Субъективные признаки терроризма

Субъектом рассматриваемого преступления может быть вменяемое физическое лицо, достигшее возраста четырнадцати лет.

Субъективная сторона преступления - это внутренняя сторона преступления, т.е. психическая деятельность лица, отражающая отношение его сознания и воли к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям.

Вина - это основной признак субъективной стороны.

Субъективная сторона рассматриваемого состава характеризуется прямым умыслом. Для преступления, предусмотренного ч. 3, характерна двойная форма вины.

Но раскрытие конкретного содержания вины при совершении умышленных преступлений не дает ответа на вопрос, почему и для чего виновный совершает деяние, характеризующее объективную сторону преступления. Ответы на эти вопросы содержатся в характеристике мотивов и целей. Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления, то есть представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате. Цель как психологическое понятие тесно связана с мотивом преступления. Мотив является тем внутренним побуждением, которое вызывает у лица решимость совершить преступление. Таким образом, цель возникает на основе мотива. По обоснованному мнению профессора А.И. Рарога: «Мотив и цель вместе образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступления и протекающая в момент его совершения».

Из сказанного выше очевидно, что только характер мотивов и целей терроризма дополнит конкретное содержание субъективной стороны данного преступления.

Определенную трудность в выявлении, пресечении и предупреждении совершения актов терроризма вызывает то обстоятельство, что субъективная сторона данного преступления характеризуется не только виной в виде прямого умысла, но и специальными целями, уяснение которых является предметом доказывания при расследовании и судебном рассмотрении дел о терроризме.

В диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 205 УК, указаны три специальные цели: нарушение общественной безопасности; устрашение населения; оказание воздействия на принятие решений органами власти.

Именно эти цели как обязательные признаки состава преступления являются критериями разграничения терроризма с другими преступлениями, сходными по объективным признакам. Не установив мотивов и целей, которые преследовал преступник, совершая взрыв, поджог и другие общеопасные действия, нельзя с уверенностью утверждать, что речь идет именно о терроризме, а не о каком-либо другом преступлении. Определение указанных целей является предпосылкой правильной квалификации преступления как акта терроризма.

Однако, описание в ст. 205 УК РФ целей терроризма не представляется достаточно четким, что препятствует единообразному их толкованию. Остается неясным, нужно ли суду устанавливать в каждом конкретном случае наличие всех трех целей или двух, рассматривая две первые цели как однопорядковые (они названы в норме через запятую), а второй целью считать третью по перечислению в норме (она указывается альтернативно - после союза «либо») или достаточно хотя бы одной цели из трех. Этот вопрос пока еще не нашел разрешения ни в судебной практике, ни в теории уголовного права.

Большая часть ученых склоняется к мнению о том, что при квалификации действий по ст. 205 УК РФ следует исходить из одной цели. Другая часть полагает, что следует определять все три цели в сочетании.

Несмотря на перечисление трех целей как равнопорядковых, более приемлемой выглядит их оценка как разнозначных. При этом следует их разделить на главную цель и промежуточные цели.

Главной и основной целью терроризма, как вытекает из сущности данного преступления, является оказание воздействия на органы власти при принятии ими каких-либо решений, выгодных для террориста. Устрашение населения и нарушение общественной безопасности не есть самоцели акта терроризма, но они являются определенными этапами в преступной деятельности субъекта при достижении им основной цели, то есть являются необходимыми составляющими по отношению к главной цели. Только через нарушение общественной безопасности и устрашение населения может быть достигнута главная цель терроризма - побудить органы власти действовать в определенном террористом направлении, чтобы избежать в дальнейшем более тяжких последствий для общества и государства. При этом мотивы, оставаясь основой для формирования главной цели терроризма могут расходиться по своему содержанию, в зависимости от характера требований, обращенных к органам власти.

Ситуацию, когда попытка достигнуть главную цель осуществлялась через реализацию других промежуточных целей, иллюстрирует дело по обвинению Сусликова. 22 марта 2001 года Сусликов был осужден по п.п. «а» и «в» ч.2 ст. 205 УК (и по совокупности с другими преступлениями) к 6 годам и 6 месяцам лишения свободы. Как было установлено в судебном заседании, Сусликов, будучи несогласным с военной акцией, проводимой США и блоком НАТО в Югославии, решил обратить внимание российских властей и повлиять на принятие ими решения, направленного на пресечение агрессии против Югославии, считая недостаточным направления только ноты протеста МИД РФ. В качестве способа воздействия на российские власти он избрал акт терроризма. 28 марта 1999 года, вооружившись гранатометами, автоматами и револьверами, действуя в группе с неустановленным лицом, он произвел обстрел американского посольства в Москве, создав серьезную опасность гибели людей (как работников посольства, так и других лиц, пытавшихся пресечь его преступление). На другой день Сусликов направил в редакции различных газет сообщения от имени «Спецподразделения «СКИФ» - партизанского отряда имени митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского», в которых указывал, что организация берет на себя ответственность за обстрел посольства США, оцениваемый только как демонстративная акция и высказывал предупреждение о начале «активных партизанских акций против американских агрессоров и их пособников.»

Как видно из материалов уголовного дела, главной целью было оказание давления на органы государственной власти в целях изменения внешней политики РФ, а грубое нарушение общественной безопасности и устрашение людей явились необходимыми промежуточными целями при достижении основной цели.

Нельзя согласиться с теми авторами, которые полагают, что для привлечения лица к уголовной ответственности по ст. 205 достаточно установить хотя бы одну из трех целей, указанных в уголовно-правовой норме. Например, стрельба, открытая пьяным дебоширом в людном месте из хулиганских побуждений, создавая опасность гибели людей нарушает общественную безопасность и создает обстановку страха (чего и добивался преступник), никогда не перерастет рамок злостного хулиганства. Только при наличии цели оказания воздействия на принятие решения органами власти (государственной или муниципальной) речь может идти об акте терроризма.

При этом следует учитывать всю совокупность обстоятельств: место совершения взрыва, наличие людей, возможность широкого распространения информации о данном событии, что должно вызвать панику среди населения и стать средством устрашения.

Но как показывают факты, суды не всегда принимают во внимание все обстоятельства совершения насильственной акции, не учитывая главную, основную цель терроризма - оказание воздействия на органы власти, ориентируясь только на промежуточные цели, что приводит к неверным судебным решениям.

Так, приговором Московского городского суда от 21 января 1999 года Соколов был признан виновным в совершении акта терроризма и осужден за взрыв. При помощи самодельного взрывного устройства, мемориальной памятной плиты императорской семьи Романовых на Ваганьковском кладбище в Москве, причинив значительный материальный ущерб. В обоснование своей квалификации суд первой инстанции указал, что взрыв был совершен в целях нарушения общественной безопасности, поскольку кладбище является общественным местом и было выбрано виновным не случайно, так как посещается множеством людей. Судебная коллегия Верховного суда РФ изменила приговор суда первой инстанции, приняв во внимание показания Соколова на предварительном следствии и в суде о том, что он является по своим убеждениям противником монархизма и был возмущен расположением мраморной плиты в районе историко-революционных событий в Москве в 1905 году, поэтому, взрывая плиту, преследовал цель только осквернить и повредить памятник. Для этого выбрал время (раннее утро) для взрыва и небольшое количество взрывчатки, чтобы не создать опасности случайной гибели людей.

В результате была нарушена общественная безопасность, цель устрашения населения была достигнута благодаря активной информационной деятельности российских СМИ. Эти факты и нашли отражение в приговоре суда первой инстанции. Но отсутствие цели оказания воздействия на принятие решений органами власти поставило под сомнение кассационной инстанции правильность квалификации общественно опасных действий Соколова, и они были переквалифицированы со ст. 205 УК на ст. 214 (вандализм) и ч. 2 ст. 167 (умышленное повреждение взрывом чужого имущества) УК РФ.

Этот пример судебной практики подтверждает правильность мнения о том, что для применения нормы, предусмотренной ст. 205 УК, следует исходить из главной цели - оказание воздействия на органы власти и двух промежуточных: нарушение общественной безопасности и устрашение населения, которые являются определенными этапами в достижении основной цели терроризма.