История и источники происхождения

привычный выражение китайский гуаньюнъюй

Основным источником «привычных выражений» является живая разговорная речь. История этих фразеологических сочетаний уходит в глубь веков. Точную дату их появления установить нет возможности. Они встречались уже в древних исторических и литературных памятниках с пометкой - «просторечный».

Гуаньюнъюй представляют собой свободное словосочетание, которое было подвержено метафоризации, которое утратило свое прямое значение и приобрело новое, переносно-образное значение. По свидетельствам многочисленных китайских источников история «привычных выражений» уходит в глубь веков. Благодаря тому, что многие из них были обнаружены в древних исторических и литературных памятниках, сейчас многие из них широко используются сейчас. Таким образом, говоря об истории гуаньюнъюй, мы вряд ли можем определить точное время их появления в языке.

Существуют множество примеров «привычных выражений», встречающихся в древних источниках и дошедших до наших дней. Они сохранили свою первоначальную форму. Вот некоторые из них:

掉书袋diào shūdài «сыпать цитатами; не прочь блеснуть своей начитанностью» (букв. «ронять мешки с книгами»).

登龙门dēng lóng mén «получить высокую должность или звание благодаря помощи влиятельных лиц; успешно сдать экзамены на государственную должность» (букв. «взойти на драконовые ворота»).

Многие гуаньюнъюй, обнаруженные в древних записях, не употребляются в современном китайском языке в их первоначальном виде. Они изменили свой облик и функционируют как четырехсловные чэнъюй или как другие типы фразеологизмов.

Проблема происхождения «привычных выражений» является одной из интереснейших проблем китайской фразеологии. Многие лингвисты, как китайские, так и зарубежные, считают, что источником образования помимо живой речи, также выступают легенды, предания, литературные произведения, поэзия, крылатые слова, диалекты, а также различные терминосистемы - военная, театральная, медицинская и т.д. Также некоторые гуаньюнъюй пришли из других фразеологических единиц, как например пословицы, поговорки, недоговорки.

При всем многообразии источников образования «привычных выражений» они представляют собой, как говорилось выше, свободные словосочетания, подвергшиеся процессу метафоризации. Даже тогда, когда мы не можем определить конкретный источник, мы можем сказать, что данное речение является результатом метафорического переосмысления свободного словосочетания. Отмечая данный принципиально важный признак, Ма Гофань называет метафору, сам процесс метафоризации в качсетве основного источника образования гуаньюнъюй. «Метафора как источник гуаньюнъюй - это меридиан, все остальное - параллели», - говорит Мо Гофань [12, 105].

Обыденная жизнь людей, их наблюдения, опыт и оценки порождают высказывания по поводу самых разных событий, происходящих в жизни человека и общества, поступков окружающих, сложившихся традиций и обычаев. Постепенно обретая обобщающий характер, становясь устойчивыми и воспроизводимыми в речи сочетаниями, такие высказывания, имеющие явно народный, просторечный характер, превращаются в собственно гуаньюнъюй. Например:

吃现成饭chīxiànchéngfàn «жить на всем готовом; пользоваться плодами чужого труда» (букв. «есть готовую еду»)

拉老婆舌头lā lǎopó shétou «сплетничать, перемывать косточки; бабьи сплетни» (букв. «тянуть старушку за язык»)

下软蛋xià ruǎndàn «слабый, безвольный, трус, слюнтяй» (букв. «снести мягкое яйцо»)

抬轿子tái jiàozi «превозносить до небес, восхвалять; прислуживать, выслуживаться» (букв. «нести паланкин»)[4].

Различные предания, легенды, обычаи, традиции, передаваемые из поколения в поколение, также являются неиссякаемым источников образования фразеологизмов.

Например, выражение 穿小鞋chuān xiǎoxié которое в переносном значение «чинить преграды кому-нибудь; придираться» ставить кого либо в неловкое положение», в буквальном смысле означает «надевать тесные туфли». Его происхождение идет из древнего китайского обычая бинтовать ноги девочкам. Чем меньше была ножка, тем считалась красивее, называли такую ножку «золотым лотосом величиною в три цуня» (примерно 10 см). Браки в древнем Китае заключались исключительно по воле родителей и по сватовству. Молодые обычно не знали и никогда не видели друг друга, поэтому определить, хороша или дурна собой невеста, можно было только по размеру ее ноги. Когда сваха принималась за дело, она показывала родне жениха туфли невесты, если их устраивал размер и стороны договаривались о свадьбе, то туфли оставлялись в доме жениха, по их мерке шились специальные парчовые с вышивкой туфельки, которые отправляли в семью невесты вместе с другими подарками к помолвке. В день свадьбы невеста должна была надеть эти туфельки, таким образом, жених был застрахован от обмана. Если же попытка была и невеста специально преуменьшала размер ноги, то она, естественно, чувствовала себя очень неудобно в тесных туфельках, а то и вовсе не могла их надеть, а значит, публично уличена в обмане и опозорена.

Существует еще она история, связанная с этим диким обычаем, которая послужила образованию другого гуаньюнъюй.

露马脚lòu mǎjiǎo «выдать себя с головой; тайное стало явным» (букв. «показать лошадиные ноги»)

Буквальное значение данного гуаньюнъюй «показать лошадиные ноги» дается во всех китайских словарях. Однако существует другая версия происхождения данного фразеологизма.

Согласно легенде, минский император Чжу Юаньчжан был выходцем из простой семьи. В юности он женился на девушке из такой же простой семьи по фамилии Ма (马). У этой девушки вопреки обычаю ноги были обычного, а значит, «большого» размера. Когда Чжу Юаньчжан стал императором, он сделал простую женщину из рода Ма первой минской императрицей. Хотя жизнь во дворце не шла ни в какое сравнение с прежним бедным, тяжелым существованием, императрица больше всего страдала из-за своих ног, не соответствовавших эталону красоты. Она всячески скрывала это, никто никогда не видел ее ног. Однажды она решила прогуляться и, сев в паланкин, отправилась в город. Зеваки глазели на богатый паланкин, вдруг налетел порыв ветра, поднял занавески, и взору всех предстали ноги императрицы Ма. Молва об этом мгновенно разнеслась по столице. Так вошло в обиход выражение 露马脚 «показать ноги госпожи Ма».

吃醋chīcù «ревновать; завидовать» (букв. «пить уксус»)

Танский император Ли Шиминь хотел подарить своему сановнику Фан Сюаньлину несколько красавиц наложниц. Фан не осмелился принять подарок, и император понял, что здесь не обошлось без вмешательства жены Фана. Император велел евнуху отправиться в дом Фана и передать жене чайник с отравленным вином, сказав ей, что если она не согласиться принять дар императора, то должна будет выпить отравленное вино. евнух исполнил приказание. Жена Фана выслушала его и, даже не изменившись в лице, выпила вино. Она не умерла - в чайнике был уксус. Император пошутил, устроив ей такое испытание.

Помимо названных выше источников, еще одним из важных источников происхождения гуаньюнъюй являются иероглифические ребусы. Например, 当丘八dāng qiūbā «быть солдатом; служить в армии» быть на военной службе» (иероглиф 兵 «солдат» состоит из двух частей - 丘 «холм» и 八 «восемь»).