Глава 4. Второй Русский императора Александра III донской кадетский Корпус (1920-1933 гг. )

Донской Императора Александра III кадетский корпус был наименее задет революционными событиями 1917-1919 гг. В конце 1918 г. - начале 1919 г. кадетский корпус и находившийся при нём Приготовительный пансион Всевеликого войска Донского жили обычной размеренной жизнью, учебный процесс осуществлялся в соответствии с утвержденной программой. На 29 января 1919 г. в Донском кадетском корпусе числилось 605 человек[158].

Основной проблемой, с которой сталкивался кадетский корпус в это время, была дисциплина. Общая обстановка в стране, продолжающаяся Гражданская война не могли не сказаться на настроениях и дисциплине кадет. Наиболее отчаянные из них убегали на фронт. Педагогический комитет и директор кадетского корпуса были вынуждены уделять этой проблеме повышенное внимание и категорически требовали от кадет соблюдения порядка и правил, установленных в корпусе, и отказа от самовольных побегов на фронт.

Директор корпуса, офицеры-воспитатели принимали самые решительные меры (вплоть до отчисления), чтобы не допустить развала кадетского корпуса, стремились всеми средствами подтянуть дисциплину, сохранить установленный в корпусе порядок.

Зная об обстановке в кадетском корпусе, Донской атаман А.П. Богаевский в приказе по Всевеликому Войску Донскому категорически запрещал кадетам побеги на фронт, требовал от них прилежно учиться. В это же время Войсковой атаман принял решение о зачислении на войсковой счет и приёме в кадетский корпус воспитанников корпусов, оказавшихся на Дону: Петровского-Полтавского, 2-го Московского, Тифлисского, Суворовского, Одесского, Киевского Владимирского, Владикавказского, Воронежского, Морского, Пажеского корпуса. Всего - 44 человека.

С приближением фронта к Новочеркасску усиливалась напряженность и обстановка в кадетском корпусе. Кадетам запретили появляться на улицах города после 21 часа. На Пасхальные каникулы в 1919 г. были отпущены все классы, кроме VI и VII, которые были привлечены к караульной службе и работе на воинских складах. Кадеты несли охрану у Госбанка, арсенала, зданий градоначальника и Городской Думы. Начальник артиллерии Всевеликого Войска Донского выразил благодарность кадетам за работу на артиллерийских складах во время Пасхальных каникул.

Выпускные и переходные экзамены в кадетском корпусе за 1918-1919 учебный год были проведены в установленные сроки. В соответствии с приказом Управляющего военным и морским отделом Всевеликого Войска Донского кадеты Донского кадетского корпуса, окончившие учебный курс и предназначенные к поступлению в военные училища, на один месяц командировались в лагерь Новочеркасского Войскового казачьего училища. Этим же приказом кадетам VI класса, перешедшим в VII класс, после увольнения на каникулы, разрешалось по собственному желанию отправляться на фронт с разрешения родителей и прикомандировываться к штабам или комендантским службам[159].

Сложная обстановка на фронте потребовала от руководства кадетского корпуса и Приготовительного пансиона принять меры по подготовке к эвакуации из Новочеркасска. К этому времени в Приготовительном Пансионе Всевеликого Войска Донского числилось 99 человек, из них 16 были приходящими.

В июле 1919 г. начальник пансиона генерал-майор Свечников получил предписание из канцелярии Управления военным и морским отделом Всевеликого Войска Донского разработать подробный план частичной и полной эвакуации Приготовительного пансиона с указанием необходимого для этой цели количества вагонов в случае эвакуации по железной дороге и обывательских подвод в случае эвакуации по грунтовой дороге. В соответствии с планом для эвакуации необходимо было 12 вагонов, а при следовании по грунтовой дороге - 50 обывательских подвод[160].

Первого сентября начался новый учебный год. Однако к декабрю общая обстановка на подступах к Новочеркасску резко обострилась. В начале декабря 1919 г. в Новочеркасске была образована эвакуационная комиссия под председательством отставного полковника В.А. Зубова. В этой комиссии были пересмотрены все эвакуационные планы. Эвакуация предполагалась в Кубанскую область, в район Майкопа, но ни в коем случае ни в Новороссийск или Екатеринодар.

15 декабря 1919 г. от Донского атамана было получено указание об эвакуации Приготовительного пансиона вместе с Донским кадетским корпусом по железной дороге. В этот же день Донской атаман А.П. Богаевский докладывал в Таганрог Главнокомандующему Русской армии на Юге России генерал-лейтенанту А.И. Деникину:

«В ближайшие дни эвакуируются Новочеркасский кадетский корпус, Донской Смольный и Харьковский институты, общей численностью 300 мальчиков и четыреста девочек. Предполагаю устроить всех в Геленджике или в других пунктах на Черноморском побережье. Ваше исключительное внимание к нашему корпусу, рассаднику будущих верных слуг Родины, позволяет мне обратиться к Вам с просьбой приказать Черноморскому губернатору оказать возможную помощь при размещении корпуса и институтов»[161].

17 декабря 1919 г. директор Донского кадетского корпуса издал приказ за № 351, который гласил: «По приказанию Войскового атамана вверенный мне корпус в составе 5 классов должен быть эвакуирован в г. Новороссийск.

Строевая сотня в полном составе остается в корпусе и поступает в распоряжение начальника Войскового штаба. Из Новочеркасска корпус выходит 19 декабря 1919 г. Занятия прекратить.

Отпустить на Рождественские каникулы кадет первых пяти классов, имеющих родителей и только в те населённые пункты, где нет большевиков. Весь штатный персонал эвакуируется с корпусом...

Генерал-лейтенант Леонтьев остается в Новочеркасске и выполняет обязанности директора кадетского корпуса. 17 декабря 1919 г. Генерал-лейтенант Чеботарёв»[162].

15-го декабря из корпуса к родителям был уволен 91, а 18-го - 53 кадета.

20 декабря Приготовительный пансион получил вместо 8 вагонов только 6 (четыре - для воспитанников, один - для семей, один - для багажа). К вечеру вагоны были очищены, продезинфицированы, оборудованы нарами, котлами, фонарями, кипятильниками и другими предметами. Подвезены уголь, дрова, продовольствие, учебные пособия и канцелярские товары, упакованные в ящики. Корпус взял вагоны под охрану[163].

21 декабря последовал приказ по кадетскому корпусу, которым объявлялось об эвакуации на следующий день кадетского корпуса. 22 декабря 1919 г. кадетский корпус походным порядком, частью на подводах, частью пешком, покинул Новочеркасск.

Начальник Приготовительного пансиона генерал-майор Свечников впоследствии докладывал Донскому атаману: «21 декабря поступил приказ занятия прекратить, детей, имеющих родителей и родственников отправить по домам, а остальных эвакуировать походным порядком, следуя вдоль линии железной дороги.

В Новочеркасске удалось найти только четыре подводы. Загрузили одеяла, медикаменты, хлеб, муку, кухонную посуду и другие продукты, сахар. Составили обоз, двинулись. По ходу движения обзаводились подводами.

Основной обоз шел впереди, готовил днёвки и ночлег, горячую пищу. 28 декабря прибыли на станцию Кущёвская. Стало ясно, что в условиях распутицы, холода, походным порядком следовать невозможно. Стали подсаживать детей мелкими группами в проходящие поезда.

Все воспитанники были разбиты на группы по 4-5 человек и вручены 8 воспитателям и чиновникам, каждому выдано по 25 тысяч рублей с заданием, пользуясь любыми средствами, доставить детей в Екатеринодар.

5 января 1920 г. корпус прибыл в Екатеринодар. Все пансионеры были уже там. 11 января выехал в Новороссийск.

Пансион подчинялся Войсковому штабу Всевеликого Войска Донского. После расформирования Штаба пансион был переподчинен в хозяйственном отношении и дальнейшим заботам директора Донского кадетского корпуса.

По указанию генерала А.П. Богаевского, с сего дня Пансион входит в состав корпуса. Начальника Пансиона считать помощником директора Донского кадетского корпуса и все расчеты вести из общего кредита. Генерал-майор Свечников. 20 января 1920 г.»[164].

22 декабря 1919 г. первая сотня кадетского корпуса двинулась к станице Ольгинской, а затем дальше на Кубань к станице Екатерининской. Шли, избегая столкновений с частями Красной Армии. Во время остановки в станице Павловской приказом Донского атамана все семиклассники вместе со своими офицерами были откомандированы в Атаманское военное училище, а кадеты 6 класса погружены на поезд и отправлены в Екатеринодар. По дороге к Екатеринодару среди кадет начал свирепствовать тиф. Переболело около половины состава, многих похоронили[165].

При подходе к Екатеринодару до кадет дошли слухи об эвакуации из России. Кадеты собрали Круг и решили, если слухи окажутся верными, просить Войскового атамана через корпусное начальство об отмене приказа об эвакуации и отправке старших кадет на фронт драться с большевиками. Желание кадет было доведено до А.П. Богаевского, который немедленно приехал к кадетам. Он был взволнован просьбой кадет, не скрывал тяжелого положения на фронте, но потребовал от кадет выполнить приказ об эвакуации[166].

Вторая и третьи сотни выступили походным порядком из Новочеркасска в сторону Новороссийска. Малышам для передвижения были предоставлены подводы. На всех кадет подвод не хватало. Стояли сильнейшие холода, вся дорога превратилась в грязное мессиво. Колонна двигалась очень медленно. Кадеты, шедшие пешком, утопали в грязи по колено, а иногда и по пояс. По ходу движения приходилось вытаскивать подводы с грузом из грязи. В пути к кадетам присоединились институтки из Донской Мариинской гимназии. Кадеты уступили им часть мест на своих подводах[167].

К 20 января 1920 г. кадеты первой, второй и третьей сотен прибыли в Новороссийск. 21 января директором кадетского корпуса П.Г. Чеботарёвым был объявлен список кадет, прибывших в Новороссийск. Кадет разместили в казармах для военнопленных. В здании Городской управы разместились кадеты первой сотни в количестве 72 человек. В помещениях была сплошная грязь, вентиляция отсутствовала, стоял невообразимый холод. Освещения никакого не было. Только инициатива «полковника» первой сотни Гребенникова помогла улучшить ситуацию. С несколькими кадетами на подводе он сумел достать с дровяного склада дрова и организовать топку печей в здании, где находились младшие кадеты. Офицеры и преподаватели разместились в городе[168].

Антисанитарные условия привели к тому, что около 100 человек уже в Новороссийске заболели тифом, среди них - генерал-майор И.И. Рыковский, офицеры и преподаватели. Все больные были размещены в гостинице на постоялом дворе. Настроение у всех было подавленное. Занятий не было. Никто не знал, куда будет корпус эвакуирован, каковы его дальнейшие перспективы. Тиф каждый день уносил жизни людей. Многие стали подумывать о возвращении в Новочеркасск[169].

10 февраля от тифа скончался директор Донского кадетского корпуса генерал-лейтенант Порфирий Григорьевич Чеботарёв, кадет 1-го выпуска Донского Императора Александра III кадетского корпуса. С 15 февраля приказом Войскового атамана исполнять обязанности директора Донского кадетского корпуса было поручено Генерального штаба генерал-лейтенанту Александру Васильевичу Черячукину[170].

Генерал-лейтенанта А.В. Черячукина поставили в известность о возможности эвакуации Донского кадетского корпуса в Англию. Генерал Холмэн, руководитель английской миссии при Донском правительстве и другие её члены были настолько восхищены постановкой учебного процесса в Донском кадетском корпусе, что генерал Холмэн направил военному министру Великобритании Уинстону Черчиллю запрос о возможности взять Донской императора Александра III кадетский корпус на попечение Британских властей. Согласие генерал-лейтенанта А.И. Деникина и Донского атамана А.П. Богаевского было получено. Предполагалось, что английские военно-учебные заведения в течение какого-то времени могли бы воспользоваться опытом подготовки и воспитания кадет в России.

Генерал Холмэн обнадежил генерала А.В. Черячукина своим желанием направить корпус в Англию. Но так как Холмэн никаких инструкций из Англии относительно места назначения корпуса не получил, было принято решение на некоторое время задержать отправку корпуса, а затем погрузить его на пароход «Саратов», одна из первых остановок которого была на Кипре.

Складывающаяся на Юге России обстановка требовала скорейшей эвакуации и вывоза детей из Новороссийска, а помощник Холмэна генерал-майор Киз тормозил эвакуацию, требуя от директора кадетского корпуса генерала А.В. Черячукина сокращения числа эвакуирующихся воспитателей и преподавателей, предлагая одновременное совмещение должностей преподавателя и воспитателя одним лицом. Этим достигалось уменьшение расходов для английской стороны. Наконец, было решено, что общее число преподавателей и воспитателей составит 27 (28) человек. К этому числу добавлялись директор корпуса и инспектор классов[171].

О готовности к эвакуации кадетского корпуса генерал А.В. Черячукин доложил Донскому атаману телеграммой от 21 февраля 1920 г.:

«Подготовил кадетский корпус к эвакуации в составе 27 воспитателей и преподавателей корпуса и пансиона, 12 служащих, 324 кадет и 34 пансионеров. Семейства воспитателей и преподавателей в составе 21 человека не в составе корпуса, а как беженцы. Генерал Киз покамест эвакуацию приостановил, ссылаясь на отсутствие телеграммы из Англии о точном месте, предназначенном для корпуса.

Санитарные условия размещения корпуса ужасные. Корпус необходимо немедленно эвакуировать, хотя бы и во временный пункт до принятия решения об окончательном месте его размещения.

Корпусу было выдано англичанами 400 комплектов обмундирования. Это обмундирование до меня воспитателями было роздано кадетам. Без обмундирования оказались 80 человек, которых англичане отказываются обмундировывать, ссылаясь на то, что воспитателям и преподавателям не следовало сразу выдавать обмундирование. Прошу Вас, Атаман, со своей стороны просить начальника британской миссии отпустить ещё 80 комплектов обмундирования.

78 человек я оставляю в Новороссийске с врачом и офицером и прошу эвакуировать их вторым эшелоном по выздоровлению.

Если англичане теперь категорически откажутся вывозить в Англию, могу ли я просить вывезти корпус на Крит или в Салоники, а дальше будем просить сербов. Я не хочу об этом начинать переговоры с сербами, чтобы англичане не подумали, что нам не желательно эвакуироваться в Англию.

Прошу Вас, Атаман, настойчиво убеждать англичан. Ввиду нерешенности вопроса о содержании корпуса, я прошу как аванс до первого июля 20 миллионов рублей. Директор кадетского корпуса генерал-лейтенант А.В. Черячукин»[172].

На 18 февраля 1920 г. в кассе кадетского корпуса находилось 5 314 715 рублей[173].

22 февраля началась эвакуация кадетского корпуса из Новороссийска. Имущество корпуса было помещено на грузовики, а кадеты в пешем порядке проследовали в порт. Кадеты приняли горячий душ в портовой бане, после чего были переодеты в новое английское обмундирование. Надлежало пройти английскую медицинскую комиссию. 86 больных тифом кадет оставалось в Новороссийске с полковником Васильевым, двумя корпусными офицерами и младшим врачом. Предполагалось больных тифом отправить вторым эшелоном.

Корпус был погружен на вспомогательное судно «Саратов». Погрузкой и отправкой корпуса из Новороссийска руководил генерал-лейтенант А.В. Черячукин.

В день погрузки на «Саратов» генерал А.В. Черячукин издал приказ № 59 по Донскому Императора Александра III кадетскому корпусу о вступлении в должность директора кадетского корпуса.

По эвакуационным документам численность корпуса на момент отплытия «Саратова» составляла 303 кадета в возрасте от 9 до 16-ти лет. Со служащими и семьями общая численность эвакуированных — 345 человек[174].

Однако англичане не приняли корпус у себя. Кадет и офицеров, отправившихся на «Саратове» в поисках убежища постигла достаточно трагическая судьба. Корпус сначала не принимали на Кипре, потом поселили в Египте. Английская администрация отказывалась помогать корпусу. Многие офицеры и воспитатели покинули корпус из-за нехватки средств к существованию. Сами кадеты собственными руками делали тетради к учебе, строили жилые корпуса.

Донской Императора Александра III кадетский корпус прекратил свое существование 16 июля 1922 г. в г. Варна, Болгария, где он оказался после долгих скитаний. Однако шефство и полное наименование были немедленно приказом Войскового атамана генерал-лейтенанта А.П. Богаевского переданы Второму Донскому кадетскому корпусу в Королевстве С.Х.С.

Во время эвакуации Донского кадетского корпуса из Новороссийска не все кадеты смогли выехать из России, в городе остались больные тифом. Среди больных находился и генерал-лейтенант Иван Иванович Рыковский. По мере выздоровления И.И. Рыковский собрал кадет, преподавателей и воспитателей в единую команду и вывез всех в Крым, где эта команда расположилась в г. Симферополе на Суворовской улице. В качестве военно-учебного заведения корпус стал получать из Донского казначейства денежные средства, а персонал — жалованье, соответствующее чинам и положению[175].

Когда летом 1920 г. все донские тыловые организации, интендантство, лазареты, склады, были сосредоточены в г. Евпатория, туда перебрались и кадеты. Первоначально эта группа получила наименование «Евпаторийское отделение» (по другим воспоминаниям, Донской атаман генерал А.П. Богаевский сразу назвал эту команду Вторым Донским кадетским корпусом)[176]. Первоначальная численность Второго Донского кадетского корпуса составила 15 кадет и 20 человек персонала[177].

Летом 1920 г. Донской, Кубанский и Терский атаманы издали приказы об отчислении из рядов Белой армии всех несовершеннолетних, не окончивших средние учебные заведения. Все подростки направлялись в «Евпаторийское отделение». При корпусе был создан Донской пансион, куда направлялись дети 8-10 лет. Постепенно численность отделения составила 120 человек[178].

2 ноября 1920 г. кадеты этого отделения и примкнувшие к ним кадеты других корпусов были погружены на военный транспорт «Добыча» для эвакуации из России. К моменту эвакуации в корпусе числилось около 200 человек. Вместе с другими судами транспорт взял курс на Константинополь. 3 декабря 1920 г. прибывшие в Константинополь кадеты приказом по Всевеликому Войску Донскому стали официально именоваться «Вторым Донским кадетским корпусом» (в это время еще существовал Донской Императора Александра III кадетский корпус в Измаилии).

В Константинополе кадет Второго Донского корпуса пересадили на судно «Великий Князь Владимир», на котором уже находился Крымский кадетский корпус. 14 декабря 1920 г. Второй Донской кадетский корпус прибыл в Бакар, порт Королевства С.Х.С. в Адриатическом море, и вместе с Крымским кадетским корпусом направлен в г. Стрнище. Заботу о кадетах первоначально взяли на себя католические монахини местного монастыря, сразу получившие прозвище «аэропланы» за головные уборы. Кормили мамалыгой, супом из пареной репы, жидкой фасолью. Многие ребята прибыли в Стрнище больными, страдали малокровием, почти все мучились от фурункулов. Потребовались месяцы, прежде чем было налажено правильное питание, и здоровье кадет понемногу пришло в норму[179].

В Стрнище директором кадетского корпуса был назначен генерал-майор А.И. Бабкин, бывший адъютант Войскового атамана. По свидетельству кадет Донского корпуса, А.И. Бабкин был неплохим директором, проявлявшим отеческую заботу о кадетах. Вместе с тем, они жалели об уходе из корпуса И.И. Рыковского и других воспитателей, с которыми пережили многие тяжелые события[180].

Занятия в корпусе начались сразу же после обоснования в Стрнище. В корпус прибыли новые офицеры-воспитатели и преподаватели, которые составили учебники по своим предметам. 21 февраля 1921 г. генерал-майор Бабкин направил в Державную комиссию Королевства С.Х.С., Донскому атаману и Российскому военному атташе доклад о состоянии корпуса. В нём говорилось:

«Второй Донской кадетский корпус, высадившийся по эвакуации из Крыма в порту Бакар, прибыл 15 декабря 1920 г. в Словению, в бывший австрийский лагерь для военнопленных «Стрнище». Корпус разместился в двух бараках, имеющих отдельные помещения для лазарета и кухни с очень малой плитой.

Бараки, где размещены кадеты, представляют из себя старые деревянные постройки летнего типа, продуваемые через стены извне, потолки протекают при дожде и таянии снега. Сыро настолько, что вещи через несколько дней покрываются плесенью.

Путем постановки двух железных печей эти бараки были приспособлены к зиме. Однако эти печи не сохраняют тепло и греют только во время топки. Температура быстро падает до +6-8°. Холодно особенно ночью. Усилились заболевания злокачественной малярией и ревматизмом. Размещение кадет тесное. Спальни и классы, правильнее места для занятия уроками, находятся в одном и том же месте. Здесь же размещены инспектор классов, командиры сотен и воспитатели. Здесь же находятся сапожная и пошивочная мастерские.

Кадеты спят на железных и деревянных примитивного устройства кроватях по большей степени по несколько человек (2-4) вместе. Спят большей частью на голых досках из-за большого недостатка матрацев.

Одежда кадет преимущественно летнего типа, полученная еще в Евпатории. Она находится в ветхом состоянии, рвется по швам, материя не выдерживает. Теплых вещей нет. Отсутствие обмундирования сказывается на состоянии здоровья кадет. В Стрнище резко увеличилось число простудных заболеваний. С 1 декабря 1920 г. по 11 февраля 1921 г. больных малярией в тяжелой форме - 54, бронхитом - 25, ревматизмом средней тяжести - 19, острым ревматизмом 86 кадет»[181].

Учебные занятия в корпусе начались сразу же после обоснования в Стрнище силами тех преподавателей, которые имелись в наличии, по составленным ими самими учебникам. Занятия проводились в тех же бараках, где были размещены кадеты. Классных досок не было, трудно было с письменными принадлежностями и тетрадями. Усвоение предметов была очень слабой.

Строевые занятия проводились регулярно, и кадеты к ним относились очень серьезно. Из-за отсутствия снарядов для физических упражнений, занятия по гимнастике ограничивались вольными упражнениями и различными играми. Уроки танцев и музыки не проводились. Ручным трудом заниматься было негде.

Рядом с корпусом находились мастерские, где кадеты могли бы заниматься ручным трудом. Но рабочие мастерских были резко настроены против Врангеля и Белой армии, к кадетскому корпусу относились враждебно.

В силу того, что весь персонал проживал в одном помещении вместе с кадетами, у сотенных командиров и офицеров-воспитателей не было даже возможности быть предоставленными себе даже на короткое время в течение суток. Внешний вид офицеров и преподавателей был плохой, и они не могли служить примером для кадет[182].

В представленном генерал-майором А.И. Бабкиным докладе лишь констатировалось бедственное положение корпуса. Там не было каких-либо конкретных просьб о материальной и финансовой помощи. Директор просил просто принять к сведению, в каких условиях корпус функционирует, приступил к регулярным занятиям и просил инстанции, куда был направлен этот доклад, принять все изложенное к сведению.

Следует подчеркнуть, что Второй Донской кадетский корпус с первых дней пребывания в Стрнище произвел более благоприятное впечатление на местных жителей, чем кадеты Крымского корпуса.

Сложно сказать, по чьему указанию было подготовлено следующее сообщение и кому оно было адресовано. В Государственном архиве РФ этот документ значится как выписка из доклада ученого агронома А.А. Рышкина (май 1921 г.): «Мною осмотрено два кадетских корпуса в Стрнище. Условия жизни в кадетских корпусах плохие...

На зиму оставлять детей в таких условиях невозможно. В лагере размещены два кадетских корпуса: Донской и Крымский. О первом в смысле дисциплины самые лестные отзывы, тогда как Крымский корпус вызывает нарекания даже со стороны местного населения - воровство, всякие дебоши, вплоть до остановки поездов, ложась на рельсы. Всё это проступки воспитанников Крымского кадетского корпуса.

Должны быть приняты самые экстренные меры к устранению непорядков в кадетских корпусах, так как они являются не только делом корпусов, но и военным русским делом в Сербии»[183].

Объективности ради, следует подчеркнуть, что по своему возрастному составу Второй Донской корпус значительно отличался от Крымского корпуса. Большую часть воспитанников Донского корпуса составляли мальчики в возрасте 10-15 лет, здесь не было таких великовозрастных юношей, которые обучались в Крымском корпусе.

Весной 1921 г. в корпус прибыли новые офицеры-воспитатели и преподаватели: генерал-лейтенант А.М. Сутулов, генерал-майор Н.Н. Кучеров, полковники П.И. Еманов, А.Ф. Золотое. А.М. Сутулов стал командиром первой сотни, Н.Н. Кучеров и П.И. Еманов -воспитателями старших классов. Инспектором классов был назначен полковник С.В. Чернокнижников. Летом 1921 г., когда до кадет дошли слухи о сильном голоде в Поволжье, донцы участвовали в сборе средств для оказания помощи голодающим[184].

С соседним Крымским кадетским корпусом отношения были хорошими, особенно с владикавказцами, среди которых было много кубанцев и терцев. С полтавцами разделяло наличие в их рядах «цука», которого никогда не было в Донском кадетском корпусе.

В ноябре 1921 г. Донской кадетский корпус был перемещен в г. Билече, заброшенный в глухих местах Герцеговины город. Вокруг - горы, скалы, каменистая местность с бедной растительностью. Этот город не мог дать ничего кадетам: отсутствие культурных мест, захудалость района, отсутствие общественной жизни. Недалеко от города располагалась старая австрийская крепость. Там и расположился кадетский корпус. Представитель Министерства просвещения, посетивший кадетский корпус в первые дни его пребывания в Билече наблюдал такую картину: «В первом отделении второго класса дети сидят на уроках в кальсонах и рубашках, почти все босиком. Кальсоны у них короткие, как купальные костюмы. У каждого имеются лишь две смены белья, но и из них нужно было бы выбросить 60 процентов, ибо это просто тряпки. В виду того, что белья не хватает, его меняют лишь каждые две недели и дети страшно грязные. Простынь нет, 40 штук, которые имеются, берегут для лазарета. Имеется по одной паре ботинок на каждого. Ботинки настолько изношены, что их необходимо чинить раз, а то и два раза в месяц. Запаса ботинок нет, их надо беречь и многие кадеты ходят босиком по острым герцеговинским камням. Я видел детей с ранами на ногах, в рваных рубахах и обветшалых кальсонах, шедших, держась за стены зданий или опираясь на товарищей, которых сегодня-завтра ожидает такая же участь. Кормят плохо и дети плохо выглядят. Это результат того, что Державная комиссия выдает всего по девять динар на питание кадета»[185].

Вскоре после прибытия в Билечу директором корпуса был назначен генерал-майор Евгений Васильевич Перрет[186], который оставался на своем посту до слияния Донского кадетского корпуса с Первым Русским великого князя Константина Константиновича кадетским корпусом в 1933 г.

Постепенно жизнь в корпусе стала налаживаться. Была сооружена корпусная церковь, оборудованы классы, приобретены гимнастические снаряды, организован лазарет. Начались учебные занятия. Проводились занятия по ручному труду. Появились столярная и переплетная мастерские. Столярной мастерской руководил полковник В.Н. Рещиков.

С местным населением особых связей не было. Правда, вскоре в корпусе стали учиться несколько мальчиков-черногорцев и герцеговинцев, ставших впоследствии офицерами югославской армии. Сербский язык в корпусе стали преподавать учителя-сербы.