Византий и 2-я Священная война

 

Не успели афиняне покончить с очередной войной, как жесточайший раздор вспыхнул в Афинах; Филократа судили за измену, а Демосфен обвинил в коррупции Эсхина. Позже, говоря об этом периоде (О венке. 61), Демосфен винил Филиппа в том, что он играл на борьбе и несогласии партий; он так и не понял, что эти разногласия вызвал он сам и ему подобные. Теперь политическая нестабильность в городе делала его уязвимым, и, как отмечает Парк[25], присутствие наемников и их готовность продавать себя способствовали всякого рода переворотам. Филипп же стремился создать промакедонские партии во всех городах, настроенных к нему враждебно; ситуация постоянной внутренней угрозы нашла свое отражение в написанном примерно в то время Энеем Тактиком «Учебнике по военному делу»[26]. Более половины содержания этой книги посвящено предотвращению измены и «экспорту революций» в городах; с современной точки зрения в условиях «холодной войны» ее рекомендации можно счесть полезными.

В то время как афинские ораторы соревновались во взаимных оскорблениях, Филипп в последующие три года обратил свои усилия на племена, жившие на его границах, с тем чтобы действовать с развязанными руками в тот момент, когда он сможет осуществить свой основной замысел. Самый большой успех ожидал его в Фессалии; там в 344 г. до н. э. по свободному волеизъявлению граждан он был выбран пожизненным правителем. Тем самым в его распоряжении оказалась лучшая кавалерия Греции.

Теперь, когда Фессалия принадлежала ему, он обратил свой взор на внутреннюю Фракию, и афиняне справедливо усмотрели в этом угрозу их зерновому пути из Геллеспонта[27]. Чтобы сохранить этот путь подвоза зерна, в 343 г. до н. э. афинские поселенцы были направлены в Херсонес; однако вскоре по прибытии они оказались втянуты в ссору с народом Кардии, города промакедонской ориентации, который был вынесен из сферы влияния Афин по договору Филократа. В 341 г. до н. э. Демосфен, который в основном и раздул эту ссору, в своей 3-й Филиппике объявил настоящий словесный крестовый поход против Филиппа, и, что было еще более действенным, посетил Византий и завоевал симпатии его граждан.

Филипп был возмущен такой враждебностью и обратился за помощью к Перинфу и Византию – номинальным своим союзникам, а когда получил отказ – осадил Перинф. Поскольку эта осада представляла угрозу для Боспора, а соответственно и для всей Малой Азии, Артаксеркс приказал Аристу, сатрапу Геллеспонтины Фригийской, поддержать жителей Перинфа, и им на помощь было отправлено большое войско наемников под командованием афинянина Аполлодора: таким образом Персия открыто выступила против Филиппа. Выяснив, что Перинф – слишком крепкий орешек, Филипп отвел оттуда войска и осадил Византий; однако афиняне выслали два отряда на помощь городу, и Филипп, не в силах воспрепятствовать афинянам помогать осажденным с моря, снял осаду и отказался от попытки захватить город. Чтобы сохранить лицо, он выслал карательную экспедицию против скифских племен в Добрудже и в начале 339 г. до н. э. возвратился в Македонию.

Филиппу недолго пришлось ждать возможности отомстить за двойное поражение на Пропонтиде – на обратном пути домой его настигло известие о начале 2-й Священной войны; на этот раз обвинялись локрийцы Амфиссы в незаконном использовании священной земли Аполлона. Вначале Совет Амфиктионии обратился к Фивам и Афинам, но, не получив поддержки, попросил Филиппа наказать локрийцев. Это пришлось столь кстати, что некоторые историки считают, что это приглашение было спровоцировано самим Филиппом. Он немедленно откликнулся на призыв; но вместо того, чтобы направиться в Амфиссу, занял и разрушил крепость Элатеи, располагавшуюся на пути в Западную Беотию, и оттуда послал посольство фиванцам, приглашая их присоединиться к нему в походе на Аттику.

Когда весть о занятии Филиппом Элатеи достигла Афин, их жители настолько испугались, что по совету Демосфена направили делегацию в Фивы с предложением военного союза против Филиппа. Посольство выполнило свою миссию, и войско афинских наемников во главе с Харом поспешило на помощь Фивам, державшим проход из Беотии в Фокиду. Филипп не предпринимал никаких решительных действий до лета 338 г. до н. э., когда он нанес молниеносный удар по Амфиссе, одержал победу над Харом и захватил Навпакт (Лепанто) в Коринфском заливе. Поскольку теперь над южным флангом союзной армии нависла угроза, союзники отвели войска и сосредоточили их в Херонее. Затем Филипп вернулся в Элатею, прошел через перевал Парапотамии (в семи милях южнее Элатеи) и 2 августа или 1 сентября встретился с вражеским войском. Филипп имел в своем распоряжении 30 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадников; о силах союзников ничего не известно.

В расположении союзных войск фиванцы стояли на правом фланге, представители мелких городов – в центре и афиняне на левом фланге. У македонцев Филипп принял командование на правом фланге, отдав командование левым флангом своему восемнадцатилетнему сыну Александру. Об этом сражении мало что известно, однако похоже, что Филипп применил ту же тактику или, во всяком случае, осуществил ту же идею, что и Эпаминод в сражении при Левктрах. Рассказывают, что вначале Филипп отступил, выманив афинян вперед, – его маневр столь смутил афинского полководца, что он начал преследование[28]. Одновременно Александр стремительно атаковал фиванцев и после жестокой схватки прорвал строй. Затем Филипп начал наступление и, прорвав линию обороны афинян, стал продвигаться к левому флангу, в то время как Александр продвигался вправо, и таким образом они полностью сокрушили центр союзной армии. В войске началась паника, многие бежали, в том числе Демосфен.

Херонейское сражение было решающим; на поле битвы – где до сих пор возвышается курган, под которым лежат павшие македонцы, – прозвучал погребальный колокол по независимости полисов.

Когда бежавшие с поля сражения принесли вести в Афины, город охватил ужас, однако страхи жителей были безосновательными, поскольку для войны в Персии Филиппу требовалось их согласие и, более всего, поддержка их флота. Филипп был уступчив, если не сказать – щедр[29]. Его условия были таковы: он гарантировал, что не станет вторгаться в Аттику и оставит Афинам Эгейские острова; однако требовал уступить ему Херсонес, в компенсацию за который афиняне могли получить беотийский город Ороп. Афинский Союз должен был быть распущен, а Афины становились союзником Македонии. Далее, чтобы умиротворить Афины, Филипп отпустил без выкупа афинских военнопленных, а также направил в город посольство во главе с Александром и Парменионом, которые доставили туда тела воинов, павших в битве при Херонее. Такое великодушие настолько удивило афинян, что в знак признательности они предоставили афинское гражданство Филиппу и его сыну, а также воздвигли статую Филиппа на агоре. Однако с Фивами Филипп обошелся более жестоко, их настроенные против Македонии правители были казнены, взятые в плен воины проданы в рабство, их гегемонии в Беотии пришел конец, а в Кадмее (фиванской цитадели) расположился македонский гарнизон.

 

Коринфский конгресс

 

В течение двадцати лет Филипп вынашивал планы господства над Грецией, но, в отличие от большинства завоевателей, он понимал, что без согласия покоренного народа его империя будет лишь призраком. Ради достижения этого согласия он решил найти компромисс между привычной ему политикой силы и Исократовой «панэллинской программой» и, чтобы облачить свою власть в легальные одежды, призвал все греческие государства послать своих представителей в Коринф для ознакомления с его новым порядком. Согласились все, кроме Спарты.

В конце 338 г. до н. э. собрался конгресс, ставший высшим достижением Филиппа в области государственного строительства. Он действительно оказался очень важным, поскольку на его решениях впоследствии строились отношения с Грецией Александра. Для начала Филипп изложил перед делегатами свою программу, но лишь как предложения для обсуждения. Он избрал такую осторожную тактику, поскольку ему надо было завоевать симпатии греков. Основные пункты соглашения были следующие.

Между Грецией и Македонией заключался постоянный договор о совместном ведении военных действий и оборонительный союз. В Греции в целях исполнения этого договора создавалась Эллинская лига, представленная синедрионом, или Федеральным советом, в который отдельные государства посылали своих представителей в соответствии с военной мощью каждого. Сессии Федерального совета должны были проходить либо в Коринфе, либо в местах проведения общенациональных праздников. Текущие дела совета вели пять членов; поскольку Македония не входила в лигу, Филипп не числился среди этих пятерых исполнительных лиц. Он получал пост генералиссимуса военных сил лиги и оставался таковым пожизненно. Каждого члена лиги должны были защищать объединенные союзные силы. Существующие общественные структуры не менялись и с государств не требовалось никаких податей. Федеральный совет одновременно исполнял роль верховного трибунала, в его власти было назначать такое наказание изменникам, какое он сочтет нужным; в случае объявления войны гегемон (верховный главнокомандующий) будет определять контингент, который должен выставить каждый из участников, и вести войну на стороне лиги.

Предложения по установлению всеобщего мира также были изложены в договоре. Они включали в себя следующие пункты:

1) мир между лигой и Филиппом устанавливается каждым участником и скрепляется клятвой, исключающей попытку свергнуть монархию Филиппа или его наследников;

2) внутренний мир между государствами скрепляется клятвой между участниками. Пиратство запрещается, а свободное морское плавание осуществляется под охраной союза;

3) внутренний мир каждого государства скрепляется клятвой каждого из них не нарушать государственный порядок своей страны, и жителей, которые посягнули на законы государств, ждет суровое наказание, равно как и тех, кто готовит заговор или сотрудничает с иноземным государством против лиги или Филиппа[30].

Таким образом, благодаря государственной политике Филиппа – практически не имеющей параллелей в истории – все эллины Греции, кроме спартанцев, были объединены в единую греческую федерацию.

После единодушного принятия договора делегаты разъехались по своим странам, были проведены выборы, и в начале лета 337 г. до н. э. состоялось первое заседание Федерального совета в Коринфе. Там Филипп изложил свой план войны против персов. Хотя для него эта война имела целью укрепление его собственного могущества, он понимал, что такая цель вряд ли вызовет сочувствие членов лиги, поэтому провозгласил, что это будет месть за поруганные Ксерксом святыни греческих богов; религиозная война, или крестовый поход, который, как он понимал, должен объединить греков. Он не ошибся. Представители проголосовали за войну и назначили Филиппа верховным главнокомандующим с неограниченной властью. Филипп возвратился в Македонию и весной 336 г. до н. э. выслал через Геллеспонт отряд в 10 тыс. человек под командованием Пармениона и Аттала, чтобы они захватили плацдарм в Азии и поспособствовали отпадению азиатских греков от Персии. Это было объявлением войны. Но судьба распорядилась так, что Филипп не сумел исполнить свои замыслы.

Охваченный страстью к Клеопатре, племяннице Аттала, он отставил Олимпиаду и сделал Клеопатру своей законной женой. Поскольку это угрожало правам Александра на престол, последовала бурная семейная ссора. Олимпиада удалилась к своему брату Александру, правителю Эпира, а Александр, вероятно чтобы поднять иллирийцев против Филиппа, отправился в Иллирию. Поскольку Филиппу невыгодно было враждовать с ближайшими соседями – Эпиром и Иллирией, – миротворческую миссию взял на себя Демарат из Коринфа. Александр вернулся в Пеллу, а дочь Филиппа от Олимпиады, также по имени Клеопатра, была предложена в жены своему дяде Александру, правителю Эпира. Летом 336 г. до н. э. Филиппа заколол на ее свадьбе Павсаний, знатный молодой македонец, у которого были личные счеты с Атталом. В заговоре участвовали и другие, и из-за того, что случилось, подозрение пало на Олимпиаду. Была ли она виновна, неизвестно, но все сходятся на том, что Александр точно не был причастен к убийству отца, хотя его враги утверждали обратное.

 

 

Глава 2

Македонская армия