Летию Свято-Гурьевского храма

Пирогов Н.В. Пирогова Н.Н.

 

 

БЛАГОСЛОВЕННЫЕ

ПЕТЬЯЛЫ

†

 

По благословению Высокопреосвященнейшего Иоанна,

Архиепископа Йошкар-Олинского и Марийского

 

Летию Свято-Гурьевского храма

 и 95-летию со дня рождения

Митрофорного протоиерея

Владимира Аллина

Посвящается

БЛАГОСЛОВЕННЫЕ ПЕТЬЯЛЫ

Тропинка к храму

 

Не доезжая до Петьял, автобус, остановившись у деревни Малая Сосновка, высаживает паломников по святым местам. Справа от дороги, на склоне горы, в густой зелени деревьев виднеется голубая колокольня Свято-Гурьевского храма, к которому и лежит наш путь.

Обозревая открывающуюся перед тобой местность, невольно вспоминаешь пророка Моисея, когда воззвал к нему Господь: «Моисей! Моисей!» - «Вот я, Господи!» - «Сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая!» (Исх. 3:4-5). Так и мы, прежде чем сойти с трассы и ступить на эту святую землю, снимаем обувь и уже босиком отправляемся в путь.

Промыслом Божиим окружающая местность устроена так, что до храма человек некоторое время идет пешком, чтобы внутренне собраться после автобусной тряски, настроиться на молитву, отрешиться от мирской суеты. Высоко в небе поют жаворонки, греет ласковое солнышко, заставляя щуриться от обилия света и радости, изливающихся на тебя. Паломники, выстроившись в цепочку, молча идут к храму. Многие из них готовились к исповеди и причастию, и поэтому в пути они сосредоточенно молятся и вспоминают свои грехи – «не забыли ли чего, что надо сказать на исповеди?»

Мы подходим к речке, которая носит красивое на
звание Петьялка.

И здесь невольно вспоминаешь, как Моисей, спасая народ свой из египетского рабства, перевел их, «яко посуху», по дну моря, которое расступилось перед ними, обнажив свое дно. С исходом последнего человека, оно вновь сомкнулось за их спинами, тем самым навсегда отрезав путь назад в сытный, но греховный Египет. Так и мы, омыв ноги в речке и надев обувь, переходим по мосточку через свой «рубикон», оставляя за своей спиной «всякое житейское попечение».

В храме не переводят часы на летнее время, служба начнется только в 9 часов по обычному для нас отчету времени, и поэтому у нас есть возможность перед началом службы сходить на святые источники, которых здесь два: один – в честь Смоленской Седмиезерной иконы Божией Матери, другой – в честь преподобного Серафима Саровского, про которого Сама Богородица сказала: «Сей от рода нашего».

Чудо на речке Петьялке

 

Мы идем на источник батюшки Серафима, путь на который лежит вдоль речки Петьялки, куда он и впадает. Вспоминается рассказ одного ныне частого паломника в Петьялы, а некогда хулигана, который вместе со своими друзьями однажды вошел в храм с целью похищения иконы. Им удалось незаметно взять икону Николая Чудотворца, которая раньше стояла в сгоревшем храме Николая Чудотворца в селе Никольское Волжского района, и вынести ее наружу. На улице их уже ждала машина «Урал». Сев в нее с иконой, они поехали через речку Петьялку в том месте, где очень сильное мелководье и вода просто скользит по поверхности земли. Неожиданно машина заглохла. И дальше стали происходить невероятные вещи. «Мы увидели, - рассказывает он, - как по фарватеру речки на нас движется огромная волна, похожая на цунами. Волна ударила в машину, и уровень воды стал очень быстро подниматься, так что она полилась даже в кабину. Нас объял страх, и мы не знали, что нам дальше делать.

Вдруг мы увидели на берегу двух женщин в черном. Позже я  узнал, что это монашеские одежды. Они в категоричной форме приказали нам вернуть икону на место, если мы не хотим, что бы с нами случилось чего-нибудь хуже. Мы в страхе согласились. Женщины исчезли, а вода сразу начала убывать. Машина завелась, мы благополучно доехали до храма и вернули икону на место. Чтобы нас никто не заметил, мы бегом покинули храм. Я убегал последним и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на икону. Икона сияла ослепительным белым огнем. С тех пор моя жизнь изменилась, я поверил в Бога, хожу в храм и очень часто приезжаю в Петьяльскую церковь».

Источник батюшки Серафима

 

Вот и источник батюшки Серафима! Он был здесь с незапамятных времен и назывался раньше «Куан памаш», что по-марийски значит «Камушкин источник». Обладал ли он раньше целительной силой? Неизвестно. Но народная память сохранила несколько преданий о том, почему он получил новое название. Одно из них гласит, что местному мальчику с больными глазами во сне приснился старичок, который сказал, что если мальчик промоет глаза в этом источнике, то исцелится. Мальчик исполнил повеление старца и получил исцеление, а когда его спросили, кого он видел во сне, то указал на икону Серафима Саровского в храме и сказал, что «вот тот дедушка, которого я видел во сне». И всем стало ясно, что мальчика исцелил сам преподобный Серафим. С тех пор этот источник и носит название преподобного Серафима Саровского.

Раньше вместо купальни была простая труба, которая высилась выше человеческого роста, и человек, желающий искупаться, должен был просто встать под струю воды.

Сейчас здесь целый «городок» – 2 домика, один из которых (чуть повыше) часовня, где можно возжечь лампаду и свечи, помолиться и набрать воды, другой – купальня, в которой сделана купель, можно закрыться, помолиться и
с головой окунуться в целебные воды.

 Вспоминается один случай… Как-то мы с супругой в начале апреля 2000 года приехали в Петьялы и пошли на источник батюшки Серафима. Поднявшись в часовенку, мы затеплили лампаду, свечи и стали нараспев читать акафист. И тут произошло то, чего мы совсем не ожидали – какая-то птичка, зависнув в воздухе напротив двери и беспрерывно трепеща крылышками, чтобы не упасть, стала нам подпевать. Мы с супругой с удивлением переглянулись и продолжали и дальше, но теперь не громко и осторожно, петь акафист. Воистину «всякое дыхание да хвалит Господа!». Точно такой же случай повторился с нами в конце апреля, когда мы снова приехали в Петьялы. Та же птичка снова подпевала нам. К сожалению, после этого случая мы ее больше не видели…

Источник имеет особую благодать исцеления болезней внутренних органов (сердца, почек), болезней глаз, женских болезней, не говоря уже о таких, казалось бы, «мелочах», как кашель или простуда.

Рассказывает иерей Евгений Мушкеев (г.Зеленодольск Республики Татарстан): «Ко мне за духовным советом обратилась одна семья, которая в свое время пострадала от Чернобыльской аварии, и поэтому долго не могла зачать ребенка. Я, выслушав их, посоветовал им съездить в Петьялы, помолиться и искупаться в источнике Серафима Саровского. Взяв благословение, они последовали моему совету – съездили в Петьялы и с молитвой искупались в святом источнике. Через какое-то время в нашей квартире раздался звонок: «Батюшка, у меня задержка!», - радостно сообщила будущая мама. Вскоре у них родился вполне здоровый ребенок, не смотря на то, что врачи заявляли, что она никогда не сможет забеременеть, но если и забеременеет, то ребенок неизбежно должен родиться больным».

Рассказывает матушка Зинаида Аллина: «1 августа, на праздник преподобного Серафима, к нам приезжает всегда много паломников. Так как я плохо хожу, то один мужчина подвез меня на источник батюшки Серафима на своей машине. По дороге он рассказал мне, что на этом источнике исцелилась его супруга. У нее были камни в почках, и она сильно страдала от приступов. Врачи настаивали на срочной операции, но его супруга не хотела ложиться под нож, и поэтому решила сначала съездить в Петьялы, помолиться на источнике Серафима Саровского. Помолившись, искупавшись в святом источнике и набрав целую канистру воды, они вернулись домой. Дома она каждый день пила воду из святого источника и молилась батюшке Серафиму об исцелении. Приступы у нее стали приходить все реже и реже, а когда они совсем утихли, она пошла к врачам. Врачи, обследовав ее, удивились, что камней в почках у нее нет и, разведя руками, вынуждены были признать, что операция ей больше не нужна».

Рассказывает Голованова Елена (г.Волжск Республики Марий Эл): «Летом 1999 года у моего мужа Николая сильно болели ноги, так что он даже не мог ходить без палочки. Мы, приехав в Петьялы, пошли купаться на источник Серафима Саровского. После купания, когда мы возвращались на автобусную остановку, Николай оторвался от нас и ушел вперед, а мы с дочерью шли сзади и разговаривали между собой. Вдруг неожиданно взглянув на отца, моя дочь вскрикнула: «Мама, мама, а папа-то у нас без палочки идет!» Я, уже заметив это ранее, сказала ей: «Тише, тише, не спугни его, вдруг вспомнит про палку и опять захромает». С тех пор ноги у моего мужа не болят. А когда мы его спросили, где он оставил палочку, то он и сам не мог вспомнить, где он ее оставил, т.к. больше не чувствовал надобности в ней».

Помолившись в часовенке батюшке Серафиму, набрав целебной водички и искупавшись в источнике, мы возвращаемся к храму.

Благословение

 кронштадтского пастыря

 

Мы возвращаемся к храму. Храм стоит на некотором удалении от деревень Петьял и Верхний Азъял. Народная память сохранила нам удивительное предание постройки Свято - Гурьевского храма на этом месте... По полю, по которому мы шли к храму, в старину проходил почтовый тракт, который соединял города Царевококшайск (ныне Йошкар-Ола) и Казань. Возвращаясь из миссионерской поездки по Марийскому краю, архиепископ Казанский Владимир остановился на этом поле, чтобы отдохнуть и принять трапезу. Это дивное место ему приглянулось, и он подумал, что не плохо бы построить здесь храм. Но, вернувшись в Казань, в епархиальных заботах призабылась благая задумка, и могла бы вообще «кануть в Лету», если бы не промыслительный случай от Бога.  По Волге в это время совершал паломническую поездку отец Иоанн Кронштадтский. Казанская публика валом валила на пристань встречать «всероссийского батюшку», как его называли в народе. Вот описание посещения святым праведным Иоанном Кронштадтским города Казани 6 июля 1894 года из книги «Источник живой воды. Жизнеописание святого праведного отца Иоанна Кронштадтского»:

«Еще накануне ожидаемого с 8 часов вечера Самолетская пристань на Волге начала переполняться громадною массою народа, которая постепенно росла все более и более. Весь путь от Казани до пристани всю ночь до утра был усеян пешеходами, экипажами. Вагоны конно-железной дороги, отходя один вслед за другим, не могли вмещать всех желающих ехать. К рассвету не только Самолетская пристань, но и весь приволжский берег был сплошь усеян народом, не спавшим всю ночь и с лихорадочным нетерпением направляющим по
стоянно свой взор на низовую часть Волги.

Вот в начале 6 часа утром 6 июля на горизонте показался, наконец, «Отважный». Быстро на встречу ему помчалось до 5 пароходов, стоявших под парами и переполненных пассажирами. Впереди все шел казенный пароход «Свияга», где находился казанский городской голова и другие представители города. Когда это пароход поравнялся с «Отважным», отец Иоанн с верхней палубы приветствовал встречающих. Пароходы остановились и через поданный трап пассажиры «Свияги» перешли на «Отважного». Городской голова первый принял благословение отца Иоанна, затем подошли один за другим и остальные.

Между тем «Отважный» успел причалить к пристани, представлявший собой одну лишь сплошную массу голов, колыхавшуюся наподобие волн. Только что отец Иоанн сошел на пристань, как буквально был сбит с ног и стиснут громадной толпой. Идти далее не представлялось никакой возможности, и пришлось вернуться обратно. Положение оказалось очень затруднительным.

Тогда городской голова вышел к толпе, в самую ее середину, и несколько раз произнес громко, что отец Иоанн не выйдет до тех пор, пока толпа не расступится и не даст свободного прохода, что такое поведение толпы вовсе лишит Казань счастья увидеть в стенах своих отца Иоанна, и что его можно будет увидеть в соборе, где он сегодня отслужит обедню. Эти слова произвели желаемое действие. Стоявшие впереди, взявшись за руки, образовали две сплошные цепи со свободным проходом. Но по мере приближения отца Иоанна к приготовленным экипажам, напор становился сильнее, так что уже не было возможности сдержать его. Сдавленный со всех сторон, отец Иоанн медленно двигался вперед, не отказывая, однако, никому в благословении. <…>

С необыкновенными усилиями отец Иоанн, наконец, был извлечен из тысячной толпы и буквально внесен в коляску, куда рядом с ним сел городской глава. Лишь только коляска, конвоируемая верховыми полицейскими стражниками, тронулась, за нею кинулась толпа в несколько сот человек. Некоторые с явным риском бросались к подножке экипажа, схватывали и целовали руки отца Иоанна, прикасались к его одежде и затем подносили прикасавшуюся руку к своим губам. Многие становились на колени и творили крестное знамение. Иные бросали конверты в коляску. По всему пути от пристани до города и по всем улицам, по которым следовал экипаж отца Иоанна, народ низкими поклонами приветствовал дорогого гостя. На всех перекрестках улиц, по которым следовал экипаж отца Иоанна, стояли целые толпы. В крепости трудно было проезжать по причине массы народа, бежавшего отовсюду туда, и за множеством экипажей, мчавшихся к собору.

В соборе сначала была отслужена утреня, на которой отец Иоанн, по обыкновению, читал канон, а непосредственно за нею Литургия, совершенная отцом Иоанном в сослужении многочисленного духовенства. В алтаре по преимуществу собралось казанское духовенство, которое с напряженным вниманием и благоговением следило за служением отца Иоанна. Церковь до того была переполнена народом, что войти в нее не было никакой возможности. Толпа стояла крепкой стеной в упор к иконостасу, что не могло не затруднять священнодействие. Духота была так сильна, что как в церкви, так и в алтаре с потолка буквально лил дождь. Не только церковь, - народ переполнял всю паперть, архиерейский двор и всю площадь, и улицу, ведущую к собору. По окончанию богослужения в соборе, чтобы охранить отца Иоанна от неминуемой и опасной давки, пришлось провести его из собора через архиерейские покои черным ходом. Но и тут оказалось такое стечение народа, что экипаж не мог подъехать, и стоило чрезвычайных усилий вырвать и вынести отца Иоанна…<…>

Посетив именитых людей города Казани, отец Иоанн отправился на пароходную пристань. Вся дорога от города до Устья и все Устье опять была сплошь покрыты народом, который теперь собрался здесь, чтобы проводить дорогого пастыря. По спуску к пристани, у которой стоял «Отважный» были шпалерами расположены солдаты. Но, не смотря на это, некоторые из публики успели подойти под благословение к отцу Иоанну еще на берегу, а иные проникли даже на пароход. <…>

В 6-м часу «Отважный» тронулся вверх по Волге, сопровождаемый казенным пароходом «Свияга», с городским головой и несколькими пассажирами. Тысячи людей, сплошь усеявших берег Устья, пароходные пристани, разные судна и лодки, с обнаженными головами и низкими поклонами, молча провожали отходящий пароход.

Видя ту любовь, которую православный народ оказывает отцу Иоанну, архиепископ Владимир позавидовал ему, дескать, «простой батюшка, а народ почитает и любит его больше, чем меня, своего архипастыря». От прозорливого взора отца Иоанна не утаился греховный помысел владыки и потом, в беседе «с глазу на глаз», отец Иоанн мягко укорил владыку за это. Поняв, что тайный помысел его сердца не утаился от прозорливого взора отца Иоанна, архиепископ Владимир повалился в ноги отцу Иоанну с просьбой о прощении и мольбой сказать, чем он может загладить грех свой. «Что задумал сделать – сделай!» – ответил отец Иоанн и протянул владыке Владимиру 100 рублей, деньги по тем временам, надо сказать, немалые. И архиепископ Владимир сразу вспомнил свое желание по

строить храм на том месте, которое приглянулось ему по возвращении из Царевококшайска.

 

Чудотворный крест

Однажды, в сентябре 2002 года, стоя перед храмом, мне пришлось рассказывать историю этого храма и, когда подошла очередь рассказа о Чудотворном Кресте, я заметил, что одна пожилая женщина кивает головой в такт моему рассказу., Когда же мы поднялись в храм и подошли к Кресту, она заплакала и сказала: «Это он!» «Кто он?» - спросил я и услышал в ответ историю Чудотворного Креста, как говорится, «из первых рук»…

Рассказывает Наталья Георгиевна Ефремова (г.Волжск): «Наше село Исаково, в котором прошло мое детство, стоит на берегу реки Свияги недалеко от Свияжского острова, известного своими монастырями. В нашем селе был большой каменный храм с колокольней. На колокольне было 4 колокола, один из которых был очень большой.

Однажды, в году 25 или 26 году, где-то в апреле, когда сошел лед, и разлилась Свияга, по реке приплыл крест и остановился около самого храма. Вода бывает очень холодная в апреле, и поэтому мужики решили вытащить крест на берег, зацепив его баграми. Но он им не давался. Он, как живой, сам уходил под воду и отплывал на безопасное от багров расстояние (я думаю, что ему было как бы больно от багров.) Тогда мальчишки 6–7 лет сняли обувь, закатали штаны и зашли в воду. Крест сам к ним поплыл навстречу. Они только ухватились за него, и крест на прибрежной волне сам вышел на берег. Восемь мужчин подняли крест на плечи и занесли его в храм. Установили его, как сейчас помню, слева от алтаря, у канунника.

Церковь закрыли в 30-х годах. Священник куда-то уехал вместе с семьей и больше не вернулся. Церковь долго стояла просто закрытой, а когда началась война, то народ, боясь, что все пропадет, стал разбирать иконы по домам. В 46 году, уже после войны, приехали военные, человек двадцать, скинули колокола на землю и куда-то их увезли, наверное, на переплавку. Лет пять, после снятия колоколов, церковь была закрыта. В ней оставался только один крест.

В начале 50-х годов в церкви сделали зернохранилище. Люди, кто видел, говорили, что крест стал плакать, у Христа из глаз текли слезы. А зерно стало гнить. Ранее богатое село стало беднеть. Народ из деревни стал разъезжаться. Чтобы удержать в деревне молодежь, в церкви решили сделать клуб. Там стали делать танцы, показывать кино, проводить колхозные собрания. Крест стал мешать, и его решили спилить. Когда его стали пилить, из надпила брызнула кровь, и все с криком выбежали на улицу.

Потом, чтобы спасти крест, за ним пришли верующие, и он легко им дался в руки. Они вынули его из пола, положили на двое саней, и упряжка из трех лошадей стала их увозить. Это был март-апрель в конце 50-х годов. Все, кто провожал крест, плакали. И крест тоже плакал. Действительно, я тоже видела, как с креста из глаз Спасителя текли слезы».

О дальнейшей судьбе Креста рассказывает прихожанка Петьяльского храма Анна Ивановна:   «В д. Моркиялы священником служил отец Тимофей. Он был очень простой человек, деревенский. Когда он узнал о Кресте, стоящем в закрытой церкви, то стал хлопотать перед властями, чтобы перевезти его в Моркияльскую церковь, и ему разрешили. Перед праздником Крещения Господня он с помощниками поехал на санях за Крестом. По пути о. Тимофей молился. Углубившись в молитву, он не заметил приближающейся навстречу машины. Произошло столкновение. Отец Тимофей вылетел из саней. Ударом ему помяло грудь и сломало одно ребро. Батюшку положили в сани и все же доехали до Креста. Но их нельзя было везти вместе. Помощники отца Тимофея договорились с исаковскими, что заберут Крест позднее и вернулись домой. Батюшка после этого долго и тяжело болел, не служил в церкви. Со временем его здоровье поправилось. А Крест уже без него привезли на лошади и поставили в церкви.

А когда электричество появилось у нас в Моркиялах, батюшка провел электричество в церковь, лампочки повесил прямо над алтарем. И после этого церковь долго не стояла, а быстро сгорела. Пожар начался над алтарем. В то время был сильный ветер. А вокруг церкви очень глубокий снег и подъехать никак было не возможно. Огонь долго путался, а потом уж охватил всю церковь. Но из церкви все успели вынести: и Крест, и все иконы, и престол и даже царские врата. Два часа длился пожар, и церковь сгорела полностью. Это случилось 9 февраля 1964 года.

Всю ночь иконы и Крест на снегу пролежали. Потом все иконы в сторожку стаскали, а Крест к батюшке отвезли служащему, поставили к нему в чулан и прикрыли соломой. Иконы потом отвезли в Звенигово, а Крест остался. Об этой тайне знали только три человека, и никто больше. Он как бы скрылся от всех, чтобы про него никто и не вспомнил, даже председатель сельсовета. Крест-то большой был, носили его два человека. Но он очень тяжелый и никак не могут два человека носить его, то есть Крест как бы сам ходил, прятался.

А потом и я узнала про Крест. Случился пожар у соседки, а бабка-то кричит: «Если у меня дом сгорит, то и Крест может сгореть». Тогда все о Кресте узнали. А матушка батюшки Тимофея была старостой в церкви. И Крест тогда увезли к ней домой, поставили в клеть деревенскую. Потом я пришла к ней и говорю, что теперь к ней народ будет ходить и одолевать ее будет. А ведь так могут власти и Крест увезти, и ее вместе с Крестом, старушку. Надо Крест, говорю, куда-нибудь в церковь отнести. Так же нельзя.

И вот я обратилась к батюшке казанскому Сергию, куда везти Крест. А батюшка казанский сказал, что куда меня поставят служить, туда и увезу Крест на машине. Я же ему сказала, что Крест надо скорее перевезти, потому что его у матушки обнаружили и могут забрать. Он спросил: «Куда?» Матушка сказала: «В Петьялы». «Ну ладно,— говорит,— тогда и я в Петьялы поеду служить. Тихое место там и электричества нет».

Потом я поехала в Петьялы к старосте и говорю ему: «Андрей Михайлович, мы хотим к вам Крест перевезти». Потом я испросила у батюшки, служащего в Петьялах, благословение. Он согласился сразу же и сказал: «Как мы можем такую святыню не взять?» И потом, в Великий пост, Крест перевезли от старой матушки отца Тимофея из Моркиял в Петьялы и поставили возле кануна с левой стороны. Молебен ему отслужили. Все так радовались».

По рассказу матушки Зинаиды Аллиной, Крест в Петьялы привез на своей лошади житель села Помары Александр Федотов в Крестопоклонную неделю Великого поста 1964 года. Крест в Петьялах сделан из кипарисового дерева. От времени он потемнел, но на нем четко прослеживается изображение Спасителя с предстоящими Ему Богородицей и Иоанном Богословом. Если обойти Крест стороной, то на тыльной стороне Креста можно увидеть образ Божией Матери, который также потемнел от времени. От Креста временами исходит благоухание, изображение распятого Спасителя временами просветляется, открываются глаза и текут слезы. Как бы во исполнение пророчества о распятом Христе - «Кость Его да не сокрушится» (Ин.19:36), Крест имеет особую благодать исцеления болезней опорно-двигательного аппарата.

Сторож храма Петр Павлович Павлов рассказывал такой случай: «В храм привезли «порченого» человека. Он не был одержим злыми духами, был в полном сознании, но совершенно не владел ногами. Ноги у него были как плети, сам он ходить не мог, и его приходилось водить как маленького ребенка. Когда его привезли в храм, то он, не дав сопровождающим его людям вести его к Кресту, встал на корточки и со слезами на глазах сам пополз к Кресту. Подползя к Кресту, он обнял его и со слезами на глазах стал молиться. Родственники его не подходили к нему, чтобы он мог спокойно помолиться и в волю выплакаться. Через какое-то он затих и потом неожиданно для всех сам встал на ноги и самостоятельно пошел».

 

Рассказывает Елизавета Р. (г.Волжск).: «У меня была опухоль в груди, и меня должны были положить на операцию. Наступала Пасха, и я вместе с другими паломниками приехала в Петьялы на праздник. Т.к. не хватало всем места, то многие перед службой спали прямо на полу храма. Я лежала около самого креста и так крепко уснула, что проспала всю пасхальную службу. Меня пытались будить, говорили «Вставай, вставай, батюшка идет с кадилом!», но я спала как убитая. После службы поутру я явилась домой, но муж отказался пускать меня домой, потому что у меня был очень странный внешний вид, после пасхальной службы: все платье от груди до низа у меня было в крови – опухоль лопнула, прорвалась и сама истекла наружу. Так я исцелилась у чудотворного креста Господня».

Рассказывает матушка Анфиса Захарова (г.Козьмодемьянск): «У одной бабушки, которой было 84 года, умерли сын и сноха, которые работали геологами. Она, очень тяжело переживала эту утрату. Её боль усугублялась еще и тем, что она страдала эпилепсией, а таким людям, как она, никак нельзя сильно волноваться, иначе у них сразу наступает приступ эпилепсии. Приехав в Петьялы, она искупалась в источнике Смоленской иконы Божией матери. Затем она зашла в храм и была удивлена тем, что Крест, обычно черный, представился ей как благословляющий. Помолившись и приложившись к Кресту, она пошла на автобус. Времени оставалось мало и она была вынуждена бежать на автобус. Лишь только в автобусе она, вспомнив, что бежала ужаснулась, поняв, что от нагрузки у нее мог прямо в поле случиться приступ эпилепсии. Раздумывая, почему этого не случилось, она пришла к выводу, что это ее благословил Господь с Чудотворного Креста. После этого случая она прожила еще около 10 лет и ни разу у нее не было приступов эпилепсии».

Отец Владимир родился в селе Старое Эштебенькино Челно-Вершинского района Куйбышевской (Самарской) области 21(8) июля 1911 года, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, под благодатным покровом Которой прошла вся его жизнь и служение Богу, ведь весь свой священнический путь он проходил в пределах Казанской епархии.

Следуя традиции Ветхозаветной Церкви, в которой младенца обрезали и нарекали имя на восьмой день после рождения, в Православной Церкви принято на 8 день после рождения крестить и нарекать имя младенцу по святцам. Видимо, следуя этому правилу, и отец Владимир был крещен и наречен Владимиром, ибо 8 день от его рождения выпал на 28 (15) июля, когда Русская Православная Церковь чествует память святого благоверного князя Владимира, Крестителя Руси.

И отец Владимир оправдал имя, данное ему в крещении, ибо он владел миром, который дает Христос (Ин. 14:27), и, не боясь гонений, крестил в тяжелое для Церкви время. По воспоминаниям его двоюродной сестры Христины, отец Владимир, приезжая к ним, всегда, шутя, спрашивал: «Нет ли у вас маленьких птенцов (т.е. новорожденных детей)? Их надо сделать русскими (т.е. крестить)».

Отец Владимир имел начальное образование, окончив в 1925 году в родном селе  4 класса школы I ступени. Но, как говорит апостол Павел, «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное»(1 Кор. 1:27)

Вспоминают двоюродные сестры отца Владимира Христина и Мария: «Протоиерей Владимир - наш двоюродный брат. Мы жили в одной деревне, как одна семья, и дома наши стояли друг против друга. Родители отца Владимира были верующими. Мама его, Евдокия, умерла рано. Михаил, отец, решил больше не жениться и жил у своей дочери Пелагии. После революции семья Аллиных не вступила в колхоз, а стала вести единоличное хозяйство. Помним, как отец Владимир приезжал в деревню помогать отцу и родным сажать картошку. Т.к. не было лошади, то отец Владимир сам тащил соху, а мы шли сзади и бросали картошку в землю. Сажали сначала его отцу, а потом и всем родственникам».

До 1941 года отец Владимир работал на лесоразработках станции Бряндино Ульяновской области. В 1941 с началом Великой Отечественной войны он был мобилизован в ряды Красной Армии и до конца войны работал аппаратчиком на военном заводе в городе Чапаевске Куйбышевской области.

Рассказывает иерей Леонтий Очетов (настоятель храма Богоявления Господня, с. Морки): «Батюшка мне рассказывал, что на заводе многие насмехались над ним, за то, что он был верующим, и, не зная, как излить свою злобу, на него специально опрокинули кислоту. Тут же за его спиной раздался смех: «Все, Аллина больше с нами не будет!» Но отец Владимир сразу умылся и помолился Богу, чтобы Господь простил этих людей. Господь сохранил его невредимым, и после этого чуда он еще больше укрепился в вере».

 

В 1946 году, после демобилизации, отец Владимир вновь стал работать на лесоразработках станции Салаван (ныне Новочеремшанск) Ульяновской области. А с 1952 года - церковным сторожем в храме Преображения Господня в селе Биляр-Озеро Октябрьского района Татарской АССР.

Рассказывает отец Василий Шуваев: «Однажды ночью в храм, где работал сторожем отец Владимир, пришли грабители. Отец Владимир, не испугавшись, вышел к ним на встречу, и грабители стали угрожать ему, требуя открыть храм. Но отец Владимир твердо и спокойно сказал, что ничего у них не выйдет и, если они не уйдут, то он вызовет милицию. Грабители, пораженные хладнокровием отца Владимира и не ожидавшие увидеть такое спокойствие и твердость духа, поняли, что у них действительно ничего не выйдет и, развернувшись, ушли ни с чем. Слово отца Владимира было с силой. Про него можно сказать, что он говорил не как книжники и фарисеи, но как власть имеющий (Мф.7:29). Говорил он всегда спокойно и твердо, и у говорящего с ним никогда не оставалось сомнений, что будет именно так, как он сказал».

В церкви села Биляр-Озеро отец Владимир познакомился со своей будущей матушкой, Акмурзиной Зинаидой Павловной, уроженкой деревни Якушкино Нурлатского района Татарской АССР, 1926 года рождения. До того, как матушка приехала в Биляр-Озеро, она работала учительницей начальных классов в родной деревне. По воспоминаниям самой матушки, она не любила мирские увеселения. Когда подружки настойчивыми зазываниями уводили ее в клуб смотреть очередной фильм, то она, опустив голову вниз, на протяжении всего фильма молилась и даже не знала, что шло по экрану.

Однажды, это было в 1947 году, кто-то из учителей школы донес на матушку Зинаиду, что она носит нательный крестик. Два дня подряд ее вызывали на педсовет, требуя его снять, и, угрожая, говорили: «Если вы не снимите крестик, то мы вас снимем с работы». Матушка снять крестик отказалась, говоря: «С работой, что хотите, то и делайте, но крест я не сниму». На второй день матушку Зинаиду стали уговаривать: «Ты сними крестик, а потом, когда выйдешь из школы, делай с ним, что хочешь. Можешь снова его одеть». Но матушка Зинаида крест не сняла и была уволена из школы.

Оставшись без работы, матушка Зинаида поехала в Биляр-Озеро и стала жить при храме, выполняя все, что ее благословляли делать. Особенно матушке нравилось петь во время панихид, которые напоминали ей о близкой кончине всякого человека и о суетности мирской жизни. Там, в храме, матушка Зинаида познакомилась со своим будущим мужем отцом Владимиром Аллиным.

В 1956 году отца Владимира благословили в пса

ломщики. Вот рапорт о с просьбой о его назначении:

Отец Владимир был благословлен в псаломщики, но, чтобы его рукоположить в сан диакона, ему необходимо было жениться. Настоятель храма предложил ему матушку Зинаиду, как лучшую кандидатуру в супруги. Но матушка Зинаида долго отказывалась, говоря, что она не хочет выходить замуж вообще. Она говорила, что хочет в своей жизни только ходить в храм и молиться. На что отец Владимир ей ответил: «Ты будешь только ходить в храм и молиться, а все домашние дела за тебя будут делать другие». Так оно собственно и получилось. Пророчество батюшки сбылось. Даже, если бы матушка изменила свое решение, она все равно бы не смогла работать по дому, т.к. у нее однажды заболели пальцы рук, и она физически не в состоянии была делать домашнюю работу.

15(2) февраля 1957 г., в праздник Сретенья Господня, они повенчались. Матушка рассказывала, что венчающихся пар было очень много, и венчали в 2 захода. Когда им предложили венчаться в первый заход, то матушка все время плакала и отказывалась венчаться. Батюшка ее успокаивал и сказал, что они повенчаются во второй заход. Венчали их во второй заход и, по словам матушки, она все венчание проплакала. Матушка хотела всю свою жизнь посвятить служению Богу и мечтала стать монахиней, но в то время, все монастыри были закрыты

Батюшка, видя стремление матушки к монашеской жизни и сам желая того же, предложил матушке жить, как брат с сестрой, посвящая свою жизнь служению Богу и людям. После этого матушка успокоилась и перестала плакать. Прожили они вместе 41 год как брат с сестрой по примеру отца Иоанна Кронштадтского и его матушки Елизаветы. Своих детей у них не было, но Господь дал им во много раз больше других детей – духовных чад. Более 30 лет, до конца своей жизни, они жили и служили в Свято-Гурьевском храме деревни Петьялы, который был построен по благословению святого праведного Иоанна Кронштадтского.

17 февраля 1957 г. архиепископ Казанский и Чистопольский Иов в храме Ярославских святых г.Казани рукоположил отца Владимира во диаконы и определил на служение в Казанско-Богородицкую церковь села Азино Столбищенского района Татарской АССР.

4 августа 1957 г. в Свято-Никольском кафедральном соборе города Казани архиепископ Иов рукоположил его во иереи с назначением ему места служения в Свято-Преображенской церкви села Биляр-Озеро.

 

Отец Владимир Аллин в день рукоположения

21 августа 1957 г. Указом Архиепископа Казанского и Чистопольского Иова отец Владимир Аллин был переведен на служение  в Свято-Троицкую церковь села Мушерань Моркинского района Марийской АССР.

29 апреля 1962 г. Указом епископа Казанского и Марийского Михаила за ревностное служение Церкви Божией ко дню Святой Пасхи отец Владимир Аллин удостоен награждения КАМИЛАВКОЙ.

19 ноября 1962 г. Указом епископа Казанского и Марийского Михаила отец Владимир Аллин перемещен на должность 3-го штатного священника в Рождества-Богородицкую церковь села Семеновка Марийской АССР. Перемещение отца Владимира на служение в Рождество-Богородицкий храм было связано скорее всего с тем, что в стране шли хрущевские гонения на Церковь и храм в Мушерани была закрыт и уничтожен.

1 июня 1964 г. Указом Архиепископа Казанского и Марийского Михаила отец Владимир Аллин был назначен настоятелем Свято-Гурьевской церкви сел Азъял-Петьял Волжского района Марийской АССР.

По воспоминаниям матушки Зинаиды, Рождества-Богородицкий храм имел статус собора, и для того, чтобы его было легче закрыть, властям надо было низвести его на уровень прих<