Особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением

Сравнительно-правовые подходы к институту признания вины и их развитие. Появление так называемого «особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением» (гл. 40 УПК РФ) представляет собой, наверное, самое радикальное нововведение, привнесенное в отечественную уголовно-процессуальную систему действующим УПК РФ, по крайней мере на момент его принятия. Речь здесь идет о том, что критерием дифференциации судебного разбирательства становится отношение обвиняемого к обвинению, т.е. по сути признание им своей вины. Понять это нововведение можно лишь в сравнительно-правовом ракурсе, в связи с чем необходимо выяснить процессуальную природу признания вины и отношение к нему разных моделей уголовного судопроизводства.

Классический континентальный подход, которого исторически всегда придерживалась Россия наряду с Францией, Германией и др., исходит из того, что признание вины должно рассматриваться в русле доказательственного права. Оно является разновидностью показаний обвиняемого: в своих показаниях обвиняемый признает вину. В такой ситуации после отмены теории формальных доказательств континентальные правопорядки принципиально настаивали на том, что признававшееся ранее «царицей доказательств» признание вины более таковой не является и должно рассматриваться в качестве рядового доказательства. Поэтому процессуальная форма судебного разбирательства не может зависеть от признания обвиняемым своей вины, как не может она зависеть от содержания показаний свидетеля, заключения эксперта и т.п. Каково бы ни было содержание показаний обвиняемого и других доказательств, суд обязан довести судебное разбирательство до конца, после чего оценить признание вины обвиняемого в совокупности с другими доказательствами и постановить приговор. Следовательно, признание вины не должно служить критерием дифференциации судебного разбирательства и приводить к его особым (сокращенным) формам, иначе мы неизбежно волей-неволей восстановим нечто похожее на пресловутую теорию формальных доказательств, а признание снова станет «царицей доказательств».

Классический англосаксонский подход, исторически зародившийся в Англии, не рассматривает признание вины в контексте доказательственного права. Для него признание вины — это не разновидность показаний обвиняемого, а совершенно иное: отношение одной стороны к требованиям другой стороны, т.е. что-то вроде признания ответчиком иска в гражданском процессе. Поэтому перед любым судебным разбирательством до рассмотрения дела по существу (включая в соответствующих случаях формирование скамьи присяжных) в англо-американских судах имеет место особая процедура, когда судья задает обвиняемому вопрос, признает ли он свою вину. Если вина отрицается, то, значит, имеет место спор, для разрешения которого необходимо проводить судебное разбирательство (в том числе с присяжными), исследовать доказательства и т.д. Если вина признается, то спора нет, соответственно, нет необходимости ни в присяжных, ни в судебном следствии, ни в исследовании доказательств, а с обвинителя снимается бремя доказывания. Суд действует в рамках концепции guilty plea (plea of guilty), когда признание вины означает конец спора и официальную констатацию виновности обвиняемого, после чего судья незамедлительно переходит к назначению наказания. В такой ситуации на рассмотрение уголовного дела может уйти несколько минут.

В рамках англосаксонского подхода и на его основе постепенно стала формироваться американская практика. Если согласие обвиняемого с предъявленным обвинением автоматически означает завершение спора, признание обвиняемого виновным, постановление обвинительного приговора и назначение наказания, то почему бы обвинению не договориться с обвиняемым? Так в США возник институт plea bargaining, который на русском языке иногда называют «сделками о признании», а иногда — «сделками с правосудием». Смысл его в том, что обвинение отказывается от части своих претензий к обвиняемому в обмен на признание им вины в оставшейся части, например, «забывая» о каких-то эпизодах преступной деятельности, намеренно исключая квалифицирующие признаки или производя более мягкую квалификацию. Обвинение получает гарантированный обвинительный приговор, а обвиняемый — более мягкое наказание, чем то, которое могло бы быть назначено в результате полноценного судебного спора, если бы он вину отрицал. Приговор становится следствием не рассмотрения судом дела, а «переговоров» или «торговли» между обвинением и защитой.

«Сделки о признании» возникли в практике уголовной юстиции США еще в XIX в. Изначально на них смотрели как на «закулисные переговоры», но постепенно судьи стали относиться к ним все более и более одобрительно, фактически легализовав. В 1960-е годы конституционность «сделок» признал Верховный суд США, после чего они нашли отражение даже в законодательстве. Сегодня «сделки о признании» являются не только полноценным уголовно-процессуальным институтом, но и своего рода символом уголовно-процессуальной системы США. В таком порядке рассматривается 97% уголовных дел, что превращает полноценный уголовный процесс в редкое исключение и начинает вызывать беспокойство уже даже в американской прессе.

В то же время американская практика «сделок о признании» получила большое сравнительно-правовое влияние, что связано как с активностью самих США, так и с новейшим интересом к правовой системе самого мощного игрока на международной арене. Не в последнюю очередь в результате такого влияния в последние десятилетия явственно наметилась новейшая континентальная тенденция, связанная с появлением во многих странах континентальных аналогов американских «сделок», которые, впрочем, не в точности копируют оригинал. Скажем, УПК Италии 1988 г. предусмотрел процедуру, в соответствии с которой прокурор и обвиняемый вправе в ходе предварительного расследования или предварительного слушания по делам о наименее опасных преступлениях заключить соглашение о наказании в виде штрафа или тюремного заключения сроком до двух лет, которое направляется на утверждение суда. Если соглашение судом утверждено, то оно имеет силу обвинительного приговора, если нет — дело слушается в обычном порядке. Похожие процедуры примерно в то же время появились в Испании, Португалии, Германии. Во Франции, которая дольше остальных континентальных правопорядков отказывалась их вводить, Закон от 9 марта 2004 г. все-таки предусмотрел новый институт, предоставляющий прокурору право обратиться по делам о преступлениях с наказанием до пяти лет лишения свободы в суд с предложением о наказании в «особом порядке». Если обвиняемый вину признает, то после обязательной консультации с защитником он может согласиться с наказанием, которое утверждает суд, что равносильно обвинительному приговору. Размер наказания не может превышать половину предусмотренного законом срока, причем при любых обстоятельствах, независимо от уголовно-правовой санкции, не должен составлять более чем один год лишения свободы. При этом особые права имеет потерпевший, которому должно быть обеспечено возмещение ущерба.

В целом можно сказать, что континентальный уголовный процесс, оказавшись под влиянием американской практики «сделок о признании», отчасти заимствовал ее, но при этом «переварил» в свойственном ему ключе. Бросаются в глаза отличия между американским и современным континентальным подходами. Назовем некоторые наиболее существенные из них:

1) в США «сделки о признании» являются общепроцессуальным институтом, т.е. применяются по всем делам без исключения (включая дела по особо тяжким преступлениям), тогда как на континенте Европы речь идет только об отдельных категориях уголовных дел, как правило, связанных с не слишком суровыми наказаниями;

2) в континентальном уголовном процессе любым «сделкам» предшествует предварительное расследование, где лицо, его ведущее, всесторонне, полно и объективно исследует обстоятельства дела, собирает доказательства и т.п., что дает суду возможность сопоставить соответствующие ходатайства сторон с материалами дела, т.е. признание вины подкрепляется здесь и другими доказательствами, чего нет в США, где при заключении «сделки» обвинитель никаких материалов не предоставляет, оставляя их в своем «портфеле» в связи с полным освобождением от бремени доказывания.

В результате новейшие континентальные институты представляют собой не полный отказ от доказывания, а отказ лишь от непосредственного исследования доказательств в суде, т.е. от полноценного судебного следствия. Поэтому отношение к признанию вины со стороны континентального и англосаксонского уголовного процессов продолжает существенно различаться, невзирая на появление в континентальной Европе разнообразных институтов, которые внешне весьма напоминают американские «сделки».

 

Российские нововведения в контексте сравнительно-правовых тенденций. В течение многих лет одним из основополагающих постулатов отечественного уголовного процесса было утверждение, что «признание обвиняемым предъявленного ему обвинения не может служить основанием для сужения предмета доказывания, сокращения предварительного или судебного следствия». Иными словами, признание обвиняемым предъявленного ему обвинения, как и в других континентальных правопорядках, принципиально не рассматривалось у нас законодателем в качестве возможного критерия для дифференциации уголовного судопроизводства, создания ускоренных или упрощенных процедур и т.п. Это объяснялось «той опасностью, которую таит в себе переоценка» признания вины, причем, добавим от себя, переоценка как законодателем, так и правоприменителем.

Наиболее последовательно законодатель придерживался такого подхода в период с 1960 по 1993 г. после принятия УПК РСФСР 1960 г. До того УПК РСФСР 1923 г. содержал норму о том, что в случае признания подсудимым обвинения «суд может не производить дальнейшего судебного следствия и перейти к выслушиванию прений сторон» (ст. 282). Примерно такие же положения появились и в УПК РСФСР 1960 г. после принятия Закона РФ от 16 июля 1993 г. № 5451-I и Федерального закона от 7 августа 2000 г. № 119-ФЗ. Правда, они касались только производства по делам в суде присяжных (ст. 446) и у мировых судей (ст. 475). Но в любом случае дифференциация уголовного процесса ограничивалась исключительно определенным сокращением судебного следствия (не более того).

Новый УПК РФ изменил отношение к данному вопросу, предусмотрев «особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением» (гл. 40). Появление в отечественном уголовно-процессуальном праве этого особого производства в определенной мере вписывается в новейшие тенденции развития континентального уголовного процесса, когда в отдельных европейских государствах (Испания, Италия, Португалия) в виде исключения из общих принципов создаются упрощенные процедуры, применяемые при согласии обвиняемого с обвинением.

В то же время нельзя не увидеть в гл. 40 УПК РФ и несомненное англосаксонское влияние, иногда выражавшееся в прямой форме. Континентальные тенденции скорее служили здесь своеобразным «проводником» такого влияния, тем более что они сами, как отмечалось выше, в значительной мере сформировались под воздействием именно опыта США. Так, при разработке положений гл. 40 в ходе подготовки проекта УПК РФ рабочая группа обращалась за помощью к Департаменту юстиции США, который пригласил соответствующих американских экспертов. Они, собственно, и написали текст гл. 40 в первоначальной редакции. При этом по свидетельству одного из американских экспертов, принимавших самое активное участие в составлении проекта гл. 40, в качестве образца для нее была взята упомянутая выше процедура (patteggiamento) из нового УПК Италии. Поэтому о соответствии гл. 40 УПК РФ именно новейшим континентальным тенденциям говорить, конечно, можно, но с большой осторожностью и с учетом реальных событий, сопровождавших работу над положениями о новом российском «особом порядке принятия судебного решения».

 

Процессуальные основания и условия рассмотрения уголовного дела в особом порядке. Разрешение судом уголовного дела в особом порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, является процессуальным правом обвиняемого и ни при каких обстоятельствах не может последовать вопреки его воле. Особый порядок может иметь место только в том случае, если обвиняемый согласился с обвинением и лично направил в суд ходатайство о постановлении приговора без проведения полноценного судебного разбирательства. При этом, как разъяснил Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 5 декабря 2006 г. № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел», согласие обвиняемого с обвинением означает согласие с фактическими обстоятельствами содеянного, формой вины, мотивами, юридической оценкой (квалификацией), а также характером и размером причиненного вреда (п. 5).

Однако соответствующее волеизъявление обвиняемого, рассматривается уголовно-процессуальным законом только в качестве необходимого основания рассмотрения дела в особом порядке, которое тем не менее не является достаточным, поскольку для применения «особого порядка» требуется еще наличие определенных условий.

Всего УПК РФ предусматривает 5 формальных условий, одновременная совокупность которых предоставляет суду возможность рассмотреть уголовное дело по существу в порядке, установленном ст. 314—317 гл. 40. Эти условия можно разделить на объективные (не зависящие от внутреннего отношения обвиняемого к происходящему) и субъективные (зависящие именно от него).

Объективные условия в свою очередь подразделяются на материально-правовые и процессуальные.

Единственным объективным материально-правовым условием применения особого порядка принятия судебного решения служит категория преступления — оно допускается только по делам о совершенных совершеннолетними1 преступлениях, наказание за которые не превышает 10лет лишения свободы. В соответствии со ст. 15 УК РФ речь идет о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также о тяжких преступлениях. По делам об особо тяжких преступлениях особый порядок исключен при любых обстоятельствах.

К объективным процессуальным условиям относятся:

1) во-первых, согласие на применение соответствующей процедуры государственного обвинителя и потерпевшего, а также частного обвинителя по делам частного обвинения;

2) во-вторых, проведение консультации обвиняемого с защитником до заявления им ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением, а также присутствие защитника во время заявления ходатайства.

При отсутствии у обвиняемого защитника его участие обязан обеспечить суд, причем в случае заявления обвиняемым указанного ходатайства имеет место основание для обязательного участия защитника (п. 7 ч. 1 ст. 51 УПК РФ). Обвиняемый вправе отказаться от назначенного судом защитника, но такой отказ для суда не обязателен в соответствии с ч. 2 ст. 52 УПК РФ. Если же суд согласится с отказом обвиняемого от защитника, то применение особого порядка принятия судебного решения не допускается. Кроме того, в качестве условия применения этой процедуры закон называет присутствие защитника и предварительную консультацию с ним, но не согласие защитника на ее применение. Если обвиняемый настаивает на особом порядке, а защитник против него возражает, то суд обязан выяснить и оценить причины расхождения их мнений, но формальных препятствий для постановления приговора без проведения судебного разбирательства в данном случае нет.

Субъективными являются два условия применения особого порядка принятия судебного решения.

Первое — добровольность соответствующего ходатайства обвиняемого, что, разумеется, предполагает добровольный характер его согласия с предъявленным обвинением (добровольное признание вины). Физическое или психическое принуждение обвиняемого к признанию вины и заявлению ходатайства, от кого бы такое принуждение ни исходило, приводит к категорической недопустимости применения особого порядка судебного разбирательства.

Второе — осознание обвиняемым характера и последствий заявленного ходатайства. Суд обязан удостовериться в этом (п. 1 ч. 2 ст. 314 УПК РФ). При наличии у него сомнений в осознанности действий обвиняемого применение особого порядка законом также не допускается.

Каждое из названных пяти условий является обязательным. Отсутствие хотя бы одного из них исключает возможность рассмотрения судом уголовного дела в порядке, установленном гл. 40 УПК РФ и приводит к его рассмотрению в общем порядке.

 

Процессуальный механизм рассмотрения уголовного дела в особом порядке. Ходатайство обвиняемого о постановлении приговора в особом порядке1 в связи с согласием с предъявленным ему обвинением, как правило, должно быть заявлено по окончании предварительного расследования, в момент ознакомления с материалами уголовного дела. При этом право на заявление такого ходатайства подлежит специальному разъяснению со стороны дознавателя или следователя (п. 2 ч. 5 ст. 217 УПК РФ), о чем в протоколе ознакомления делается соответствующая запись. Если суд в дальнейшем столкнется с тем, что в деле нет никаких данных о разъяснении обвиняемому по окончании предварительного расследования права ходатайствовать о проведении судебного разбирательства в особом порядке, или иным образом убедится в невыполнении этого требования, то дело подлежит возвращению прокурору на основании ст. 237 УПК РФ для устранения данного нарушения.

По делам частного обвинения, где предварительного расследования по общему правилу нет вовсе, обязанность разъяснить обвиняемому право ходатайствовать о проведении судебного разбирательства в особом порядке лежит на суде. Как разъяснил Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 5 декабря 2006 г. № 60 (п. 8), ходатайство в такой ситуации может быть заявлено в период с момента вручения обвиняемому копии заявления потерпевшего и до принятия судом решения о назначении судебного разбирательства.

Кроме того, в том же Постановлении (п. 4) Пленум Верховного Суда РФ пришел к выводу, что ходатайство о рассмотрении уголовного дела в особом порядке может быть также заявлено и после поступления уголовного дела в суд — в ходе предварительного слушания, если оно проводится по одному из оснований, перечисленных в ст. 229 УПК РФ. Допустим, по окончании предварительного расследования обвиняемый решил не заявлять соответствующее ходатайство, после чего дело поступило в суд. Суд назначил предварительное слушание в связи с наличием оснований, скажем, для выделения одного уголовного дела из другого. В такой ситуации у обвиняемого еще остается возможность изменить свое мнение и заявить в ходе предварительного слушания ходатайство о рассмотрении уголовного дела (в нашем примере — выделяемого или основного) в особом порядке.

Судебное разбирательство в «особом порядке» проводится с обязательным участием подсудимого, его защитника, государственного или частного обвинителя. Потерпевший должен быть надлежащим образом извещен о дате и времени судебного заседания, но его неявка не препятствует рассмотрению дела и постановлению приговора в особом порядке, если суд не найдет участие потерпевшего необходимым. Однако здесь надо учитывать, что отсутствие возражений потерпевшего признается обязательным условием применения гл. 40 УПК РФ. Поэтому если его согласие получено на более ранних этапах процесса, то никаких проблем в случае неявки потерпевшего не возникает. Если же мнение потерпевшего не выяснено, то суд либо должен признать его явку обязательной, либо иным образом «удостовериться в отсутствии у потерпевшего возражений против заявленного обвиняемым ходатайства» (п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60).

До начала судебного разбирательства судья обязан изучить имеющиеся в уголовном деле материалы, поскольку обвинение в любом случае должно быть обоснованно и подтверждаться доказательствами, собранными по уголовному делу (ч. 7 ст. 316 УПК РФ). Здесь очень важно иметь в виду, что «особый порядок принятия судебного решения» не предполагает никаких исключений из правила, установленного ч. 2 ст. 77 УПК РФ: «Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств». Иными словами, помимо признания вины, уголовное дело должно содержать и другие обвинительные доказательства, указывающие на виновность обвиняемого в совершении инкриминируемого ему деяния. По сути, «особый порядок» заключается лишь в том, что судебное следствие не проводится и такие доказательства судья не исследует непосредственно в судебном заседании, ограничиваясь изучением письменных материалов дела. Здесь имеет место изъятие только из правила о непосредственности судебного разбирательства, предусмотренного ст. 240 УПК РФ. В то же время на основании ч. 5 ст. 316 УПК РФ по инициативе сторон либо судьи могут быть исследованы обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, когда такая необходимость возникает в целях определения справедливого вида и размера наказания (его индивидуализации) в пределах, установленных законом.

Что касается самой структуры судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела в особом порядке, то она достаточно традиционна. Во-первых, здесь имеют место почти все ординарные этапы (подготовительная часть, судебные прения и последнее слово подсудимого, постановление приговора), за исключением судебного следствия, элементы которого, впрочем, также, как мы убедились, могут присутствовать в целях исследования доказательств, необходимых для назначения наказания. Во-вторых, в отсутствие полноценного судебного следствия законодатель тем не менее требует, чтобы рассмотрение по существу ходатайства обвиняемого о постановлении приговора в особом порядке началось не с оглашения самого ходатайства, а с изложения государственным (частным) обвинителем предъявленного обвинения (по аналогии с ординарным судебным разбирательством). Затем уже судья опрашивает подсудимого, понятно ли ему обвинение, согласен ли он с ним, поддерживает ли свое ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного следствия и т.п., а также выясняет мнение остальных участников судебного разбирательства.

 

Особенности приговора, постановленного в особом порядке. Если обвиняемый подтвердил во время судебного разбирательства свою позицию, обвинение обоснованно и подтверждается другими доказательствами, собранными по уголовному делу, то судья постановляет обвинительный приговор, форма которого установлена ч. 8 ст. 316 УПК РФ. При этом признавший вину обвиняемый имеет две льготы, которых лишены по аналогичным делам другие подсудимые (вину не признающие). Во-первых, наказание, назначаемое обвинительным приговором, не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного уголовным законом за совершенное преступление. Во-вторых, с подсудимого не подлежат взысканию процессуальные издержки, установленные ст. 131 УПК РФ.

Еще одной особенностью приговора, постановленного в особом порядке, является то, что он не имеет преюдициального значения для других уголовных дел. Иначе говоря, установленные таким приговором факты не могут быть признаны без доказывания по иным уголовным делам, поскольку приговору в данном случае не предшествовало полноценное судебное следствие.

Приговор, постановленный в особом порядке, подлежит обжалованию в апелляционную, а также в дальнейшем в кассационную и надзорную инстанции. Но осужденный может его обжаловать лишь по ограниченному кругу оснований, предусмотренных законом. Так, не допускается апелляционное обжалование приговора по так называемым «фактическим основаниям» (несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела), о чем прямо сказано в ст. 317 УПК РФ. В этом смысле обвиняемому изначально должно быть разъяснено, что, ходатайствуя о рассмотрении дела в особом порядке, он лишается при удовлетворении такого ходатайства и постановлении обвинительного приговора возможности оспаривать затем фактические обстоятельства уголовного дела.

Может ли суд при рассмотрении уголовного дела в особом порядке постановить не обвинительный, а оправдательный приговор? Например, когда вина обвиняемого, по мнению судьи, не подтверждается другими доказательствами или он считает, что в действиях обвиняемого не было состава преступления. На данный вопрос следует ответить отрицательно: оправдательный приговор в особом порядке постановлен быть не может. Такова устойчивая позиция Верховного Суда РФ, с которой нельзя не согласиться. Поэтому альтернативой обвинительному приговору здесь является не оправдательный приговор, а постановление судьи о назначении судебного разбирательства в общем порядке. Недопустимость постановления оправдательного приговора связана с тем, что обвинение нельзя лишать права доказать виновность обвиняемого, а такой возможности гл. 40 УПК РФ ему не предоставляет ввиду отсутствия судебного следствия. Отсюда вытекает, что сомневающийся в виновности обвиняемого судья должен назначить ординарное судебное разбирательство, провести полноценное судебное следствие, предоставить сторонам все связанные с этим процессуальные права, после чего уже окончательно решить, следует ли оправдать или осудить обвиняемого. В то же время, как разъяснил Верховный Суд в Постановлении Пленума от 5 декабря 2006 г. № 60 (п. 12), по итогам рассмотрения уголовного дела в особом порядке, помимо обвинительного приговора и постановления о назначении судебного разбирательства в общем порядке, суд вправе также принять решение о прекращении уголовного дела. Это происходит в случае истечения срока давности, издания акта об амнистии, отказа государственного (частного) обвинителя от обвинения и по другим основаниям, не связанным с существом уголовного дела.

Остается добавить, что если в первые после принятия УПК РФ годы суды достаточно осторожно относились к его гл. 40, то сегодня в особом порядке рассматривается по разным оценкам от 60 до 85% всех уголовных дел (в зависимости от регионов). Эту цифру следует признать чрезмерной, в силу чего все чаще и чаще звучат голоса о том, что данную, достаточно тревожную, тенденцию необходимо переломить, ограничив круг дел, по которым допускается применение гл. 40 УПК РФ. Превращение «особого порядка» в «общий» опасно для правосудия и противоречит основным принципам европейской континентальной модели уголовного процесса, к которой принадлежит российский уголовный процесс.