О том, как саладин овладел этой страной

 

Итак, перебив народ Божий, Саладин овладел всей этой страной, разоряя всё вокруг и силой захватывая каждый укреплённый город. Все святые места были разрушены, а лица духовного звания, как мужчины, так и женщины, были или перебиты, или уведены в плен. Посвятившие себя Богу девы также подверглись насилию. Сначала Саладин овладел Акко, а затем, придя к Суру, который иначе зовётся Тиром, в течение нескольких месяцев осаждал его. Так и не сумев его взять, Саладин ушёл к Сидону и захватил этот город. Затем он взял Библ и Берит. Овладев последним, Саладин принял новый титул, ибо там он был коронован и провозглашён царём Вавилонии. Возвращаясь оттуда по той же дороге, по какой и пришёл, он прибыл к Аскалону, который был превосходно укреплён братьями из Госпиталя, и осадил его. Не сумев его взять, он сказал пленному королю: «Уговори свой народ передать мне этот город, а также другие, которыми владеют тамплиеры, и я отпущу тебя из плена, а заодно и 300 наиболее знатных вельмож». Тот обрадовался и, послав к аскалонитам, сказал им следующее: «Я прошу вас проявить ко мне милосердие и освободить из плена меня и находящихся вместе со мной мужей, ибо Саладин сказал то-то и то-то». А те отвечали: «Ты был нашим королём, но теперь ты не можешь спасти ни себя, ни других. А потому знай, что мы никогда не отдадим язычникам город Господень. Знай также, что все наиболее укреплённые крепости находятся в руках тамплиеров, а потому мы мало что можем сделать для твоего освобождения». Услышав это, Саладин с ещё большей энергией принялся атаковать город и, установив против него множество осадных машин, ломал укрепления и сокрушал башни. Видя это, те, которые были внутри, наконец передали ему город ради освобождения короля. Однако Саладин не захотел принимать город на прежних условиях. Тем не менее король был освобождён[2092] вместе с немногими спутниками, а те, которые находились в городе, ушли невредимые, после чего Саладин вступил в город[2093].

После этого он направил войско на штурм святого града и осадил его. Один из вельмож, которые находились внутри, воодушевлял прочих, говоря: «Давайте мужественно сразимся и умрём вместе с нашими братьями. Разве это не место страданий нашего Господа, в котором Христос умер ради нас? Так давайте же пойдём и с радостью умрём вместе с ним, чтобы вместе с ним и воскреснуть». Но другие, которые не желали разрешиться и быть вместе со Христом[2094], не вняли этим речам, а отправили к Саладину посольство ради своего освобождения. А тот, думая, что из-за частых пожертвований со стороны пилигримов этот город чрезвычайно богат, потребовал от них огромное количество золота, а именно, чтобы каждый дал за своё освобождение по 1000 бизантиев. Но, поскольку столько золота просто не было в наличии, он согласился на 100 бизантиев. Однако и этого количества было не достать. Наконец было установлено, что, не считая знатных и богатых людей, мужчины должны будут дать по 10 золотых, а женщины - по пять, и уйти в целости и сохранности. Тем же, у кого нет стольких денег, сохранят жизнь, но они станут рабами и рабынями. И вот, когда враги Христовы овладели святым градом[2095], то их глаз не пощадил святилище Божье. Так, Храм они превратили в конюшню и, ободрав в поношение христианской вере украшения, совершили там множество преступлений. А Гроб Господень они передали святым девам при условии, что те будут платить Саладину дань из пожертвований пилигримов, которые будут посещать этот Гроб в мирное время. Ибо Саладин, поддавшись алчности, постановил, чтобы в случае, если кто-либо из христиан захочет посетить Гроб Господень, он платил за себя один бизантий и получал право свободно приходить сюда и уходить, но не должен был иметь при себе оружие. Так, когда святой град был подобным образом унижен, возобновился плач Иеремии: «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! Он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником!»[2096]. Саладин велел также отобрать у его почитателей Крест Господень, говоря: «Пусть этот захваченный мною Крест, к которому вы питаете такое доверие, почитают ваши пленённые братья, пока я не испытаю силу вашего Бога и не выясню, действительно ли Он может вырвать вас из моих рук».

 

О ПИСЬМЕ ГОСПОДИНА ПАПЫ

 

В 1187 году от воплощения Слова, в четвёртый день месяца июля, разорена была земля обетованная, а 28 сентября святой град был захвачен Саладином, царём сарацинским. В это время во главе Рима стоял папа Григорий[2097], который наследовал господину Урбану, а империей правил римский император Фридрих. После кончины Григория, который пребывал в должности всего несколько дней, на апостольский престол был возведён господин Климент[2098]. Скорбя по поводу гибели иерусалимской церкви, он разослал по всему римскому миру письма, в которых писал всем церквям о столь безбожной сдаче и гибели рабов Божьих, а также о прочих гнусностях, совершённых сарацинами в святой земле, и призывал всех выступить против нечестивцев и отомстить за святую кровь. За освобождение древа Господнего и святого града он апостольской властью обещал отпущение всех грехов. Он убеждал каждого сойти со своего дурного пути, воздержаться от излишества азартных игр и избавиться от бренных и порочных одежд, в которые, как известно, рядится гордыня жизни и страсть плоти и глаз, и словно говорил всем: «Как прежде вы заставляли ваши члены служить нечестию и пороку ради порока, так теперь во имя славы Святого Креста, который вы почитаете, заставьте их служить справедливости ради святости». Он объявил также всеобщий пост и велел провести во всех церквях, монастырях и приходах общественные моления, а именно пропеть псалом: «Боже, язычники пришли б наследие твоё»[2099], в котором пророчески упоминается обо всех несчастьях, совершённых в святой земле, а также о грехах, из-за которых мы навлекли на себя гнев Божий.

 

ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ПОХОДА

 

Итак, все сыны церкви, рассеянные по всему свету, прочитав папские письма, преисполнились страха и пришли в смущение и тревогу по поводу сказанного в них. Всех охватило одно общее горе, и все рыдали в один голос: «Ах, неужели мы родились только для того, чтобы увидеть погибель народа Божьего и святой земли, по которой ступали ноги Господа, повелителя войск, пришедшего в этот мир ради всеобщего спасения? Ныне упал венец с головы нашей, и хороводы наши обратились в сетование[2100]. Наши святилища повержены, храм Божий осквернён и загажен язычниками. Святой город полон нечистот, древо Господне находится в руках чужеземцев, и мы, его почитатели, не успокоимся, пока не вернём его. Каждый теперь должен препоясаться мечом, и все мы, сочувствуя нашим братьям, должны умереть вместе с тем, кто умер ради нас, ибо как Он положил за нас свою душу, так и мы должны положить наши души за братьев[2101]. Так вот, чтобы со всей ревностью отомстить за дом Божий и кровь праведников, пусть выйдет жених из чертога своего и невеста из своей горницы[2102]. Пусть прекратятся дни радости, и не слышны будут пение и музыка на улицах! И да не украшается любящий хороводы народ, как обычно!

Возбуждённые такого рода наставлениями все славные люди земли, знатные и незнатные, богатые и бедные, - ибо всех одинаково поразили страх и негодование, - все разом засобирались в поход на Иерусалим. Нашив на свои одежды знак святого креста во искупление своих грехов, они отправились в путь. Наиболее видным среди них, можно сказать их знаменосцем, был господин Фридрих, римский император. Желая поднять статус империи, он всю силу своего рыцарства направил на одоление врагов Креста Христова, считая блистательным завершением своего жизненного пути сразиться как во имя Бога, так и ради земной славы и, возможно, встретить в этом славном походе свой конец. Он, как мудрый военачальник, разумно организовал это предприятие, велев всем паломникам своего королевства, как конным, так и тем, которые намеревались отправиться морем, собраться всем вместе через год, к началу мая. А сам, вняв в Майнце[2103] проповеди Готфрида[2104], епископа Вюрцбурга, и других проповедников, вместе со многими благородными людьми принял символ Господних страданий и объявил о созыве в Госларе генерального хофтага по поводу различных государственных дел. Там он примирил тех, кто был в ссоре, и велел ради прекращения грабежей разрушить некоторые замки, чтобы, уладив все эти дела, с тем большим благоговением и спокойствием довести до конца начатый поход. Он велел также явиться туда герцогу Генриху, чтобы, согласно решению князей, на тех или иных условиях восстановить мир между ним и герцогом Бернгардом, ибо между ними была немалая вражда из-за герцогства. Император предложил герцогу Генриху на выбор три возможных решения: или согласиться с частичным восстановлением прежних полномочий, или отправиться вместе с ним в поход за императорский счёт, или как ему самому, так и его одноимённому сыну на три года уйти из этой страны. Герцог предпочёл лучше покинуть страну, чем идти туда, куда не хотел, или отказаться от восстановления прежних полномочий в полном объёме.

 

О ПОХОДЕ ИМПЕРАТОРА

 

Итак, когда наступила весна, господин император отправился в путь. После того как он прибыл в Регенсбург[2105], то увидел большой недостаток своего войска и начал сомневаться в успешном завершении начатого предприятия. Причиной этого было большое количество разноплемённого люда, который следовал впереди войска, ибо из любви к странствию в поход собрались чуть ли не все. Проведя совещание, император, зная, что из-за трудности пути он не сможет пройти мимо него, отправился по намеченному пути. Следуя далее, он прибыл в Австрию, где ему навстречу с большой свитой вышел герцог[2106] этой провинции и, с блеском приняв его и его людей, раздал щедрые подарки всем, кто хотел их принять. Когда император находился в столице этой страны - Вене, в войске начались такие беспорядки и такой разврат, что по совету, или вернее приказу, императора 500 развратников, воров и прочих беспутных людей были вынуждены вернуться назад. Затем, продолжив путь, император около Троицы[2107] прибыл к «воротам Венгрии»[2108] и провёл там все дни этого праздника. Король Венгрии[2109] радушно приветствовал его через своих послов и, любезно позволив войти в свою землю, разрешил свободно покупать все местные товары. Чтобы открыть доступ в эту страну, он велел также всюду, где не было дорог, навести мосты через реки, ручьи и болота. А когда император прибыл в город под названием Гроне[2110], который является столицей Венгрии, король торжественно вышел ему навстречу собственной персоной в окружении тысячи рыцарей и со всей преданностью оказал ему не только долг гостеприимства, но и долг службы. Когда император находился там в течение четырёх дней, то из-за чрезмерной дерзости буйного войска между воинами по совету князей был заключён под присягой прочный и надёжный мир. Королева[2111] подарила господину императору превосходный шатёр и, сверх того, палатку из скарлатта, ковёр, соответствующий длине и ширине этой палатки, постель с превосходной подушкой и великолепным одеялом, а также стоящее у постели кресло из слоновой кости. Всё было отделано настолько изящно, что я просто не в силах описать это великолепие. А чтобы не было недостатка в изысканных удовольствиях, по коврику бегал охотничий пёсик белого цвета. После этого королева, сделавшая такие подарки, обратилась к господину императору с просьбой - посодействовать освобождению из плена брата короля, которого этот король держал в плену уже 15 лет. А король, который принял господина императора с такой преданностью и не желал ему ни в чём отказывать, не только освободил брата из плена по его просьбе, но и предоставил ему 2000 венгров, которые должны были идти впереди императора и указывать или подготавливать ему путь. Затем король принял императора в замке под названием Гране, куда тот прибыл, перейдя через реку того же названия, - по ней, кстати, были названы как город, в котором он только что находился, так и сам этот замок. Там король подарил императору две палатки, полные чистейшей муки. А император, не имея потребности в муке, отдал её бедному люду. Однако из-за чрезвычайной жадности буйного народа там из-за муки было убито трое человек. Затем господин император был проведён королём в город Этцильбург, где в течение четырёх дней занимался охотой. Оттуда он прибыл в город Скланкемунт, где в течение трёх дней и трёх ночей длилась переправа через реку Эйзу; при этом утонуло трое рыцарей. Там, как известно, король передал всему войску огромное количество продовольствия. Вслед за тем они прибыли к реке, что зовётся Сава, где войску был произведён смотр. В результате насчитали 50 000 рыцарей и 100 000 вооружённых и пригодных к бою людей. От избытка радости, которую господин император испытал по поводу столь огромного количества войска, он, ликуя, лично провёл рыцарский турнир и посвятил в рыцарское звание 60 благородных юношей, которых называют оруженосцами. Сидя на возвышении, он провёл там также суд и расправу[2112]. В итоге двое купцов было казнено, а четырём слугам отрубили руки за то, что они нарушили клятвенно заключённый мир. В тот же день люди этого края, которые зовутся сербами, используя отравленные стрелы, убили 500 слуг, вышедших за фуражом. Но уже на следующий день прибыл герцог[2113] этого народа и, принеся господину императору оммаж, получил от него свою землю на правах лена. Идя далее, крестоносцы пришли к реке, что зовётся Морава, и король прислал здесь господину императору множество телег, нагруженных мукой, - каждую телегу тащило двое быков. В этом месте король, попрощавшись с императором, удалился[2114], подарив ему четырёх верблюдов, нагруженных драгоценными подарками, так что в целом они стоили примерно 5000 марок. А господин император, сердечно поблагодарив короля, передал ему все суда, которые следовали за ним из Регенсбурга. В этот же день к императору прибыл греческий герцог[2115], подарив ему золотую вазу, которую следовало поднимать за две ручки, и столько припасов, что их хватило войску на восемь дней.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ

 

Итак, на рождество св. Иоанна Крестителя[2116] крестоносцы покинули Венгрию и вступили в Болгарию. Не находя воду в течение трёх дней, они оказались в довольно опасном положении. Греческий герцог велел расширить перед их приходом все узкие дороги, так что в день св. Иакова[2117] они заняли крепость Равенель, которая располагалась посреди лесов. После утомительного перехода через лес они на Вознесение Пресвятой Девы[2118] расположились в городе Листриц[2119], что расположен на границе Болгарии и Греции, словно в раю Божьем. Затем, идя далее, они прибыли в Винополь, большой, но опустевший город, так что даже когда всё войско расположилось там на квартиры, то и тогда каждый второй дом пустовал. Они пробыли там 18 недель. Однако среди стольких успехов не было всё же недостатка и в неудачах, ибо нет такого Авеля, которого не преследовала бы злоба Каина. Дело в том, что герцог Брандица, который расположен на границе Венгрии и Болгарии, завидуя рабам Христовым, поспешил к константинопольскому царю и сказал ему следующее: «Как ты мог разрешить столь нечестивым людям переход через твою землю? Ведь их глаз не щадит ни города, ни крепости, но всё это они, разоряя, подчиняют своей власти. Поэтому знай, что если они вступят в твою землю, то сбросят тебя с престола и овладеют твоей империей». Поверив этим словам, константинопольский царь в страхе велел схватить послов императора, а именно: епископа Мюнстерского[2120], Роберта, графа Нассау, и камерария Маркварда вместе с 500 рыцарями. Так что все жители этой страны были сильно напуганы и при приближении пилигримов покидали опустевшие города и крепости, ища более надёжных убежищ.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ

 

Итак, когда император находился в названном городе, то удивлялся, что до сих пор не вернулись те, кого он послал к царю ради мира, чтобы напомнить ему о договоре и обещании во имя наказания ненавидящих Бога и ради мести за святую землю и пролитие праведной крови рабов Божьих во всём содействовать войску пилигримов, а именно: обеспечить им надёжный мир в его царстве, сделать проходимыми все пути и разрешить свободно покупать продукты питания и прочие необходимые товары. Ибо сам император так верно соблюдал все свои обещания, что, как было сказано выше, никому из войска не позволял захватывать что-либо ни силой, ни грабежом, ни воровством. Однако, когда он прождал довольно долгое время, а его люди так и не вернулись, он в гневе начал разорять весь этот край и даже приказал распахивать землю, что было сделано с намерением внушить местным жителям ещё больший страх. Итак, войско собрало в этой стране в виде добычи огромные богатства в золоте и серебре, в дорогих одеждах и скоте, так что каждый из стремления к более изысканной пище отдавал восемь быков за одну курицу. Вскоре, однако, вместо изобилия настала такая нужда, что после того как были истрачены, или вернее уничтожены, все припасы, прошлое изобилие было, казалось, предано полному забвению. Итак, проведя таким образом 17 недель, они покинули это место и прибыли в Адрианополь[2121]. Задержавшись там на семь недель, они вели себя точно также. Наконец возвратились послы императора, привезя с собой 50 заложников, а также мирный договор и согласие на все требования императора. Итак, приняв заложников, крестоносцы в середине 40-дневного поста покинули Адрианополь и, благополучно идя дальше, на Пасху[2122], которая пришлась в этом году на Благовещенье, прибыли к рукаву св. Георгия. Там они расположились лагерем и с радостью отпраздновали святую Пасху Господню. На следующий за ней день они сели на суда и переправились через залив. Царь предоставил им столько судов, что всё войско со всем своим добром смогло совершить эту переправу за три дня[2123].

 

О БЕДСТВИЯХ ПИЛИГРИМОВ

 

Итак, после переправы через море народ Божий, словно после избавления от фараонова плена, запел во славу веры Христовой хвалебную песню. Из-за заложников, которых они вели с собой, они надеялись на мир. Но вот — беспорядки и невозможность купить продовольствие, но вот - голод и истощение. Дело в том, что буквально через несколько дней, когда они находились ещё в стране греческого царя, им навстречу стали выходить турки и устраивать нашим засады. Поначалу они не обращали на них внимания, ибо турок было мало, и они, казалось, не затевали против наших ничего дурного. Однако их численность возрастала с каждым днём. Вскоре их стало столько, сколько песка в море, который невозможно сосчитать из-за его количества. Турки постоянно, и днём, и ночью, вились вокруг пилигримов. И народ Божий запел псалом: «Господи! Как умножились враги мои! Многие восстают на меня; многие говорят душе моей: «Нет спасения ему в Боге. Но ты, Господи, щит предо мною»[2124]. Когда они оказались в окружении вражеского войска, словно овцы посреди волков, то всё равно не отказались от начатого пути, и когда они снимались с лагеря, то и враги снимались с лагеря вслед за ними. Они уже вступили в Румению, пустынную, непроходимую и безводную землю, когда в их сумках закончился хлеб, ибо им негде было пополнять запасы продовольствия. Были среди них, правда, и такие, которые во время изобилия запаслись медовыми хлебами и теперь держались за счёт них. Те же, кто этого не сделал, питались кониной, водой и кореньями или страдали от голода до самой смерти. Не имея сил идти дальше, они падали на землю лицом вниз, чтобы принять мученическую смерть во имя Господа. А враги, набрасываясь на них, без всякого милосердия убивали страдальцев прямо на глазах у всех остальных. Скота уже почти совсем не осталось, как из-за отсутствия травы, так и потому, что его забивали на мясо, и многие благородные и изысканные мужи страдали, идя пешком целый день, и воздавали хвалу Богу. Они выстроили своё войско таким образом, что пешие и больные шли в середине, а рыцари прикрывали их от вражеских нападений с правого и левого флангов. Часто они сами нападали на турок и некоторых из них убивали. Так, однажды они перебили до 5000 врагов. Однако те по-прежнему следовали за ними. Но, поскольку «много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь»[2125], то рука Господа не ослабевала над ними, укрепляя их во всех испытаниях. Они страдали как соблюдающие воздержание, а не как обречённые на смерть, и, выглядя печальными, всегда были веселы. А император, хоть и не сомневался в том, что был обманут, отпустил заложников, которых держал при себе, согласно сказанному: «Мне отмщенье, Я воздам, говорит Господь»[2126]. После этого они вступили в чрезвычайно засушливую местность и в течение двух дней страдали от жажды. Наконец на Троицу[2127] они подошли к Иконию, который является столицей турок, и расположились лагерем в охотничьих садах вблизи города. Они отдыхали на траве этих расположенных вокруг города садов, и их душам казалось, будто они испытывают райское блаженство.