Зорок в воздухе, в бою спокоен,

Лётчик, политрук Годовиков.

 В январе сурового сорок второго в центре Вологды на площади Революции был выставлен для обозрения сбитый немецкий самолет. Вокруг трофея, обнесенного веревочной оградой, толпился народ. Вологжане видели распластавшийся на снегу большой двухмоторный бомбардировщик с длинным тонким фюзеляжем, широкими крыльями, погнутыми лопастями винтов, тупоносой остекленной кабиной. Рядом стояли манекены в форме немецких летчиков. Шлемы, комбинезоны и сапоги были из эрзаца серого цвета. На комбинезонах много застёжек «молния» с проводами. Электрический обогрев в полете заменял отсутствие теплой одежды. От темно-зеленой окраски самолета, больших черных крестов на крыльях и фюзеляже и черной свастики веяло чем-то зловещим. На фанерке, прикрепленной к колышку, вбитому в землю, написано: «Пикирующий бомбардировщик «Юнкерс – 88». Сбит политруком Годовиковым». В письме жене Леша Годовиков писал: «Знаешь, когда за тобой, за твоей спиной наш могучий объединенный советский народ, то в душе столько злобы и ненависти к врагу, что зубами, всем, чем владеют руки, хочется дать гадам сполна». После окончания воздушного боя  Годовиков приземлился на наш аэродром в деревне Матурино, открыл фонарь кабины  и громко крикнул: «Товарищи, одним стервятником меньше! Даю слово, что ни один фашистский стервятник,  залетевший в наше небо, живым отсюда не вернётся!» И своё слово он сдержал.

Экскурсовод: Алексей Николаевич Годовиков родился 19 января 1914 г. в городе Москве в семье рабочего. Русский по национальности. Окончив 7 классов, школу ФЗУ, был учеником, а затем слесарем на заводе в Москве. В 1932 г. был инструктором-планеристом заводского аэроклуба. В Красной армии с 1936 года, учился в танковом училище, но мечтой  Лёшиной жизни была авиация, и после смерти отца – бортмеханика в экипаже С.А. Леваневского, Алексей поступил  в Качинскую военно-авиационную школу. Был участником советско-финской войны 1939-1940 гг. С начала Великой Отечественной войны выполнял боевые задания.  7 февраля 1942 года в 9:50 утра, политрук Годовиков вылетел во главе пятёрки МИГ-3 по сигналу боевой тревоги. В воздухе, на высоте более 7000 метров, он первым обнаружил и настиг врага. Фашист, заметив преследование, попытался уйти в облака. Разгадав замысел врага, Алексей ринулся на перерез. Стрелок «Юнкерса» открыл по нему огонь. Годовиков, отклонив самолет  от вражеских трасс, открыл ответный огонь. Первой очередью он поразил стрелка, потом поджёг двигатель вражеского самолёта, но тот продолжал со снижением лететь к линии фронта. Алексей Николаевич снова нажал на гашетку, но пулемёты молчали – закончились патроны. Тогда он передал на командный пункт по радио, что идёт на таран. Подойдя вплотную, он резким движением протаранил немецкий самолёт. Оба самолёта рухнули вниз. От удара Годовиков потерял сознание и не смог покинуть неуправляемый истребитель. Это был его 5 сбитый самолёт.

Указом Президиума Верховного совета СССР от 4 марта 1942 года, за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, политруку Алексею Николаевичу Годовикову присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

       Девушка:

Принакрытые белой завесой

Вологодские стынут леса.

И над этим заснеженным лесом

Поднимал он свой «Миг» в небеса.

Сердце гнева и мужества полное,

Точен пуль беспощадных ответ.

И от встречи с ним «Юнкерсы» чёрный

Оставляли дымящийся след.

И как клятва святая героя,

Как завет для однополчан,

Прозвучало: «Не брошу боя!

Нет патронов – иду на таран!»

       Экскурсовод: Вспоминает лётчик 740 ИАП, боевой товарищ  А.Н. Годовикова, Лейфман Михаил Абрамович.

       Летчик 740 ИАП Лейфман: Летчику в конце 1941 года просто получить назначение в любую действующую авиачасть считалось за великое счастье. Только в Рязанской школе дожидались дальнейшего распределения по действующим авиаполкам свыше тысячи человек, тут даже "не в очереди стояли", а просто уповали на случай, чтобы оказаться на фронте. Техники не было, на чем летать не было, а живых пилотов, кадровых, еще из приграничных округов, - хоть пруд пруди. Тем более немцы стояли у окраин Москвы и Ленинграда, так кто тогда смотрел, в полк ПВО или в обычную авиадивизию тебя направляют? Люди руками-ногами хватались за любой свой шанс оказаться в бою, воевать в небе, а где, как, в каком звании и качестве - это было делом третьим.
На переформировке находился авиаполк с Лен фронта, который вскоре получил новый номер - 740-й ИАП ПВО под командованием майора Мальцева, начальником штаба был Фатюшенко, кто был комиссаром - точно не помню, политрук был нелетающий и я был зачислен в этот полк.
Командиром эскадрильи был Токарев, самый старший по возрасту и самый опытный из нас. Лётчики относились к нему не только с уважением, но и с почтением, т.к. знали, что ещё до войны, за отличное владение самолётом и участие в воздушном параде, Маршал Советского Союза вручил ему радиоприёмник.
Помню Николая Натоптанного. Когда он возвращался с вылета, то двигатель остановился. Он хотел прыгнуть с парашютом, но высота была маленькая, а внизу был лес. Затрещали ветви деревьев, удар… что было дальше он не помнит. Очнулся он уже в госпитале с переломом руки в двух местах и без глаза.
Моим механиком был Евстратов, оружейником звена был Дробин, инженером полка по приборам и спецоборудованию был Муртищев,  прибористом - Сорокин, укладчиком парашютов был старшина Кроленко. Когда мы стояли в Тихвине, то часть технического состава забрали на пополнение в пехоту, и летчики сами, лично помогали техникам снаряжать, заправлять самолеты, заряжать вооружение. Мы постоянно делились с технарями едой. Их кормили фактически впроголодь, по "блокадной фронтовой норме", а летный состав все таки пытались подкормить, как и положено - по 5-й боевой летной фронтовой норме. На наших столах иногда была колбаса, масло, сыр, но до конца 1944 года мы не получали белого хлеба, про который некоторые сейчас пишут, мол, только "летунам" его и давали. В сорок втором году в общий котел с пшенкой или овсянкой высыпалась одна банка американской тушенки, и это считалось, что нас всех накормили положенным по летному пайку мясом.
Я прибыл из Рязани в 740 ИА полк в начале января 1942 года. Общий налет к тому времени у меня составлял 32 часа. У немцев, выпускник авиашколы имел налет 300 часов... Надо мной сразу взял шефство наш ас, политрук Алексей Годовиков, но через месяц он погиб и был посмертно удостоен звания Героя.

       Экскурсовод:  Череповецкое небо во время Великой Отечественной войны, защищал отдельный батальон ВНОС, в состав которого в основном входили девушки. Из воспоминаний Кашниковой Александры Васильевны (бабушки нашего выпускника Мамонькина Михаила)…

       Девушка-зенитчица: Я тоже не могла оставаться в стороне. Мои неоднократные просьбы о направлении на фронт не давали успеха. Но в апреле 1942 году объявили комсомольский призыв девушек в армию, я поняла, что имею здесь преимущество.

Меня направили в противовоздушную оборону 13-го отдельного батальона воздушного наблюдения, оповещения и связи. (ПВО 13 ОБ ВНОС)

Готовили нас опытные командиры, нам не было никаких поблажек и никакой скидки. За короткое время мы должны были овладеть в совершенстве боевой, политической, специальной подготовкой, знать связь, все самолёты противника, союзников и советские. Нужно было на слух  по шуму мотора ночью, по силуэту днём, определить тип самолёта, высоту, скорость и это всё в считанные минуты, а потом по сигналу «ВОЗДУХ» передать донесение на пост, затем зенитчикам. Все девочки учились с большим воодушевлением. Мы рвались на фронт.

После окончания учёбы меня направили заместителем  начальника поста при батальоне. Службу несли на парашютной вышке, высотой 50 метров, круглосуточно, в мороз, снег, дождь, жару. Все бойцы были дисциплинированными, зорко охраняли Вологодское небо, северную железную дорогу от фашистских стервятников, которые много раз пытались прорваться к нашему городу. Но им это не удавалось.… Ведь по нашим сигналам зенитчики и истребительная авиация встречали врага яростным огнем.

Спустя некоторое время, в 1944 году наш 13 ОТ был снят с места расположения,   и мы направились на юг вслед за фронтом. Мы проехали Румынию, а затем были переведены в Югославию. Там я стала радисткой.

День Победы, 9 мая 1945 года я встретила в Белгр а де. Радости не было придела! Мы были горды за нашу Родину, за наш советский народ, одержавший такую великую победу!!!

СТИХОТВОРЕНИЕ «Зенитчица».

       Экскурсовод: Наш музей позволяет хранить память о героях Великой Отечественной войны, о подвигах и самоотверженном труде наших земляков. Мы собираем материалы для Книги Памяти нашей школы. Воспоминания прадедушек и прабабушек ребят нашей школы используются при проведении экскурсий в школьном музее «Защитники вологодского неба». Их судьбы, жизнь являются для нас примером самопожертвования, мужества, героизма. Мы помним их имена! Три года мы участвуем в шествии Бессмертного полка, с гордостью несем портреты наших близких!