Я буду вежливым и послушным. Маска вежливости Джея

Любопытной особенностью этого, по сути дела, хулигана, Джея Свенсона было то, как вежливо он вел с учителями в школе. Всякий раз, когда он получал для этого возможность, он пускал в ход свое обаяние.

— О, позвольте мне открыть вам дверь, мисс Уильяме, — вежливо говорил он. А затем, броском опережая ее, он открывал дверь и стоял, пока учительница истории не входила.

— Хорошо, спасибо, Джей, — мисс Уильямс кивала, одобрительно улыбаясь галантности Джея. А когда Джей ухмылялся во весь рот, мы все хватались за животы. И не оттого, что мы не верили в вежливость, а потому, что все мы знали, каким нахалом и сквернословом был Джей за учительскими спинами.

Открыть дверь и принести, наглядное пособие было специализацией Джея. Казалось, у него вошло в привычку быть в нужном месте в нужное время, когда требовалось проявить вежливость к учителям.

— Простите, позвольте мне помочь вам донести эту пачку бумаг, мисс Нельсон, — говорил Джей и вприпрыжку несся по коридору к учительнице.

— Как это прекрасно с твоей стороны! — мило улыбалась мисс Нельсон. — Ты такой вежливый мальчик, Джей!

— О, я рад быть полезным, — отвечал Джей, прикидываясь скромным.

Было неприятно наблюдать это. Тот самый Джей, который был так вежлив с учителями, оказывался совсем другим, когда взрослых рядом не было. Он легко мог толкнуть и даже ударить, поставить подножку и начать драку. Испортить кому-либо настроение было для него лучшим развлечением. Он был также весьма талантлив, когда набирал в рот воды, а затем брызгал тонкой струйкой, и далеко не все, кто испробовал это на себе, были в восторге от такого сюрприза. Он даже воровал дневники учеников, а затем читал их вслух всем в аудитории, когда не было учителей. Поддразнивание и явно выраженное желание вывести человека из себя, казалось, было стилем его жизни. Но он всегда был вежлив с учителями, пытаясь скрыть свои дурные привычки и непослушание.

Вежливость должна исходить из сердца, иначе становится фальшивкой, как трех долларовая бумажка. Настоящая вежливость искренна.Она исходит из обращенного сердца, которое по милости Божьей живет по Его закону. Вот почему вежливость и послушание идут рука об руку.

Означении вежливости

Много лет назад, когда происходило становление адвентистской церкви, служители адвентистов седьмого дня проводили евангельские собрания в огромных палатках. Они ставили эти палатки в различных маленьких и больших городах и оставались там неделями, проповедуя адвентистское учение. В те времена не было телевидения и радио, люди приходили послушать и посмотреть на большие схемы и графики, наглядно показывавшие события и пророчества Книги Даниила.

Помимо большой палатки и всех этих красочных схем и диаграмм, которые проповедники показывали на своих собраниях, у них был еще один способ привлечения большого количества слушателей. Адвентисты использовали популярный тогда метод спора. Они вызывали проповедников других вероисповеданий на публичный спор по некоторым противоречивым вопросам, представленным на собрании. Например, один из наших пасторов мог дать в местную газету объявление следующего содержания: «1000 долларов предлагается каждому, кто сможет доказать, что воскресенье является днем отдыха!» Конечно, не существует библейского текста, доказывающего, что воскресенье является днем отдыха, поэтому адвентистский проповедник чувствовал себя вполне спокойно, делая такой вызов. Выиграть любой спор с любым представителем не адвентистской веры казалось легким делом. Когда дебаты собирали огромную толпу, это очень радовало адвентистов. Большое скопление людей доставляло им удовольствие; а выигрывать публичные споры было еще приятнее.

Но существовала одна проблема. Споры вокруг библейских вопросов могли собирать толпы, но ничего другого они практически не давали. Адвентисты могли выигрывать споры, но они не заво­евывали аудитории как завтрашних христиан. Они   могли доказывать и разъяснять свои догматы, но их учение не становилось неотъемлемой частью сердца. Вот почему Елена Уайт предупреждала адвентистских проповедников, чтобы они не спорили. Бог сказал ей, что метод, хотя он и популярен, в корне неправилен.

Елена Уайт написала по этому поводу одному пастору, известному спорщику. У него выработалась уже привычка вести дебаты, и стоило задать ему самый простой вопрос, как он сразу же вступал в спор. Этот спорящий проповедник и еще трое других проводили палаточные собрания в Оскалусе, штат Айова. Главным оратором, однако, был Юджин Уильям Фарнсоуорт, чей отец был одним из первых адвентистов седьмого дня.

Однажды утром, когда Фарнсоуорт-старший работал за письменным столом, в палатку вошел высокий, хорошо сложенный незнакомец. Двое проповедников в это время разговаривали между собой и заметили этого респектабельного джентльмена. Один из молодых служителей, Джордж Берт Старр, с большим и интересом наблюдал за вошедшим незнакомцем. На его лице читалась такая добросердечность, что Джордж сразу же ощутил страстное желание, чтобы этот человек принял адвентистское учение и оказал благотворное влияние на жителей Айовы.

И тут в палатку вошел наш любитель поспорить, и направился к незнакомцу. Незнакомец захотел узнать, для чего предназначена большая палатка и что означают различные схемы и графики.

-Мы адвентисты седьмого дня и проводим религиозные собрания, — сказал спорщик. — Мы верим, что скоро придет Иисус, и мы работаем над тем, чтобы подготовить к этому людей.

- Мне это интересно, — ответил незнакомец. — я хотел бы поговорить с вами об этом.

Обрадованный пастор пригласил незнакомца присаживаться, придвинув себе кресло напротив. Джордж Старр и другой молодой служитель кинулись поближе, чтобы послушать разговор.

Поначалу пастор говорил доброжелательно. Он объяснял возвращение Иисуса и воскресение. Но когда незнакомец задал несколько вопросов, про­поведник перешел на свою старую, агрессивную манеру говорить. Его позиция была настолько резкой, что Джордж Старр и его друг боялись, что это обратит незнакомца против адвентистов. Обычно незнакомец отвечал: «Хорошо, это правильно, а как насчет этого?» Это заставляло нашего пастора горячиться еще больше, хотя незнакомец проявлял доброе расположение духа.

Наконец после почти часовой беседы, в течение которой этот адвентистский евангелист вел себя все менее и менее по-христиански, незнакомец поднялся с достоинством и повернулся к нашему пастору.

— Вы не служитель Иисуса Христа. Вы спорщик, сэр!

Он имел в виду, что проповедник слишком увлекается полемикой, без особой на то нужды.

Вы думаете, пастор понял, что ему сделали выговор? Нет, он просто довольно захихикал и рассмеялся:

— О, вы не можете ответить на этот аргумент! Незнакомец не стал отвечать. Во всяком случае, он пришел не для того, чтобы спорить.

— Вы не служитель Иисуса Христа. Вы спорщик, сэр! — повторил он. Затем, указывая на Фарнсоуорта-старшего, который все еще писал за столом в дальнем конце палатки, он сказал: — Вот это служитель.

Когда наш пастор, любивший поспорить, вновь рассмеялся, незнакомец в третий раз сказал:

— Вы не служитель Иисуса Христа. Вы спорщик, сэр. Я прощаюсь с вами.

И с этим вышел из палатки. Джордж Старр и другой молодой проповедник посмотрели друг на друга с тревогой. Им обоим было неприятно, что они стали свидетелями откровенной невежливости спорящего проповедника.

— Он не мог ответить на эти доводы! — воскликнул споривший евангелист все с той же холодной неприветливостью. И он вновь рассмеялся.

Позднее Джордж Старр рассказал Елене Уайт эту историю и поделился той печалью, которую он почувствовал из-за простой невоспитанности, потому что такая чудесная возможность была упущена. Он боялся, что незнакомец мог уйти с пути истинного.

— Почему же, брат Старр, — сказала Елена Уайт.

— Это был ангел Божий.

— Да? Откуда вы знаете?

— Откуда я знаю? Я отправила письмо этому проповеднику на конференции в Миннеа­полисе и сказала ему, что Господь послал ангела, чтобы сделать ему выговор за такую манеру работать.

Мы не можем зрительно увидеть ангелов, но они ежедневно находятся вокруг нас. Они хотят взять на небеса отчеты о нашей вежливости и послушании.