Понятие предмета преступления.

При определении понятия предмета преступления необходимо установить все существенные признаки отражаемого этим понятием явления. Представляется, что таких признаков два: формы существования предмета преступления и формы преступной деятельности с ним.

Подавляющее большинство современных авторов полагают, что предмет преступления должен иметь вещную, телесную природу, то есть существует только в форме вещи.

Понимание предмета преступления как вещи присуще большинству дореволюционных криминалистов. А.Н. Круглевский, одним из первых поставивший вопрос о необходимости разграничения объекта защиты (объекта преступления) и объекта действия (предмета преступления), указывал, что объект действия – это всегда предмет нашего чувственного восприятия (человек, имущество). В отличие от него, объект защиты – это то фактическое отношение, изменить которое имел в виду преступник, решаясь на преступление[95].

Н.С. Таганцев приводит следующий пример: «Говоря, что воровство есть похищение чужого имущества, мы этим указываем, что конкретным предметом, на который направляется преступное деяние, является часы, кошелек и т.п., находящиеся в чьем-либо обладании, а объектом – норма права…»[96].

Выделение предмета преступления как изымаемой вещи в составах преступлений против собственности характерно и для первых изданий советского периода[97].

На последующем этапе развития советской уголовно-правовой науки перечень явлений материального мира, способных выступать в качестве предмета преступления, был существенно расширен. Т.Л. Сергеева, помимо имущества, включала в этот перечень документы[98]. В.Н. Кудрявцев полагал, что помимо вещей и документов предметом преступления могут служить также люди – субъекты общественных отношений и их действия как материальное выражение этих отношений[99].

Данную позицию в части признания поведения субъектов отношения предметом преступления ранее разделяли А.А. Герцензон[100], Н.А. Беляев[101], Г.А. Кригер, а в настоящее время - А.И. Коробеев[102]. Г.А. Кригер, например, указывал на необходимость признания предметом преступления также и технических процессов, служащих условием существования общественных отношений[103].

В отличие от указанных выше авторов, Н.И. Коржанский полагал, что «нет оснований относить к предмету преступления поведение, так как субъект воздействует не на поведение, а на волю или на тело действующего лица, то есть воздействует на другого субъекта физически или психически»[104]. Он считал, что «нельзя признать предметом преступления такие явления материальной действительности, на которые воздействие невозможно оказать непосредственно. Например, действия, процессы, идеальные вещи»[105]. Большинство ученых также отказались от включения действий субъектов общественного отношения в предмет преступления.

Придерживаясь мнения о вещной природе предмета преступления, многие ученые категорически отказывались от включения в число явлений, образующих предмет преступления, субъектов отношений – людей[106]. Е.А. Фролов, например, указывал, что человек есть совокупность общественных отношений, всегда лишь социальная категория, воплощающая в себе множество тех или иных общественных связей. В отличие от человека, предмет преступления может быть представлен как явление природы, вне общественного отношения[107].

В настоящее время в доктрине уголовного права признание вещной формы предмета преступления является преобладающим[108]. Однако некоторые авторы считают, что подвергшийся преступному воздействию человек охватывается понятием предмета преступления. При этом термин «предмет преступления» заменяют термином «потерпевший» лишь из этических соображений[109]. В ряде учебников по уголовному праву используется следующий прием: о потерпевшем пишут в параграфе «Предмет преступления», никак не аргументируя отнесение человека к предмету[110].

Последовательными являются те авторы, которые включают человека, повергшегося преступному воздействию, в объем понятия предмета преступления. Действительно, человек, как и другие живые существа, является одной из форм существования высокоорганизованной материи. «Физическая, морфологическая организация человека является высшим уровнем организации материи в известной нам части мироздания»[111]. Основываясь на таком материалистическом понимании человека, как единства физического и духовного, нельзя отрицать и возможности оказания на него воздействия, подобного тому, которое оказывается на любые другие «овеществленные элементы материального мира». Человек, так же как и вещь, может быть перемещен в пространстве, на его тело может быть оказано физическое воздействие, он может эксплуатироваться и т.д. Таким образом, человек в своей физической сущности имеет большое сходство с вещами. Так как предмет преступления в уголовном праве рассматривается именно с позиции оказания на него физического воздействия, следовательно, человека можно признать особой формой предмета преступления. Более подробно этот вопрос будет рассмотрен при анализе соотношения предмета преступления и потерпевшего.

Объем понятия предмета преступления по признаку формы, на наш взгляд, следует расширить не только за счет включения в него человека. В последнее время все чаще аргументированной критике подвергается ограничение содержания понятия предмета преступления признаком «вещественности»[112]. Действительно, одна из главных тенденций современной жизни – повышение роли невещественных факторов производства при одновременном снижении роли вещественных средств производства. Преступные устремления также не остаются неизменными – они сдвигаются в сторону незаконного получения экономических благ невещественного характера. Данные обстоятельства являются основанием для «критической оценки положений науки уголовного права о предмете преступления как вещи. С учетом современных реалий предметом преступления … может быть любое благо, имеющее как материальный, так и нематериальный характер»[113].

Необходимость расширения понятия предмета преступления за счет включения в него невещественных объектов внешнего мира подчеркивается и в целом ряде специальных исследований, посвященных проблемам отдельных видов предметов преступления, о чем уже упоминалось в §3 главы 1 настоящей работы. В частности, М.М. Ветошкина предлагает относить к предмету хищений не только вещи, материальные ценности, но и имущественные права, основывая свое мнение на гражданско-правовом определении имущества[114]. О.Е. Спиридонова считает, что и энергия, и интеллектуальные ценности являются предметами материального мира. Следовательно, они должны охватываться понятием предмета преступления[115].

Однако при расширении объема понятия предмета преступления за счет включения в него невещественных явлений материальной действительности нельзя пренебрегать целями выделения предмета преступления в составе преступления. Способность подвергаться непосредственному воздействию виновного и, следовательно, доступность чувственному восприятию, – необходимое свойство предмета преступления как ориентира для законодателя и практического работника. Руководствуясь данной верной посылкой, большинство криминалистов, как думается, необоснованно не признают предметом преступления все то, что не обладает признаками вещи. Примечательно, что многие из них употребляют слова «материальный» и «вещественный» в качестве синонимов[116]. Действительно, «материя» в переводе с латинского означает «вещество»[117]. Но в современном естествознании категория «материальное» существенно шире понятия «вещи».

В философии вещь понимается как отдельный предмет материальной действительности, обладающий относительной независимостью и устойчивостью существования[118]. Вещи выделяются из внешнего мира с помощью чувств, среди которых наибольшее значение имеют зрение и осязание. Таким образом, отдельность, индивидуальность вещей, их предметность, то есть способность восприниматься органами чувств человека, приводит к представлению о телесности вещей как их обязательном признаке. «Вещь – это относительно устойчивое тело, перемещающееся в пространстве с течением времени, поведение которого можно предсказать, зная его начальные условия»[119].

В отличие от вещи, материя – это философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в его ощущениях, которая копируется, фотографируется, отображается нашими чувствами, существуя независимо от них. Современной науке известны следующие уровни материи: элементарные частицы и поля (электромагнитные, гравитационные и др.); атомы, молекулы, макроскопические тела различных размеров, геологические системы, Земля и другие планеты, звезды, Галактика, системы галактик. Современные границы познания материи простираются от 10^{-14 см до 1028}см[120]. В этом перечне элементарные частицы, поля, атомы и молекулы не являются вещами.

«Материя только до второй половины XIX в. отождествляется с вещью. Дальнейшее развитие науки показало, что каждое силовое поле содержит энергию, а потому может рассматриваться как особая форма материи. То есть к пониманию материи как вещи было добавлено понимание ее как поля (электромагнитного или гравитационного), не исключены и какие-либо неизвестные науке виды материи. Важно то, что материальная субстанция не может быть сведена к какому-либо конкретному виду материи и что все совокупные виды материи образуют объективную реальность»[121].

В отечественном правоведении понятие вещи получило наибольшую разработку в гражданском праве. По мнению Е.А. Суханова, вещами признаются материальные, физически осязаемые объекты[122]. Более развернутая дефиниция предложена В.А. Пантелеенко: «Вещи – это существующие независимо от субъекта пространственно ограниченные предметы и явления материального мира (курсив наш – авт.) как в их естественном состоянии, так и приспособленные человеком к его потребностям, признаваемые объективным правом в качестве объекта субъективных прав»[123]. Показательно, что проблема невещественных объектов материального мира в качестве объектов гражданских прав активно обсуждается в современной цивилистике: «Развитие науки и техники привело со временем к тому, что человечество освоило в практической деятельности невещественные материальные объекты (курсив наш – авт.) и сразу же вслед за их освоением возникла проблема их юридического закрепления. Это относится прежде всего к различного рода энергиям, полям и воздействиям, которые в соответствии с традиционными частно-правовыми воззрениями не являются вещами, однако обладают способностью удовлетворять человеческие потребности и допускают учет количественных параметров и качественных свойств»[124].

Таким образом, вещь – лишь одна из форм существования материи. Существуют материальные, но не вещественные явления действительности, вовлеченные в сферу практической деятельности человека – энергия, поля, газы. Проблема количественной и качественной определенности таких объектов также разрабатывается отечественной цивилистикой применительно к учению об объектах гражданских прав. Согласно данным гражданско-правовых исследований, пространственное обособление объектов материального мира представляет собой лишь частный, хотя и наиболее распространенный, случай дискретности, характеризующий только вещи. Общим же признаком всех объектов гражданских прав является их дискретность (от лат. diskretus – разделенный, прерывистый) – то есть их качественная, а также физическая определенность и обособленность от всех других объектов. Так, очевидно, что во многих случаях одного лишь пространственного обособления недостаточно. К примеру, при подаче произведенной тепловой энергии в каждый данный момент времени у потребителя находится пространственно ограниченная вода или пар, масса которых может быть исчислена. Однако для применения в гражданском обороте этих данных недостаточно, и требуется специальный учет тепловой энергии с применением особых приборов. Еще более настоятельной является необходимость специального учета безналичных денег и бездокументарных ценных бумаг. Такими специальными способами учета являются банковский счет (для денежных средств), лицевой счет владельца ценных бумаг в системе ведения реестра и счет депо при депозитарном хранении ценных бумаг[125].

Итак, вещь – далеко не единственная форма существования материи. В связи с этим предметом преступления должны признаваться любые материальные объекты, в том числе невещественной природы, поскольку и они могут быть подвергнуты воздействию, учтены и зафиксированы (энергия, поля, газы). Анализ данных объектов материального мира как форм предмета преступления проводится нами в главе 3 настоящей диссертационной работы.

Полагаем также, что объем понятия предмета преступления не может быть ограничен только объектами материального мира. Как следует из анализа УК, информация тоже выполняет роль одного из признаков состава преступления. Она имеет криминообразующее значение в составах преступлений, предусмотренных ст.ст. 137, 138, 142.1, 147, 155, 170, 171, 183, 185.1, 237, 272-276, 283, 287, 310, 311, 320. Различные виды тайны, данные предварительного расследования, компьютерная информация, заведомо неполная или ложная информация – это далеко не полный перечень информации, которая прямо указана в диспозициях уголовно-правовых норм. Следовательно, взаимодействие преступника с данными видами информации имеет уголовно-правовое значение, аналогичное значению признаков воздействия виновного на указанные в УК материальные объекты. Так же, как и в составах преступлений, предметом которых являются материальные объекты, информация может быть уничтожена, изменена, распространена, приобретена незаконными способами. В 20 из 274 статей Особенной части УК включено прямое указание на информацию. Еще в 18 статьях Особенной части указывается на документы и средства идентификации, содержащие социально значимую информацию и подвергающиеся воздействию при совершении преступного деяния. При этом уголовно наказуемым является собственно изменение или уничтожение содержащейся на данных материальных носителях информации. Сами по себе носители, имеющие вещную природу, не обеспечиваются уголовно-правовой охраной. В качестве примеров можно назвать составы фальсификации итогов голосования путем представления заведомо неверных сведений об избирателях либо заведомо неправильного составления списков избирателей (ст. 142.1 УК), подделки или уничтожения идентификационного номера транспортного средства (ст. 326 УК). В составах, предусмотренных этими статьями УК, информация не может считаться ни одним из признаков состава, кроме как предметом преступления.

Признавая информацию одной из форм предмета преступления, автор настоящей работы может получить упрек в том, что отстаиваемое положение противоречит основному тезису о дискретности предмета преступления. Действительно, в философии информация – это всего лишь одно из основных свойств материи, которое связано с наличием в объективном мире особого рода информационных процессов[126].

 Тем не менее, теория информации уже давно способна обеспечить количественный учет информации, единицей измерения которой является бит. Что касается кажущегося противоречия относительно возможности физического воздействия на информацию, то оно легко снимается как только мы переходим к изучению информации с точки зрения правоведения. Информация – это особый объект права, существенно отличающийся от имущества, имеющего материальную природу. Это положение нормативно закреплено в ст.128 ГК РФ, выделяющей информацию в качестве самостоятельного объекта гражданских прав. Информация – это нематериальное по своей природе благо[127], и в этом качестве она неосязаема и не потребляема. Это, однако, не означает, что взаимодействие (в том числе незаконное) с ней невозможно – так как, во-первых, для сбора или разглашения информации достаточно лишь ее отражения в сознании виновного, во-вторых, информация не может быть объектом гражданских правоотношений без своего материального носителя. Именно через него в большинстве случаев и происходит воздействие субъекта на информацию. Однако отождествление информации с ее материальным носителем недопустимо по следующим основаниям.

1. УК в целом ряде норм придает уголовно-правовое значение собственно информации, безотносительно к ее материальному носителю. К примеру, состав разглашения тайны усыновления (удочерения), предусмотренный ст.155 УК, будет иметь место при любом способе распространения информации – как на материальных носителях (пересылка документов, отправка электронного письма), так и в устной форме. Признание предметом преступления документов, содержащих тайну усыновления (удочерения) означало бы, что при распространении охраняемой информации в устной форме данное преступление не имеет своего предмета. Тогда тайна усыновления (удочерения) оказалась бы без определенного места в составе данного преступления, хотя она имеет криминообразующее значение.

2. Уголовным законом охраняется достоверность информации. При этом роль ее материального носителя нивелируется, хотя именно этот материальный носитель подвергается непосредственному воздействию. К примеру, ст.186 УК устанавливает ответственность за изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, в том числе за изготовление в целях сбыта поддельных банковских билетов Центрального банка РФ. Возможны ситуации, когда поддельные купюры могут быть выполнены с качеством, не уступающим, а может быть и превосходящим качество купюр Госзнака. Данное обстоятельство не будет иметь никакого значения для квалификации деяния, поскольку наказуемым является посягательство на денежно-кредитную сферу экономики, ее информационную составляющую. Преступно само изменение информации о количестве условных денежных единиц, принадлежащих определенному лицу и дающих ему право на присвоение определенного количества общественного труда. О том, что деньги имеют информационную природу и не являются вещами, будет подробнее изложено далее.

3. Принадлежность материального носителя определенному лицу на законных основаниях не означает безусловной легализации содержащейся на данном носителе информации. Подобно тому, как в соответствии с п.5 ст.6 Закона РФ от 9 июля 1993 года №5351-I «Об авторском праве и смежных правах»[128] (с изменениями от 19 июля 1995г., 20 июля 2004г.), авторское право на произведение не связано с правом собственности на материальный объект, в котором произведение выражено, так же и права на информацию не связаны с правами на ее материальный носитель.

Таким образом, как бы информация ни была объективно выражена (в письменной форме, зафиксированной на бумажном носителе, в форме физического поля, различного рода электромагнитных, электрических, оптических или акустических сигналов во время ее передачи по коммуникационным каналам связи, устного сообщения), являя собой невещную сущность образующих ее содержание сведений, информация не сводима к ее материальным носителям, служащих только средством ее физической фиксации, а тем более – не может быть отождествлена с ними. Как справедливо замечает А.И. Бойцов, «выделение информации в качестве особого предмета в уголовном праве обусловлено не только ее коммерческой ценностью в обороте, но и государственной значимостью, необходимостью защиты прав личности и т. д.»[129].

О том, что информация играет все большую роль в качестве предмета преступления свидетельствуют следующие данные. В первоначальной редакции УК РСФСР 1960 года насчитывалось всего 7 статей, содержащих указание на различные виды информации, подвергающейся преступному воздействию: ст.64 «Измена Родине», ст.65 «Шпионаж», ст.75 «Разглашение государственной тайны», ст.135 «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений», ст.184 «Разглашение данных предварительного следствия или дознания», ст.204 «Неоказание помощи при столкновении судов или несообщение названия судна», ст.259 «Разглашение военной тайны». В 1970 году УК РСФСР был дополнен статьей 124.1 об уголовной ответственности за разглашение тайны усыновления, в 1974 году – статьей ст.223.1 об уголовной ответственности за несообщение сведений о готовящемся или произведенном сбросе веществ, вредных для здоровья людей или для живых ресурсов моря, в 1984 году – статьей 76.1 об уголовной ответственности за передачу иностранным организациям сведений, составляющих служебную тайну. В 1994 году вводится в действие статья 128.1, устанавливающая уголовную ответственность за разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, в 1995 году – статья 184.1, устанавливающая уголовную ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов.

УК РФ 1996 года первоначально содержал 18 статей с описанием или указанием на социально значимую информацию, которые были перечислены выше. В 2002 году УК РФ был дополнен статьей 185.1 об уголовной ответственности за злостное уклонение от предоставления информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах, в 2003 году – статьей 142.1 об уголовной ответственности за фальсификацию итогов голосования. Высказываются также предложения о дополнении УК нормой об уголовной ответственности за разглашение медицинской тайны[130].

Таким образом, перечень информации, имеющей уголовно-правовое значение, постоянно пополняется. Имеются все основания полагать, что и в дальнейшем эта тенденция сохранится.

С учетом всего изложенного, думается, что традиционное понимание формы предмета преступления как вещи пережило свое время. Нельзя не согласиться с мнением В.А. Лапача о том, что «интересы сохранения неприкосновенности существующих институтов могут оставаться «священной коровой» для юриста лишь до тех пор, пока объективно протекающие в нашей жизни процессы не потребуют настоятельно определенного пересмотра существующих положений»[131].

Итак, формами предмета преступления на наш взгляд являются: объекты материального мира, имеющие социально значимые свойства, в том числе человек, либо объекты материального мира, содержащие социально значимую информацию. Помимо них, предметом преступления может выступать также социально значимая информация, не опосредованная какими-либо объектами материального мира.

Подчеркнем, что объекты материального мира и социально значимая информация выступают в качестве предмета преступления только тогда, когда они включаются в диспозицию уголовно-правовой нормы. Предмет преступления может быть описан в уголовном законе несколькими способами. Избрание того или иного способа описания во многом зависит от цели законодателя.

Так, во многих случаях законодатель называет лишь определенный род предметов, максимально расширяя объем понятия предмета того или иного состава преступления. Такой подход может быть обусловлен несколькими причинами. Во-первых, в целях словесной экономии это позволяет избежать необоснованного загромождения уголовного закона перечислением конкретных предметов. Во-вторых, указание только родовых признаков предмета означает, что любой предмет данного рода имеет одинаковое правовое значение для квалификации. В-третьих, во многих случаях просто невозможно дать исчерпывающий перечень предметов преступления, так как жизнь обусловливает появление все новых и новых предметов. Например, в ст. 175 УК установлена уголовная ответственность за приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем. Данная формулировка позволяет заключить, что предметом данного преступления могут быть любые материальные ценности, охватываемые понятием имущества: транспортные средства, носимые вещи, бытовая техника, недвижимость и т. д.

В других случаях законодатель непосредственно в самом уголовном законе дает исчерпывающий перечень предметов состава конкретного преступления с целью максимально точно указать сферу действия уголовно-правовой нормы. Это необходимо для обеспечения гарантий прав и интересов граждан, в том числе от необоснованного уголовного преследования. К примеру, в ст.326 УК, устанавливающей уголовную ответственность за подделку или уничтожение идентификационного номера транспортного средства, в качестве предмета преступления перечислены идентификационный номер, номер кузова, шасси, двигателя, государственный регистрационный знак транспортного средства. Следовательно, подделка или уничтожение иных номеров, знаков и защитной маркировки транспортных средств не может влечь уголовной ответственности по данной статье УК.

В тех случаях, когда диспозиция уголовно-правовой нормы является бланкетной, перечень предметов состава конкретного преступления приводится в иных, неуголовных нормативно-правовых актах. Так, например, перечень памятников федерального значения, являющихся предметом уничтожения или повреждения памятников истории и культуры общероссийского значения (ч.2 ст.243) утвержден Указом Президента РФ от 20 февраля 1995 года №176 «Об утверждении Перечня объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения»[132].

Следующий признак, необходимый для определения понятия предмета преступления – это формы преступной деятельности субъекта с предметом в процессе совершения им преступления. Если относительно объекта преступления данный вопрос имеет однозначное решение, поскольку объект преступления определяется как нечто нарушаемое, терпящее ущерб от преступления, то в отношении предмета преступления такой ясности не имеется.

А.Н. Трайнин считал, что «в отличие от объекта предмет преступления не терпит ущерба от преступного посягательства»[133]. Аналогичной позиции придерживались Н.И. Загородников[134], А.А. Пионтковский[135]. В самом деле, во многих случаях виновный не только не причиняет предмету преступления никакого вреда, но и стремится сохранить его в целости и сохранности (например, при получении взятки).

Иную точку зрения на формы преступной деятельности виновного с предметом преступления высказывала Т.Л. Сергеева. Она полагала, что в отличие от объекта преступления, которому всегда причиняется вред нематериального характера, «предмету преступления вред либо не причиняется вовсе (вещи при краже), либо причиняется материальный, физический вред (вещи при повреждении)»[136]. О возможности повреждения предмета преступления, хотя и в виде исключения, указывал Н.И. Коржанский: «В отличие от объекта предмет преступного посягательства повреждается лишь в виде исключения»[137]. Об уничтожении предмета, причинении ему ущерба, отрицательном изменении его физических свойств и качеств как способах преступного воздействия на непосредственный объект преступления писал и Б.А. Куринов[138].

Еще более широкий перечень форм преступной деятельности с предметом преступления приводит Е.А. Фролов. По его мнению, ущерб объекту преступления может причиняться посредством изъятия, уничтожения, создания либо видоизменения предмета преступления[139]. Тот же перечень форм преступной деятельности с предметом преступления приведен у С.Ф. Кравцова[140].

Думается, что последняя позиция, получившая наибольшее распространение в современной уголовно-правовой литературе, полнее отражает спектр форм преступной деятельности субъекта, совершающего преступное посягательство, с объектами материального мира, указанными в диспозициях уголовно-правовых норм.

Действующий УК предусматривает больше чем два десятка форм преступной деятельности виновного с предметами преступления. Эти формы прямо указаны или подразумеваются в статьях Особенной части. Для более глубокого уяснения логики законодателя и с целью сведения множества форм преступной деятельности с предметами преступления в небольшое количество групп, необходимо произвести их классификацию. Классификация может быть проведена по различным основаниям в зависимости от ее целей. В данном случае такой целью является выяснение роли и места предмета в механизме совершения преступления. Следовательно, наиболее обоснованным критерием может служить результат преступной деятельности. По данному признаку все разнообразие форм преступной деятельности с предметом преступления можно разделить на четыре группы:

1) изменение свойств предмета преступления, вплоть до полной их утраты, носящее антисоциальный характер (например, уничтожение, повреждение, утрата, разрушение, фальсификация в виде частичной подделки);

2) воздействие, не связанное с изменением свойств предмета преступления (например, изъятие, сокрытие, перемещение, хранение, ношение, распространение, сбыт, сбор, разглашение, приобретение, невозвращение, предоставление, принятие);

3) деятельность, актуализирующая те или иные свойства предмета, то есть деятельность, посредством которой используются или в результате которой проявляются свойства предмета, безотносительно к сохранению или нарушению его физической целостности (например, посягательства на свободу и неприкосновенность человека, нарушение правил использования и эксплуатации опасных объектов);

4) создание предмета (изготовление, производство, фальсификация в виде полной подделки).

Примерами первой группы форм преступной деятельности могут служить умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111 УК), умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ст.167 УК), искажение информации о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни и здоровья людей (ст. 237 УК).

Вторая группа представлена такими формами преступной деятельности, как похищение человека (ст.126 УК), торговля людьми (ст.127.1 УК), нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней (ст.192 УК), незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия (ст.222 УК); разглашение государственной тайны (ст.283 УК) и другими.

К третьей группе могут быть отнесены: использование рабского труда (ст.127.2 УК), совершение насильственных действий сексуального характера (ст.132 УК), нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих (ст.349 УК) и другие.

В четвертую группу входят такие формы преступной деятельности, как фальсификация избирательных документов, документов референдума – в случае полной подделки соответствующих документов (ст.142 УК), незаконное изготовление оружия (ст.223 УК) и другие.

Обобщив все указанные в уголовном законе формы преступной деятельности субъекта с предметом преступления можно сделать вывод, что они заключаются в воздействии на существующий предмет преступления либо в создании нового предмета. Поэтому неполным является перечисление форм преступной деятельности, приведенное в определении предмета преступления Н.И. Коржанского: «Предмет преступления – это конкретный материальный объект, в котором проявляются определенные стороны, свойства общественных отношений, путем физического или психического воздействия на который причиняется социально опасный вред в сфере этих общественных отношений»[141]. Данный перечень обязательно должен быть дополнен указанием на такую форму деятельности субъекта, как создание предмета преступления, что имеет место в составах, предусмотренных ст.ст. 142, 186, 187, 223, 228.1, 242, 355 УК (в уголовном законе используются термины «изготовление», «производство»).

С учетом всего вышеизложенного, можно предложить следующее определение понятия предмета преступления: предмет преступления – это указанные в уголовном законе объект материального мира или информация, путем создания которых или воздействия на которые виновный непосредственно осуществляет посягательство на объект преступления.