Соразмерность необходимой обороны общественно опасному посягательству

 

Данный признак необходимой обороны состоит в том, чтобы защита не превышала пределов необходимости обороны, т.е. не находилась в явном несоответствии с характером и опасностью посягательства. Этот признак можно назвать соразмерностью посягательства и защиты. Советское уголовное законодательство до принятия Основ уголовного законодательства 1958 г. непосредственно не давало критерия для установления пределов необходимой обороны. Поэтому установление этого критерия являлась задачей судебной - следственной практики и теории уголовного права. Для правомерности крайней необходимости советское уголовное законодательство (ст.9 Основных начал 1924 г., ст.13 УК РСФСР 1926 г., ст.14 Основ уголовного законодательства 1958 г., ст.14 УК СССР 1960 г., ст. 39 УК РФ 1996 г.) выдвигает положение, чтобы «причиненный при этом вред являлся менее значительным по сравнению с предупрежденным вредом». Для правомерности акта необходимой обороны закон считал это излишним.

Вред преступнику может быть и более значительным по сравнению с тем вредом, наступление которого было предотвращено актом необходимой обороны. Требование, чтобы при необходимой обороне не было причинено преступнику более тяжкого вреда, чем тот вред, которого при этом избежал потерпевший, крайне облегчило бы совершение преступлений и по существу означало бы полную ликвидацию права на необходимую оборону. Судебная практика и теория уголовного права исходили из того, что интересы правомерной защиты при обороне должны определяться интенсивностью нападения и характером защищаемого интереса. В ст.13 УК СССР 1960 г. признали превышением пределов необходимой обороны явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства. Пределы необходимости также должны определяться и характером защищаемого блага. Направленность и содержание регулирования права на необходимую оборону зависит от правового положения личности в обществе и силы власти. Право самозащиты в ранний период развития государственности было разновидностью мести, частным делом и потому в каких-либо регламентах не нуждалось. По мере развития общежития и укрепления централизованной власти защита охраняемых благ переходит в ведение государства. Безысходная криминальная реальность, теракты и прочие обстоятельства понуждают власть составлять расчеты на чрезвычайные меры либо давать исключительные права оборонцам.

Защита от опасных для жизни посягательств объявляется свободной от каких-либо ограничений, допускается реакция в самой крайней форме, с использованием любых средств. При таком положении женщина, на которую имеет место посягательство с целью изнасилования, лишена была бы возможности прекратить изнасилование путем лишения жизни насильника. Часть 3 ст. 37 УК РФ 1996 г. изменила формулировку превышения пределов необходимой обороны, вернувшись к проверенной формулировке закона, признав ими «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».

Вопрос о том, была ли действительная необходимость использовать для обороны примененное средство, решается судом на основе оценки всех обстоятельств в совокупности. При этом суд не может не учитывать и характера защищаемых интересов, т.е. степени опасности самого посягательства. Нельзя малоценные имущественные интересы защищать путем причинения серьезного вреда нападающему. Например, не будет необходимой обороны в убийстве лица, пытавшегося сорвать яблоко в чужом саду. Суд должен расценивать такие действия на общих основаниях как убийство, так как необходимая оборона не возникает в случаях отсутствия общественной опасности в нападении. Для признания правомерности акта необходимой обороны нет необходимости в том, чтобы создалась такая обстановка, при которой нельзя было бы спастись от нападения бегством, или обратиться к помощи органов милиции, т.е. не требуется, чтобы защита была единственным средством отвращения опасности, так как подобное сужение права необходимой обороны представляло бы ничем не оправдываемое ограничение общественно полезной деятельности защищающегося. Михайлов М.П. считает, что для признания правомерности акта необходимой обороны защита должна быть единственно возможным в данных условиях средством отвращения нападения. Такая позиция, как уже неоднократно отмечалось, не имеет в действительности опоры в нашем законодательстве.

Фактически это означало бы существенное ограничение права граждан на оборону. Наша судебная практика не идет и не может идти по этому пути. Следование этим указаниям привело бы к неосновательному осуждению лиц, правомерно оборонявшихся от нападений со стороны преступников. Если нападение было сознательно спровоцировано обороняющимся лицом для того, чтобы под видом обороны расправиться с нападающим, то подобную «оборону» нужно рассматривать не по правилам необходимой обороны, а на общих основаниях как единый преступный план совершения определенного умышленного преступления. Из всего отмеченного можно сделать вывод, что соразмерной должна признаваться та защита, которая явно не превосходит посягательство.

Это означает, что соразмерной является защита, которой посягающему причинен не только меньший или равный вред, но и несколько больший по сравнению с общественной опасностью вреда, причиненного действиями нападающего. Необходимо учитывать, что посягающий заранее готовится к нападению - приготавливает орудия, выбирает место, время, обдумывает способ совершения. В результате большей подготовленности, захвате инициативы нападающий получает огромное преимущество перед обороняющимся, а в большинстве случаев им является лицо, которое впервые подвергается такому нападению и не обладающее навыками по отражению посягательства. Поэтому обороняющийся вынужден в данной ситуации прибегать ко всем возможным способам и мерам для предотвращения нападения и при этом может причинить несколько больший вред, чем это диктуется действительностью.

Всякое насильственное посягательство сильно возбуждает психику и при этом повышается энергичность обороны, человек плохо контролирует свои ответные действия, что приводит к некоторым последствиям, которых можно избежать при хладнокровных действиях. Поэтому при необходимой обороне нельзя говорить о пропорциональности усилий, которые прилагаются при нападении, усилиям, прилагаемым при защите. Обороняющийся и нападающий находятся в разных условиях, и законодатель в данной ситуации должен поставить последнего в заведомо выгодное положение, чтобы увеличить его шансы на «победу».

Правильно заметил Н.Д. Дурманов, что при защите от нападения речь идет не о поединке, а об отражении общественно опасного посягательства, о защите общества. Вопросу о пределах необходимой обороны в литературе и судебной практике уделяется большое внимание. Отмечается, что защита признается правомерной, если она явно не превосходит посягательство или если посягательство явно нельзя или трудно предотвратить путем причинения меньшего вреда, чем вред фактически причиненный. При этом правильно указывается на необходимость учета всех конкретных обстоятельств дела. Ю.В. Баулин указал, что «пределом необходимой обороны признается причинение посягающему вреда, соответствующего опасности посягательства и обстановке защиты». Отсюда следует, что именно характер и опасность посягательства определяют пределы допустимого вреда при необходимой обороне. Поэтому, чем опаснее посягательство, тем шире пределы допустимого вреда, но нельзя сделать вывод, что при защите от любых посягательств, направленных на жизнь, половую неприкосновенность, при отражении разбойного нападения злостного хулиганства допускается причинение любого физического вреда. И.С. Тишкевич правильно указал, что возможны случаи, когда и при защите от тяжких преступлений нет необходимости, например, причинять смерть посягающему, а можно обойтись более мягкими средствами и причинить ему телесные повреждения.

Все зависит от интенсивности посягательства, обстановки, в которой приходится защищаться, и соотношения сил обороняющегося и нападающего. Правильный вывод о соблюдении пределов необходимой обороны зависит от ответа на вопрос, имел ли обвиняемый (с учетом конкретных обстоятельств дела) реальную возможность эффективно отразить общественно опасное посягательство иным способом, с причинением посягающему меньшего вреда, чем причинил, а если имел, то почему не воспользовался такой возможностью.

Пределы обороны определяются опасностью посягательства и характером сложившейся защиты при его отражении. С этой точки зрения правомерным признается вред, соответствующий опасности посягательства и обстановке защиты, поэтому для правильного решения вопроса о пределах необходимости, нужно оценивать все обстоятельства дела в совокупности, а именно:

а) средства, применяемые при нападении;

б) стремительность нападения и способ посягательства;

в) на что посягает преступник и важность объекта посягательства;

г) силы и возможности преступника довести до конца задуманное преступление;

д) силы и возможности обороняющегося, его возраст и физические силы;

е) характер обороняемых благ;

ж) средства, применяемые обороняющимся.

Так Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном определении от 22.08.2011 г. № 19-О11-46СП рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу потерпевшей С. представление государственного обвинителя Антонова И.И. на приговор Ставропольского краевого суда с участием присяжных заседателей от 8 апреля 2011 года, которым: Кизилов А.В. осужден по ч. 1 ст. 108 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год 4 месяца с отбыванием наказания в колонии-поселении.

По приговору суда присяжных Кизилов А.В. признан виновным в превышении пределов необходимой обороны. Проверив материалы дела и обсудив доводы жалобы и представления судебная коллегия не нашла оснований для отмены приговора поскольку к обстоятельствам дела, как они были установлены судом присяжных заседателей, уголовный закон применен правильно. Квалифицируя действия К.А.В. по ч. 1 ст. 108 УК РФ суд обоснованно указал, что убийство совершено при превышении пределов необходимой обороны, поскольку обороняющийся К.А.В. сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не соответствовали характеру и степени общественно опасного посягательства, не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть.

Наказание К.А.В. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 60 - 65 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного, смягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, является справедливым. На основании изложенного судебная коллегия определила: приговор Ставропольского краевого суда с участием присяжных заседателей от 8 апреля 2011 года в отношении К.А.В. оставить без изменения, а кассационную жалобу и кассационное представление - без удовлетворения.

Позднее, в 2012 г. Пленумом Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 было вынесено Постановление «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону и на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление» в п. 9 которого указывается что действия обороняющегося лица могут быть признаны превышением пределов необходимой обороны лишь в тех случаях, когда защита осуществлялась им от общественно опасного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для его жизни или жизни другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Исходя из положений части 2 статьи 37 УК РФ превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему лицу без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в части 1 статьи 108 или части 1 статьи 114 УК РФ. Не влечет уголовную ответственность причинение посягавшему лицу вреда по неосторожности, если оно явилось следствием активных действий обороняющегося при отражении общественно опасного посягательства. Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшее по неосторожности смерть посягавшего лица, надлежит квалифицировать только по части 1 статьи 114 УК РФ.

Таким образом, с учетом положений данного Постановления к К.А.В. могли быть применены исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на срок до одного года, либо принудительные работы на срок до одного года, либо лишение свободы на тот же срок. В соответствии с п. 27 Постановления судам рекомендовано при назначении наказания лицам, виновным в убийстве, причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, обсуждать вопрос о возможности назначения им наказания, не связанного с лишением свободы, с учетом обстоятельств дела и данных об их личности.

Таким образом, можно сделать заключение, что вышеуказанное постановление явилось важнейшей вехой в осмыслении значение права на необходимую оборону для защиты безопасности личности, общества и государства и для выполнения гражданами своего общественного долга по поддержанию правопорядка. В соответствии с п. 28 был признан не действующим на территории Российской Федерации постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» существовавший практически тридцать лет и являвшийся уже безнадежно устаревшим актом.

Кыринским районным судом Забайкальского края 28 февраля 2011 г. Был вынесен приговор по делу № 1-30/201 по обвинению Долгогорова И.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, Суд установил, что Долгоров И.В., превысив пределы необходимой обороны, совершил убийство Т.П.А. Преступление совершено при следующих обстоятельствах, 10 января 2010 года около 2 часов в между Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. с одной стороны и Долгоровым И.В. с другой стороны произошла ссора, перешедшая в драку, в ходе которой Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А., совершив посягательство, несопряженное с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, нанесли Долгорову И.В. несколько ударов кулаками по лицу, телу и конечностям, причинив последнему кровоподтек верхней трети правого плеча, ссадину верхней губы, не повлекшие вреда здоровью, после чего прекратили свои действия. Непосредственно после этого Долгоров И.В., полагая, что противоправные действия Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. не окончены, но, имея реальную возможность объективно оценить степень и характер опасности нападения, явно превышая пределы необходимой обороны, действуя умышленно с целью убийства, взял нож, которым нанес один удар в область левого глаза Т.П.А., причинив последнему рану в области левой глазницы, продолжающуюся раневым каналом, проникающим в полость черепа, с повреждением гипофиза мозга, ствола головного мозга на уровне Ворольева моста, правого листка намета мозжечка, с формированием обширной гематомы, которое является опасным для жизни человека и квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью.

От полученных телесных повреждений Т.П.А. скончался на месте происшествия. Смерть Т.П.А. наступила в результате проникающего колото-резанного ранения черепа с повреждением гипофиза мозга, ствола головного мозга на уровне Ворольева моста. Подсудимый Долгоров И.В. в судебном заседании вину в предъявленном ему обвинении по ч.1 ст.108 УК РФ признал частично и от дачи показаний отказался. Из оглашенных в порядке ст.276 УПК РФ показаний Долгорова И.В., данных им на предварительном следствии и ранее в суде, следует, что днем 9 января 2010 г. в доме Л.Н.Ф., куда он пришёл к её дочери М.Е.И., между ним и Т.П.А. произошёл конфликт, в ходе которого он толкнул последнего в грудь и с целью припугнуть взял нож.

Находившийся здесь же внук Л.Н.Ф. - М.В.Л. у него нож забрал, после чего они помирились, Т.П.А. ушёл, а он лёг спать. Ночью в дом Л.Н.Ф. вместе с Т.П.А. пришли М.В.А. и Б.С.С.. Считая, что они пришли его побить, он сначала пытался спрятаться, затем хотел уйти, но М.В.А. и Т.П.А. преградили ему дорогу, а Б.С.С. ударил его. Все трое стали наносить ему удары кулаками, он отбивался от ударов. Находившийся сзади него Т.П.А. схватил его и дернул на себя, он повалился на лавку. Т.П.А. держал его сзади, а Б.С.С. и М.В.А. спереди стоя наносили удары. М.Е.И. пыталась разнять их, вставала между ними, но Б.С.С. и М.В.А. ее оттолкнули. Кто-то кинул в него табурет, от которого он увернулся, табурет задел его вскользь и отлетел в окно. Т.П.А. продолжал его держать, он, полусидя или полулежа, находясь на скамье, с целью отпугнуть от себя Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А., вытянул руку и схватил лежащий на буфете нож, которым махнул по направлению справа налево, почувствовал, что нож во что-то воткнулся. К нему подскочил Б.С.С., после чего он второй раз махнул ножом в сторону Б.С.С.. Считает, что от избивавших его Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. он оборонялся и, махая ножом, не понимал, что может убить или причинить телесные повреждения кому-нибудь.

В процессе его избиения Б.С.С. и М.В.А. высказывали в его адрес угрозы убийством, выражались нецензурной бранью, высказываемые в его адрес угрозы он воспринимал реально, поскольку физически сильнее него Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. наносили ему множество ударов по голове, телу, бросали в него табуретом, они находились в алкогольном опьянении и были агрессивно настроены против него. В момент его избиения он не имел реальную возможность объективно оценить степень и характер опасности нападения, а так же физически не мог ни вырваться, ни убежать.

В явке с повинной Долгоров И.В. указал, что 09.01.2010, когда Т.П.А., М.В.А. и Б.С.С. набросились на него и схватили стулья, он тоже решил взять что-нибудь в руки. Когда ему под руку попался какой-то острый предмет, он махнул им 2 раза, и получилось, что нанёс раны Т.П.А. и Б.С.С.. Умысла на убийство не имел, хотел уйти от драки.

Суд не ставит под сомнение показания Долгорова И.В. о применении к нему насилия со стороны М.В.А. и Б.С.С., поскольку это подтверждается как показаниями допрошенных по делу свидетелей, так и заключением судебно-медицинской экспертизы о том, что у Долгорова имелись кровоподтёк верхней трети правого плеча и ссадина верхней губы, не причинившие вреда здоровью.