Слышен крик – (кричать всегда умели).

«Говори!»… И кто-то издали,

Глухо- глухо, как из под земли

Просит что-то, как-то уделить.

Говорят в эфире, на бумаге,

Просят помнить, чаще говорить.

Есть слова – не скажешь без отваги,

В них огонь бессмертия горит.

Божьих слов спасительных так мало

Оглашает воздух и эфир.

Говори, Господь, душа устала

От того, что говорит нам мир.

Говори! Раб слушает внимает,

Дай способность передать другим,

Всем Мемфивосфеям, кто хромает,

Чтобы не боялся Никодим.

Говори к рабам Твоим послушным.

Слово лечит, наставляет, бьёт.

Чрез него получат наши души

Воду жизни сладкую, как мёд.

Голос Божий – блеск меча из ножен,

Страх наводит ставке Тамерлана.

Христиан судили, затопили ложью…

И страшатся. Это ли не странно?

Говори, Иисусе мой Сладчайший,

Удали тоску, мирские думы.

Море гнева вылилось из чаши,

Одолели яростные гунны.

Много школ, где учатся искусству

Правильно и складно говорить.

Но молитвы Господу Иисусу

Кто научит правильно творить?

Где университеты по молчанью,

Где узда от гибельных речей?

Многих слово бросило в отчаянье,

Языка лишило и очей.

Говори! Хочу услышать дважды

Голос Твой, Любезный мой Иисус.

От любви горю, Тебя послушать жажду,

Твоя милость изольётся пусть.

Говори! Слова не растеряю,

Их в молчаньи возращу сторицей.

Не молчи, о, Дух Святой, сгораю.

Научи восторженно молиться.

Только Ты всечасно говори,

Исхищая многих от Далид.

«Погибаю!» – слышен в море крик.

«Мы горим!» – из под могильных плит.

…Поздно! Поздно! Опоздали, поздно.

Почему вы отвращали слух!?

Говорил Я ласково и грозно,

Ты как аспид оставался глух.

Вот часы песочные, - уходят,

Убегают, тают на глазах.

Не минуты, не часы, не годы –

Жизнь единственная тает как роса.

Говори мне, Боже, да спасуся.

Не молчи, у ног Твоих сижу.

Господи, сладчайший мой Иисусе,

Помоги пройти через межу…

В страшный час разрыва тонкой нити

Не забудь раскаяния слёз.

На мытарствах враг да не похитит

Мою душу множеством угроз.

Говори к душе тогда согласно

С тем, что скажешь овцам на Суде.

Слушай, душенька, Тот близок час ужасный –

Помощи не видится нигде.

Говори, Владыка мой, как знаешь,

Через красоту Твоих созданий,

В грохоте и в молниях Синая,

Через скорби лагерных скитаний.

Говори! Болезни, письмена

Выжгут грех перестрадавшей плоти.

В Книге Жизни наши имена

Напиши, спасая вместе с Лотом.

Не изгладь, и в Царстве помяни нас,

Назови избранниками света.

Ты Горшечник, у Тебя мы глина –

Плоть, в какую душенька одета. 1.9.86

 

Сменилась власть.doc

 

Сменилась власть, народ шатнулся влево,

Стал рушить храмы, алтари крушить;

Во всё вчерашнее уставился он слепо,

Стал мерить всё на собственный аршин.

Поволокли царя в подвал с семьёю,

Сословие купцов, попов – в расход…

Репрессии потом «героев» смоют

От маршала до тех, кто был с сохой.

Урок истории постигли «на зубок»:

«Что сеяли то осенью пожнём».

Свои своих – так повелел им Бог, –

Палачество вчерашнее да выжжется огнём.

Вдыхаю Библии вчерашний аромат,

За что и как благодарили люди.

Одни других без устали громят,

И королям, царям короны рубят.

И никогда нигде не прочитал,

Что сумасшествие пришло за отступленье

От Слова Божия – начала всех начал, –

Один другому обвиненье клеит.

Успешно ли усвоили уроки,

Или повторно те же будут грабли?

При обольщении не извлекаем проку –

Своим грехом до ниточки ограблен.

Свободой воли распорядиться умно,

Принять Христа Властителем над нами;
Отборною пшеницей да наполнит гумна,

Любовь Его над нами – Божественное знамя.

И это власть уйдёт по разнарядке, –

Не нам заботиться о смене предыдущей.

Бог Иегова многое не спрятал,

Показывает нам на горизонте тучу.

Христова власть безмерна, вековечна,

Есть праведность и мир, и радость в этом Царстве.

Его покинуть? Нет о том и речи,

С предателями кто же будет цацкать?! 15.05.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Смертельно опасно.doc

 

«Смертельно опасно!» – другим говорим,

На провод упавший перстом указуя.

Быть двоедушным – опаснейший грим,

Когда лживый конь под монахом гарцует.

Не сметь прикасаться – Адама тревога,

Увы не затронула сердца прабабки.

Теперь этот знак на крутых поворотах,

Не надо со спичкой к бензиновым бакам.

Смертельна ошибка – одних без присмотра

Оставить детишек и юношу с девой.

Завалится честность и бесповоротно,

Погублена жизнь, ничего не поделать.

Сектанты плотским надмеваясь умишком,

Писанье по своему мыслят понять.

Одиннадцать книг им в Писанье – излишки,

Нет в ересях Духа Святого огня.

Опасно догматы самим толковать,

Минуя соборы и их толкованье,

Своим разуменьем своё изблевать,

И кормят не истиной – диким обманом.

Смертельно опасно тому кто не в церкви –

Они за бортом у ковчега Иисуса,

Им ртом океаны приходится черпать,

С отбитыми ересью слухом и вкусом.

Опасно на самости строить пытаться,

Остаться одним без епископа в церкви.

У лжепророков известная такса,

Никто, кто им верил, не выбрался к цели.

Опасно бояться угроз от Синода,

Анафемы подлой от патриарха,

По внешней одежде – священники вроде,

А глубже копнёшь, нет в них Божия страха.

Опасно надеяться на человеков,

Кто учит иначе, чем Павел в посланьях.

Запустишь и выгребут всё из сусеков,

Да мало того, пред всеми облают. 22.02.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

смерть - благо.doc

 

Смерть – благо для человека

(св. Иоанн Златоуст)

Бессмертен только дух, подобие Творца,

Ничем и никогда насытиться не в силах.

Учёность, власть, — всё сор, томленье, суета.

Во всём, везде, всегда провидится могила.

 

Сосед буянил, бил свою жену и мебель,

И клином вепря резал, тараня эту жизнь.

Верёвкою себя по шее вдруг отметил.

Как хорошо, что смерть косой своей визжит.

 

Там маразматик всех и всё давно подмял,

Страну окопами и проволокой опутал.

Что можно рвать, урвал, припрятал, как хомяк,

В несытости глотал рыбёшку, как акула.

 

Но есть конец: и на него процесс.

Умолк хвалебный гимн и надписи на рельсах.

В смертельном шоке клан с лица стирает спесь,

Движение косы и сдуло эту плесень.

 

Как хорошо, что есть ещё на свете смерть...

Злодей злодействует злодейски и бесстрашно.

Но снова жезла взмах и камерная дверь

Прервёт кабаний бег, здесь смерть его уважит.

 

Преступник каждый день свой опыт умудряет:

Украсть, убить, насиловать и всюду умно лгать.

Всё ближе место свалки дня мусора и дряни.

Для всех не человек, а так, — ползучий гад.

 

За взяткой взятку брал скуластый прокурор,

Невинных обрекал к мучительным мытарствам.

Но снова смерти жест, и выстрелом в упор

Лишился жизни сей и будущего Царства.

 

Как хорошо, что смерть никак не обойти,

Без карточки визитной стучится вдруг инфаркт.

Преступный синдикат ждёт главного —

В пути тромбоз вонзает меч, а труп ещё не стар.

 

Вот мученик повис на дыбе, над огнём,

Насаженный на кол напротив страждет брат.

Как сладко, что есть смерть, надолго мы уснём.

Нашедши словно клад, я буду смерти рад.

 

Тот в пролежнях уже, он сорок лет подряд

Страдает, не ропща — алмазный дух его.

Давно он без родни. О, как он смерти рад,

Он смерти ждёт, к Христу тогда взойдёт легко.

 

Святые – те всегда о смерти пели гимны;

Придёт и разрешит от тела и томленья.

О, только бы Христос принял и не покинул,

И бодрственным нашёл, не в неге и без лени.

 

Как ждали все её пустынники, вздыхая…

Последний вздох... и... всё, преград для духа нет.

Богатство, славу, честь, всё заменили раем,

Познав неизреченный, иной, Фаворский свет.

 

Мы каждый день в постель ложимся и читаем:

«Неужто этот одр могила для меня?»

Быть может, поутру мы никогда не встанем,

И нижнее бельё не сможем поменять.

 

А в чём застанет смерть, посланница от Бога,

В чём душу исхитить случится… о, тогда,

По этим вот часам судить нас будут строго,

Невыразимый ужас, и бедам всем беда.

 

Однажды я рождён, и знаю - не бессмертен,

Как колосок на поле похитит смерть меня.

Прости меня, Отец, открой мне рая двери.

Спаси от вечных мук, от адского огня.

 

Я верю, что Христос простил мои ошибки,

И всё, где я грешил умышленно и тяжко.

Омой в своей крови, услышь мои молитвы!

Пусть в землю до Суда прощённым тело ляжет.

 

 

ИгЛа (Игнатий Лапкин) (Игнатий Лапкин)