МалоРоссия и богдан хмельницкий от 1654 до 1667 года

Сколько земель вмещает в себя наша обширная Россия, милые читатели? Почти невозможно измерить ее пространство, сосчитать ее богатство. Если вы внимательно читали ее историю, то знаете, что еще до царствования Алексея Михайловича ей принадлежали и неизмеримые страны Сибири со всеми богатствами лесов и со всей прежней славой ее гордых ханов, и земли Донских Казаков со всем изобилием творений природы, со всей храбростью ее жителей. Но, кроме всего этого, Россия делилась еще на Великую, Малую и Белую. Это разделение сохранялось до недавних времен. Еще недавно были губернии Великороссийскими, Малороссийскими и Белорусскими. Изучая Русскую географию, вы, наверное, помните названия всех этих губерний. В числе Великороссийских вы видели те страны, которые, несмотря на все повороты в судьбе нашего Отечества, принадлежали всегда законным владетелям, и хотя страдали под мучительной властью Татар, но страдали вместе со своими государями и потом вместе с ними воскресли к новой жизни.

В Малороссии же, часть которой называется также и Украиной, вы видели Киев, Чернигов, Владимир на Волыни, Северские города. Это были места, знаменитые важнейшими событиями в истории наших предков, места, где разлился на них свет христианства, где они побеждали и Печенегов, и Хазар, и Болгар, и даже Греков. Кто из них мог без восхищения вспомнить о славных временах Олега, Святослава, святого Владимира? Но что случилось впоследствии с потомками этих героев? Ах! Они не сохранили честь предков, не умели защитить себя от своих врагов, и в местах, где гремели отголоски Русской славы, вскоре раздались веселые крики их победителей — Поляков и Литовцев! Вы знаете, милые мои читатели, о судьбе городов южной России. Они вместе с Белоруссией, которая прежде называлась землей Кривичей, были завоеваны в начале XIV века Литовским князем Гедимином.

Малороссийский крестьянин

Казацкий сотник

Гедимин, не притесняя подданных, показал пример благоразумия своим наследникам, и бедные наши соотечественники, разлученные со своей матерью, Россией, вели сначала довольно сносную жизнь, но впоследствии, когда Литва и Польша объединились в одно государство, Русские, или лучше сказать Малороссияне, с каждым годом все больше терпели от гордых победителей. Чаще всего они нападали на их веру. Поляки, сами будучи католиками, хотели непременно и Русских сделать такими же. Они никак не думали, что грешат, принуждая несчастных поменять веру отцов; напротив, они думали, что тем угождают Богу, потому что и папы Римские, начальники всего католического духовенства, очень стремились соединить Греческую церковь с Латинской. Усерднее других был в этом случае папа Евгений IV. Он созвал 8-й Вселенский Собор во Флоренции, на который был приглашен и Греческий император, Иоанн Палеолог. Греческая империя приближалась в это время к своему падению, и Иоанну очень нужна была помощь в борьбе против Турок. Евгений обещал ему все, если только он согласится на соединение вер. Император боялся потерять престол и согласился. Но впоследствии ни Греки, подданные императора, ни Русские и тогдашний государь Василий II не приняли этого объединения, и теперь следы его остались только в Польше, потому что Полякам под этим предлогом было удобнее принуждать Русских к смене закона.

Малороссийский гетман

Это объединение вер назвали унией*, от слова union, а тех людей, которые согласились принять его, — униатами*. Однако не раньше, чем через 150 лет после Флорентийского собора, а именно в 1595 году, было принято это объединение в Литве и Польше, где с этого времени появились две церкви: Униатская, или Соединенная, и Православная, несогласная на соединение. Тогда-то начались самые сильные гонения Поляков на наших соотечественников, сторонников Греческого закона! Не было горя, какого бы они не испытали, не было обиды, которой бы им не пришлось вытерпеть! Но впоследствии Божие провидение обернуло все это на пользу обиженных, и через эти несчастья у Малороссиян появились средства освободиться из-под власти своих врагов. Вы удивляетесь, читатели мои, но разве есть что-нибудь невозможное для Бога? Послушайте, как все это делалось.

Ведь вы знаете Казаков и любите слушать об их славных делах на войне? И как вы будете довольны тем, что я расскажу теперь! Вы помните, что первые, известные в нашей истории Казаки были Запорожские, или Украинские, то есть Малороссийские. Они состояли из тех самых Малороссиян, которые, скрываясь от притеснений Поляков, удалялись к низовьям Днепра и селились там, не жалея о родине, где каждую минуту должны были бояться или за жизнь, или за свободу, или за свою веру. Поляки непременно хотели, чтобы Малороссияне были католиками или, по крайней мере, униатами. Малороссияне же, от природы набожные и усердные к закону, не хотели слышать о такой перемене и соглашались лучше расстаться не только с домами, но даже со своими семействами, чем изменить православной вере своих отцов. В новых местах проживания они занимались охотой на зверей и рыбной ловлей; вели войну с соседями, если те осмеливались нападать на них, и вообще их жизнь во всем походила на своевольную жизнь прежних Казаков.

Число этих храбрых и отчаянных воинов на берегах Днепра беспрестанно умножалось: к ним приходили товарищи со всех сторон, и среди них можно было видеть, кроме Русских, и Поляков, и Молдаван, и Валахов, и Болгар, и даже иногда Татар. Они принимали к себе всех беглецов с одним только условием, чтобы они были Греческой веры. Малороссийские Казаки разделялись на два типа: на женатых и холостых. Первые жили в деревнях между Днепром и Бугом, вторые же выбрали местом своего проживания остров Хортицкий, лежавший на Днепре за его порогами^[191]. Оттого их и называли Запорожцами. Не имея семейств, ради которых они любили бы жизнь и желали бы сохранить ее, эти молодые Казаки были храбры до дерзости, решительны до отчаяния! Умереть вовсе ничего не значило для них: они готовы были каждую минуту побеждать или умирать и оттого скоро стали настолько страшны для своих соседей, Крымских татар, и так полезны для Поляков, боявшихся нападений Крымцев, что прежние их притеснители не только не думали наказывать их за бегство с родины, но даже старались подружиться с ними. Они видели, что Малороссийские Казаки могли быть для них тем же, чем была для лукавой обезьяны та бедная кошка, которая лапами таскала каштаны из горячей золы, — они видели это и начали обласкивать тех самых людей, которых прежде беспрестанно мучили. Их король Сигизмунд I объявил, что принимает Малороссийских Казаков под свое покровительство, дал им много земель по берегам Днепра, помогал устраивать их хаотичное войско, одним словом, выказал такое расположение к ним, что Малороссияне начали забывать оскорбления, которые терпели их предки от Поляков, и охотно жертвовали ради них жизнью в битвах с их неприятелями. Иногда это усердие простиралось так далеко, что они ходили с Поляками даже на прежних своих соотечественников — Русских.