А кто за свет платить будет?

 

Индейцы уичоли поначалу жили в полной темноте, но при этом тянулись к свету, хотя толком и не знали, что это такое. Когда эта тяга сделалась прямо‑таки невыносимой и стала мешать нормальному существованию уичо‑лей, главная их богиня, ведающая всеми водными ресурсами, Такуци Накаве, она же Мать‑Земля, объявила, что если уж так хочется света, то кто‑то должен принести себя в жертву и превратиться в солнце.

Тяга в уичольских массах после этого как‑то сразу уменьшилась, и самые горлопаны поспешили спрятаться в тень (разумеется, фигурально – откуда тень при абсолютной тьме?), но тут вдруг на авансцену вышел прекраснодушный мальчик, сын богини земли и маиса Утуанаки, рожденный, согласно мифологии уичолей, без отца. В чистой душе сироты разговоры о свете нашли благодатную почву.

Мальчонка героически бросился в озеро, которое в этот миг превратилось – мнения очевидцев расходятся – то ли в кровь, то ли в огонь, достиг дна, пробил его и продолжил движение вниз, миновав аж пять нижних миров. Там ему встретилось множество опасных тварей, и среди них окружающая всю землю громадная змеюка с головами на обоих концах тела.

Превращение мальчика в солнце происходило по мере продвижения вниз, и, когда ниже опускаться уже было некуда, метаморфоза завершилась. Теперь новоявленному солнцу предстоял трудный путь наверх.

Тем временем на поверхности шла праздничная суета. Во‑первых, готовились к торжественной встрече солнца, которое по расчетам Такуци Накаве и соседствующего с ней на небесном троне заведующего засухами Татевари, он же Отец‑Огонь, должно было выйти наружу из пещеры на востоке уичольских земель. Во‑вторых, всенародно обсуждали, какое имя дать поднимающемуся из подземелий светилу, и решили назвать его Тау. Напомним, что все это происходило в кромешной тьме.

Тау безумно устал, пробираясь через нижние миры в качестве мальчика туда и в качестве солнца обратно. Поэтому, едва выбравшись под приветственные крики из пещеры и полезши наверх, он стал падать, схватился за небо и увлек его за собой. Катастрофы удалось избежать благодаря Татевари, который мгновенно подпер небесный свод пятью пальмами– одной в центре и четырьмя по краям. Тем временем Тау собрался с силами, вскарабкался на небо и в скоротечной схватке одержал победу над мраком.

Не успели уичоли порадоваться такому исходу, как Татевари огорошил их сообщением, что солнце надо питать, иначе оно погаснет, и не чем‑нибудь, а своими доселе бессмертными жизнями. В сущности, Отец‑Огонь всего лишь потребовал у подотчетного народа плату за свет, однако возмущению уичолей не было предела. Но что толку возмущаться непомерной платой, когда все надеялись на халяву и никому даже в голову не пришло, что следует договариваться заранее?

Чтобы у людей не возникло сомнений в серьезности ситуации, Татевари лично принес в жертву первого уичоля. А дальше все пошло, как по‑накатанному.

 

Самопожертвование богов

 

Мифология ацтеков сложна и порой противоречива, но кое‑что, если запастись терпением, о происхождении смерти из нее извлечь можно.

Согласно ацтекским мифам, вселенная ныне пребывает на пятом этапе своего развития, а четыре предыдущие завершились – во всяком случае, с точки зрения людей – не очень удачно, поскольку конец каждой из них знаменовался гибелью мира. Когда четвертый мир сгинул в потопе, одни люди погибли, а другие превратились в рыб. В человеческом обличье остались только супруги Тата и Нена. Они сидели на дереве, грызли припасенную кукурузу и ждали, пока спадет вода. Жить бы да жить им в обновленном мире бессмертной жизнью – вплоть, по крайней мере, до новой общемировой катастрофы, так нет же: захотелось супругам рыбки. Они слезли с дерева – благо кое‑где уже появилась суша, – добыли трением огонь, изловили бывшего своего соплеменника, изжарили и слопали за милую душу.

Это сильно не понравилось чете демиургов Ситлалатонаку и Ситлаликуэ, тем более что некоторые мифы ассоциируют их с Татой и Неной: не хватало еще демиургам обвинений в каннибализме. К незадачливым Тате и Нене с небес спустился посланный демиургами бог дождя и грома Тлалок, молниеносно отсек обоим головы и присоединил к ягодицам. Срослось, как родное, – так, утверждает миф, появились первые собаки.

На этом ацтекская история пятого этапа могла бы закончиться, толком не начавшись, но все проясняет другой миф. Оказывается, Ситлаликуэ родила кинжал (чему вряд ли стоит удивляться), в котором находились – ни много ни мало – тысяча шестьсот богов. Что‑то им на небе не понравилось, и они, не покидая кинжала, устремились на землю и свалились с неба в местечке Чикомосток, что по‑русски означает «Семь пещер». Выйдя наконец наружу, они тут же послали к Ситлаликуэ гонца с просьбой разрешить им создать для своих нужд людей. Однако демиургиня отвечала им, что раз уж они не захотели жить на небе, то пусть обращаются с такими просьбами не к ней, а к властителю преисподней Миктлантекутли.

Делегатом в загробный мир был отправлен бог Кетцалькоатль, он же Пернатый Змей, которому удалось выпросить у Миктлантекутли останки людей, погибших в потопе. Зная переменчивый характер владыки мертвых, Кетцалькоатль с человеческими костями под мышкой мгновенно побежал обратно, и правильно сделал, поскольку Миктлантекутли быстро передумал и погнался за ним, чтобы водворить останки на место. В спешке Кетцалькоатльупал, полуценные им кости разбились на куски разной величины, он собрал, что сумел, и поэтому среди людей есть и большие, и маленькие.

Боги сложили кости в сосуд, полили своей кровью, и на четвертый день из сосуда вылез мальчик. Затем таким же манером они произвели девочку. Кетцалькоатль лично вскормил их соком чертополоха, и они, когда выросли, положили начало ацтекам. Люди прислуживали богам, и все было бы хорошо, но не хватало света – все вышеописанное происходило в темноте, потому что солнце выставило невыполнимое на первый взгляд условие: оно, дескать, будет стоять на месте, пока все боги не принесут себя в жертву.

Боги собрались на совет, чтобы решить, как быть с солнцем, и ничего умного не придумали, а только завели друг друга сверх меры. Распаленный до крайности, бог утренней звезды Тлауискалпантекутли забрался на высокую гору и выпустил в солнце три стрелы, но стрелы вернулись, подобно бумерангам, и одна из них пронзила голову Тлауискалпантекутли, от чего он в тот же миг превратился в бога камня и холода Ицлаколиуки. После этого боги, фактически взятые в заложники, поняли, что придется выполнять требования нахального светила, и, сознавая свою ответственность перед миром, решили пожертвовать собой – только бы солнце пришло в движение. Кетцалькоатль, традиционно бравшийся за самые трудные дела, обсидиановым ножом вырезал по очереди у каждого из них сердце.

Так была заложена традиция смерти у ацтеков, которая обязательно должна продолжаться, иначе остановится движение солнца, а как только это произойдет, утверждает миф, все нынешнее человечество погибнет в каком‑нибудь катаклизме и закончится пятая эра существования мироздания.

Перечень вредоносных животных, принесших смерть в самые разные племена и народы, отнюдь не заканчивается тапирами, зайцами и тысяченожками.