Генезис правового регулирования личных неимущественных прав

 

Возникновение проблемы соблюдения прав человека и гражданина органически связано с закономерностями эволюционного развития соответствующих социальных (а впоследствии - государственно-правовых) систем, где создаются условия для возможности реализации материальных и нематериальных, т.е. личных неимущественных благ, на основе персональной юридической ответственности. Подобные системы К. Поппер называл «открытым обществом», где признавалось более выгодным соблюдение прав, нежели их нарушение [53, c. 218].

Движение общества к саморазвитию предполагает организацию равной для всех защиты, через расширение экономических, политических, личных неимущественных и других прав человека и гражданина. Но это вовсе не означает признание человека в качестве индивида, обладающего абсолютной свободой воли, как и полного равенства между людьми. Согласно учению религиозного деятеля Езника Кохбаци (V век) Бог установил, чтобы «разумные и мыслящие существа всеми [своими] положительными качествами творили добро, ибо источником добродетели он сделал свободную волю» [22, c. 632].

Понятия справедливого правосудия, в отличие от Кодекса Хаммурапи, присутствовали в библейском законодательстве Ветхого Завета, возникшего в ХV - XIII вв. до н.э.) и римского права (II в. до н.э.), нормы которого можно рассматривать как первую в истории «Декларацию прав человека».

Как известно, психофизиологические различия людей обусловлены наличием и действием закона биологического разнообразия, что в социальной сфере закономерно приводит к определенному (общественному) неравенству граждан, которое подчеркивает их индивидуальные характеристики и реальные возможности реализовать те или иные (потенциально принадлежащие всем гражданам) права в личных либо общественных целях.

Иное дело, когда государство в законе утверждает не только соотношение между свободой и равенством, но и конституционные гарантии соблюдения прав, ограничивая тем самым свободу произвола насилия над личностью. Платон, выделяя законодательство и правосудие в качестве приоритетных форм государственной деятельности, писал: «Где закон - владыка над правителями, а они - его рабы, я усматриваю спасение государства».

Проблему защиты прав человека и гражданина в России на протяжении нескольких последних столетий можно отнести к одной из наиболее актуальных, несмотря на то, что уровень ее научной, законодательной разработки и практической реализации явно не соответствовал западноевропейскому опыту [24, c. 53].

Отдельные историко-правовые источники свидетельствуют о попытках подготовки общества и государства к либерализации самодержавной власти путем «высокого стремления к праву и свободе», что нашло свое отражение в конституционном проекте, получившем согласно приказу Александра I название «Государственная уставная грамота Российской Империи» (1820 г.).

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривало неравенство граждан перед законом и судом: привилегированные сословия (дворяне, духовенство, почетные граждане, купцы I и II гильдий) не подлежали телесным наказаниям, а рабочие и крестьяне могли быть наказаны битьем розгами, плетью, кнутом, шпицрутенами, иными телесными наказаниями, которые были отменены (для женщин) лишь в 1863 г., как и наложение клейм и штемпельных знаков.

Уложение разрешало дворянам заковывать в кандалы крестьян и помещать их в создаваемых в имениях тюрьмы на срок до трех месяцев, а самим отбывать кратковременный арест в собственных домах либо по месту службы и предусматривало для лиц, состоящих под надзором полиции, выдачу паспортов, содержащих отметку об их судимости с указанием местностей, в которых им не следовало появляться.

Впервые в Российской Империи контроль за передвижением населения был установлен в 1724 г. путем введения покормежных и пропускных писем, в которых необходимо было «описывать того, кто отпущен будет, рост, лицо и приметы, дабы кто другой воровским не волчался».

Сенатский указ от 26 апреля 1762 г. «О подтверждении, чтобы никто не держал без паспортов и без объявлений о них в Полиции и о нечинении никому при выдаче таковых паспортов со стороны полицейского ведомства никаких притеснений без разрешения полиции» запрещал предоставлять свое жилье посторонним лицам для проживания.

С 1803 г. вводятся печатные паспорта, порядок получения которых регламентировался Положением о паспортах (1812 г.); с 30-х годов и до конца XIX в. паспортный режим регулировался Уставом о паспортах и беглых, в соответствии со ст. 1 которого «никто не может отлучаться от места постоянного жительства без узаконенного вида или паспорта».

По Положению о видах на жительство с изложением рассуждений, на коих оно основано (1894 г.), вид на жительство уже не содержал красный знак о судимости, а так называемые «волчьи паспорта» после окончания надзора с разрешения губернатора заменялись новыми, без отметок о судимости.

Последовавшие вслед за отменой крепостного права реформы 60-70-х годов XIX в. и проведение судебной реформы 1864 г., с которой связывалось и «изведение русского народа из юридической неволи», и возможность «жить в ней, как в стране цивилизованной» позволили отделить судебную власть от исполнительной, административной и законодательной, ввести гласность и публичность судебных заседаний, состязательность процесса, иные новеллы судоустройства и судопроизводства.

Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.), содержал главу, где описывались проступки, нарушающих такие личные неимущественные права граждан, как распространение «ложных слухов, возбуждающих беспокойство в умах…», «нарушение порядка в публичных собраниях, во время общенародных увеселений…».

Русское правоведение, рассматривая политическую организацию общества с точки зрения ее способности к самосовершенствованию, органически связывало с ограничением и разграничением компетенции соответствующих органов государственной власти, усматривая в этом основную гарантию соблюдения прав человека и гражданина в целом, и личных неимущественных прав в частности.

По мнению В.М. Гессена, подобное государство «признает обязательную силу всех тех законов и юридических норм, которые издаются как легислатурами, так и правительствами, связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне его и не над ним»; а конституционные институты служат «надежной гарантированностью» прав личности, где приоритет законодательной власти, как власти верховной, - отличительное свойство правового государства [30, c. 19]. Другой русский юрист - И.Ф. Цион - утверждал, что воля законодателя не является произволом, а «есть результат размышления, основанного на верхней оценке народных нужд и их соглашения с традиционными государственными задачами» [66, c. 19].

В проблеме взаимной ответственности государства и индивида российские ученые ведущую роль отводили судебной системе, действующей на основе закона (конституции) и независимо от политического влияния. Разделяя концепцию обоюдной связанности государства и личности как равно и их обоюдной ответственности друг перед другом, С.А. Котляревский подчеркивал особое значение Суда, стоящего на страже этой обоюдной ответственности, Суда конституционного и, разумеется, независимого, а главная его мысль - подчинение судов закону, его толкование с позиции соответствия конституции и праву вообще, а утрата доверия, по его мнению, неоправданные, конъюнктурные колебания или сбои в судебной деятельности расшатывают основы правосудия, а значит и реальную охрану личных неимущественных прав человека и гражданина.

Отличительной особенностью российской государственно-правовой школы можно считать приоритет прав и свобод личности, гарантий от произвола властей.

По утверждению Е. Тарановского, правовое государство, в силу своих основных принципов, прежде всего, должно признать публичные права или, говоря иначе, праволичные свободы, среди которых особое место он отводил гарантированности от произвольного стеснения власти и иных лиц, т.е. гарантированности от непроизвольных арестов. Более того, судопроизводство должно воспрепятствовать превращению обвиняемого в подобие безгласной жертвы, скованной по рукам и ногам, жертвы, от которой всеми средствами добиваются признания и которую подавляют подбором односторонне созданных улик и доказательств.

В комплексе проблем прав человека и гражданина в начале XX в. российская юридическая наука выделяла необходимость подобной регламентации в Основном законе, обеспечение реальных гарантий защиты личных неимущественных прав, духовной сферы и индивидуальности человеческой личности [51, c. 59]. Достижение этих целей мыслилось путем противодействия нарушениям прав со стороны органов исполнительной власти, а также института административной юстиции, предоставляющей право каждому гражданину обжаловать незаконные действия должностных лиц посредством обращения в судебные органы.

В начальный период развития советское гражданское законодательство не содержало норм, прямо регулирующих личные неимущественные отношения (Гражданский Кодекс РСФСР (далее - ГК РСФСР), 1922 г.), хотя многими учеными поднимались проблемы, связанные с компенсацией неимущественного вреда, назначение которой усматривалось в общей и частной превенции; уменьшением размера компенсации спустя некоторое время с момента его причинения в связи с определенным сглаживанием тяжелых для потерпевшего последствий; соблюдением врачебной тайны и в целом с защитой личных неимущественных прав граждан [56, c. 60].

В годы культа личности жизнь, здоровье, честь и достоинство, личная свобода граждан вообще не охранялись: борьба с «врагами народа» унесла в период 1937-1952 гг. около 20 млн. жизней; за 1937-1938 гг. было репрессировано от 4,5 до 10 млн. человек [46, c. 18]. В этой связи остается актуальной проблема создания не только административных, но и гражданско-правовых мер защиты (реабилитации) чести и достоинства погибших в эти годы граждан третьими лицами путем дальнейшего развития института компенсации неимущественного вреда [52, c. 123].

Следует согласиться с В.М. Савицким, утверждавшим, что юридическую природу обязательств об ответственности за вред, причиненный действиями должностных лиц органов государственной власти, необходимо связывать с гражданско-правовыми и административно-правовыми нормами об ответственности виновных лиц.

И только с 60-х годов прошлого столетия стала заметна новая тенденция кодификации гражданского законодательства, в рамках которого защита личных неимущественных прав граждан получила более детальную законодательную регламентацию: в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и ГК РСФСР 1964 г. (ст. 1) уже появились нормы о личных неимущественных отношениях, связанных с имущественными, и иных личных неимущественных отношениях.

ГК РСФСР 1964 г. содержал нормы, регулирующие личные неимущественные отношения, касающиеся защиты чести и достоинства (ст. 7) и об охране интересов граждан, изображенных в произведении изобразительного искусства (ст. 514).

Определенное развитие законодательство о личных неимущественных правах граждан получило путем закрепления в специальной главе Конституции СССР 1977 г. таких основных прав и свобод граждан, как уважение личности, защита прав и свобод граждан, что составляло обязанность всех государственных органов, общественных организаций и должностных лиц; «граждане СССР имеют право на судебную защиту от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество» (ч. 2 ст. 57); право гражданина обратиться в Суд с жалобой на незаконные действия должностных лиц, ущемляющие его права (ст. 58).

Конституция СССР послужила источником принятия новых нормативных актов, имеющих принципиальное значение для всей области правовой защиты личности, в том числе и для защиты присущими гражданскому законодательству средствами жизни, здоровья и личной свободы граждан. Это оказало несомненное влияние и на судебную практику, связанную с применением тех норм гражданского законодательства, которые использовались для защиты личных неимущественных прав.

Но положения ст. 7 Основ и ст. 7 ГК РСФСР применялась крайне редко: судебная практика была направлена на отказ в удовлетворении требований о защите чести и достоинства граждан, права на личную свободу.

Что же касается защиты личной свободы граждан, то на протяжении 20 лет после принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик закрепленные в них принципы не могли быть реализованы, т.к. необходимый для этого акт - Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» - был принят в 1981 г., что создавало разрыв между принципами и нормами Конституции 1936 г., правоприменительной практикой.

После принятия Указа появились работы по проблемам расширения гражданско-правовых средств защиты и возмещения вреда, причиненного нарушением личных неимущественных прав граждан [34, c. 40], при оказании гражданам лечебно-профилактической помощи, защите их чести и достоинства [57, c. 30].

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. (ст. 1) закрепляли, что гражданское законодательство регулирует связанные с имущественными личные неимущественные отношения и личные отношения, не связанные с имущественными, если это предусмотрено законодательными актами либо вытекает из существа личного неимущественного отношения; впервые были закреплены нормы, направленные на защиту чести и достоинства граждан (ст. 7 Основ), в силу которых возникало право требовать по суду опровержения сведений, порочащих честь и достоинство гражданина.

Принятые 12 декабря 1993 г. Конституция РФ (глава 2 «Права и свободы человека и гражданина), признавая и гарантируя права и свободы человека «согласно общепризнанным принципам и нормам международного права», служит основным источником развития административного и гражданского законодательства по осуществлению субъективного права в целом и, в частности, по защите личных неимущественных прав [27, c. 55].

Гражданское законодательство не только регулирует, но и защищает личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, понимая под нематериальными благами самостоятельные объекты гражданских прав (ст. 128 ГК РФ «Виды объектов гражданских прав»).

Основным международно-правовым источником защиты личных неимущественных прав человека и гражданина является утвержденная 10 декабря 1948 г. на III сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций Всеобщая декларация прав человека, которая, если рассмотреть с точки зрения позитивного права, хотя и не является юридическим (обязательным к выполнению) документом, образует основу формирования национального законодательства и международно-правовых актов в области соблюдения прав человека. К их числу следует отнести принятые 16 декабря 1966 г. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах (вступили в силу в 1976 г.), образующих вместе с Декларацией Международный билль о правах.

Всеобщая декларация прав человека построена на принципе, согласно которому в основе прав человека лежит присущее каждому человеку достоинство, права на свободу и равенство (т.е. личные неимущественные права человека), лишить которых никто не может. В ст. 2 Декларации закреплено, что «каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения…», а в ст. 12 - «никто не может подвергаться… произвольным посягательствам на его честь и репутацию, каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств».

По смыслу Всеобщей декларации прав человека, других международно-правовых актов, конституций ряда развитых стран, достоинство человека определяет суть личности. Оно не может быть разрушено, так как разрушится ее существо, которое присуще как живущим, так и ушедшим из живой природы.

Пройдя за последние две с половиной тысячи лет сложный путь философско-религиозного осмысления, внутригосударственного и международно-правового признания, сегодня достоинство человека все чаще становится предметом одного из неотъемлемых конституционных прав и основополагающих конституционных принципов общества и государства.