Но это не связь, это не любовь. Но индия ввела это для стабильности — а древняя страна знает очень хорошо, что любовь никогда не может быть стабильной. Выбирайте любовь, и вы выбираете беспокойство.

На Западе любовь стала самой важной. А вместе с ней появились все виды беспокойств. Семья отдаляется, действительно исчезает. Люди так часто меняют своих жен и мужей, что все, кажется, просто в хаосе.

Я слышал об одной голливудской актрисе, что она вышла замуж в тридцать пятый раз. Через три дня она поняла, что этот мужчина однажды уже был ее мужем. Даже запомнить так много раз... люди меняются, их лица меняются.

Однако это не может случиться в Индии. Даже после жизни ваша жена будет помнить вас; даже после жизни вы не можете сбежать. Нет пути для бегства.

Я полностью за любовь, и я против брака, особенно против его упорядоченной формы, поскольку упорядоченный брак дает вам удовлетворение. А любовь? — любовь никогда не может удовлетворить вас. Она дает вам все большую и большую жажду по все более совершенной любви, она делает вас все более и более стремящимся к ней, дает вам безмерную пустоту. И эта пустота — начало поиска Бога. Когда любовь много раз терпит неудачу, вы начинаете искать качественно другого любящего, новый вид любви, новое качество любви. Эта любовная связь — молитва, медитация, саньяса.

Кавита, это хорошо, что ты не стремишься к обычным любовным связям, обещающим когда-либо удовлетворить — это будет еще интенсивней; это не связь, которую ты собираешься осуществить — она сделает тебя еще разочарованней; этого не облегчат слезы — они не могут. Они могут помочь на мгновение, но снова ты будешь наполнена болью и агонией. Этого не изменят многие и прекрасные мечты и приключения... Да, ничего не изменится. Все же я говорю — пройди через это.

Ничего не изменится, но ты изменишься, проходя через все эти мечты и прекрасные приключения — ничего не изменится в мире...

Только подумай, Кавита — этот вопрос возник в тебе. Это изменение. Сколько людей задают вопросы подобного типа? Этот вопрос — не обычный вопрос; он не из любопытства. Я могу почувствовать боль, агонию; я могу почувствовать твои слезы, я могу видеть твое разочарование этим, я могу видеть все это несчастье и страдание, через которые ты должна пройти. Это почти осязаемо.

Ничего не меняется в мире. Но с каждым падением что-то меняется в вас — и это революция. Даже задать такой вопрос - значит, находиться на пороге революции. Тогда необходимо новое приключение; старые приключения провалились, а новое — не в смысле, что вы должны искать нового мужчину или новую женщину, новое в том смысле, что вы должны искать новое измерение...

Это измерение есть измерение божественного.

Я говорю вам: я исполнен и наполнен, Атиша исполнен и наполнен, не новой связью с миром, не новым любовной связью с миром; но обладание любовной связью со всем существованием есть предельное исполнение.

А когда человек реализовался, он начинает переполняться. Он не может удержать свою собственную наполненность. Он благословен, и он настолько благословен, что он начинает благословлять других. Он настолько благословен, что он начинает благословлять весь мир.

Шестой вопрос:

Ошо, что такое современный ум?

Современный ум — это противоречие в терминах. Ум никогда не бывает современным, ум всегда стар. Ум есть прошлое, прошлое и ни что иное; ум подразумевает память. Не может быть современного ума; быть современным — значит быть без ума.

Если вы здесь-сейчас, тогда вы одновременны со мной. Но тогда — неужели вы не видите? — ваш ум исчезает; мысль не двигается, желание не появляется: вы становитесь несвязанным с прошлым и несвязанным с будущим.

Ум не оригинален, он не может быть оригинальным. Не-ум оригинален, свеж, молод; ум всегда старый, гнилой, несвежий.

Но эти слова используются; они используются совершенно в другом смысле. Я могу понять твой вопрос — в этом смысле, эти слова имеют смысл. Ум девятнадцатого столетия был другим умом; вы больше не задаете вопросов, которые задавали тогда. Вопросы, которые были очень важны в девятнадцатом столетии, теперь глупы. «Сколько ангелов может танцевать на острие иглы?» — было одним из величайших теологических вопросов в средние века. Сегодня можете ли вы найти глупца, который подумает, что это важный вопрос? А это обсуждалось величайшими теологами — не маленькие люди, великие профессора писали трактаты об этом, устраивались конференции: сколько ангелов? Сегодня кто об этом беспокоится? Это уже неважно.

Во времена Будды великий вопрос был: «Кто создал мир?». Он занимал умы людей столетиями, но теперь все меньше и меньше людей беспокоится об этом — кто создал мир. Да, это старомодные люди; очень редко такие вопросы задаются мне, но Будда встречался с ними каждый день. Ни одного дня, наверное, не проходило, когда кто-нибудь не задавал вопрос «Кто создал мир?». И Будда должен был говорить снова и снова, что мир всегда существовал, никто не создавал его. Но люди не были удовлетворены. Теперь никто не беспокоится. Очень редко кто-нибудь задает мне вопрос «Кто создал мир?». В этом смысле ум продолжает меняться, как время продолжает меняться. В этом смысле современный ум — реальность.

Муж — жене: «Я сказал, мы никуда не пойдем вечером, и это мое предпоследнее слово!»

Вот современный ум. Ни один муж в прошлом не сказал бы этого. Это было всегда окончательно: последнее слово было его.