Последнее желание ленина, или оживут ли замороженные.

 

Немногие знают, что в 20-е годы ХХ века в СССР начала работать секретная лаборатория. Постаревшие, потрепанные жизнью члены совнаркома хотели прожить подольше, а еще лучше – стать бессмертными. И на осуществление своей мечты не жалели никаких денег. Затея, как и следовало ожидать, кончилась полным провалом в 30-е годы, когда у руля СССР стоял уже товарищ И.В. Сталин. «Обманул, сволочь!» – сказал вождь всех народов, узнав о том, что почил в бозе сам руководитель той лаборатории Богомолец, не дотянув и до семидесяти.

Но перед этим была предпринята попытка спасти уже смертельно больного В.И. Ленина. По словам Н.К. Крупской, перед смертью Владимира Ильича ей довелось слышать весьма странный разговор Ульянова-Ленина с приехавшим в Горки наркомом Леонидом Красиным. Тот уверял, что тело Ленина можно будет сохранить в глубокой заморозке до той поры, пока окончательно победит мировая революция и будут найдены способы оживления и излечения тех больных, перед которыми ныне медицина бессильна.

Верил ли в успех такого мероприятия сам Красин или просто действовал по наводке сверху, так и осталось неизвестным. А сама идея обессмертить Ленина, сделать его «живее всех живых» потом нашла свое осуществление в мумификации первого руководителя Советского государства и помещении его в мавзолей, где он лежит и по сей день, благодаря неустанным заботам сотрудников особой лаборатории, многие десятилетия следящих за сохранностью трупа.

Между тем вовсе не умерла и сама идея сохранения тел «навечно» с помощью глубокой заморозки. Вот как она выглядит в наши дни.

…Телефонный звонок, и на фирме «Транс Тайм» тут же начинается оживление – дежурная бригада готовится к вылету. В таком режиме обычно работают службы спасения или «скорой помощи». Но в данном случае специалистов вызывают к… покойнику. К одному из тех, кто с помощью современной технологии надеется обмануть время и даже саму смерть.

Впервые об этой методике, как о чем-то реальном, заговорили в 1967 году, когда впервые было заморожено тело умершего человека. Первооткрывателем стал психолог Джеймс Бетман. Говорят, его тело и по сей день находится в хранилище одной из крионических фирм США.

Всего же в Соединенных Штатах на сегодняшний день заморожено, говорят, несколько сотен человек. Имена многих пациентов держатся в строгом секрете. Вокруг знаменитых фамилий складываются легенды. Полагают, например, что среди замороженных знаменитый художник Сальвадор Дали и не менее знаменитый «отец» Микки Мауса и множества других мультгероев – Уолт Дисней.

Как известно, время от времени истории свойственно повторяться. И в 1962 году вовсе не ученый муж, а обыкновенный учитель математики Роберт Этингер написал книгу «Перспективы бессмертия», в которой и изложил основы замораживания. Сам он так объяснял направление своих мыслей:

«Помнится, в 30-е годы вышла фантастическая книга Нила Джонса “Спутник Джины”. В ней описывается, как умершего запускают на орбиту, где его спасают инопланетяне, разморозив и оживив героя. Вот я и подумал: а почему, собственно, мы не можем сделать нечто подобное сами. Заморозим кого-то, а по прошествии определенного числа лет наши же, земные ученые разработают технологию воскрешения»…

 

Успехи крионики таковы: замороженные лягушки еще оживают, а люди – нет

 

Идея оказалась благотворной в том смысле, что на нее «клюнули» другие американцы. Книжку быстро раскупили, и в Америке одна за другой стали возникать первые крионические фирмы. Пациентом одной из них, говорят, стал и сам Этингер, умерший, когда ему перевалило за 80. Вместе с ним заморозилась и его вторая жена, дожившая почти до 90 лет. Мать Этингера – эмигрантка из Одессы – и первая жена уже находятся в криостатах. Они обе оказались в числе первых пациенток крионического института, расположенного в Детройте.

«Я не воспринимаю их ни как живых, ни как мертвых, – сказал Этингер в одном из своих интервью. – Да, их нет рядом, с ними нельзя поговорить. Но боль от их утраты для меня смягчается надеждой, что когда-нибудь я смогу увидеться с ними вновь»…

Однако этим мечтам вряд ли суждено сбыться. И вот почему.

Родственники замороженных редко навещают крионические клиники, чтобы почтить память усопших. Возможно, это происходит потому, что замороженных не относят к категории покойников; возможно также, что родственники затаили на них обиду, поскольку в числе наследников теперь значатся не они, а администрация крионической фирмы, обязующаяся бережно обращаться с доверенными ей активами, чтобы вернуть когда-нибудь сохраненные деньги и прочие ценности с процентами.

Впрочем, и сами фирмы не особо приветствуют родственные посещения. Отчасти потому, что самим не так уж приятно видеть тех, с кем то и дело приходится судиться из-за наследства замороженных, отчасти потому, что у многих еще сохранилась память о грандиозном скандале, случившемся в 70-е годы с 8-летней девочкой Женевьевой, замороженной родителями. Когда они пришли навестить ее в очередной раз, то заметили, что в прозрачном криостате… копошатся муравьи.

Дело же вышло так. Согласно правилам того времени за поддержание замороженных при температуре жидкого азота должны были заботиться их родственники, которые обязаны были ежегодно перечислять деньги на это. Но многим со временем вся эта затея начинала казаться глупой, кто-то разорялся… Словом, фирма оказалась на грани банкротства, и у нее не оказалось средств на закупку жидкого азота.

Девочку пришлось похоронить окончательно, выплатить родителям компенсацию за моральный ущерб, и с тех пор крионические фирмы стали брать плату вперед с самих замораживаемых. Стоимость заморозки колеблется от 30 до 150 тыс. долларов.

Далее, биологи-то знают, что ни одно млекопитающее на сегодняшний день не удалось разморозить и привести в нормальное состояние на сколько-нибудь длительное время, даже если оно было заморожено живым. Правда, одно время правительство США и агентство НАСА участвовали в проекте, надеясь в случае аварии быстренько заморозить астронавтов в космосе и таким образом увеличить их шансы на спасение, рассматривали перспективы использования анабиоза при длительных космических рейсах. Но в конце концов разочаровались в этой затее и перестали финансировать кринонистов, признав их работу не заслуживающей особого доверия.

У сегодняшних специалистов нет того замечательного газа, благодаря которому в романе-фантазии Л. Леонова «Бегство мистера Мак-Кинли» удается осуществить подобную операцию. Нынешние возможности крионистов куда скромнее. Пока им удавалось в течение нескольких дней, в лучшем случае – недель, поддерживать жизнь замороженных, а затем размороженных животных – собак, кошек, обезьян и свиней. Но ни одно из подопытных существ не смогло потом возобновить полноценную жизнь. Большинство погибло уже через 5–7 дней после разморозки.

И все-таки энтузиасты типа Роберта Этингера или 35-летнего менеджера и финансиста Джозефа Ковальски полагают, что со временем нынешние трудности будут преодолены. Ковальски уже сегодня завещал свое тело криогенной фирме, чтобы в будущем насладиться жизнью еще раз.

В общем, замораживание сегодня такими людьми, как Ковальски, рассматривается, как своеобразная страховка на всякий случай: «Умирать-то каждому все равно придется, а вдруг из затеи с оживлением когда-нибудь что-нибудь да получится»…

Людей в общем-то можно понять, в особенности если «эту жизнь» они заканчивают смертельно больными. Они таким образом хотят сделать как бы перерыв в жизни, надеясь, что когда-нибудь, лет этак через 100, их все-таки оживят и вылечат.

Впрочем, заодно весьма многим пришлось бы делать и омоложение, поскольку, например, тот же Этингер и некоторые другие кандидаты в замороженные уже сегодня выглядят неважно – возраст есть возраст. А самому старшему среди замороженных в момент смерти было аж 99 лет!

Однако даже сами энтузиасты замораживания сегодня говорят, что при криогенной обработке головы в ней сохранятся порядка 80 процентов нейронов. Но это же означает, что размороженный может оказаться нормальным человеком на те же 80 процентов. Ну а как скажутся на его поведении, памяти, способности к обучению утерянные 20 процентов? Этого сегодня никто не знает, поскольку экспериментов по размораживанию и оживлению на людях никто не проводил. Нет еще такой технологии.

Однако все эти доводы не отпугивают почитателей крионики. Они не желают замечать подобные «мелочи». Для них самое важное – сам факт возможности путешествия в будущее. Правда, последнее время эта технология заметно теряет популярность, одна за другой фирмы, где практиковалась крионика, закрываются.

 

Пулями пробита наша ДНК…

 

Под таким названием в 1999 году журнал «Знание – сила» напечатал сенсационную статью московского журналиста Никиты Максимова. В ней говорилось, что согласно изысканиям ученых, огнестрельные ранения искажают генетический аппарат человека.

– В результате пулевого ранения на организм влияют такие же факторы, как и при ножевом ранении, только их масштаб существенно отличается, – писал Максимов. – Ученые предполагают, что воздействует стресс и энергия пули на организм человека, вызывают какие-то изменения в его ДНК…

Конечно, такой вывод вызвал весьма острую реакцию. Хотя бы потому, что наша страна прошла через множество войн, были периоды, когда в стране было трудно отыскать не покалеченного мужчину. Продолжаем воевать мы и поныне – вспомните хотя бы Афганистан и чеченские войны. И если все обстоит так, как полагают исследователи, то, глядишь, через какое-то время в людском роду начнут появляться мутанты, имеющие, например, четыре головы и восемь рук – так сказать, запас на всякий случай.

Но может быть, все-таки мутантные изменения все еще накапливаются? Ведь наш геном все еще остается большой загадкой для исследователей, досконально исследована лишь его небольшая часть.

Как бы то ни было, согласно исследованиям специалистов из Института психологии получается, что коэффициент интеллекта Ай-Кью у жителей России в среднем меньше, чем у жителей США или других стран Западной Европы. Возможно, что пулевые ранения косвенным образом влияют и на интеллект.

 

Структура молекулы ДНК была открыта в 1955 г. двумя американскими учеными, Джеймсом Уотсоном и Френсисом Криком. Оказалось, что клетки живых существ имеют куда более сложную структуру, чем представлялось

 

Правда, и тут можно предположить множество объяснений, кроме воздействия пуль. И сами тесты не так уж хороши, и наша публика к ним не привыкла, и на генофонд отрицательно влияли многие другие факторы – скажем, наша интеллигенция была практически полностью выбита или оказалась в эмиграции в результате действий советского правительства в 20—60-е годы.

Тем не менее, комментируя эти факты, член-корреспондент РАН Ю.Г. Шапошников сказал, что накопленные факты свидетельствуют: человечество идет к своему финалу, если не изменит тип своего поведения в ближайшем будущем.

Примерно такой же точки зрения придерживается руководитель российского проекта «Геном человека» кандидат медицинских наук Е.П. Ширяев. В человеческом организме все системы взаимосвязаны, полагает он. Ранение, к примеру, в ногу, обязательно влечет изменения в работе печени, почек, нервной системы и так далее. К примеру, продукты распада тканей от раны попадают в кровь, фильтруются почками, которые из-за этого работают с повышенной нагрузкой и, как следствие, быстрее изнашиваются.

В некоторых случаях изменения могут происходить даже на более микроскопическом уровне – клеточном или даже генном. Хирурги, особенно военные, знают, что при пулевых ранениях в любых тканях человеческого организма возникают четыре зоны. Первая – это зона полного разрушения тканей, пулевое отверстие. Вокруг – зона некроза, где травмированные и обожженные ткани отмирают. Самая последняя – это зона реактивного отека тканей.

Так вот: между отечными тканями и зоной некроза существует еще одна – молекулярного сотрясения, о существовании которой генетики узнали совсем недавно. Именно здесь и происходит образование клеток с измененными свойствами. Они здоровы, продолжают функционировать, но при этом представляют собой совершенно новые образования с доселе неведомыми, измененными свойствами.

Как правило, такие изменения оказываются негативными. Самое первое, что происходит со всеми ранеными – у них резко снижается иммунитет. Вспомните хотя бы героя повести Виктора Астафьева «Пастух и пастушка». Он умер после довольно легкого ранения, потому что просто устал жить.

Писатель-фронтовик ничего не выдумал. Медицинская статистика показывает, что среди раненых в шесть раз выше смертность от осложнений гриппа. Раньше на этот факт не обращали особого внимания. Считалось, что рана, как и любая болезнь, попросту ослабляет человеческий организм. Лишь недавно ученые выяснили, что вирусные осложнения не зависят от давности полученного ранения и даже от степени его тяжести. Если в вас стреляли хоть двадцать лет назад и попали всего-то в мизинец на ноге, то все равно ваши шансы умереть от гриппа выше, чем у «необстрелянного» соседа или брата. Иначе как клеточными изменениями этот факт не объяснить, ведь прямые последствия ранения – травма, отек, воспаление лимфоузлов или даже заражение крови – давным-давно прошли.

В медицинской литературе также описан случай с советским разведчиком времен Великой Отечественной войны. После ранения он приобрел способность различать кожей малейшие колебания температуры с невероятной точностью. Этот уникум мог с закрытыми глазами определить, сколько вокруг него сидит людей – только по тепловому излучению, которое он улавливал ладонями. Точно так же этот человек мог ходить по минным полям, кожей ног чувствуя разницу температур между землей и минами, обходя опасные участки стороной.

Происходят определенные изменения и с психикой. Скажем, известны случаи, когда человек менял свои привычки до такой степени, что можно сказать: до ранения и после – это два абсолютно разных индивидуума.

«В статистической массе пулевые изменения наследуются – это однозначно, – полагает Ширяев. – Однако эти изменения весьма невелики. Половые клетки гораздо сильнее защищены от внешних воздействий, чем все прочие, в противном случае человечество принципиально менялось бы с каждым новым поколением. Однако “частые пулевые мутации” все же способны передаваться половым клеткам, а значит, и наследоваться».

Вот, например, повышенная агрессивность – это частое последствие пулевого ранения. Если принять эту теорию, то легко объяснить агрессивность чеченцев, склонность их к войнам. Они ведь воюют с давних времен. За два последних века в роду каждого нынешнего чеченца был не один и не два раненых – вот и накапливается генетическая агрессивность.

Справедливости ради надо сказать, что иной точки зрения придерживалась известный генетик Раиса Берг, в свое время вынужденная эмигрировать из России в Париж. Она полагала, что в эксперименте, который описал Максимов, не были учтены многие факторы. В частности, когда исследовали клетки печени крыс, которым во время экспериментов наносили раны, а также плазму крови людей, перенесших те или иные ранения, то не были достаточно обследованы пациенты контрольной группы.

Не указано время, прошедшее между ранениями людей и взятием у них контрольных проб крови, неизвестно производился ли анализ лимфоцитов у их родственников, не претерпевших таких ранений. А при описании опытов на крысах ни словом не упомянуты контрольные наблюдения над ближайшими родственниками подопытных животных.

Между тем выявление мутагенного агента – дело весьма непростое. С этим, например, столкнулись американцы, попытавшиеся исследовать влияние на хромосомный аппарат радиоактивного излучения во время бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. При контрольных обследованиях родственников, подвергшихся радиоактивному воздействию людей, они обнаружили, что хромосомы и тех людей, что не были под бомбами, несут огромный груз мутагенных изменений, накопленных за предыдущие поколения. И на этом фоне теряется даже такое мощное воздействие, как радиационное. А ведь пулевое ранение наносит куда меньший вред организму; шансов выжить при пулевом поражении у организма куда больше, чем при радиационном облучении.

«Так что вряд ли ДНК, пробитая пулей, сможет привести когда-либо к мутантным изменениям, – полагала Берг. – Над нами больше властвует естественный отбор, а также многочисленные аварии, связанные с производством и испытаниями ядерного оружия, выбросы химических веществ…»

 

По следам Садко

 

Мечта о свободном покорении морских глубин сопровождает человечество, кажется, на протяжении всей истории. Вспомните хотя бы былинного Садко, умевшего дышать не газом, но жидкостью. Ведь в былине ничего не сказано о каких-либо приспособлениях, которые использовал легендарный новгородец, спускаясь в гости к Нептуну. Тем не менее он не только не задохнулся, но еще и пел в присутствии морского царя. Как ему это удалось?

«Да мало ли что умеют сказочные герои!» – скажете вы. Это верно. Но не случайно же говорят: сказка – ложь, да в ней намек… Вспомните хотя бы: «человек-амфибия», описанный талантливым пером Александра Беляева, имел наряду с легкими и жабры акулы, чтобы свободно обитать в двух стихиях – водной и воздушной. По законам биологии ничего невозможного тут нет. Вон лягушки могут обитать и в воде и на суше.

Недаром вымысел Беляева, навеянный, кстати, экспериментами ленинградского профессора С.С. Брюхоненко, настолько захватил умы, что даже нашлись энтузиасты, захотевшие подвергнуться такой операции. Одним из них был деревенский парень из Сибири. Акулы там отродясь не водились, зато были сомы. И парень буквально терроризировал районного хирурга, требуя пересадить ему жабры рыбы. Это было перед самым началом войны, которая и отодвинула исполнение многих желаний.

Тем не менее четверть века спустя с подобной просьбой к врачам обратился известный бельгийский акванавт Робер Стенюи. Оговоримся сразу: даже на современном уровне медицины подобная операция пока невозможна. Но в науке, зачастую, к одной цели могут вести, как минимум, два пути. Этими двумя путями и пошли исследователи, стремясь сделать человека равноправным обитателем в царстве Нептуна.

 

Садко в Подводном царстве. Художник И.Е. Репин. 1876 г.

 

Первый путь предложил всемирно известный океанолог Жак Ив Кусто, пошедший по стопам гениального Леонардо да Винчи. Еще тот в свое время предлагал путешествовать под водой, находясь под водолазным колоколом. Потом колокол усовершенствовали. И герои Жюля Верна разгуливали по морскому дну уже в водолазных костюмах. Ну, а Кусто вместе с коллегами в 1943 году придумал акваланг – легководолазное снаряжение, позволившее отказаться от «пуповины», связывавшей человека с поверхностью. Живительный газ теперь поступал в легкие ныряльщика не через шланг и помпу с поверхности, а из находившегося за спиной баллона со сжатым воздухом.

Гораздо менее известно другое. Выступая на Втором Международном конгрессе по подводным исследованиям в Лондоне в 1962 году, тот же Жак Ив Кусто утверждал, что уже в обозримом будущем человек сможет поселиться на дне океана. Причем он не будет нуждаться в воздухе или искусственных газообразных дыхательных смесях.

По проекту Кусто, у него надо удалить легкие, а в организм вживить миниатюрное устройство, которое на основе химических реакций будет снабжать кровь кислородом и выводить углекислый газ. Эдакое биолого-инженерное решение проблемы. Кусто даже обозначил временные рамки этой работы. Первые эксперименты на животных он планировал осуществить в 70-х годах, на человеке – к 80-му, а к 2000 году должна появиться новая раса – «гомо акватикус».

Первыми, по мысли Кусто, такой операции должны были подвергнуться люди с неизлечимыми болезнями легких. Это дало бы им возможность сохранить жизнь, а заодно послужить человечеству в качестве разведчиков морской стихии.

Энтузиаст Кусто ошибся, переоценив возможности науки. К указанному им сроку «гомо акватикус» так и не появился. Но это отнюдь не значит, что он не появится вообще. Конечно, речь пока не идет об удалении легких. Но создание компактной автономной системы искусственного газообмена для живого организма, предназначенного природой к обитанию в воздушной среде, в принципе возможно. Для современной науки и техники это вполне по силам. И не исключено, что она уже создана.

Еще в начале 70-х годов ХХ века американские биохимики Целия и Джозеф Вонвентура поставили перед собой задачу: дать человеку возможность жить в морских глубинах без грубого вмешательства в его организм. И в 1976 году они получили патент на устройство, способное извлекать из морской воды кислород и подавать его в легкие человека.

Главный реагент в этом устройстве – гемоглобин. Дыхательный пигмент, присутствующий в крови многих живых существ, в том числе и человека. Его задача – переносить кислород от органов дыхания к тканям и углекислый газ от тканей к дыхательным органам. В аппарате супругов Бонвентура гемоглобином пропитана губчатая полиуретановая мембрана, сквозь которую пропускается вода. Гемоглобин поглощает растворенный в воде кислород, который затем «высасывается» из него вакуумом или «выталкивается» под воздействием слабого электротока и поступает а легкие.

Сам аппарат, размером с энциклопедический том, помещается в специальный кожух-ранец и может обеспечивать ныряльщика кислородом неограниченно долго. Известно также, что для подводной лодки с экипажем в 150 человек это устройство в виде цилиндра имеет метр в поперечнике и три метра в высоту. Больше об аппарате Бонвентура не известно ничего. Кроме одной детали: caн-фpaнцисская компания «Атлантик корпорейшн» заплатила миллион долларов за право его использования. Но использовала ли?

Ответ на этот вопрос тонет в тумане секретности. Вероятнее всего, аппарат попал в цепкие руки военно-морских специалистов США, которые придают покорению морских глубин огромное значение.

На такую догадку наталкивает заявление начальника лаборатории медицинских исследований Джорда Бонда. Однофамилец легендарного агента 007 позволил себе как-то сказать, что человек с искусственными жабрами сможет нырять как кашалот, а то и глубже – до 3500 метров.

И хотя Джордж Бонд говорил об акванавте с искусственными жабрами, вполне возможно, что он имел в виду не только аппарат супругов Бенвентура, но и опыты доктора Иоганесса Килстра из Лейденского университета в Нидерландах, начатые им в 1950-е годы.

«Жизнь началась в водной среде, – рассуждал исследователь. – И первые обитатели Земли дышали жабрами. Когда же они вышли на сушу, то сначала могли жить и здесь, и там, получая кислород как из воздуха, так и из воды. Со временем жабры постепенно трансформировались в легкие, однако природа ведь ничего не забывает. А коли так»…

И Килстра решил провести сенсационный эксперимент. Поскольку и в жабрах и в легких происходят одни и те же процессы – извлечение кислорода из окружающей среды и насыщение им крови – так нельзя ли вернуть легким утраченную способность извлекать живительный газ из жидкости?

На первый взгляд мысль бредовая: сколько уж утопленников пытались дышать водой? Печальный опыт человечества при кораблекрушениях и неосторожных купаниях, казалось бы, полностью опровергает такую возможность. Но Килстра оказался упорным. И в 1959 году продемонстрировал эксперимент, о котором взахлеб сообщали многие средства массовой информации.

На демонстрационном столе в банке с жидкостью сидела белая лабораторная мышь. И дышала. Причем не воздухом, а жидкостью. И час, и другой, и третий… И жабры ей никто не вживлял.

Правда, в банке была не обычная вода, а физиологический раствор солей, насыщенных кислородом. Притом под давлением в три атмосферы, чтобы создать достаточную концентрацию кислорода, поступающего из легочных альвеол в кровь.

Так было доказано – легкие могут дышать жидкостью. Ну а что дальше? Поэкспериментировав с мышами, Килстра взялся за собак. Их он помещал не в жидкость, а в барокамеру с повышенным давлением. А затем заставлял опять-таки дышать физиологическим раствором, насыщенным кислородом, через специальное приспособление.

Этот опыт показал очередные трудности перевода легких на дыхание жидкостью. Например, оказалось, что кислород распространяется по объему жидкости в 6000 раз медленнее, чем в воздухе. А значит, далеко не весь живительный газ поступает из легких в кровь. Соответственно и углекислота, скапливаясь, требует больших усилий для выведения из организма.

Но все эти трудности, как считал Килстра, со временем устранимы. Во всяком случае, он решился провести эксперимент на человеке. Стать первым в мире человеком-амфибией дал согласие 38-летний акванавт Френсис Фалейчик. Приглашенные в медицинский центр Дьюкского университета операторы зарегистрировали все стадии этого уникального эксперимента.

Испытуемому вставили через рот в трахею эластичную трубку и стали вливать специально приготовленный раствор. Таким образом легкие заливала жидкость, но акванавт был спокоен. Знаками он показал экспериментаторами, что поступление жидкости можно увеличить, а сам взялся за карандаш, чтобы описать свои ощущения.

Таким образом, человек дышал жидкостью около четырех часов. После окончания эксперимента Фалейчик заявил репортерам: «Я не чувствовал никакого неудобства и не ощущал лишнего веса в груди, как ожидал»…

В дальнейшем планировалось полное погружение человека в раствор. И если бы и этот опыт оказался удачным, то можно было бы ожидать ошеломляющие перспективы. Заполнив баллоны того же акваланга «дыхательным раствором», человек смог бы опускаться на тысячи метров в глубь океана и подниматься оттуда, не проходя длительной процедуры декомпрессии.

Ведь главная опасность, подстерегающая акванавтов сегодня, – так называемая кессонная болезнь. Она проявляется в том, что при погружении в кровь под большим давлением поступает излишнее количество азота, содержащееся в обычном воздухе. Когда же затем акванавт поднимается к поверхности, окружающее давление падает, и азот в крови начинает бурно выделяться. Он может повредить кровеносные сосуды, сердце и легкие, и тогда человека ждет мучительная смерть.

В дыхательном же растворе нет азота, а стало быть, и нечему выделяться. Кроме того, жидкость в легких будет противодействовать давлению жидкости снаружи, и человеку не грозит опасность быть раздавленным. Ведь иначе на большой глубине на каждый сантиметр его грудной клетки, представляющей собой, по существу, «бочку с воздухом», давят многие тонны окружающей воды…

Ныне во многих странах, включая Россию, метод жидкостного дыхания уже опробовали на мышах и собаках. И вот теперь, судя по первым публикациям, готовятся и первые эксперименты на человеке.

Действие будет происходить в реанимационном отделении, чтобы застраховаться от «нештатного» развития ситуации. В качестве «воды» в этом опыте используют опять-таки специальный физиологический раствор. Он вдвое плотнее воды и не будет всасываться легочной тканью, а значит, испытуемому не грозит отек. Кроме того, жидкость насыщена кислородом и обладает способностью легко его «отдавать».

Причем нашелся человек – в печати называют его Александром – у которого в результате операции удалена гортань. Вдобавок он – тренированный человек, опытный ныряльщик. В общем, перед нами тот редчайший случай, как считает сам кандидат в испытатели, когда увечье дает человеку уникальные преимущества перед другими. Ему не придется разрезать трахею, как Фалейчику. Защитные реакции, заставляющие любого из нас кашлять, как только в дыхательное горло попадет малейшая крошка, а не то, что трубка, у него отключены.

Если первый опыт окажется удачным, эксперименты продолжат в одном из оборонных НИИ. Добровольца поместят в барокамеру, где будут варьировать давление, имитируя разную глубину погружения. Постепенно условия экспериментов приблизят к натурным.

Тогда профессиональные возможности водолазов-спасателей резко расширяются. Представим на минуту, что в пучину спускается водолаз в легком снаряжении и вместо обычного акваланга у него баллоны с жидкостью, насыщенной кислородом. Тогда он сможет быстро погрузиться и на 200 метров, и на 300, не опасаясь, что окружающее давление его раздавит.

«Жидкостное» дыхание станет избавлением и для многих жертв морской катастрофы, оказавшихся на краю гибели в затонувшем судне. Им водолазы смогут спустить снаряжение на такой же основе, помочь облачиться в него и подняться на поверхность, не теряя драгоценных секунд.

Но все-таки наш дом – земля, но не вода. Даже сказочный Садко и тот тосковал по суше…

 

Секреты искусственной крови

 

История ее создания – драматична и даже трагична. Но прежде чем ее рассказывать, давайте подумаем: «А зачем вообще нужна искусственная кровь?»

Вспомним, еще со времен Гиппократа врачи пытались лечить больных не только пусканием крови, но и переливанием ее. Или, говоря иначе, с помощью трансфузиологии. Но зачастую от этого было больше вреда, чем пользы. Ведь медики поначалу не знали, что кровь у людей бывает четырех различных групп, а если учесть еще и положительный или отрицательный резус-фактор, то восьми.

А когда разобрались что к чему, выяснилось: делать крупные запасы обычной донорской крови дорого и неудобно. Во-первых, в нужный момент, как правило, доноров не хватает. Во-вторых, кровь надо хранить в холодильниках, что не всегда возможно, например, в полевых условиях. В-третьих, известно не так уж мало случаев, когда с донорской кровью в организм пациента попадают возбудители таких страшных болезней, как СПИД и гепатит С…

Словом, нужен такой кровезаменитель, который не требует жестких условий транспортировки, способен долгое время храниться при комнатной температуре, а переливание можно осуществить прямо на месте происшествия, до прибытия пациента в стационар.

 

Переливание крови спасло жизни многих людей

 

Наверное, именно поэтому в 2008 году американские ученые раззвонили о создании такой жидкости на весь мир, заявив, что это событие можно приравнять к первому полету на Луну. Возможно, они не знали (а скорее всего, не захотели знать), что первенство в изобретении «синтетической крови» – перфторана – принадлежит российским ученым из подмосковного Пущино, которые разработали его около 30 лет назад.

Долгожитель науки, профессор кафедры биофизики физфака МГУ им. М.В. Ломоносова Симон Эльевич Шноль хорошо помнит те события.

Еще в самом начале 60-х годов ХХ века появились сенсационные сообщения об идее американца Генри Словитера, предлагавшего создать насыщенные кислородом воздуха эмульсии перфторуглеродов в качестве дыхательной среды и возможных кровезаменителей. Более того, в 1966 году Лиленд Кларк поместила мышь, словно рыбу, в аквариум, наполненный перфторэмульсией.

Перфторуглероды – это цепочки углеродных атомов, у которых все свободные валентности замещены атомами фтора. Химическая связь углерод – фтор чрезвычайно прочна, поэтому фторуглероды не вступают ни в какие химические реакции. Их молекулы гидрофобны – жироподобны – и в воде нерастворимы. Однако они могут образовывать эмульсии – мельчайшие капельки, взвешенные в воде.

Причем в густой тяжелой белой жидкости концентрация кислорода была столь большой, что погруженные в нее мыши могли некоторое время «дышать» ею вместо воздуха. Жидкость заполняла легкие, и содержавшегося в ней кислорода оказывалось достаточно, чтобы поддерживать их жизнь. Однако мыши довольно скоро погибали. Происходило это не из-за недостатка кислорода, а от переутомления мышц грудной клетки, которым было слишком тяжело качать густую жидкость вместо воздуха.

Тогда эксперименты пошли в несколько ином русле. В 1968 году Роберт Гейер осуществил стопроцентное замещение крови крысы на перфторэмульсию. Крыса осталась жива.

В 1969 году разработкой перфторэмульсионных заменителей крови занялись американские и японские исследователи. Однако после первых сообщений о возможностях перфторуглеродных эмульсий вдруг наступило затишье. Это могло быть по двум причинам. Либо экстравагантные работы Словитера и его последователей оказались своего рода мыльным пузырем. Либо, напротив, работы оказались столь перспективны, что их перевели в ранг секретных.

«В конце 70-х годов ХХ века по специальным каналам правительство СССР получило сообщение о проводимых в США и Японии работах по созданию кровезаменителей на основе перфторуглеродных эмульсий, – вспоминает Шноль. – Было очевидно стратегическое значение этих исследований. Холодная война была в разгаре, напряжение в мире возрастало. При любой войне, и особенно при ядерной, жизнь уцелевшего в первые секунды населения зависит в первую очередь от запасов донорской крови. Но даже в мирное время ее не хватает»…

И мысль, что от множества проблем можно избавиться, используя безвредную, незараженную, лишенную групповой индивидуальности, не боящуюся нагревания перфторуглеродную эмульсию, казалась спасительной. И советское правительство поручило Академии наук решить эту проблему. За дело взялись вице-президент АН СССР Юрий Овчинников и директор Института биофизики РАН Генрих Иваницкий. Их «правой рукой» стал молодой, талантливый ученый, доктор медицинских наук, профессор Феликс Белоярцев.

К концу 1983 года препарат был готов к клиническим испытаниям. Он представлял собой жидкость голубоватого цвета – отсюда и поэтическое название «голубая кровь» – и обладал помимо многих полезных свойств поистине уникальным: мог доставлять кислород через мельчайшие капилляры.

О «русской голубой крови» заговорили как о спасительной панацее для рода человеческого. Ведь в аналогичных исследованиях американских и японских исследователей наступил кризис. Подопытные животные после введения препаратов часто погибали от закупорки сосудов. Как решить эту проблему, догадались только наши ученые. Они стали готовить эмульсии с максимально мелкими частицами, используя специальную аппаратуру. Средний размер частиц эмульсии в перфторане около 0,1 микрона. Размер эритроцита – 7 микрон. Это соотношение обусловило все успехи.

Профессор Белоярцев был так поглощен работой, что порою не спал сутками, ездил за нужными приборами и препаратами из Пущино в Москву по несколько раз в день, – а это 120 км. Он тратил на эксперименты и разъезды всю свою зарплату и наивно полагал, что все вокруг разделяют его фанатизм. «Ребята, мы делаем великое дело, остальное неважно!» – твердил он своим сотрудникам, не догадываясь, что для кого-то это вовсе не так.

Дальше произошло следующее. Из реанимационного отделения Филатовской больницы пришла весть: пятилетняя Аня Гришина, сбитая троллейбусом, была в безнадежном состоянии: множественные переломы, ушибы, разрывы тканей и органов. Ребенок умирал. Врачи объявили об этом родителям, но те не хотели мириться с неизбежным. Детский хирург, друг Феликса Белоярцева, профессор Михельсон сказал: «Последняя надежда – у Феликса есть какой-то препарат»…

Консилиум с участием заместителя министра здравоохранения, детского хирурга Исакова постановил: «По жизненным показаниям просить профессора Белоярцева…» Тот услышал просьбу по телефону и тут же примчался в Москву. Он привез две ампулы перфторана.

У телефона в Пущино остался ближайший соратник Белоярцева Евгений Маевский.