Исторические предпосылки развития института родительства в России

 

До революции в России «целью воспитания являлось развитие страха Божьего, покорности родителям, церкви и властям» [17, c.238]. Нормативно семье предписывалось быть малой церковью, в которой основным авторитетом является отец, транслятор религиозной морали и дисциплины. Родительские обязанности в отношении детей были сформулированы религией, в том числе православной. Основными из них были забота о здоровье детей, нравственном воспитании и образовании.

Как отмечают историки, в целом, в отношениях родителей и детей в России господствовал дух рабства, часто власть родителей переходила в простой деспотизм, «без нравственной силы». Однако, по свидетельствам Н.И. Костомарова, «дети, раболепные в присутствии родителей, с детства приучались насмехаться над ними вместе со сверстниками из слуг» [16, c.206]. Низкий социальный статус женщин вплоть до XIX века в определенной мере ограничивал даже их материнские права.

Семейные отношения крестьян несколько гуманизировались только в конце XIX - начале XX века под воздействием городских нравов, отходничества, коммерциализации хозяйства, более активного вовлечения женщин в хозяйственную деятельность. В городских семьях купцов, мещан, ремесленников дети находились в полном подчинении у родителей, с раннего детства помогали им по хозяйству, а когда вырастали, включались в семейное дело отца. Родительские роли в этой среде были практически такими же, как и у крестьян.

В дворянских семьях эмоциональные связи между супругами обычно отсутствовали, так как брак являлся соглашением родительских семей.

Во второй четверти XIX века в русском образованном обществе распространяются либеральные идеи ценности личности, любви, эмансипации женщин и детей. Дворянство отказывалось и от традиционных русских обрядов, перенимая европейские ритуалы семейной жизни. Роль отца как транслятора религиозной нравственности и православных семейных ценностей меняется.

Поскольку этап капиталистической индустриализации в России был недолгим, буржуазная семья с разделением сфер влияния на детей отцов и матерей, в которой бы детям прививались ценности саморазвития и достижительности, в дореволюционной России фактически не успела сложиться в широком масштабе.

Концепция формирования «нового человека» после революции предполагала незначительную роль родителей. Женщинам предписывалось физическое воспроизводство населения, а роль «незримого» символического отца, по сути, передается тоталитарному государству олицетворяемого «Отцом всех народов». Содержание традиционной отцовской роли − авторитет, дисциплина, трансляция ценностей, профессиональное обучение реализовывалось на уровне идеологических социальных институтов, в которых главенствующую роль занимали мужчины. Поощрялись доносы детей на родителей, общая обстановка страха, двойной морали не способствовала формированию открытых и доверительных отношений, в том числе и между родителями и детьми. Страх за детей вынуждал родителей не противоречить тем идеологическим постулатам, которые дети усваивали за пределами семьи. Кроме того, фактически несколько поколений мужчин и женщин выросли в условиях физического отсутствия отцов, что не способствовало закреплению и трансляции реальных отцовских образцов. Массовая гибель цвета нации, в основном мужчин в годы гражданской войны и репрессий лишила отцов миллионы детей. На брачно-семейных отношениях послевоенного периода в России сказалась вторая мировая война и последующая диспропорция полов.

Значительная часть целого поколения советских людей выросла без отцов, а часто и без матерей. Послевоенная «безотцовщина» сказалась и на формировании дальнейшей культуры отношений мужчин и женщин в повседневной жизни. Эта культура затем транслировалась из поколения в поколение − мальчики, выросшие без отцов, часто сами не испытывали привязанности к своим детям, девочки легко принимали модель одинокого материнства.

В советский период собственно одна из важнейших функций родительства − нравственное воспитание, формирование системы моральных ценностей − была деформирована.

Только в конце 1980-х годов в научной лексике стал употребляться термин родительство и отцовство. Отцовство было слабо представлено в общественном дискурсе, всплывая только «в крайних случаях лишения родительских прав». В 1989 г. был принят закон об увеличении отпуска по уходу за ребенком и одновременно о возможности использования этого отпуска любым из родителей. К разработке законопроекта привлекались эксперты из институтов Академии наук. Впервые дискурс отцовства был вынесен на уровень законодательства.

Впоследствии в условиях революционных преобразований 1990-х годов отцовству, впрочем, также как и материнству, уделялось мало внимания в общественных дискуссиях. Ситуация стала меняться с 2001 года, когда государство осознало недостаток воспроизводства рабочей силы, встали на повестку дня и различные проблемы родительства. Но по инерции названия Комитетов и Комиссий на федеральном и региональном уровнях и в начале нового века носят название «по делам семьи, материнства и детства», а концепция их деятельности не пересмотрена по существу.