Вегетарианство Толстого и советская власть

 

«Имя „Лев Толстой“ и понятие „вегетарианство“ давно слиты воедино, неразрывно связаны, – заявляет В. И. Пору–доминский в начале своей статьи „Толстой и этика пищи“, напечатанной в 1992 году. – …Всякое упоминание о вегетарианстве почти неотвратимо тянет за собой в качестве примера ссылку на Льва Толстого, как в ряду ассоциаций вслед за упомянутым именем Льва Толстого, вместе с „Войной и миром“ и „Анной Карениной“, Ясной Поляной, Севастополем, мужиками, пахотой, седой бородой, серой блузой, неизбежно оказывается вегетарианство». Можно смело утверждать, что это замечание, сделанное в 1992 г., нельзя отнести к советскому времени.

Приверженцы вегетарианства, разумеется, рассчитывали на то, что после периода как тайного, так и явного подавления вегетарианства при царизме, с победой Октябрьской революции наступит время, когда и эта сторона личности Толстого получит всеобщее признание, а это будет оказывать на общество широкое воздействие. Такие надежды нашли трогательное выражение в одном из писем врача Толстого Д. П. Маковицкого. Вернувшись на родину (в Словакию), он написал в 1920 г. письмо, которое, однако, так и не было отправлено – черновик хранится в архиве Д. П. Маковицкого в Братиславе. Автор обращается к А. В. Луначарскому, первому народному комиссару просвещения, с предложением теперь, после революции, включить в учебные программы советских школ азбуки и книги для чтения Толстого «Для чего люди одурманиваются?» и «О вегетарианстве (первая степень)» [т. е. «Первая ступень»] ¹. Очевидно, Маковицкий не был знаком со статьей В. И. Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции», напечатанной в газете «Пролетарий» (сентябрь 1908, № 35) и впоследствии очень известной. Будущий вождь излагал в ней свой взгляд на приверженцев Толстого: «…„Толстовец“, т. е. истасканный, истеричный хлюпик, называемый русским интеллигентом, который, публично бия себе грудь, говорит: „Я скверный, я гадкий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием; я не кушаю больше мяса и питаюсь рисовыми котлетками“» ².

В СССР о вегетарианстве Толстого – насколько это было возможно – умалчивали. В комментариях к 90–томному Полному собранию сочинений Л. Н. Толстого этот вопрос затрагивается лишь вскользь там, где это оказалось неизбежным. Наряду с этим собранием сочинений, подготовка которого была начата в 1918 году под общей редакцией В. Г. Черткова ³, предусматривалось выпустить «Свод» мыслей Толстого в десяти томах, который должен был выйти в 1928 г. Этот свод должен был представлять собой «грандиозную энциклопедию мыслей Толстого» и охватывать «все основные, главные проблемы жизни человеческой и извлеченных из всех, изданных и неизданных еще, произведений Толстого – мыслителя и художника, из всех его дневников, писем и т. д.». Над этим проектом работал сперва В. Г. Чертков, а затем, вплоть до своей смерти, Ф. А. Страхов (1861–1923). Этот свод был подготовлен к печати в 1926 г.: И. Горбунов–Посадов в сборнике «К столетию Л. Н. Толстого» (1927) глубоко сожалел о том, «что, несмотря на все усилия В. Г. Черткова, ничего не предпринято еще» для печатания этого компендиума ⁴. Кстати, по поводу сороковой годовщины основания «Посредника» Н. Н. Гусев подчеркивал, что это издательство «в области личной нравственности» проявило себя «изданием ряда книг по вегетарианству (безубойному питанию) и половому вопросу» ⁵.

В связи с юбилеем Толстого в 1928 г. журнал «Гигиена питания», орган «Ленинградского научно–гигиенического вегетарианского общества», опубликовал краткую программную статью А. Миронова, озаглавленную «Л. Н. Толстой и вегета–рианство» ⁶. В ней говорится: «. Л. Н. Толстой имеет свои отрицательные стороны. К числу таковых следует отнести его учение о непротивлении злу», противоречащее эволюционной теории Дарвина и «неизбежности классовой борьбы, научно обоснованной и детально разработанной тов. Лениным». И далее:

 

Л. Н. Толстой был вегетарианцем и пропагандировал вегетарианство, как протест против страданий животных при закалывании [и] против досрочного лишения их жизни. Его обоснование вегетарианства было этическое, гуманное, основанное на христианской буржуазной идее о непротивлении злу. (…)

[Пропагандируя эту идею. – П. Б.], церковь и капитал парализуют негодование масс, готовое вылиться в классовую революционную борьбу, и порождают политическое движение, именуемое нами социал–демократией предателей меньшевиков.

Вот почему научно–гигиеническое вегетарианство борется с вегетарианцами, пропагандирующими непротивление эксплоататорам. (…)

Мы против профанации Л. Н. Толстого, которая ведется вегетарианцами–этиками, вырвавшими из его произведений теорию о непротивлении злу, несомненно случайную ошибку Л. Н. Толстого, и старающимися использовать эту идею.

Мы за научно обоснованное вегетарианство, мы за реформу питания в интересах всей массы Пролетариата, мы за рациональное здоровое питание социалистического общества.

Мы уверены, что при рациональном реформированном питании рабочие, крестьяне и трудящиеся СССР сберегут не только свои физические силы, но и будут иметь ежегодно 1 500 000 000 рублей экономии, которые они смогут вложить в государственные займы. (.)

Подготовка и агитация реформы питания в условиях неизбежной близкой войны [! П. Б.] является нашей первейшей задачей.

(…) мы уважаем его [Толстого] как пламенного обличителя всех врагов трудящихся, в том числе и тех вегетарианцев, которые именуют себя толстовцами (сектантами) и тем самым унижают Л. Н. Толстого в глазах пролетариев своим пристрастным и неправильным толкованием его учения.

 

Неудивительно, что «Свод» мыслей Толстого, собранный Чертковым, напрасно ждал своего часа. Другая статья в том же номере журнала носит название «К юбилею Толстого» ⁷. Так же как Вольтер расчистил почву для Конвента, – заявляет автор д–р Е. Изаксон, – так и Толстой подготовил путь Советам. «Может быть, что Толстой, разрушая старое, думал о новом иначе; но исторический ход вещей более логичен и последователен, чем отдельный, даже самый могучий ум». Толстой, написавший шедевры мировой литературы, «жалеет о написанном и предпочитает ему сухие, абстрактные, религиозные формулы; после излишеств светской жизни он переходит на босоножество, „толстовку“ и вегетаризм». Но на эту перемену не надо смотреть под углом непротивления злу. Такие приверженцы Толстого полагают,

 

(…) что вегетарианская идея явилась у Толстого как плод религиозных исканий. Но дело объясняется гораздо проще. От такого тонкого наблюдателя, как Толстой, не могло, конечно, ускользнуть, что вся масса крестьян, окружавшая его, питаясь главным образом овощами и молочными продуктами, была гораздо здоровее и работоспособнее городских мясоедов. Кроме того в своей жизни Толстой на самом себе испытал благотворность растительно–молочного режима. Ратуя против излишеств и аномалий всего городского уклада, Толстой, само собой разумеется, включил и вегетаризм в один из символов своей морали.

Оставляя за другими художественную оценку великого писателя земли Русской, считаем своим долгом подчеркнуть, что в лице Толстого мы чтим революционного мыслителя и пропагандиста вегетарианской идеи.

 

Третьим в «Гигиене питания» следует «Привет одесским вегетарианцам». Сообщается, что в Одессе было основано «Одесское научно–гигиеническое вегетарианское общество», принявшее устав Ленинградского общества (Л.Н.Г.В.О.): «Особенно нас радует, что в борьбе религиозно–этического вегетарианства с научно–гигиеническим победили наука и здравый смысл. Этим самым положен конец мистическим бредням. (.) Приветствуем от всей души новое Общество и желаем, чтобы научная вегетарианская идея на юге ярко блистала и освещала путь рационального питания, которое должно привести к оздоровлению социалистического общества» ⁸.

Но даже такое «приспособленчество» – по выражению советских времен – не помогло: в 1930 г. слово вегетарианское исчезло из названия и с титульного листа журнала.

Не удивительно поэтому и то, что в объемной статье о Толстом во втором издании Большой Советской энциклопедии (1956) слово вегетарианство отсутствует, а вопросы питания вообще не затрагиваются ⁹. И все же в томе на букве В (1951 г.) в словарной статье вегетарианство есть упоминание о том, что Толстой в 1892 г. своей статьей «Первая ступень» «популяризировал» вегетарианство.

В 1965 г. в журнале «Филологические науки» появилась статья Б. Трубецкого под названием «Л. Н. Толстой в воспоминаниях кишиневского журналиста». Вряд ли кто–нибудь мог бы подумать, что этот текст имеет прямое отношение к теме «Толстой и вегетарианство». Тем не менее, в нем действительно приводятся выдержки из описания встречи И. О. Перпера с Толстым в Ясной Поляне 1 июня 1909 г., которое И. О. Перпер напечатал в своем журнале под заголовком «У Льва Николаевича Толстого и его друзей (Вегетарианская поездка)». Б. Трубецкой сообщает: «Этот очерк не вошел в двухтомник „Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников“ (1955), не перепечатывался, а потому неизвестен широкой читательской публике. (…) Очерк И. О. Перпера дает ряд новых сведений об облике и жизни Л. Н. Толстого (…)» ¹⁰.

К эзопову языку прибегает также и Гр. Кулижников, автор статьи, напечатанной 7 октября 1983 г. в газете Московского университета: «„Быть воздержанным в питие [sic!] и пище“. К 155–летию со дня рождения Л. Н. Толстого» ¹¹. Под этим безобидным заголовком скрывается краткое, но информативное изложение отношения Толстого к вегетарианству. Указывается на «Первую ступень», а также на труды А. Бекетова и А. Воейкова. Впрочем, это было уже в преддверии перестройки. С ее приходом А. С. Коваленко (кандидат физико–математичесих наук!) в еженедельнике «Книжное обозрение» в 1988 г. категорически требует: «Опубликовать… Л. Н. Толстого!». В обвинительном тоне он указывает на то, что ни «Азбуки», ни «Книги для чтения» он не нашел в каталоге Научной библиотеки АН УССР, фонды которой составляют 10 млн книг. Эти сочинения Толстого были перепечатаны только в 1978 и в 1987 годах «мизерным тиражом» всего в 20 тысяч экземпляров, а другие педагогические и религиозные сочинения появились после 1917 года только единожды в 90–томном Полном собрании сочинений (5 000 тысяч экземпляров) и, таким образом, в СССР практически неизвестны даже учителям. Трескучие декларации о том, что «за годы Советской власти сочинения Толстого изданы тиражом свыше 200 млн экз. на 98 языках.» – «на поверку оказываются самой примитивной „лицемерной ложью“, столь свойственной официальной пропаганде в минувшие десятилетия. Ибо массовыми тиражами издано лишь небольшое число программных сочинений великого писателя». Между тем при царизме толстовские сочинения нравственно–педагогического характера были рекомендованы Министерством народного просвещения в качестве учебных пособий для школ, несмотря на то что они были направлены против существующего режима ¹². К сочинениям Толстого, никогда после 1917 г. отдельно не публиковавшимся и практически недоступным, относится, безусловно, и эссе «Первая ступень»: в печати оно появилось вновь не ранее как в 1994 и 1998 гг. ¹³ – наряду с другой «вегетарианой» Толстого.