Мы сидели на мокрой земле, А вокруг толпились немцы, тыча пальцами и смеясь над нами. Они, похоже, не собирались нас убивать.

Колька Пешин был самым отчаянным, с того момента как убили его жену и детей. Он быстро вытащил нож и зарезал одного немца, после этого мы больше не видели Николая. Немцы за волосы утащили его за дом, мы лишь услышали крик и несколько отчаянных выстрелов, так мы потеряли ещё одного товарища…

Нас погрузили в машину как мешки с картошкой. Завязав глаза, ударили винтовкой по голове, я отключилась. Очнулась уже в грязном, сыром, плохо освещенном месте. Я несколько раз обернулась в поисках своего отряда, так как в этом помещении было множество незнакомых лиц, наверно сюда свозят всех пленных. В итоге я встала, и только так нашла некоторых ребят.

-Где остальные? – спросила я у Дмитрия.

-Аня? Анечка – он схватил меня за плечи трясущимися руками - Других увели, над ними будут ставить опыты, нас тоже скоро заберут, не выжить нам здесь….

-А Рик, ой Пётр где? Где Пётр, Дима!

-Ты не знаешь?

В ответ я покачала головой.

-Пётр с Ермоловым сбежали ещё с машины.

-Фух, значит ещё не всё потеряно, они спасут нас, у Пети обязательно есть план, я это знаю,

 -Кому мы нужны, Анечка, мы здесь как заблудшие души, пойманные в немецкие сети… - подал голос Сергей.

- Хватит! У Рика есть план! – закричала я, после чего сжавшись калачиком, зарыдала, кто-то сверху обнял меня, так я провела целый день. Весь следующий день я ходила у стенки из стороны, в сторону пытаясь что-то придумать, а так же меня всё не покидала мысль о том, где же сейчас Рик. Кормили какой-то дрянью, так что я не ела, мало ли для каких опытов им это нужно, те, кто здесь уже более пяти суток совсем сошли с ума, мне немножко уже осталось, я уже начала потихоньку сходить с ума, четвёртые сутки сидим, а я каждый день мысленно связываюсь с Риком. Безрезультатно. Я отчаялась, когда на мои мысленные сигналы пошёл ответ «- Стефани!» я не откликнулась, на этой войне и имя своё забыть легко. «Стефани! Аня! Аня! Приём, как слышно» я сидела, слушала сигналы и отчасти понимала, что это Рик, сидела и думала, как он вошёл во вкус войны, говорит то уже, словно по рации…

Вечером того же дня к нам в подвал спустился немец. Он прошёл мимо всех пленных, и остановился у меня. Что-то сказал по-немецки, после чего замахал руками и схватил меня за руку, дёрнув наверх, и потащил за собой. Я обеспокоено оглядывалась на ребят, они дёргались, но боялись сделать что-то лишнее, однако Дима не выдержал и быстро зашагал к немцу.

-Отпусти её! – он хлопнул фашиста по руке. На что в ответ получил пулю в живот, я, закрыла рот рукой, громко взвизгнула. Резко вырвавшись, я упала к Диме и начала рыдать, на этой войне ни каких нерв не хватает, и в последнее время я всё чаще плачу от слабости….

Немец поднял меня и крепко сжал руку, вновь ведя за собой. Я обернулась и увидела, как ребята все склонились над Димой, пытаясь чем-то помочь….

Когда мы выходили из подвала наружу, я собрала все силы в кулак и ударила ногой фашиста, после чего обернулась и убежала в лес. Там  вновь стала человеком. Я присела к дереву отдышаться и осмыслить всё случившееся, я крепко сжимала голову и не могла даже закричать, горло пересохло, я вся высохла изнутри от этой боли и физической и душевной, я устала! Но я не сдамся, особенно теперь, я обязана отомстить!

«Аня!», чудиться, «Аня!», «Стефани!», «Рик?» здесь в лису сигналы стали ещё ярче, чем там в плену. Через пару минут на меня набежал Рик, упал на колени и обнял.

-Я так волновался! Но я знал ты сильная, ты справишься! Я пытался связаться, но ты не отвечала мне, Стефани! Ау! Ты меня слышишь?

-Да…

-Что-то случилось?

-У тебя есть план? Мы должны спасти ребят!

-А, ну да у нас много взрывчатки.

-Утром, мы идёт за ребятами!

-Хорошо, а теперь пойдём, ты отдохнёшь – он так заботился обо мне, мне было его очень жалко, потому что у меня в голове уже зрел план, о котором Рику знать не следует.

Перед сном.

-Всё будет хорошо! Поверь мне – говорил он.

-Нет – прошептала я.

-Что? Я не расслышал.

-Прости, прости меня.

-За что? Успокойся, завтра мы всех спасём – улыбнулся он.