Международному комитету красного креста

 

Женева (Швейцария)

 

Мы, немецкие военнопленные лагеря №78, прочли ноту Народного Комиссара по Иностранным делам Советского правительства господина Молотова об обращении с военнопленными в Германии. Описанные в ноте жестокости мы считали бы почти невозможными, если сами не были бы свидетелями подобных зверств. Чтобы правда восторжествовала, мы должны подтвердить, что военнопленные, граждане Советского Союза, очень часто подвергались ужасным издевательствам со стороны представителей немецкой армии или даже расстреливались ими.

Мы провели и нашем лагере собрание и высказали свое мнение по вопросу о военнопленных. На этом собрании товарищи из различных частей рассказали о многих случаях жестокостей, совершенных СС-овцами, офицерами и другими представитвлями немецкой армии. Ниже мы приводим несколько случаев:

Ганс Древс из Регенвальде, солдат 4 роты 6 танкового полка, сообщил:

«Я знаком с приказом по 3 танковой дивизии, изданным генерал-лейтенантом Моделем, в котором сказано, что пленных не брать. Такой же приказ дал командующий 18 танковой дивизии генерал-майор Нерниг. На инструктивном занятии 20 нюня, за два дня до выступления против Советского Союза, нам заявили, что в предстоящем походе раненым красноармейцам перевязок делать не следует, ибо немецкой армии некогда возиться с ранеными».

Гарри Марек из Эльса, возле Бреславля, солдат штабной роты 18 танковой дивизии, сообщил:

«21 июня, за день до начала войны против России, мы от наших офицеров получили следующий приказ: «Комиссаров Красной Армии необходимо расстреливать на месте, ибо с ними нечего церемониться. С ранеными русскими пленными нечего долго возиться, их надо просто приканчивать на месте». Нам приказали при малейшем подозрении пристреливать и всякого мирного гражданина».

Вильгельм Метциг из Гамбург-Альтоны, солдат 399 пехотного полка 170 дивизии, сообщил:

«Когда мы 23 июня вступили в Россию, мы попали в одно местечко у Бельцы. Там я своими глазами видел, как двумя немецкими солдатами из автоматов в спину были расстреляны 5 русских пленных».

Якоб Корцилиас из Хорфорста, близ Трира, лейтенант 112-го саперного батальона 112-й пехотной дивизии, сообщает:

«В одной деревне у Болвы по приказу адъютанта штаба 112 саперного батальона лейтенанта Кириг были выброшены из избы 15 находившихся там раненых красноармейцев. Их раздели догола и закололи штыками. Это было сделано с ведома командира дивизии генерал-лейтенанта Мита».

Алоиз Гетц на Гагенбаха на Рейне, солдат 8 роты 427 пехотного полка, сообщил:

«27 июня в лесу у Августова были расстреляны 2 комиссара Красной Армии по приказу командира батальона капитана Виттманна».

Гейнц Гартфельдер, солдат 2 роты 3-го мотоциклетного стрелкового батальона 3 танковой дивизии, сообщил:

«28 июня 1941 г. мы были на автостраде Брест-Литовск—Москва. Я видел, как в 22 ч. 30 м. один старший фельдфебель и один унтер-офицер нашего обоза шли с двумя гражданскими пленными среднего возраста. Одного из них тут же у обочины дороги застрелил из автомата старший фельдфебель, а другого унтер-офицер автоматом столкнул в канаву и затем выстрелил в него 6 раз. После этого они уволокли убитых в кусты и пошли дальше. Несколько позже, когда я проходил мимо, я еще слышал хрип смертельно раненых».

Вот несколько фактов из многих. К сожалению, дело не в единичных случаях — зверства творились по приказу свыше. Это подтверждается следующими высказываниями представителей немецкой армии:

Вольфганг Шорте из Гебгардсгагена, у Брауншвейга, солдат 2 роты 111 отряда истребителей танков, сообщил:

«За день до нашего выступлении против Советского Союза офицеры нам заявили следующее: «Если вы в пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделал и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан».

29 июня 1941 г. я сам видел, как представители немецкой армии расстреливали раненых красноармейцев, лежавших в хлебном поле близ города Дубно. После этого их еще прокололи штыком, чтобы наверняка убить. Рядом стояли немецкие офицеры и смеялись».

Иосиф Берндсен из Обергаузена, солдат 6 танковой дивизии, сообщил:

«Еще до вступления в Россию нам на одном из инструктивных занятий сказали: «Комиссаров необходимо расстреливать». 6 июля была отправлена группа разведчиков в 14 человек, они привели с собою обратно, в качестве пленных, 6 человек из гражданского населения. Пять из них по приказу были снабжены лопатами, чтобы выкопать себе могилы. Незадолго перед нашим выступлением они были расстреляны. Приказ о расстреле дал старший лейтенант 5 стрелковой роты 4 полка Маттеи».

Гельмут Ладвиг из Бохольта, солдат 16 бронетанкового разведывательного батальона, рассказывает:

«7 июля мы за 2—3 деревни до Дубно натолкнулись на группу красноармейцев. Двумя легкими танками разведчиков они были задержаны. Их было 15 человек, среди них комиссар. Комиссар был отведен в сторону и без всякого допроса немедленно расстрелян».

Пауль Зендер из Кенигсберга, солдат 4 взвода 13 роты пехотных орудий 2-го пехотного полка, сообщает:

«14 июля по дороге между Порховом и Старой Руссой в уличной канаве старшим ефрейтором 1 роты 2-го пехотного полка Шнейдором были расстреляны 12 пленных красноармейцев. На мой вопрос Шнейдер заявил: «К чему мне еще возиться с ними, они даже пули не стоят».

Я знаю также другой случай. В боях под Порховом был взят в плен один красноармеец. Вскоре после этого он был застрелен ефрейтором 1-й роты. Как только красноармеец упал, ефрейтор вытащил из его хлебной сумки все, что там было съестного».

Ганс Зелов из Франкфурта на Майне, старший стрелок 459 пехотного полка 251 дивизии, сообщил:

«В середине июля мы были в 100 км от Великих Лук. В одном дворе стояли немецкие танки. Там я виден 9 пленных красноармейцев. Их поставили к яме, которую они сами до этого вырыли, и расстреляли. После этого местных жителей заставили засылать яму».

Вилли Кези из Акена на Эльбе, солдат 2-й роты 257-го стрелкового батальона, сообщил:

«23 июля 1941 года нас доставили из Порхова в Сольцы. Там мы увидели лежащего раненого красноармейца. Быстрым шагом подошел к нему незнакомый мне СС-овец и пять раз выстрелял в раненого».

Иоганн Ферстль из Бейербаха, вблизи Вены, солдат 2 роты 462 пехотного полка, сообщил:

«Я видел, как представителями немецкой армии были расстреляны 6 русских крестьян. В местечке Кеменц, недалеко от Житомира, я сам видел, как СС-овские части грабили магазины. Они не могли ничего найти и до крови избили женщин. Я видел, как одну женщину СС-овцы таскали за волосы и избивали ремнем».

Отто Тойбер из Гамбурга, солдат 46 пехотного полка, сообщил:

«В 60 км от Великих Лук отправляли в тыл пленных красноармейцев. Один унтер-офицер подозвал ближайшего красноармейца, снял с него шлем и выстрелил ему в затылок».

Фриц Руммлер, из Штрейлена в Силезин, старший ефрейтор 9 роты 3 батальона 518 полка 295 стрелковой дивизии, рассказал:

«В августе я в городе Златополе видел, как два офицера из частей СС и два солдата расстреляли двух пленных красноармейцев, предварительно сняв с них шинели. Эти офицеры и солдаты принадлежали к бронетанковым войскам генерала фон Клейста. В сентябре экипаж немецкого танка на дороге в Красноград раздавил машиной двух красноармейцев, попавших в плен. Это было сделано просто из жажды крови и убийства. Командиром танка был унтер-офицер Шнейдер из танковых войск фон Клейста. Я видел, как в нашем батальоне допрашивали четырех пленных красноармейцев. Это происходило в Ворошиловске. Красноармейцы отказались отвечать на вопросы военного характера, которые им задавал командир батальона майор Варнике. Он пришел в бешенство и собственноручно избил пленных до потери сознания».

Рихард Гиллиг из Альтенвальда, ефрейтор 9 транспортного взвода 34 дивизии, заявил:

«Я не раз был свидетелем бесчеловечного и жестокого обращения с русскими военнопленными. На моих глазах немецкие солдаты по приказу своих офицеров снимали сапоги с пленных красноармейцев и гнали их босиком. Много таких фактов я наблюдал в Тарутино. Я был очевидцем такого факта: один пленный красноармеец не пожелал добровольно отдать свои сапоги. Солдаты из охраны его так избили, что он не мог двигаться. Я видел, как отбирали у пленных не только сапоги, но и все обмундирование, вплоть до белья. В деревне Малое Литашово, около Тарутина, группа солдат нашего взвода по приказу обер-лейтенанта Лотта раздела 5 пленных красноармейцев и отобрала у них все обмундирование. Взамен пленным дали жалкие и грязные лохмотья. При отступлении нашей колонны я недалеко от города Медынь видел, как немецкие солдаты избивали пленных красноармейцев. Одни пленный очень устал и падал с ног. К нему подскочил солдат из охраны и начал его бить сапогами, прикладом. То же самое делали и остальные солдаты. У города этот пленный замертво пал».

Франц Досталек, старший ефрейтор 10-й роты 7-го мотополка 7-й танковой дивизии, сообщает о таком факте:

«7 декабря, отступая к Клину, наша танковая часть в одной деревне захватила 15—20 пленных красноармейцев. Их согнали на наш перевязочный пункт. Я вместе с товарищем должен был сюда доставить наших раненых солдат. Когда я пришел туда, всех пленных вывели из помещения и расстреляли. Кто именно отдал этот приказ, мне неизвестно, но это дело наших офицеров».

Эти зверства являются следствием пропаганды ненависти, которая годами ведется в Германии.

Это не секрет, что в немецкой армии на фронте в штабах дивизий имеются особые «специалисты», занимающиеся тем, что мучают красноармейцев и советских офицеров, чтобы принудить их таким образом к выдаче военных сведений и приказов.

Каждое такое трусливое, бесчестное и бесчеловечное действие является позором для всего немецкого народа и повредит в конце концов всему немецкому народу.

Мы, пленные солдаты, самым резким образом осуждаем эти зверства. Но, как представители немецкой армии, мы можем, снять с себя ответственность за эти преступления только тем, что отгородимся от гитлеровского правительства. Отношение немецкого правительства и немецких властей к советским военнопленным тем более нас возмущает, что мы, как военнопленные, в Советском Союзе пользуемся вежливым и исключительно гуманным к нам отношением. Все утверждения со стороны офицеров немецкой армии о якобы плохом обращении с военнопленными или расстреле их оказались ложью. Никто из нас ни на фронте, ни где-либо позже не подвергался каким-либо принудительным мерам в целях получения каких-либо военных сведений.

Мы попали в плен на самых различных участках фронта, от крайнего Севера до Черного моря, и в различное время, от конца июня до последних дней. Но никто из нас, подписавшихся, или тех, с которыми мы живем вместе, никогда не подвергался несправедливому обращению или наказанию, грубому обхождению, издевательствам или оскорблениям. Как нам лично удалось установить, никто из тех, кто принадлежит к национал-социалистской партии Германии или ее организациям, также не подвергался в Советском Союзе каким-либо гонениям или унижениям. Это подтверждается и тем, что среди нас в нашем лагере находятся СС-овцы и что СС-овцы подписали это заявление.

Предупредительное отношение к нам советских властей привело нас прямо в изумление. Особенно приветливо и предупредительно к нам было отношение именно политкомиссаров.

Мы здесь живем в зимних и отапливаемых помещениях. Нас снабжают всем необходимим, и мы получаем регулярно горячего пищу. И лагерях строго соблюдаются установлопние Советским правительством нормы снабжения. Регулярно нам выдают установленные Советским правительством карманные деньги. Рабочее время и время отдыха строго урегулированы и не выходят из установленных рамок.

Наш рабочий день здесь короче, чем на немецких предприятиях в военное время. Мы пользуемся здесь врачебным уходом.

Мы в лагере имеем культурные учреждения, и никто из нас не ожидал такой культурной жизни, какую мы здесь имеем. Нам предоставлены музыкальные инструменты. Имеется также немецкая библиотека почти со всеми немецкими классиками и читальня. Нам показывают кинофильмы, мы имеем возможность заниматься художественной самодеятельностью и т.п.

Мы не имеем никакого основания жаловаться по поводу обращения с нами со стороны органов Красной Армии. Управления лагерей или других советских учреждений.

Мы открыто заявляем, что достойное человека обращение с военнопленными должно быть правилом солдатского рыцарства и всеобщей человечности любой воюющей страны.

Военнопленный имеет право на то, чтобы с ним вежливо обращались. Он безоружен. Плохое обращение, издевательства, жестокость по отношению к военнопленным никаким образом ни могут быть оправданы военной необходимостью. Мстить безоружным военнопленным — варварство и позор для любой культурной страны.

Указанные в ноте господина Молотова, факты бесчеловечного обращения с советскими военнопленными в Германии тем более вызывает наше возмущение, что доля ответственности за это падает и на нас, как на граждан Германии.

Каждое правительство должно было бы обращаться с военнопленными солдатами и офицерами вражеской армии так, как оно желает, чтобы обращались с солдатами и офицерами своей армии попавшими в плен к противнику. Поэтому мы, как граждане Германии и как представители немецкой армии, заявляем свой решительный протест против бесчеловечного обращения с советскими военнопленными в Германии.

Мы заявляем, что ответственность за это обращение, позорящее немецкий народ, целиком ложится на имперское правительство. Мы просим Междунородный Комитет Красного Креста в Женеве передать имперскому правительству наш протест и по возможности довести его до сведения мирового общественного мнения.

Все высказанное здесь мы подтверждаем своими собственноручными подписями:

Пауль Зендор 13 рота 2 пех. полка.

Руперт Плендль 2 рота 137 пех. полка.

Ганс Древс 4 рота 6 танк. полка.

Гюнтер Клейнер 4 рота 428 батальона связи.

Курт Якоб 239 дивизия.

Родьф де Вульф 70 кав. эскадрон 176 частично-моторизованного разв. отряда.

Вальтер Латнер 2 рота 312 пех. полка.

Гарри Марек 18 танк. дивизии.

Иосиф Эйх 251 пех. дивизия.

Ганс Зелов 3 рота 459 пех. полка.

Вилли Кези 257 строительн. батальон.

Фердинанд Рогачек 346 пех. полк.

Герберт Гедеке 408 пех. полк.

Роберт Бентлаге 354 дивизия.

Иоганн Бошанк 137 горно-стр. полк.

Эрнст Обергардт 465 пех. полк.

Иоганн Блатцгейм 307 пех. полк.

Петер Ганзелер 254 арт. полк.

Иосиф Берндсен 4 мотополк.

Рольф Кречмер 137 горно-стр. полк.

Карл Арнольд 428 батальон связи.

Вильгельм Метциг 399 пех. полк.

Франц Вайследер 163 пех. полк 52 дивизии.

Вальтер Вальтер 8 батарея 262 арт. полка.

Алоиз Гетц 8 рота 427 пех. полка.

Вильгельм Гамани 427 пех. полк.

Карл Альтгофф 473 пех. полк.

Гейнц Ганзен 28 разв. рота

Фритц Мюэ 6 рота 6 пех. полка СС.

Вилли Ридерер 6 рота 6 пех. полка СС.

Якоб Бауэр 206 пех. полк.

Отто Клуге 13 дивизия.

Герберт Лангбейн 17 дивизия.

Фридрих Гроддек 184 пех. полк.

Густав Шюх 2 рота 59 полка 9 танк. дивизии.

Вольфганг Шарте 2 рота 111 отряда истребителей танков.

Гергардт Кинд 53 мотополк.

Ганс-Иоахим Штейн 8 рота 394 стр. полка.

Герман Энгельке 6 рота 6 пех. полка СС.

Отто Тойбер 46 пех. полк

Иосиф Штейбер 523 пех. полк.

Франц Штюрце 482 пех. полк.

Вальтер Клейн 5 рота 18 полка.

Алоиз Гирцингер.

Иосиф Клаус 482 пех. полк.

Антон Тауфнер 482 пех. полк.

Франц Метцкер 18 танк, дивизия.

Генрих Функе 486 пех. полк.

Франц Лишка 486 пех. полк.

Фердинанд Герстмайр 486 пех. полк.

Антон Брукнер 486 пех. полк.

Иосиф Небауер 486 пех. полк.

Иоганн Феретль 462 пех. полк.

Руперт Претгалер 523 пех. полк.

Иосиф Шмитд 486 пех. полк.

Иоганн Бурге 523 пех. полк.

Гельмут Ладвиг 16 бронетанковый разведывательный батальон.

Гейнц Гартфельдер 2 рота 3 танк. дивизии.

Иоганн Ковар 12 рота 482 пех. полка.

Якоб Корцилиас лейтенант штаба 112 саперн. бат. 112 пех. дивизии.

Франц Досталек 7 танк. дивизия.

Рихард Гилиг 9 трансп. взвод 34 дивизии.

Фриц Руммлер 518 полк 295 пех. дивизии.

«Документы обвиняют», выпуск 1, государственное издательство политической литературы, 1943.

 

П.69. Нота народного комиссара иностранных дел тов. В.М. Молотова о чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления

 

Москва, 27 апреля 1942 года

 

Народный Комиссар Иностранных Дел тов. В.М. Молотов направил всем послам и посланникам стран, с которыми СССР имеет дипломатические отношения, ноту следующего содержания:

«По поручению Правительства Союза Советских Социалистических Республик имею честь довести до Вашего сведения следующее:

В распоряжение Советского Правительства продолжают поступать все новые материалы и сообщения о том, что гитлеровские захватчики производят повсеместное ограбление и прямое истребление советского населения, не останавливаясь ни перед какими преступлениями, ни перед какой жестокостью и насилием на территориях, которые они временно занимали или еще продолжают занимать. Советское Правительство уже заявляло, что эти злодеяния не являются случайными эксцессами отдельных недисциплинированных воинских частей, отдельных германских офицеров и солдат. В настоящее время Советское Правительство располагает недавно захваченными в штабах разгромленных германских частей документами, из которых явствует, что чинимые немецко-фашистской армией кровавые преступлении и зверства совершаются ею в соответствии с тщательно составленными и разработанными до деталей планами германского правительства и приказами германского командования.

Эти планы и приказы германских захватчиков-империалистов предусматривают:

всеобщее ограбление населения нашей страны, как в городах, так и в деревнях, с захватом и вывозом в Германию личного имущества советских граждан и собственности советского государства;

полное разрушение городов и деревень, из которых гитлеровцы вынуждены отступать под ударами вооруженных сил Советского Союза;

захват земли, переданной советским государством в вечное в бесплатное пользование колхозов, — в руки германских оккупантов и насаждение на захваченной земле германских «управляющих» и германских помещиков;

рабско-крепостнический труд и кабалу для наших рабочих и крестьян под господством германских захватчиков-империалистов;

насильственный увод в Германию на принудительные работы нескольких миллионов советских граждан — городских и сельских жителей, с незаконным зачислением их в разряд «военнопленных»;

ликвидацию русской национальной культуры и национальных культур народов Советского Союза, с насильственным онемечиванием русских, украинцев, белорусов, литовцев, латвийцев, эстонцев и других пародов СССР;

истребление советского населения, военнопленных и партизан путем кровавого насилия, пыток, казней и массовых убийств советских граждан, независимо от их национальности, социального положения, пола и возраста.

С этими злодейскими планами вторглись в нашу страну немецко-фашистские полчища. В бесчисленных приказах германского военного командования нашли свое отражение эти разбойничьи гитлеровские планы.

Действия Красной Армии, в ожесточенных боях освобождающей шаг за шагом советские города и села, районы и области, вскрыли поистине неописуемую картину методического и неслыханно жестокого осуществления немецко-фашистской армией указанных выше преступных планов Гитлера-Геринга и других пролезших к власти правителей нынешней Германии.

Настоящим Советское Правительство доводит до сведения всех народов новые документы и факты, из громадного количества имеющихся в его распоряжении, но только подтверждающие планомерный характер злодеяний, описанных в нотах Правительства СССР от 25 ноября 1941 года и 6 января 1942 года, но и показывающие, что гитлеровские правители и их пособники дошли до предела жестокости и морального падения в своем кроваво-преступном нападении на свободу, благосостояние, культуру и самую жизнь советских народов.

 

I. Ограбление населения

Частями Красной Армии захвачен подлинник секретного документа «рейхсмаршала германской империи» Геринга под названием: «Директивы по руководству экономикой на вновь оккупируемых восточных областях (зеленая папка)». Этот секретный документ на 28 страницах, состоящий из нескольких разделов и многочисленных пунктов, издан с пометкой: «Берлин, июнь 1941 год». Эти «директивы» гитлеровского правительства изданы, как это видно из текста документа, непосредственно перед самым нападением Германии на Советский Союз и предназначены «для ориентации военного руководства и военно-экономических инстанций об экономических задачах в подлежащих занятию восточных областях». В этих «директивах» («зеленой папке») следующим образом определяются важнейшие задачи германского нападения на СССР:

«Согласно приказам фюрера (Гитлера) необходимо принять все меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии. Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти — такова главная экономическая цель кампании. Наряду с этим германской промышленности должны быть даны и прочие сырьевые продукты из оккупированных областей... Первой задачей является наиболее быстрое осуществление полного продовольственного снабжения германских войск за счет оккупированных областей».

В этом документе цинично оговаривается:

«Совершенно неуместно мнение о том, что оккупированные области должны быть возможно скорее приведены в порядок, а экономика их восстановлена. Восстановление порядка должно проводиться только в тех областях, в которых мы можем добыть значительные резервы сельскохозяйственных продуктов и нефти. А в остальных... экономическая деятельность должна ограничиваться использованием обнаруженных запасов».

(Из раздела: «Главные экономические задачи», пп.1 и 2).

Этот не имеющий себе равного в мировой истории, заранее заготовленный гитлеровцами план организованного ограбления нашей страны предусматривает вывоз в Германию из СССР всего сырья, всех обнаруженных товарных фондов и поголовное ограбление гражданского населения:

 

«Все нужные нам сырьевые товары, полуфабрикаты и готовую продукцию следует изымать из торговли путем приказов, реквизиции и конфискации...

...Немедленный сбор и вывоз в Германию платины, магния и каучука».

(Из раздела: «Сырье и использование товарных ресурсов», пп.1, Б и В).

«Выявленные в прифронтовой полосе и тыловых, областях продукты питания, а также средства бытового и личного потребления и одежды поступают в первую очередь в распоряжение военно-хозяйственных отделов для удовлетворения потребности войск..., а непринятое ими передается по следующей военно-экономической инстанции».

(Из раздела: «Снабжение войск из ресурсов страны», глава I, п.2).

Для осуществления этого грабительского плана, предусматривающего также организацию принудительное труда в наших городах и деревнях, выпуск (эмиссию) ничем не обеспеченных денежных знаков, отмену заработной платы на предприятиях, был создан специальный аппарат, подробно описанный в названном документе и представляющий собой как бы отдельный род оружия германской армии с собственным «хозяйственным командованием», «экономическими штабами», со своей «разведкой», с «инспекциями», «воинскими частями», «отрядами по сбору средств производства», «отрядами по сбору сырья», «военными агрономами», «сельскохозяйственными офицерами» и т.д.

Советское Правительство устанавливает, что этот злодейский план всеобщего ограбления нашей страны свидетельствует о том, как гитлеровская Германия готовилась к своему разбойничьему походу против СССР еще до вторжения на нашу территорию.

Советское Правительство, вместе с тем, устанавливает, что этот грабительский план удовлетворения потребностей германской армии и тыла в продовольствии, сырье и промышленных товарах за счет ресурсов, созданных трудом советского народа, потерпел неудачу во всех его расчетах на легкую добычу в СССР. Основным препятствием в осуществлении этого злодейского плана Гитлера и Геринга явилась беспредельная преданность своей родине советских граждан — рабочих, крестьян, интеллигентов, служащих, и их неукротимая ненависть к чужеземным захватчикам.

Однако, если оккупантам не удалось осуществить «немедленное и наиболее полное использование оккупированных областей и интересах Германии» по единому плану «рейхсмаршала», то с тем большей беззастенчивостью германские оккупационные власти и германское военное командование производили и производят на захваченных ими территориях повсеместное ограбление гражданского населения, захват всей его собственности, накопленной честным трудом в течение многих лет.

В приложении к специальному приказу оперативного отдела Генерального Штаба германской армии за №48761/41 указывается:

«Необходимо путем принудительного обложения населения занятых областей любыми способами добывать одежду. Прежде всего необходимо забирать шерстяные и кожаные перчатки, пальто, жилеты и шарфы, ватные жилеты и брюки, кожаные и валенные сапоги, портянки».

В приказах ряда разгромленных германских частей цитируется следующее указание командования Северной армейской группы №1422/41 от 6 ноября 1941 года за подписью генерал-лейтенанта Байера:

«Все имеющиеся у русского гражданского населения валенные сапоги, включая и детские валенки, подлежат немедленной реквизиции. Обладание валенными сапогами запрещается и должно караться так же, как и неразрешенное ношение оружия» (за которое, по германским инструкциям, виновные расстреливаются на месте).

В свете подобных приказов германского командования следует рассматривать многие тысячи убийств немецкими оккупантами мирных Советских жителей при их ограблении. На освобожденных Красной Армией территориях редко встречаются населенные пункты, где бы не имели места факты, подобные следующим:

При отступлении из села Терентьево Мало-Ярославецкого района, Московской области немцы остановили па улице 73-летнего крестьянина Юргова Г.П., 70-летнюю Чибисову А. и 12-летнего Сергеева В., стащили с них полушубки и валенки, а затем — расстреляли.

В ряде освобожденных пунктов Курской и Орловской областей обнаружен приказ, которым предписывается:

«имущество, как-то: весы, мешки, зерно, соль, керосин, бензин, лампы, кастрюли, клеенки, шторы, занавески, ковры, патефоны с пластинками должно быть доставлено в комендатуру. Виновные в нарушении данного приказа будут расстреливаться».

В распоряжении германской комендатуры г. Старины от 11 декабря п.г. о сдаче населением под страхом расстрела всего имущества перечисляется также: «материя, белье, холст, мебель, одежда, сапоги, ботинки, мыло, железные части, всевозможные инструменты и остальные хозяйственные и другие материалы».

В гор. Истре, Московской области, оккупанты «конфисковала» детские елочные украшении и игрушки. На станции Шаховская они организовали «сдачу» жителями детского белья, стенных часов, самоваров. В районах, еще находящихся во власти оккупантов, продолжаются обыски и ограбление населения, уже доведенного до нищеты разбоем, который не прекращается с первого же часа появления германских войск. Германское командование прямо предписывает своим частям обрекать гражданское население, включая детей, женщин и стариков, на голод, отбирать у них последние запасы продовольствия и уничтожать те продукты, которые отступающая германская армия не может взять с собой. В приказе генерал-фельдмаршала фон Рейхенау от 10 октября 1941 г., который был разослан как образцовый, всем германским частям с упоминанием о том, что Гитлер «признал этот приказ превосходным», содержится следующее подстрекательство к грабежу и истреблению населения: «Снабжение питанием местных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью. Все, в чем отечество отказывает себе..., солдат не должен оставлять врагу».

Повсеместный характер запланированного гитлеровским правительством разбоя, на котором германское командование стремится построить снабжение своей армии и тыла, характеризуется следующими фактами. Только по 25 районам Тульской области оккупанты отобрали у советских граждан 14 048 коров, 11 800 свиней, 28 450 овец, 213 678 кур, гусей и уток и уничтожили 25 465 пчелосемей. По 15 сельсоветам одного только Дзержинского района Смоленской области из колхозного имущества оккупанты похитили 2 554 лошади, 1 170 коров, 335 свиней, 5 710 кур. И, кроме того, из имущества личного пользования оккупанты: забрали 2 027 коров, 2 138 свиней, 5 297 овец, 44 159 кур, а также 5 477 пар валенных сапог, 2 439 шуб, 3 208 теплых платков, 10 431 метр мануфактуры, 3 299 пар мужского белья, 815 нар детского белья, все наличные запасы колхозного и личного зерна, мяса, меда, овощей и все другие продукты, сельскохозяйственный инвентарь, швейные машины, велосипеды, наличные деньги и т.д.

И «директивы» гитлеровского «рейхсмаршала», и приказы командования многих германских частей, а еще больше сами факты бесчисленных преступлений гитлеровцев на временно захваченных ими советских территориях — все это полностью разоблачает истинное лицо ни перед чем не останавливающихся вооруженных грабителей, ворвавшихся в нашу страну по приказу преступного гитлеровского правительства, несущего полную ответственность за все эти злодеяния.