Коммуникативные ценности английской культуры

 

Среди основных ценностей английской культуры исследователи чаще всего выделяют индивидуализм, рационализм, независимость, прагматизм, соревновательность, равенство, традиционализм, толерантность [Paxman 1999; Jandt 2004; Wierzbicka 2006; Крысько 2002; Ощепкова 2006; Павловская 2004; Тер‑Минасова 2000 и др]. Все они сказываются на образе жизни, межличностных отношениях и поведении.

К коммуникативным ценностям, оказывающим наибольшее влияние на особенности поведения, на английский стиль коммуникации, в первую очередь, на наш взгляд, следует отнести ценности, обусловленные социально‑культурным типом отношений, это – дистантность, или автономия личности, и равенство.

Личное пространство человека, его право на независимость, его автономная территория является в английской культуре той важнейшей ценностью, которая находит отражение в материальной культуре, в сознании, в характере, а также в языке и в коммуникации. Для ее обозначения в английском языке имеется специальное слово – privacy, точный эквивалент которого отсутствует не только в русском, но и в других европейских языках, на что указывает, в частности, современный английский писатель‑журналист Джереми Паксман [Paxman 1999]. По его мнению, значимость privacy столь велика, что на первый взгляд кажется парадоксальным, что в стране не существует закона, четко регламентирующего понятие 'privacy', но, с другой стороны, поясняет он, законодательное утверждение какого‑либо понятия необходимо только в обществе, в котором предполагается, что личность является второстепенной по отношению к государству. При этом понятие 'privacy' распространяется на всю структуру государства, начиная от основ законодательства и заканчивая домами, в которых живут англичане. Приведем его любопытное высказывание в оригинале:

A truly comparable word for 'privacy' simply does not exist in French or Italian, yet in England it is one of the country's informing principles. At first glance it seems curious that the country has no law that enshrines the principle of a right to privacy. But constitutional protection is only necessary in a society in which it is presumed that the individual is subsidiary to the state. The importance of privacy informs the entire organization of the country, from the assumptions on which laws are based, to the buildings in which the English live [Paxman 1999: 118].

Как известно, иметь свой дом с садиком – заветная мечта каждого англичанина. В то время как в других странах Европы все больше людей переселяются в многоквартирные дома, англичане остаются верны своей приверженности жить отдельно от других. Дж. Паксман приводит следующие данные: во Франции, Германии и Италии больше половины домов, построенных в 90‑е годы, – это многоквартирные дома; в Англии этот показатель едва составляет 15 % [там же]. Отдельный дом – некое материальное воплощение присущей англичанам идеи независимости, автономии, изолированности. При этом, как отмечает Дж. О'Дрисколл, у них нет особой привязанности к своему дому как к зданию, так же как и к земле, на которой он стоит, в случае необходимости они его легко продадут и переедут в другой, здесь важна сама абстрактная идея, которая состоит в том, что собственный дом помогает четко определить, что есть частное, а что общественное [O'Driscoll 1995: 177]. Маленький садик при этом выполняет роль буферной зоны между теми, кто живет в доме, и внешним миром. Окружающий его низкий забор, часто представляющий собой живую изгородь, выполняет не столько защитную функцию, сколько психологическую: он четко демонстрирует, где начинается частная собственность.

Культурная ценность, называемая словом privacy, проявляется в психологии англичан, у которых очень хорошо развито чувство личной свободы и независимости. Для их характеристики удачной представляется метафора авторов книги «Эти странные англичане», которые пишут:

Кто бы ни был тот человек, который назвал англичан «островной расой», он все равно оказался прав лишь наполовину. Каждый житель Англии – сам по себе свой собственный остров [Майол, Милстед 2001: 16].

На индивидуализм англичан, их нелюбовь к общению, умение уходить в свой внутренний мир, даже находясь среди людей, указывают многие авторы. В. Г. Крысько пишет по этому поводу:

Жители Великобритании – наименее общественные люди не только по сравнению с крайне общительными французами, но и стандартными американцами, расчетливыми немцами и даже сдержанными японцами. Никто лучше англичанина не умеет уединиться среди многочисленных друзей. Не нарушая приличия, он способен отлично быть самим собой среди огромной толпы, предаваться размышлениям, делать все, что ему угодно, никогда не стесняя ни себя, ни других [Крысько 2002: 281].

И далее, цитируя Э. Бутми, который почти век назад, размышляя о психологии английского народа в XIX веке, писал о нелюбви англичан к иностранцам и к общению следующее:

Каким образом англичанине стали бы любить иностранцев? Они и друг друга‑то не любят. Как бы они стали угощать нас обедом? Они друг друга‑то не угощают.

Кровельщик‑англичанин заставит приносить себе газету на крышу, чтобы читать ее там. Кровельщик‑француз спустился бы оттуда, чтобы побеседовать о политике со своими товарищами [Бутми 1914, цит. по: Крысько 2002: 282].

Много интересных примеров, свидетельствующих о том, что англичане не проявляют большого желания к общению и ценят свой покой и независимость больше всего на свете, находим в уже цитированной книге Джереми Паксмана, основанной на большом количестве исторического, социологического, публицистического материала. Некоторые из них перетекают из книги в книгу и могут быть названы хрестоматийными. В частности, описанная Александром Кинглейком история о двух английских путешественниках, встретившихся в пустыне, которые так бы и не смогли остановиться и заговорить друг с другом, если бы не верблюды, на которых они ехали: те оказались более общительными и, поравнявшись друг с другом, отказались продолжить путь (см. [Paxman 1999: 115–116]).

Привлек внимание в этой книге еще один интересный пример, где автор рассказывает о Марте Геллхорн – известной американской журналистке и писательнице, прожившей непростую, но яркую жизнь: гражданская война в Испании, брак с Хемингуэем, концлагерь в Дахау, репортажи с войны во Вьетнаме, затем жизнь в Париже, Мексике, Африке и, наконец, переезд в Лондон. На вопрос, почему она, в конце концов, решила поселиться в Англии, она ответила, что любит Англию за ее безразличие, и пояснила: прожив полгода где‑нибудь в джунглях и встретившись с друзьями в Лондоне, можно быть спокойной, что никто не станет задавать никаких вопросов о том, где была все это время и что делала. Они просто скажут: «Рады тебя видеть. Выпьешь?»:

'I can go away, spend six months in the jungle, come back and walk into a room, and people won't ask a single question about where I've been or what I've been doing. They'll just say, «Lovely to see you. Have a drink».

Она назвала это 'the privacy of indifference' [Paxman 1999: 129].

Что же означает это слово – privacy – и как его можно перевести на русский язык? Английские словари определяют его как 'being alone and undisturbed: the right to this freedom from intrusion or public attention' [OPED], 'the state of being able to be alone and not seen or heard by other people: the state of being free from public attention [LDCE];

'the (desirable) state of being away from other people, so that they cannot see or hear what one is doing, interest themselves in one's affairs etc.: There's not much privacy in these flats because of the large windows and thin walls [LDELC].

Предлагаемый русский перевод – «уединение», «уединенность» [НБАРС] – не покрывает всей семантики данного слова. Понять глубину значения слова 'privacy' помогает рассмотрение однокоренных слов – 'private', 'privately' – и их русских семантических эквивалентов. Прилагательные «частный», «личный», с которыми у русских обычно ассоциируется слово private', не являются полными эквивалентами данного прилагательного, сочетаемость которого гораздо шире. Помимо private property  (частная собственность), private life  (личная жизнь), встречаем private conversation  (конфиденциальный разговор, частная беседа), private information  (секретная информация), private meeting  (закрытое заседание), private talks  (неофициальные переговоры); private concert  (домашний концерт, или концерт для узкого круга приглашенных), private ceremony, private party  (частная церемония, вечеринка, куда вход только по приглашениям), private thoughts  (тайные, сокровенные мысли) и др.: It was inappropriate, at the beginning of the meal, for Marshall to turn away from his hostess and begin a private conversation (I. McEwan); What I can see is an uninvited guest creating a disturbance at a private party (R. Goddard); A private ceremony. No society journalists. Briony was not meant to be there (I. McEwan); She used every excuse to try to be alone with her private thoughts (J. Asher).

В ряде случаев значение private нельзя передать одним словом: private person – one who likes being alone, and does not talk much about his thoughts or feelings, although he spends a lot of time in the public eye [LDCE], приблизительно это человек, ценящий свою независимость, не любящий говорить о себе[4]: She had not expected him to shout their news to the world in this way. Philip was such a private man when it came to his personal life (В. Bradford); Well, I get the feeling that Marilyn's so private. I felt she wouldn't want me to go round asking questions, that she'd tell me what she wanted me to know, and it's not very much (M. Binchy) (из разговора двух подруг);

private joke – a joke made between friends, family members etc. that the other people do not understand (шутка между близкими людьми, которая понятна только им), также private laugh  (смех, причина которого понятна только близким людям);

private tears  – слезы, которых никто не видел, «выплаканные наедине»: Who knows what private tears the major may have wept later (J. Paxman);

private kiss  – возможно, нежный, чувственный поцелуй: He put

his arms around her, lowered his head and kissed her, a deep, sustained and private kiss (I. McEwan).

Таким образом, private  – это личный, частный, домашний, индивидуального пользования или владения, уединённый, тайный, секретный, негласный, конфиденциальный, неофициальный, закрытый, невидимый, сокровенный, предназначенный для узкого круга, понятный узкому кругу, не любящий говорить о себе, ценящий независимость и т. д.

Выражения to be private, in private  можно перевести только в контексте:

to be private: we are quite private here (мы здесь одни, нам никто не помешает) [НБАРС]: Can't you find a way to meet me one afternoon at that flat? Or at my office? We can be just as private there (В. Bradford);

in private  может означать «наедине, с глазу на глаз», «в одиночестве», «в одиночку», «в домашней обстановке», «в частной жизни», «втихомолку», «конфиденциально», «в узком кругу», «секретно», «без посторонних» и др.: I think we ought to have a word in private (R. Goddard); Like an animal in pain he wants to lick his wounds in private (B. Bradford); He wanted to examine himself in private, but that was hardly possible here (I. McEwan).

Privately  имеет несколько значений. Одно из них – «наедине» – 'with no one else present' [LDCE]: Your cousin wishes to speak with you privately. We will withdraw, leave you alone together (B. Bradford). Другое значение объясняется следующим образом: if you think or feel somethingprivately, you do not tell anyone about it [LDCE]. Думается, на русский язык данное значение может быть переведено как «в глубине души», to think something privately – думать о чем‑то сокровенном: Privately, Prue felt that the whole exercise was a waste of time [LDCE]; Privately, he believed she may well be taking on too much responsibility, but he never interfered in her business, remained neutral and uninvolved (B. Bradford) (интересно отметить, что в последнем примере речь идет об отношениях мужа к жене). Любопытно, что в данном случае происходит наложение двух совершенно разных «ключевых слов» сопоставляемых лингво‑культур, которыми являются «душа» и «privacy».

Как было показано на примерах, в зависимости от контекста слово 'privacy' и его производные переводятся на русский язык самыми разнообразными способами. Семантическое ядро данного концепта ярко раскрывается в надписи «PRIVATE», которую можно увидеть на дверях, и в ее русском эквиваленте «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН» [НБАРС]. Соответственно privacy  – это зона личной автономии, в которую посторонним вход воспрещен.  Это касается всего – личной территории человека, жилья, окружающего его пространства, его собственности, личной жизни, планов, интересов, чувств, желаний и т. д.

Таким образом, 'to respect somebody's privacy' – гораздо шире словарного перевода («не нарушать чьего‑либо покоя»), это значит не только не приходить в гости без приглашения и не звонить в неудобное время, но и не приближаться слишком близко, не проявлять интереса к частной жизни, не касаться личных тем, не оказывать давления, не давать непрошеных советов, не делать замечаний, избегать критики, не перебивать, сдерживать свои эмоции и т. д., и т. п. Другими словами, вести себя так, чтобы НЕ ЗАДЕТЬ другого человека ни в буквальном смысле, ни словом, ни чувством.

Англичанами, как законопослушными людьми, это предписание строго исполняется. Существует даже такое понятие, как 'sense of privacy'  (чувство «привеси», или, как говорят американцы, «прайвеси»), и это чувство является врожденным и свято оберегаемым: He was conscious of her in every respect, yet she was not an intrusion on him or his inbred sense of privacy, and there was no awkwardness between them (B. Bradford). (Как и в предыдущем примере, речь здесь идет об отношениях мужа и жены.) Русским, у которых вместо чувства прайвеси развито чувство локтя, вести себя подобным образом чрезвычайно сложно.

Приведенные выше примеры подтверждают мнение исследователей о том, что отсутствие в языке некоторого слова не означает отсутствие соответствующего концепта [Wierzbicka 1992: 21]. Находятся другие слова и выражения, при помощи которых оказывается возможным, хотя бы приблизительно, передать соответствующее значение, однако наличие специального слова в языке свидетельствует об особой значимости этого концепта для данной культуры. Подобную идею высказывают и другие исследователи [Сорокин 1981; Марковина 1981; Triandis 1994; Samovar, Porter, Stefani 1998]. Приведем в этой связи высказывание Г. Триандиса, который пишет: «Для важных ценностей во всех культурах есть одно слово. Когда вы видите, что в одном языке для выражения какой‑либо идеи используется несколько слов, в то время как в другом–только одно, вы можете биться об заклад, что для второй культуры эта идея является исконной»:

For important values all cultures have one word. When you see that many words are needed to express an idea in one language while only one word is used in another, you can bet that the idea is indigenous to the one‑word culture [Triandis 1994: 6].

Тот факт, что, слово privacy не имеет точного эквивалента в других языках, включая русский, чрезвычайно важен, так как лакуны, в том числе языковые (а в данном случае и концептуальные), являются, как отмечает Ю. А. Сорокин, сигналами специфики лингво‑культурной общности [Сорокин 1981], а перевод непереводимого, как указывал Ю. М. Лотман, оказывается носителем информации высокой ценности [Лотман 2004: 16]. В то же время наличие данного слова в английском языке свидетельствует о важности этого понятия для английской культры. А. Вежбицкая, которая во многих своих работах называет личную автономию важнейшей чертой современного английского общества [Wierzbicka 1991/2003; 2006а, b], подчеркивает, что в современном употреблении privacy  является «не описательным, а идеологическим термином» [Wierzbicka 2006а: 26]. И действительно, он несет в себе идеологию, взгляд на мир, образ жизни, тип отношений, устанавливает нормы и правила поведения.

Имплицитно эта идеология находит отражение во многих английских пословицах, а пословицы, как известно, хранят и передают от поколения к поколению то, что представляется наиболее важным для данного народа. Они, как зеркало, отражают жизнь и нравственные устои общества, являются когнитивными языковыми знаками, в которых отражается «знание стереотипов поведения, норм морали, житейских истин и типичных житейских ситуаций» [Иванова 2002: 141]. Не случайно пословицы называют «компактной монографией по культурным ценностям» («a compact treatise on the values of culture») [Samovar, Porter, Stefani 1998: 39], «автобиографией народа», «зеркалом культуры» [Dundes 1980, цит. по: Иванова 2002: 4]. Приведем несколько примеров:

An Englishman's house is his castle (Дом англичанина – его крепость); Good fences make good neighbours (Хорошие заборы – хорошие соседи); Love your neighbour, yet pull not down your fence (Соседа люби, но забор не сноси); A hedge between keeps friendship green (Забор между соседями способствует дружбе); Friends are like fiddle‑strings and they must not be screwed too tightly (Друзья как струны скрипки, и их нельзя натягивать слишком крепко). (Ср.: Больше двух – говори вслух, Сам помирай, а товарища выручай.)

В одном из рассказов С. Моэма встречаем интересный пример, свидетельствующий о том, что соблюдение дистанции, невмешательство в жизнь других людей, сохранение своей и их личной автономии – важнейшая ценность англичан, определяющая их образ жизни. Один из героев уверяет другого, в том, что ему будет хорошо на новом месте: 'They're a very nice lot of people down there' (Там много милых людей), – начинает он, и так и хочется продолжить: «Ты не будешь одинок, или Ты с ними быстро познакомишься, или Тебе будет с кем проводить время», но продолжение иное и для русского читателя весьма неожиданное: 'If you don't interfere with nobody, nobody'll interfere with you. – «Если ты не будешь надоедать (докучать) им, никто и тебе не будет надоедать.»

Важно отметить, что слово privacy, такое трудное для перевода на русский язык, в английском языке живет активной жизнью. Оно входит в разряд частотных и его можно нередко услышать в повседневной речи:

There are so many people here. That doesn't bother you?

'Why should it?

' But you are a very private person' (из разговора двух подруг).

'I did not say a word, I did not want to intrude on his privacy'  (об отношении к брату).

' May I do it in private?  (английский мальчик – русскому учителю рисования, наблюдавшему за его работой).

Также: My privacy is very important to me / Asking me such a personal question is an infringement of my privacy /He drinks a great deal in private.  

Данное слово и его производные часто встречаются в современных литературных произведениях:

A man who spent a lifetime devising iron bolts and locks understood the value of privacy  (I. McEwan).

She actually grew as her older daughter shrank into private misery (I. McEwan).

' Oh, I, uh. she stammered loudly, looking frantically around her for an excuse not to enter our private hell. And although it would've been nicer for me to have her come aboard, I privately rooted for her to escape (L. Weisberger).

Privately Shane was desperately worried about Philip despite his encouraging words (B. Bradford).

I do not wish to discuss my way of living or dying… I would like to die in private. – Alone? – If you prefer to put it that way, yes, alone (J. Johnston).

Данная культурная ценность находит отражение в коммуникации, с ее помощью можно объяснить многие особенности английского коммуникативного поведения. Это как раз тот безэквивалентный концепт, который содержит важнейшую информацию о коммуникативном сознании представителей английской культуры, о принятых в ней нормах и правилах. Privacy проявляется в соблюдении дистанции, в сохранении личного пространства, в уважении независимости личности, в недопустимости оказания прямого воздействия на собеседника, в соблюдении его интересов, в толерантности к поведению других ит. д. и существенным образом сказывается на английском стиле коммуникативного поведения, что будет подробно показано в этой книге. Здесь позволим себе все же привести один пример.

Как известно, на приветствие How're are you? англичане, независимо от реального состояния дел, всегда отвечают одинаково позитивно – I'm fine / I'm great / I'm very well ит.д. С одной стороны, это можно объяснить позитивным взглядом на жизнь, а также нежеланием обременять других своими проблемами. Но, с другой стороны, это – своеобразная коммуникативная преграда, забор (hedge), который окружает англичанина, подобно тому как настоящая изгородь окружает его дом. Эта преграда устанавливает дистанцию и не позволяет собеседнику проникнуть в его зону автономии. Интересный пример находим в книге современной английской писательницы Дж. Ашер, где молодая женщина по имени Гариет (Harriet) разговаривает с матерью своей самой близкой подруги. После традиционного fine той стоило большого труда рассказать о своих проблемах с дочерью, за что она потом приносит извинения. Приведем этот любопытный отрывок:

'How is Juliet? asked Harriet… 'I haven't heard from her for some time – you know she was going through a difficult patch even before the miscarriage. Is she coping OK?

'Well, yes, thank you, Harriet. She's fine. She's a very practical person, as you know, and she's had the benefit of a good background and the family. I'm quite sure she'll handle this perfectly well… It happens all the time.. you just have to pull yourself together and to keep going, don't you?

'Of course.

There was an odd silence. Why did Harriet feel the old lady was trying to tell her something more? She seemed unsettled, and was frowning down at her coffee as if trying to decide something. Suddenly she lifted her head and looked directly at Harriet. 'I have no idea, she said briskly.

'Sorry?

'I really have no idea how she is. In fact I suspect you've probably seen her more recently than I have. I'm afraid she doesn't talk to me at the moment. I don't understand… She doesn't want to speak to me. That is it really.

'Well, she's been through a terrible time, hasn't she? Not just recently, I mean, but for a couple of years now. It's not surprising that –

'That's very generous of you, Harriet, but I'm afraid there's more to it than that. Mrs Palmer paused and looked out of the window. 'I think I failed her, you see. I tried to do my very best for her, but I think something went terribly wrong. Oh, dear, I am sorry – do forgive me. How very embarrassing.

'No, no it's not,'said Harriet. 'Not at all. It's good to talk about things sometimes' (J. Asher).

Данный пример является яркой иллюстрацией коммуникативных различий в английской и русской культурах. Для русского человека, оказавшегося в сложной ситуации, излить душу другому, поделиться своими проблемами, пожаловаться, попросить совета – естественная черта поведения; в английской коммуникации это – нарушение общепринятых норм, требующее извинения.

Откровенному разговору по душам англичане предпочитают small talk – бессодержательный разговор, поверхностное, неоткровенное общение, которое при этом играет важную коммуникативную роль – используется для заполнения пауз, создания доброжелательной психологической атмосферы, установления контакта. Как справедливо отмечает В. В. Фенина, за счет small talk реализуются важные национально‑культурные ценности – privacy, understatement [Фенина 2005: 21], т. е. дистантность, недоговоренность.

Русские, разделяющие иные ценности, к данной коммуникативной особенности часто относятся с юмором. М. Любимов, бывший советский разведчик, работавший в Англии, а позже написавший увлекательную книгу об этой стране и ее людях, обращает внимание на то, как весь мир потешается над умением англичан подробно и со вкусом поговорить о погоде. Он приводит пример подобного разговора в русской интерпретации и тут же дает справедливое объяснение этой коммуникативной особенности англичан:

– Чудесный денек, правда?

– Просто великолепный!

– Восхитительный, правда?

– Так мило, так тепло…

– Лично я предпочитаю жару.

– Она мне всегда по сердцу. А вам?

– Конечно! Но вчера было хмуро…

– Ужасный был день, правда?

– Просто отвратительный!

– Ох, этот дождь… я его ненавижу…

– Мне он тоже неприятен…

– Представьте такой день летом. Дождь утром. Потом на миг выглянет солнце, и снова дождь!

– Если мне не изменяет память, такая погода была летом в 1960 году.

– О да! Я помню!

– Или в 1950 году?

– Кажется, тогда было плохое лето.

Казалось бы весь разговор носит фантастичски идиотский характер, особенно если происходит между знакомыми людьми. О нет, этот сугубо английский феномен гораздо сложнее и тоньше, чем кажется поверхностному наблюдателю: это не просто вежливость, а создание удобоваримой атмосферы, стремление перебросить мостик и как‑то заполнить неловкую паузу, это культура общения – не обсуждать же с ходу детали гибели принцессы Дианы или внешность певца Элтона Джона? Великая тема погоды захватывает всех: и водопроводчика, пришедшего в дом починить кран, и хозяина колбасной лавки, и таксиста, который везет вас через лондонские «пробки» [Любимов 2004: 242–243].

Другой важной английской ценностью, существенно влияющей на стиль коммуникации, которую нельзя не упомянуть, является равенство, что не случайно, поскольку, как отмечалось, для индивидуалистических культур характерна незначительная вертикальная дистанция, или дистанция власти (Power Distance). Уважительное и внимательное отношение к каждому, независимо от статуса и социального положения, является важной чертой английского стиля коммуникации. Даже при наличии асимметричных отношений вышестоящие не демонстрируют свою власть, а общаются с подчиненными на равных, допуская и приветствуя неформальность в общении. Еще одна иллюстрация из книги М. Любимова: английские манеры все же дышат свободой, важнейшим компонентом национального характера, в них присутствует и чувство собственного достоинства. Мне не довелось видеть, чтобы высокопоставленный англичанин разговаривал со своим подчиненным сверху вниз, со стороны это уважительная беседа двух равноправных членов общества. То же самое относится и к секретарю, и к официанту, и к уборщице – есть чему поучиться! Как долго и серьезно может беседовать банкир с бродягой‑шелапутом! И виду не покажет, что этот полупьяный, болтливый тип ему до безумия осточертел, наоборот, он внимательно ловит каждое слово собеседника, словно это Шекспир, и одобрительно кивает головой [там же].

Важно отметить, что подобное поведение вышестоящего к нижестоящему не понижает, а, напротив, повышает его статус. В повседневном общении демонстративное подчеркивание статуса как самим его обладателем, так и его нижестоящим окружением, т. е. как сверху вниз, так и снизу вверх, характерное для русской культуры, в английской является признаком плохого тона. Само слово deference (почтение), по свидетельству англичан, воспринимается уже как устаревшее. Равенство в отношениях проявляется не только в профессиональной сфере, но и в общении родителей с детьми, учителей с учениками, преподавателей со студентами и т. д. Наряду с privacy данная культурная ценность также ярко проявляется в коммуникации, что будет показано в дальнейшем.

Еще одной ценностью, которую можно отнести к разряду коммуникативных, является оптимистичный взгляд на жизнь, так называемое positive thinking (позитивное мышление), характерное для протестантского мировосприятия, которое предполагает «оптимистический настрой и доброжелательное отношение к людям» (см. [Виссон 2003: 30]). Ценятся демонстрация благополучия, успешности, умение контролировать ситуацию. Данная культурная ценность отражается в английской пословице Laugh and the world laughs with you: weep and you weep alone (Смейся – и весь мир будет смеяться с тобой, плачь – и ты будешь плакать один).

В наибольшей степени эта черта типична для американской культуры, но многое из того, что пишет Л. Виссон об американцах, мы замечаем и у англичан, прежде всего в их коммуникативном поведении. Это и традиционная улыбка, и уже упоминавшиеся оптимистичные приветствия (How're you? – Fine/Great), взаимные подбадривания (для чего в английском языке есть специальный глагол – encourage) в виде пожеланий, завышенных оценок, комплиментов и т. д. (Have a nice day!/Enjoy yourself!/That's great! / You're absolutely fantastic!), являющихся повседневными традиционными репликами.

При этом важно подчеркнуть, что к важнейшим ценностям английской коммуникативной культуры относится эмоциональная сдержанность. Умение сдерживать и контролировать свои эмоции является неотъемлемой составляющей понятия Englishness («английскость»). Данная особенность английского коммуникативного поведения будет подробно рассмотрена отдельно.