Предпосылки разделения церквей.

УНИАТСКАЯ ПОЛИТИКА ВИЗАНТИИ

1.Политическое состояние Византии.

Предпосылки униатской политики Византии. В первой половине XI века последовал полный разрыв между Церквями Восточной и Западной. Мирные отношения уступили место неприязненным. Последние усугубились крестовыми походами, во время которых греческие святыни были преданы поруганию. Греки ненавидели латинян, как еретиков и своих притеснителей, а латиняне в свою очередь ненавидели греков, как «схизматиков» (как они их называли), как людей двоедушных и коварных. Враждебные чувства нередко доводили тех и других до кровавых столкновений. Но, несмотря на это, мы видим, что греки и латиняне весьма часто предпринимают попытки к единению Церквей. Были особенные причины, которые побуждали их искать церковного союза. После разделения Церквей папы не теряли надежды подчинить своей власти Греко-Восточную Церковь. Поэтому они всеми силами стремились восстановить общение Церквей Восточной и Западной, понимая под восстановлением не союз Церквей, а подчинение Восточной Церкви Западной, т.е. папе. Греки по политическим расчетам со своей стороны так же желали соединения Церквей. Политическое положение Византийской империи в описываемую эпоху было трудным. Одряхлевшая империя, при нападениях на нее турок и крестоносцев, была готова рухнуть, представляя собой колосс на глиняных ногах. Её ждал пример Великого Рима. Рассчитывая при содействии пап, которые в то время имели сильное влияние на ход политических дел во всей Европе, защитить империю от многочисленных врагов и предохранить ее от падения, византийское правительство искало союза с Римом. Не случайно оно на всех переговорах с Римом на первый план ставило вопрос о соединении Церквей, что не могло не пленить папу. Таким образом, расчеты Рима подчинить Восточную Церковь, с одной стороны, а с другой – расчеты Византии укрепить политический статус страны явились причинами попыток к соединению Церквей. Но одна уже эта расчётливость говорила о непрочности предстоящего союза. При этих расчётах искренности в переговорах о соединении Церквей не было ни со стороны латинян, ни со стороны греков – и те и другие, под предлогом соединения Церквей, преследовали свои цели. Поэтому, когда одна из сторон достигала или не достигала своей цели, вопрос о соединении Церквей отодвигался на задний план. Непрочность попыток соединения Церквей обуславливалась тем обстоятельством, что они не имели характера всеобщности, по крайней мере, на Востоке. Со стороны греков, главным образом, хлопотали о соединении Церквей императоры; греческая иерархия в своём большинстве и народ были против соединения, так как видели в нём подчинение Восточной Церкви папе. Из многочисленного числа попыток к соединению Церквей, принципиально неудачных, следует выделить всего две, доведенные всевозможными хитростями и насилиями до конца и сопровождавшиеся печальными последствиями для Греко-Восточной Церкви. Это так называемые унии: Лионская (1274 г.) и Ферраро-Флорентийская (1439 г.).

2. Лионская уния. После взятия Константинополя в 1261 году Византийский император Михаил Палеолог укреплял дипломатические отношения с папой Урбаном IV, а затем с Климентом IV; посылал к ним несколько посольств с богатыми подарками и предложениями относительно соединения Церквей. Однако переговоры с ними не привели к положительным результатам, главным образом потому, что папы не доверяли Палеологу. Только с 1271 года, когда на папский престол вступил Григорий X, особенно сильно желавший объединения Церквей под главенством Рима, в переговорах наметился существенный сдвиг. Григорий в ответ на предложение Палеолога прислал ему письмо, в котором поддержал его намерение подчиниться апостольскому престолу и приглашал на назначенный им в 1274 году Лионский собор для окончательного решения вопроса об объединении Церквей. При этом папа в числе условий объединения выставлял признание главенства папы греками и принятие ими латинского чтения символа с прибавлением filioque. Палеолог решился на соединение Церквей на предложенных условиях. Посольство страны привезло императору письмо об унии, которое внимательно изучалось. Греческое духовенство во главе с патриархом Иосифом, прежде покорным императору, было против предложенной унии. Палеолог уговаривал патриарха и епископов соединиться с Римской Церковью, считая, что условия, предложенные папой, исполнимы: поминать папу в богослужении не унизительно для Восточной Церкви, как и признавать его братом и первым лицом во Вселенской Церкви; что же касается права апелляции к папе, то оно практически существовать не будет, т.к. в «сомнительных случаях едва ли кому захочется плыть для этого за море». О чтении символа с прибавлением filioque император промолчал. Вообще, он старался представить греческому духовенству дело унии, как дело, имеющее характер политический. Да так оно и было!  Патриарх и епископы, несмотря на эти убеждения, всё-таки не соглашались на унию. Патриарший хартофилакс, учёный Иоанн Векк, сказал императору, что латиняне, не названные ещё Церковью еретиками, на самом деле – тайные еретики. Такое противодействие раздражало императора, он заключил Векка в тюрьму. Впрочем, находя, что Векк, как образованный человек, может много помочь делу унии, Палеолог счёл нужным привлечь его на свою сторону, что ему удалось – Векк превратился в горячего приверженца унии. Между тем, нужно было отпускать папское посольство и давать ответ папе. Палеолог, решившийся уже на унию, написал папе, что он пришлет на Лионский собор уполномоченных от Восточной Церкви. Одно только затрудняло императора: противодействие главы Греческой Церкви патриарха Иосифа, который успел разослать к восточным епископам окружное послание против соединения с латинянами. Хитрый Палеолог предложил Иосифу удалиться на время в монастырь на следующих условиях: если дело унии не состоится, он опять займет свою кафедру, если же состоится, - он совсем откажется от патриаршества. Иосиф не мог не согласиться. Этого требовала политика. Палеолог, заготовив с единомышленными ему епископами грамоту от греческого духовенства к папе, направил посольство на Лионский собор. В числе послов были бывший патриарх Герман и великий логофет Георгий Акрополит. Папа доброжелательно принял послов. Четвертое заседание собора было посвящено вопросу о соединении Церквей. Вопрос ставился так, что рассуждений о разногласиях между Церквами не допускалось. Прежде всего, папа заявил собору, что греки добровольно переходят в юрисдикцию Римской Церкви. Затем прочитаны были письма к папе Михаила Палеолога, его сына Андроника и грамота от греческого духовенства. Как в письмах, так и в грамоте выражалась полная покорность папе, только в своем письме император просил папу оставить грекам символ без чтения filioque. Великий логофет Георгий Акрополит дал от имени Михаила Палеолога присягу в том, что он обещает нерушимо сохранять исповедание Римской Церкви и признавать её первенство. Такую же присягу дали от лица греческого народа представители духовенства, бывшие в числе послов. В заключение всего пропели «Тебе Бога хвалим» и символ веры с прибавлением filioque. Таким образом, уния между Церквами Восточной и Западной состоялась. Греческие послы получили богатые подарки и возвратились в Константинополь. Вместе с ними прибыло посольство и от папы. Палеолог был весьма доволен исходом дела на Лионском соборе, так как после утверждения унии папа распорядился, чтобы между ним и Карлом Анжуйским, войска которого угрожали Византии, заключен был мир. Оставалось только ввести  унию в Греческой Церкви. Еще в ожидании послов с Лионского собора Палеолог употреблял все средства, не исключая насилия, чтобы склонить греческое духовенство на унию. Когда послы привезли унию, он объявил разделение между Церквами несуществующим и потребовал, чтобы все признали это делом совершившимся. Патриарх Иосиф объявлен был низложенным, а на его месте возведен был приверженец унии – Иоанн Векк. В богослужении приказано было поминать Григория Х как «верховного архиерея апостольской Церкви и Вселенского папу». Но уния была слишком непрочной. Только император и его партия приняли её. Греки, духовенство и миряне, не желавшие и не искавшие унии, не хотели иметь никакого общения с Римской Церковью. Стали раздаваться проклятия на униатов, с ними не хотели иметь никаких отношений, считали за осквернение прикосновение к ним и разговор с ними. Вследствие неудачных попыток Палеолога увеличить количество униатов мирными средствами в стране прокатилась волна репрессий: начались ссылки, заключения в тюрьму, ослепления, отсечения рук, рвание ноздрей непокорным и т.п. Преследованиям подвергалось прежде всего духовенство. Император не щадил даже своих родственников. В то же время Векк старался привлечь народ к унии своими посланиями и сочинениями. Но ни насильственные меры императора, ни сочинения Векка не приносили пользы – греки не принимали унии. Между тем, в Риме узнали, что в Греческой Церкви практически унии не существует. Папа Григорий и его сторонники не тревожили Палеолога. Но Николай III желал реального осуществления унии. Он направил в Константинополь легатов, которым поручил настоять на полном введении унии с принятием латинского символа веры и с подчинением папе. Положение Палеолога было критическое. Но гибкий политик вышел из затруднительного положения. Послов великолепно приняли, оказывая им почести, император уверял их в своей преданности папе и унии. Палеолог приказал составить от греческого духовенства грамоту (подписи епископов были подделаны), в которой излагалось учение Римской Церкви. Грамоту вручили легатам. Им показывал тюрьмы, в которых заключены были противники унии, и наконец, двух противников унии отослали к папе на суд, но папа возвратил их без наказания. Так Палеолог успокоил Николая III, а последний заключил с ним тайный союз против Карла Анжуйского. В 1281 году на папский престол вступил Мартин IV. Этот папа не дал обмануть себя Палеологу. Зная, что в Греческой Церкви унии практически нет, он с презрением отослал послов Палеолога, а самого его отлучил от Церкви. Палеолог, раздраженный таким поступком папы, запретил поминать его при богослужении, но унию все-таки сохранил. Карл Анжуйский, не связанный более запрещением папы, начал войну с Палеологом, в которой последний одержал верх. За поражение Карла папа ещё раз в 1282 году отлучил  Палеолога. В том же году Палеолог умер. С его смертью окончилась и Лионская уния. Его сын и преемник Андроник II (1283-1328 гг.) был сторонником православия. В 1283 году в Константинополе состоялся собор, на котором обсуждался главный вопрос – учение об исхождении Святого Духа и от Сына. На нем судили и униатов, и прежде всего Векка, который был низложен и сослан в заточение. Церкви, в которых совершалось униатское богослужение, были освящены вновь как оскверненные. Через несколько десятилетий никаких и следов от Лионской унии на Востоке не осталось.

3. Ферраро-флорентийская уния. Подобный же исход имела и Флорентийская уния. К началу XV столетия Византийская империя была поджата с Востока завоеваниями османских турок. Византийское правительство, следуя прежней политике, искало помощи на Западе, и главным образом, у пап. С этой целью греческие императоры последних времен империи часто сами лично ездили на Запад, как например, Иоанн V Палеолог (1341-1391 гг.) и Мануил II Палеолог (1391- 1425 гг.). Но Запад не торопился с помощью. Преемник Мануила Иоанн VI Палеолог (1425-1448 гг.), предвидя скорое и неизбежнее падение империи под оружием турок, решился для её спасения испытать последнее средство: под предлогом объединения Церквей подчинить Греко-Восточную Церковь папе взамен получения помощи от западных государей. С этой целью он начал переговоры с папой Евгением IV. Папа согласился на предложение императора. Они договорились созвать с участием западных государей Вселенский собор из представителей Греческой и Латинской Церквей и решить на нем вопрос соединения. Предполагалось убедить западных государей подать помощь Византийской империи. После долгих переговоров о месте собора его назначили в Ферраре. Папа принял на свой бюджет проезд и содержание во время работы собора греческих епископов. В конце 1437 года в Феррару отправились император Иоанн Палеолог, Константинопольский патриарх Иосиф II, уполномоченный от Восточных патриархов и несколько греческих епископов. Отправился на собор даже русский митрополит Исидор, родом грек, согласившийся принять унию. На первых же порах по прибытии в Феррару греческие иерархи испытали жесткую политику папы. Он потребовал, чтобы патриарх Иосиф при встрече с ним поцеловал по латинскому обычаю его туфлю, но он категорически отказался от этой «милости». Перед открытием собора проходили частные совещания между греческими и латинскими отцами о вероисповедных разногласиях. На этих совещаниях со стороны греков была особенно заметна деятельность Марка, митрополита Эфесского, (он же представитель Иерусалимского патриархата), и Виссариина, митрополита Никейского. Марк Эфесский не сделал никаких уступок Римской Церкви. Наконец, 8 октября 1438 года папа, по соглашению с императором, открыл собор, хотя из западных государей никто не приехал. Главным спорным вопросом была та же «проблема века» - об исхождении Святого Духа и от Сына. Греческие отцы поставили этот вопрос на каноническую основу и доказывали, что Латинская Церковь поступила неправильно, когда внесла в Никейский символ filioque вопреки запрещению Третьего Вселенского собора делать какие-либо к нему прибавления. Латиняне утверждали, что Латинская Церковь в этом случае не исказила символ, а только раскрыла его. В такого рода спорах прошло 15 заседаний. Греческие отцы, особенно Марк Эфесский, так и прежде не отступали. Папа за эту строптивость уменьшил их содержание. В связи с чумой в 1438 году собор переехал во Флоренцию. Но перемена места не изменила проблему. Предмет спора о filioque латиняне перенесли с канонической основы на догматическую. Они доказывали, что учение об исхождении Святого Духа и от Сына правильно само по себе, и подтверждали это местами из Священного Писания и древних отеческих писаний, произвольно толкуя их. Греческие отцы считали, что из приводимых латинянами мест Священного Писания и отеческих творении нельзя делать вывод об исхождении Святого Духа и от Сына. Иоанну Палеологу была крайне неприятна неуступчивость греческих отцов. Он стал убеждать их в необходимости соглашения с латинянами. Виссарион Никейский, доселе упорный противник латинян, склонялся к соглашению, признав, что латинское выражение «и от Сына» соответствует употребляемому греческими Отцами выражению: «через Сына». Но Марк Ефесский был противник этого и назвал латинян еретиками, однако Палеолог все-таки продолжал действовать в пользу объединения. Со своими приверженцами он составил следующее изложение учения о Святом Духе: греки, признавая, что Дух Святой исходит от Отца, не отвергают, что Он исходит и от Сына. Но Марк Ефесский и другие отвергли такую редакцию. Латиняне между тем требовали полного принятия их учения о Святом Духе. Императору ничего не оставалось делать, как убеждениями и угрозами заставить греческих отцов подчиниться этому требованию. Греческие отцы должны были согласиться на требование императора. Вместе с тем они согласились и на признание главенства папы. Относительны же обрядовых разностей больших споров не было, латиняне согласилисъ одинаково допускать обряды как латинской, так и греческой Церкви. Когда, таким образом, дело соглашения было доведено до логического конца, составили акт соединения Церквей, в котором было изложено латинское учение о Святом Духе и главенстве папы. Этот акт подписали все греческие епископы, кроме Марка Эфесского и патриарха Иосифа, так как последний не дожил до такого решения вопроса. Папа, не видя подписи Марка, откровенно сказал: «Мы ни-чего не сделали». В торжественной обстановке акт был прочитан в соборной церкви на латинском и греческом языках, и в знак общения и единения греки и латиняне обнялись и поцеловались. Папа на радостях предоставил грекам корабли для возвращения домой. В Константинополе Палеолог имел случай убедиться, как непрочно соединение Церквей, созданное не на религиозной, а на политической основе. Те же греческие епископы, которые согласились на унию во Флоренции, в Константинополе демонстративно игнорировали ее, не скрывая факта принудительного соединения с латинянами. Греческое духовенство и народ униатов объявили еретиками. Вокруг Марка Ефесского сгруппировались все защитники православия. Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский были также против унии. Они созвали в 1443 году в Иерусалиме собор, на котором отлучили от Церкви всех приверженцев унии. Палеолог, возводивший последовательно на патриарший престол одного униата за другим, среди которых был его духовник Григорий Мамма, не смог привить её народу. Да и сам император, не получив с Запада ожидаемой помощи, относился холодно к делу унии. После его смерти в 1448 год незадолго до падения Константинополя, восточные патриархи еще раз произнесли осуждение унии на соборе в Константинополе (1450 г). Здесь же они низложили униата Григория Мамму и возвели на патриарший престол приверженца православия Афанасия. Когда в 1453 году Константинополь был взят турками, о Ферраро-Флорентийской унии думать не было времени.

ДУХОВНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ И ЕРЕСИ.

Общая характеристика.

 При Комнинах и Палеологах духовное просвещение в Греко-Восточной Церкви набирало новые силы. Многие из Комнинов и Палеологов имели богословское образование, любили заниматься богословскими вопросами сами и оказывали покровительство научной богословской деятельности других. Средоточием просвещения как светского так и духовного являлся Константинополь, где был университет и высшая патриаршая школа, и Фессалоники, или Солунь. По своему характеру научно-богословская и литературная деятельность состояла, как и в IX веке, в основном, в изучении древних творений греческих отцов и учителей Церкви. Изучение древних отеческих творений вызывалось также попытками к соединению Церквей. Одни хотели найти в творениях отцов оправдание особенностям в учении Римской Церкви, другие, и большинство, напротив, искали и находили в них опровержение этим особенностям. Кроме того, изучались античная философия и сочинения языческих писателей. Результатом такого стремления к духовному просвещению в века Комнинов и Палеологов было обилие богословской литературы. Мы видим много писателей, замечательных и посредственных, которые в своих сочинениях касаются всех отраслей богословского знания. Так, они излагают догматическое учение, ведут полемику с латинянами и еретиками, опровергают магометян, иудеев и язычников; составляют толкования на Священное Писание, изъясняют каноны Церкви; пишут нравоучительные сочинения и т.п. Однако произведения писателей этого времени отличаются компиляцией наследия прошлого.

 Выдающиеся писатели в век Комнинов (1050-1250 гг.)

1. Михаил Пселл 1106 г.) – видный политический деятель, дипломат,§Михаил Пселл (философ, врач, историк, математик, учёный-энциклопедист. Его литературная деятельность отражает характер и направление просвещения его времени. В одном из своих сочинений он говорит о догматическом и нравственном учении, излагает коротко содержание всех наук и в заключение пишет о кулинарном искусстве. Эта необыкновенная широта интересов Пселла и умение применить античный материал для различных целей были характерны для эпохи Комнинского возрождения. Михаил Пселл воспитывался в Афинах, около половины XI века был в Константинополе учителем философии и сенатором, а потом воспитателем детей императора Константина Дуки (1059-1067 гг.) и имел большое влияние на государственные дела. В правление своего воспитанника впал в немилость и ушел в монастырь (около 1076 г.). Из сочинений Пселла богословского содержания наиболее замечательны: толкование на «Песнь Песней», главы «О Святой Троице» и «О Лице Иисуса Христа»; из литературных трудов: «О риторике», «Стиль Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоусты и Григория Нисского».

2. Архиепископ Охридский в Болгарии Феофилакт ок. 1107 г.)§До своего посвящения в сан архиепископа Феофилакт (был воспитателем сына императора Михаила VII, Константина Порфирородного, и будучи уже архиепископом, переписывался с лицами из царской фамилии. Феофилакт был образцовым пастырем, он много заботился об исправлении нравов своей паствы. В богословской литературе он известен преимущественно как толкователь Священного Писания. Ему принадлежат толкования на весь Новый Завет, кроме Апокалипсиса, и из Ветхого Завета на некоторых малых пророков. В своих толкованиях Феофилакт держится преимущественно толкований святителя Иоанна Златоуста, его беседы. Наряду с толкованиями Златоуста толкования Феофилакта были высоко оценены Русской Церковью. Кроме того, Феофилакт, писал и по поводу различия в учении Латинской Церкви с Греческой, в духе христианского  миролюбия.

 3. Евфимий Зигабен после 1118 г.) был монахом одного Константинопольского монастыря. Известен как замечательный богослов и экзегет своего§Евфимий Зигабен (времени. Своей образованностью завоевал благосклонность императора Алексея I Комнина и находился в близких к нему отношениях. Алексей Комнин поручил Зигабену написать полемическое сочинение против богомилов, а также других еретиков. Плодом трудов Зигабена было известное сочинение «Догматическое всеоружие православной веры в 24 главах», где опровергаются все ереси, начиная с Симона Волхва, включая иудеев, магометан и латинян, и кончая современным автору богомильством. Следует отметить, что этот труд представляет компиляцию сочинений его предшественников, за исключением трактата о богомилах.

4. Архиепископ Солунский Евстафий Архиепископ Солунский Евстафий жил в XII веке. Он был родом из Константинополя, воспитывался в монастыре, где и принял монашество, потом стал диаконом Софийской церкви в Константинополе и вскоре завоевал славу великого учителя и оратора. В 1175 году он был поставлен в архиепископа Солунского и проходил свое служение с величайшей ревностью. Евстафий всего себя посвятил на служение своей пастве – во время несчастий утешал и поддерживал бедствующих жителей Солуни, заботился о чистоте их нравов и особенно ревностно трудился над исправлением монашеского образа жизни. По своему благочестию, ревности по вере и вообще высоким нравственным качествам Евстафий занимает первое место в ряду образцовых пастырей Церкви этого времени. Евстафий оставил после себя много слов, посланий и писем. Все они дышат ревностью святого Иоанна Златоуста. В труде «О лицемерии» он вооружается, главным образом, против внешнего лицемерного богопочитания мирян и монахов и внушает, что только внутреннее расположение души имеет цену пред Богом и облагораживает человека. Кроме сочинений богословского содержания он написал комментарии на сочинения Гомера, что свидетельствует о его знании античной литературы.

5. Епископ Метонийский в Мессине Николай Николай епископ Метонийский в Мессине, жил во второй половине XII века. В его время развилось стремление к изучению древней философии, особенно платонической, и такого рода увлечения приводили к умалению и забвению христианского вероучения. Весьма многие отдавали преимущество философии пред христианском и даже насмехались над простотой и безыскусственностью христианского вероучения. Такое направление просвещения вызывало Николая Метонийского на полемику с языческой философией. Он написал: «Опровержение богословских начал Прокла – платонического философа». При составлении этого сочинения он руководствовался творениями Григория Богослова. «Не удивительно, - пишет епископ Николай, - если язычники, ища мудрости человеческой, нашу (христианскую) мудрость считают буйством и позволяют себе громко смеяться над нами,... но удивительно, как даже те, которые находятся внутри двора нашего, отдают предпочтение чужому, перед нашим. Они насмехаются над простотой и безыскусственностью нашего учения, как над чем-то скудным, и боготворят разнообразие и блеск язычества как нечто действительно достойное уважения и мудрое». В этих словах содержится характеристика определенного умонастроения современного писателю византийского общества. Кроме этого сочинения Николай писал сочинении о заблуждениях Римской Церкви, и. главным образом, по вопросу об исхождении Святого Духа и от Сына.

6. Иоанн Зонара. Об Иоанне Зонаре сведений практически не существует. Но известие, что он занимал должность заместителя председателя императорского трибунала и первого секретаря империи. После смерти жены и детей он удаляется от мира и принимает монашество. К его трудам относятся «Историческая хроника» - духовное руководство по всемирной истории, Комментарий на церковное правило, Толкования на воскресные каноны Иоанна Дамаскина, канон Пресвятой Богородице. Самые правила Зонара объясняет с трёх точек зрения: исторической, догматической и практической. Цель толкования – извлечь из объясняемых источников общие догматические положения и показать их применение в практической жизни.

7. Феодор Вальсамон Феодор Вальсамон является первым по значению толкователем канонического кодекса Восточной Церкви. Будучи уроженцем Константинополя, он при Мануиле Комнине был патриаршим хартофилаксом. В 1193 году он был избран патриархом Антиохийским, но проживал в Константинополе, так как Антиохия была захвачена крестоносцами. Вальсамон составил толкования на полный состав церковных правил (Синтагму) и на Номоканон Фотия. Толкования Вальсамона сходны с толкованиями его знаменитого предшественника Зонары, однако содержат важные сведения и большую церковную практику. Вальсомон дополнял и исправлял, где это требовалось, некоторые места, толкований Зонары. Поэтому его толкование отличается большим совершенством, чем толкование Иоанна Зонары.

8. Архиепископ Ефесский Марк 1450 г.), жил в первой половине XV§Марк, архиепископ Ефесский (века. Его деятельность в пользу православия и ревность по вере известны из истории Флорентийской унии. На смертном одре он умолил патриарха Константинопольского Геннадия продолжать борьбу с латинянами. Из сочинений его известны: «Послание о Флорентийском соборе»; «Окружное послание ко всем, живущим на земле», о том же соборе; «Рассуждение об освящении Святых Даров» и др. Греческой Церковью причислен к лику святых.

Богомильская ересь.

Ересь богомилов стоит в тесной связи с ересью павликиан.  Византийское правительство с целью ослабления павликианства, значительную часть еретиков переселило из Армении во Фракию. Здесь павликианства пустило глубокие корни и под влиянием новых условий сложилось в особую еретическую систему, получившую название богомильства. С особой силой богомильство распространилось в XI-XII вв. в Болгарии. Название богомилов производят от слов: «Бог и милуй», или «Богу милый». Но вернее при выяснении этимологии слова нужно исходить от некоего Богомила, который, если и не был первым основателем богомильского учения, то был наиболее решительным распространителем его в Болгарии. За очевидную же связь богомилов с павликианами их называли павликианами и армянами, а также и манихеями, по сходству их учения в некоторых пунктах с учением этих древних еретиков. В основе учения богомилов лежит дуализм – признание двух начал в мире: доброго и злого. Но одни богомилы допускали дуализм в смягченной 1 Ересь павликиан появилась во второй половине VII столетия в Сирии в связи с гностико-манихейскими воззрениями основателя этой ереси Константина, толковавшего учение алостола иавла о Боге и мире, о духе и плоти в дуалистическом смысле.  форме, считая злое начало отпадшим от Бога добрым ангелом, другие держались абсолютного дуализма, признавая злое началом, существующим от вечности. Учение богомилов о мироздании можно свести к следующим положениям. Существуют два Бога – творца: добрый и злой. Им обязаны своим происхождением миры духовный и материальный. Благой Бог создал духовный ангельский мир; неустроенную невидимую землю, или первобытный хаос. Во главе ангельского духовного мира стоял первородный сын благого Бога Сатанаил. Возгордившись своим достоинством, он возмутился против Отца и соблазнил к тому некоторых подчинённых ему ангелов. За это он был низвержен с неба. Из первобытного бесформенного хаоса он создал этот видимый мир и сотворил тело человека. Все его попытки оживить тело человека и вдунуть в него дыхание жизни были безуспешны. Тогда он обратился с просьбой к своему Небесному Отцу, чтобы он послал свой божественный дух для оживления созданного им тела человека. При этом обещал он, что люди своей духовной природой будут восполнять число падших ангелов, а над телесной природой человека он будет властвовать сам: Небесный Отец послал своё дыхание и оживил тело Адама. Таким же образом создана была и Ева. Но Сатанаил изменил своему обещанию и решил овладеть вполне человеческой и духовной субстанцией и отвлечь человека от его Небесного Отца. Он вошел в змия и соблазнил Еву. Плодом этого соблазна явилось потомство Сатанаила в лице Каина и сестры его Коломены. Представителем же доброго потомства Адама явился Авель, но он убит был Каином. Как добрый сын Адама погиб от злого потомка Сатанаила, так и все доброе и духовное в человечестве должно было погибнуть от замыслов Сатанаила. И Сатанаил, действительно, поработил себе все человечество. Он властвовал над людьми до пришествия Христа в течение всего Ветхого Завета. Ветхозаветный закон, направленный к порабощению людей, был делом Сатанаила. В этом отрицании значения ветхозаветного откровения, как подготовительной ступени к Новому Завету, богомилы сходятся с гностиками сирийского направления. Чтобы сокрушить силу Сатанаила и спасти людей от его власти, Небесный Отец, спустя 5500 лет от сотворения мира, из сердца своего отрыгнул божественное слово, другого Сына, Иисуса, который как начальник добрых ангелов, носил еще имя Михаила. Слово сошло с небес, вошло в правое ухо Девы и также вышло из неё, и явилось в виде человека, хотя и без человеческого тела. Вся жизнь и дела Христа были призрачны. Сатанаил не узнал в лице Христа своего противника и вступил с ним в борьбу, как с человеком, который вредит его владычеству над миром, он возбудил против него злобу людей и довел его до смерти. Но Иисус воскрес и во всем своем божественном величии явился Сатанаилу, заковал его в цепи и отнял у него остатки божественной силы и могущества, заключавшиеся в конечном слоге его имени «ил». Превратившись из Сатанаила в сатану, он был заключен в тартар. По вознесении Христа на небо, Бог для довершения спасения людей произвел из себя вторую силу – Святого Духа. Окончательным процессом мировой жизни будет освобождение всего духовного от плотского и материального. Души человеческие займут своё место в царстве Небесного Отца. Все материальное опять превратится в хаос. Иисус и Дух Святой лишатся своего отдельного бытия и сольются с Богом Отцом. Отрицая и порицая все ветхозаветное, богомилы не признавали и Церкви Новозаветной. Она представлялась для них учреждением плотским, где господствует сатана, они отвергали церковное учение, таинства, иерархию, почитание креста, икон, мощей, призывание в молитвах Богородицы, святых и вообще всю церковную обрядность. Богослужение считали многословием и признавали только одну молитву Господню. Праздников Православной Церкви не признавали, но посты соблюдали, постились в понедельник, среду и пяток, их иерархия состояла из учителей и апостолов; в каждой общине был учитель и при нем 12 апостолов. Нравственное учение богомилов отличалось сурово аскетическим характером. Так как все земное и материальное, в том числе и человеческое тело, есть создание сатаны, то они учили удаляться от мира со всеми его прелестями и изнурять тело посредством разных подвигов воздержания. Они запрещали вино, мясо и брак. Убийство человека и даже всякого животного, кроме змей, дьявольских животных; решительно воспрещалось, а потому они совершенно отрицали войну; равно не дозволялась присяга и всякие показания на суде. Особенно строго соблюдались эти требования активными членами секты сравнительно с простыми верующими. Для простых же верующих делались послабления: они могли вступать в брак, владеть имуществом, участвовать в войне. Источником своего вероучения богомилы признавали Священное Писание Нового Завета, но толковали его аллегорически, применительно к своему учению. Кроме того, богомилы распространяли свою литературу главным образом апокрифического характера. Богомильская ересь из Болгарии, как из своего центра, быстро распространилась по другим странам. В начале XII века её сильное гнездо было обнаружено и Константинополе не только среди мирян, но и среди духовенства. Ересь проникала даже в аристократические круги и распространялась тайно. Император Алексий Комнин был этим обеспокоен. Ему удалось узнать, что во главе еретиков стоит некий монах Василий, бывший прежде врачом. Император с особым умыслом пригласил его во дворец, оказал ему почести, посадил за свой стол и открыл ему своё намерение перейти в общество, основанное Василием. Василий доверительно сообщил императору все, касающееся богомилов. Между тем император за занавес посадил секретаря – скоро- 126 писца, который все речи Василия занес в протокол. Как только Василий окончил давать свои показания, то, к его удивлению, занавеска поднялась, и его глазам представилось целое собрание из высших духовных и светских лиц столицы, и над ним начался суд. Василий не отказался от своих слов и был брошен в тюрьму. При следствии было оговорено много лиц из всех сословий. Из арестованных одни сознались, что действительно принадлежали к ереси, другие отказались подтвердить свою причастность к секте. Чтобы отделить виновных от невиновных, император употребил следующую хитрость. Он приказал всех, не сознавшихся в ереси, вывести на открытую площадь. Здесь сложены были два костра. Над одним из них был поставлен большой крест. Обвиняемым было объявлено о решении их всех ожечь, за невозможностью отличить православных от еретиков. Те, которые желают умереть православными, должны приблизиться к костру, над которым поставлен крест. Когда произошло разделение осужденных на две партии, для императора стало ясно, кто из осужденных действительно принадлежал к еретической партии. Эти последние были снова заключены в тюрьму. Сожжен был один Василий. Однако этими мерами ересь не была уничтожена, однако ее открытая пропаганда на Востоке была приостановлена. Тайным образом, в отдельных глухих скитах и монастырях секта богомилов продолжала существовать. Известно, что в XIII веке патриарх Герман (1221-1239 гг.) в своих беседах восставал против богомильских мнений, ещё существовавших в Константинопольской Церкви. После того, как начались преследования богомилов, последователи ее из Болгарии частично проникли в Россию.