Отношения языковых единиц: понятия парадигмы, синтагмы, иерархии в организации языковых единиц.

Парадигма – исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, господствующих в течение определённого исторического периода в научном сообществе. Смена парадигмы представляет собой научную революцию.

Лингвистика изучает не только существующие (существовавшие или возможные в будущем) языки, но и человеческий язык вообще. Язык не дан лингвисту в прямом наблюдении; непосредственно наблюдаемы лишь факты речи, или языковые явления, то есть речевые акты носителей живого языка вместе с их результатами (текстами) или языковой материал (ограниченное число письменных текстов на мёртвом языке, которым уже никто не пользуется в качестве основного средства общения).

МЕТОД (от греч. methodos—путь исследования) в языкознании —

1) обобщенные совокупности теоретических установок, приемов, методик исследования языка, связанные с определенной лингвистической теорией и с общей методологией,— т. наз. общие М.

2) отдельные приемы, методики, операции, опирающиеся на определенные тео-ретич. установки, как технич. средство, инструмент для исследования того или иного аспекта языка,— частные М.

Наиболее обобщенный М. всегда находится в тесной связи с определ. теорией, представляет собой единство «метод — теория». Сов. яз-знание подчеркивает важную роль философии и ее методов в выработке подхода к объекту исследования на всех этапах истории яз-знания. Каждый общий М. вычленяет именно ту сторону (или те стороны) языка как объекта исследования, к-рые признаются важнейшими в данной теории языка, напр. ист. аспект языка в сравнительно-историческом языкознании, его структурный аспект в структурной лингвистике, его динамич. механизм в генеративных грамматиках (см. Генеративная лингвистика) и т. д. В этом смысле М. создается предмет исследования. Любой крупный этап в развитии яз-знания, характеризующийся изменением взглядов на язык, изменением лингвистич. теории, сопровождается коренным изменением М., стремлением создать новый обобщенный М. При этом, в отличие от исчезновения старых взглядов на язык и замены их новыми, М., унаследованные от предыдущего этапа, не исчезают полностью, а сохраняют свое значение на новом этапе в качестве более частных, специальных, но при этом основных М. Таким образом, совр. яз-знание обладает неск. основными общими науч. М., восходящими к разл. эпохам. Единым филос. М. сов. яз-знания является диалектико-материалистич. М. (см. Методология в языкознании, Философские проблемы языкознания).

Понятие речевого такта, принятое в сценической речи, аналогично понятию синтагмы, принятому в лингвистике.

Синтагма - это отрезок предложения, состоящий из одного или нескольких слов, объединенных грамматически, интонационно и по смыслу.

Фонетическая цельность синтагмы обеспечивается ее интонационным оформлением, наличием синтагматического ударения, а в некоторых случаях - наличием паузы, отделяющей ее от предыдущих и последующих отрезков фразы. Считается также, что произносительная цельность синтагмы обеспечивается непрерывностью выдоха, что позволяет рассматривать синтагму как произносительную единицу.

Лингвисты считают обязательными признаками синтагмы ее слитность, интонационную завершенность и наличие ударности, падающей на последнее слово.

При этом логическое ударение появляется в синтагме лишь в необычной речевой ситуации и может с синтагменным не совпадать.

Слово или группа слов, представляющие собой интонационное целое и выражающие законченную или относительно законченную мысль, называют синтагмой, или речевыми звеньями, тактами.

Понятие синтагмы получило в лингвистике теоретическое развитие и экспериментальное подтверждение на материале различных языков благодаря Л.В. Щербе. Сейчас популярность этого термина настолько велика, что без него не обходится практически ни одно исследование в области интонации, и теоретической основой многих экспериментальных исследований является "щербовская теория синтагмы".

Понятие синтагмы, введенное в описание звукового состава французского языка было позднее переосмыслено как минимальный внутренне законченный и самостоятельный отрезок речи и распространено на различные языки.

Определение Щербы: ”Синтагма - фонетическое единство, выражающее единое смысловое целое в процессе речемысли и могущее состоять как из одной ритмической группы, так и из целого ряда их”.

М.В. Гордина определяет синтагму как "...минимальную, основную

интонационную единицу, то есть такую часть предложения (или шире - потока речи), которая содержит основные интонационные характеристики. С внешней формальнофонетической стороны синтагма - это цепочка слов, связанная единым интонационным рисунком; членение потока речи на синтагмы достигается, с одной стороны, интонационным объединением внутри синтагмы, с другой - особым интонационным оформлением границ синтагмы".

!!! Синтагмы - ритмико-смысловые единства. Синтагмы выделяются в тексте на основе смыслового, синтаксического и фонетического анализа. В выделении синтагмы обязательное участие принимает интонация, так как на границе синтагм происходит смена тона. Такое изменение тона часто сопровождается паузой, отделяющей синтагму от предыдущих и последующих отрезков фразы.

Пауза в синтагме

Пауза, то есть молчание, перерыв в артикуляции при синтагматическом членении, возможна, но не обязательна. Пауза является средством подчеркивания смысловых и эмоциональных отношений, выраженных в предложениях. Наибольшие возможности паузы при синтагматическом членении проявляются в тех высказываниях, где слово на границе членения может быть отнесено и к предшествующей, и к последующей синтагмам, граница уровней тона которых выражены недостаточно. Пауза делает членение однозначным. Пауза возможна и внутри синтагмы. Так, наличие или отсутствие паузы может быть одним из средств разграничения смысловых отношений в односинтагменных высказываниях с ИК-2; ср.: - Какой это Петя? - Иванов... какой - недовольство вопросом собеседника; - Иванов какой! В новом костюме, стройный! - высокая степень признака.

Синтагматическое членение (членение речи на синтагмы; зависит от интонационных, ритмических, семантических, синтаксических условий), тип ИК, место центра ИК - это основные интонационные средства русского языка, которые всегда проявляются в единстве: членение речевого потока означает одновременное образование такого же количества интонационных конструкций, каждая из которых имеет свой центр. То есть одно и то же предложение в зависимости от цели высказывания может быть расчленено на разное количество синтагм, а одна и та же синтагма может быть произнесена с разными типами ИК или с разным местом интонационного центра. Взаимодействием этих средств передают различные смысловые и эмоционально стилистические оттенки сообщения.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что интонационная конструкция (интонема) - это модель интонации, результат обобщения интонационных качеств, связанных со значением высказывания. Предполагается, что набор интонем хранится в памяти носителей языка и служит эталоном для порождения и восприятия интонации конкретных высказываний.

С наличием в языке сложных знаков связан вопрос о сложном устройстве языковой системы в целом.

Понятие сложной системы является методологическим. В принципе каждая система может рассматриваться как сложная, важно лишь чтобы ее элементы – в свою очередь – интерпретировались как системы. Подобные системы-элементы другой (сложной) системы обычно называют подсистемами. Это обстоятельство, связанное с универсальностью системно-структурного принципа описания явлений действительности, весьма точно предугадал В.И. Ленин, заметивший в 1908 г., когда только появилось понятие элементарной частицы, что «электрон так же неисчерпаем, как и атом…» [1976, 277]. Тем самым он образно сформулировал мысль о бесконечности процесса познания действительности на основе системно-структурного подхода.

Очевидно, что всякий конкретный объект может рассматриваться как сложная система. Так, в биологии человеческий организм можно рассматривать на уровне частей тела, части тела – на уровне составляющих их элементов (напр.: кости руки, мышцы руки, нервная система руки), мышцы – на уровне их клеточного строения и т. д. Важно лишь, чтобы на каждом этапе анализ опирался на адекватные представления об устройстве данной подсистемы при учете ее отношения к общей (сложной) системе. Так, при рассмотрении руки как органа человеческого тела важно указывать, например, на ее функцию перемещения предметов, но не на происходящие при этом биохимические или электрические процессы в клетках.

Сходным образом при установлении места в языке как сложной системе его основных (непосредственно образующих общую систему языка) подсистем естественно исходить из отношений друг с другом элементов одной подсистемы и элементов разных подсистем.

Как известно, элементы одной подсистемы языка находятся друг с другом в парадигматических и синтагматических отношениях. По сути своей, будучи описаны в терминах математической логики, парадигматические отношения как отношения между единицами, допустимыми в одной позиции высказывания, могут быть охарактеризованы как эквивалентность (символ ~), а синтагматические отношения, отражающие следование единиц в высказывании, – соответственно – как строгий порядок (символически < или >).

В отличие от этих двух типов отношений, обозначаемых в своей совокупности как дистрибутивные отношения [Бенвенист 1974, 134], отношения элементов разных подсистем можно уподобить нестрогому порядку (символически ≤ или ≥), ибо это суть отношения части и целого, в соответствии с чем Э. Бенвенист обозначил их как интегративные отношения [Там же].

 фонема, где отражен тот факт, что предложение не может быть меньше слова, слово не может быть меньше морфемы, а морфема – меньше фонемы. Естественно, что при прочтении записи справа имеет место отношение «быть не больше» (≤).³ морфема ³ слово ³Разъяснить это можно, сделав следующую запись: предложение

Выделение наряду с дистрибутивными также интегративных отношений отражает расчлененность языка на подсистемы [Cолнцев 1971, 13], его структурированность в целом. При этом одни единицы строятся из других и являются по отношению к последним более сложными, или – иначе говоря – находятся с ними в отношении иерархии по степени сложности. Таким образом, иерархия языковых единиц есть не что иное, как упорядочение их по степени сложности.

Принято различать не менее четырех степеней сложности языковых единиц. Ю.С. Маслов различает семь степеней сложности, а американские дескриптивисты до тридцати – сорока. В дальнейшем разъясняется простейшая модель соотношения языковых единиц по степени сложности, предполагающая различение предложений, слов, морфем и фонем.

Различным образом отражая дистрибутивные отношения единиц в пределах каждой из подсистем (их эквивалентность и строгий порядок следования) и иерархические отношения единиц разных подсистем, можно построить следующую схему:

предложение 1 ~ / > предложение 2 ~ / > предложение 3 ~ / > и т. д.

VI VI VI

слово 1 ~ / > слово 2 ~ / > слово 3 ~ / > и т. д.

VI VI VI

морфема 1 ~ / > морфема 2 ~ / > морфема 3 ~ / > и т. д.

VI VI VI

фонема 1 ~ / > фонема 2 ~ / > фонема 3 ~ / > и т. д.

Нетрудно видеть, что строки приведенной схемы, образно называемой также «этажерка уровней», отражают парадигматические и синтагматические отношения (соотв. символы ~ и >), тогда как по вертикали отображены иерархические, интегративные отношения единиц (символ VI).

Основные подсистемы языка (строки схемы), включающие единицы различной степени сложности, принято называть уровнями языка. Это название означает прежде всего то, что в пределах уровня единицы имеют одну и ту же степень сложности, а единицы низшего уровня образуют строительный материал для единиц высшего уровня.

При этом единицы каждого из уровней имеют свое особое качество, несводимое к простой сумме своих частей. Так, в строительном деле стена не есть простая сумма кирпичей, их куча, построение стены предполагает определенное упорядочение кирпичей, их взаиморасположение, некую структуру. Точно так же и языковые единицы каждого из уровней имеют свою специфическую структуру, некое взаиморасположение в их пределах единиц низшего уровня. Особо значимы при этом синтагматические отношения, порядок следования единиц низшего уровня в пределах единицы высшего уровня. Так, суффикс должен следовать за корнем (напр., стол-ик), но не наоборот (ср. ик-стол). Такой порядок обеспечивает предельность, то есть неделимость единицы каждого уровня при условии сохранения ею специфического качества [Солнцев 1971, 18]. Например, отделение окончания - о от формы окно дает уже другую единицу, отличную от слова и принадлежащую иному уровню (основу слова). Данный факт хорошо известен из школьного курса русского языка.

Специфика единиц каждого уровня заключается в специфике сторон знака (планов содержания и выражения) и в их соотношении.

Означаемым предложения является некоторое событие, точнее – расчлененно мыслимая ситуация действительности. Поэтому означающее предложения имеет обычно сложное строение, состоит из ряда слов, в предельном случае – из одного слова.

Иногда предложение трактуют как цепочку знаков-слов, принадлежащую не языку, но речи. Однако в данном случае логичнее различать простые и сложные языковые знаки, полагая, что слово как более простой знак есть часть предложения как более сложного знака. Что же касается схемы предложения, его каркаса, в пределах которого различаются, например, так наз. члены предложения, то он, бесспорно, принадлежит языку как общему. Иными словами, различие единиц языка и речи сводится не к их протяженности, длине, но к противопоставлению общего и частного, социального и индивидуального.

Означаемое слова – понятие, означающее – цепочка фонем. У В.М. Солнцева для означаемого слова предложен термин «лексема», а для означающего – «номема» [1971, 195]). Однако второе обозначение не закрепилось.

Морфема – элементарный синтагматически нечленимый знак, этим она кардинально отличается от сложных знаков: слова и предложения. Означаемое морфемы неоднородно. Как и у слова, – это понятие, Но если у слова это предметное – или, как принято говорить, вещественное понятие, то за разными типами морфем стоят разные понятия. У корня это, как и у слова, – конкретное предметное понятие, у суффикса (или префикса) – обобщенное понятие, отражающее общие признаки некоторого класса обозначаемых словами явлений, а у флексии – понятие о каком-либо отношении действительности, называемое обычно грамматическим значением. Ср. значения корня, суффикса и окончания в форме стол-ик-а. Значение корня – понятие об определенном типе мебели, значение суффикса – понятие о всех «маленьких» предметах, значение окончания – понятие о принадлежности, партитивности; напр., ножка стол-ик-а (см. об этом: [Реформатский 1996, 251 – 252]).

Означающее морфемы – цепочка фонем, хотя у грамматических морфем (флексии) оно может быть и нулевым (напр., оконч. им. падежа ед.числа в форме столик-ø). Названия сторон морфемы по В.М. Солнцеву – соответственно – «семема» и «сонема». Последний термин распространения не получил.

Фонема строит означающее морфемы и, следовательно, знаком не является. Она не несет никакого значения и в принципе нести его не может. Это объясняется тем, что в силу естественных природных ограничений на возможности артикуляции и распознавания звуковых единиц языка количество фонем весьма ограничено, Так, по данным А.А. Реформатского, число фонем в европейских языках находится в пределах тридцати – сорока. В русском языке 39 фонем, в английском – 40, в немецком – 36, во французском – 35 [1996, 223]. Согласно абсолютной универсалии, на земном шаре не известно языка с числом фонем менее 13-и и более 81-й. Тем самым, если бы фонема была знаком (имела две стороны), то общее число знаков языка не могло бы превысить 81-го!

На такой – по сути своей бесфонемной – стадии находятся, например, сигнальные системы шимпанзе, способных создать порядка 60-и – 70-и сообщений [Панов 1983, 124 сл.], среди которых звуковые сигналы составляют лишь около 20-и [Якушин 1984, 78]. Невозможность подобного человеческого языка очевидна, ибо используя несколько десятков знаков, нельзя передать нужный людям и теоретически ничем не ограниченный объем информации.

В отличие от сигнальных систем животных, человеческий язык кодирует означаемое цепочкой фонем, некой их комбинацией. Он применяет так наз. двойное кодирование, когда всякое означаемое закодировано неким означающим, а всякое означающее – в свою очередь – некой цепочкой фонем.

Преимущество такой техники показывает простой расчет. Так, имея четыре сигнала, каждый из которых используется как единое означающее, можно построить лишь четыре знака. В то же время путем комбинаций этих же четыре сигналов в перестановках и перемещениях (с повторениями и без повторений) можно создать не менее сотни означающих и – соответственно – не менее сотни знаков.

Соединяя затем простые знаки в более сложные и используя теоретически бесконечную омонимию естественного языка, можно построить теоретически бесконечное множество знаков-слов. Иначе говоря, горстка элементарных сигналов обеспечивает построение легиона знаков.

Таким образом, между уровнями (подсистемами) морфем и фонем проходит основная граница в общей системе языка. Выше этой границы находятся знаки как двусторонние единицы, несущие информацию, ниже – фонемы, единицы односторонние, служащие дифференциации означающих. Обеспечиваемое таким устройством системы языка (его фонемной природой) двойное кодирование в принципе аналогично тому, что теперь принято называть цифровыми системами информации, и лежит в основе членораздельности человеческого язык