Дж играет в футбол с парнями

 

— Высадите меня здесь, — попросила Дженни.

Такси, в котором она ехала, миновало Вильямсбургский мост, но выехать на пересечение Вест-Сайда и 79-й улицы было почти невозможно: они попали в «красную» волну светофоров. Дженни напряженно поглядывала на счетчик: за эти деньги она уже могла бы купить себе целых три помады. Нет, надо эвакуироваться: лучше пройти пешком.

Заплатив таксисту, Дженни вышла на пересечении Мэдисон-авеню и 79-й улицы и направилась в сторону Центрального парка. Полуденное ноябрьское солнце уже низко нависало над землей и светило прямо в глаза. Дженни щурилась, прикладывая ладонь ко лбу. Она пересекла Пятую авеню и вошла в парк.

Дорожки парка были устланы осенней листвой, в воздухе пахло костром и хот-догами. Дженни шла по дорожке, сунув руки в карманы и загребая ногами листья. Она подумала о брате. Дэн даже не представляет, как глупо себя ведет. Сохнет по Серене, теряет всякое достоинство. Дженни однажды подглядела, что Дэн пишет ужасные самоуничижительные стихи про свою любовь:

«Однажды я брился и порезал себя. И вспомнил, как ты прикусила мою губу, целуя. Боль как наслаждение».

Это все, что Дженни успела подглядеть, потому что потом Дэн захлопнул блокнот.

Но в дружбе Дэна и Серены были и свои плюсы. Теперь Дженни запросто могла подойти к ней на перемене. Хотя кто такая Дженни по сравнению с Сереной! Но если та узнает, какие дикие стихи посвящает ей Дэн, она будет бежать от него, не оглядываясь. А потом будет шарахаться и от нее, от Дженни. Этот Дэн порушит их дружбу!

Дженни кружила по парку, не разбирая дороги. Вот и Овечий луг. Дженни ступила на траву.

Метрах в тридцати от нее четверо парней играли в футбол. Все как на подбор. Но один — просто глаз не оторвать. Он вел мяч, ловко обходя других. Гол! Мяч полетел в импровизированные ворота, выложенные из брошенных на траве свитеров и рюкзаков. Какой лапочка! Его медово-золотистые волосы переливались на солнце: кожа загорелая, руки такие сильные, что Дженни прямо вжалась в себя.

Тут мяч полетел высоко в воздух и упал у самых ее ног.

Она уставилась на мяч и почувствовала, как краска прилила к ее лицу.

— Эй, пасани мяч! — закричал один из парней.

Дженни подняла голову. Это был тот самый золотой мальчик. Он стоял в нескольких метрах от нее, руки на бедрах, глаза горят, как изумруды. Щеки раскраснелись, на лбу капельки пота. Дженни вдруг подумала, что хотела бы слизнуть эти капельки языком. Она никогда не испытывала ничего подобного прежде.

Дженни снова посмотрела на мяч, нервно покусывая губу. Потом отошла назад, разбежалась и изо всех сил долбанула по мячу.

Но мяч почему-то полетел не вперед, а вверх. Дженни в ужасе прикрыла лицо ладошкой.

— Беру! — крикнул парень, подхватил мяч в воздухе руками и послал его ногой играющим.

Дженни видела, как вены выступили на его шее. Парень обернулся и посмотрел на девушку.

— Спасибо, — сказал он, переводя дух.

Он стоял так близко, что Дженни чувствовала его запах. Парень протянул руку:

— Меня зовут Нейт.

Дженни завороженно посмотрела на его руку, потом протянула свою:

— А я Дженифер. — Имя Дженифер звучало более солидно, чем просто Дженни. И она поклялась себе, что для этого парня она будет только Дженифер.

— Не хотите посмотреть, как мы играем? — предложил ей Нейт. Он подумал, что эта девушка очень мила. А как отважно она старалась подать мяч!

Дженни замялась. И тут Нейт бросил взгляд на ее большую грудь. Мой бог, да он не отпустит такую девушку, не показав ее прежде своим друзьям. Все они, парни, такие.

— Пойдемте, — сказал Нейт. — Мы вас не обидим.

Дженни посмотрела, нет ли среди этих четверых Чака Басса. Пару месяцев назад Дженни выпила лишку на одной школьной вечеринке и позволила парню по имени Чак Басс довести себя до дамской комнаты. А тот вошел вместе с ней, стал целовать ее. Дошло бы и до большего, если бы вовремя не подоспели Серена с Дэном. Этот Чак даже не поинтересовался для приличия ее именем. Ужасный тип.

Слава богу, среди этих игроков Чака Басса не было.

И Дженни согласилась.

Она поверить не могла, что это не сон. На вечеринках и в школе она часто слышала, что есть некий Нейт, самый красивый парень в Верхнем Ист-Сайде. Это наверняка был он. И он разговаривал с ней, Дженни! Все как в сказке Льюиса, когда девочка входит в платяной шкаф и через него попадает в волшебный мир. Где нет ничего обыденного. И никаких глупых братьев с их смехотворными стихами про любовь.

Нейт подвел Дженни к друзьям. Те перестали играть в футбол и уселись на траву, попивая пиво.

— Парни, это Дженифер, — сказал Нейт. — Дженифер, познакомься: Джереми, Чарли, Энтони.

Дженни приветливо улыбнулась. Ребята улыбнулись в ответ, отметив про себя, что у этой девушки грудь очень даже.

— Рады познакомиться, Дженни, — сказал юноша в шортах защитного цвета, которые были в пятнах от травы. В его голосе звучало уважение.

Это был Джереми Скотт Томкинсон, худой коротышка. И хотя у него была модная стрижка, баки были слегка густоваты, а челка — лохматая, как у какого-нибудь рок-музыканта.

— Присоединяйтесь, — пригласил Энтони Авульдсен классическим голосом марихуанщика.

Энтони был светловолос, на носу — очаровательные брызги веснушек. Руки еще мускулистее, чему Нейта, и все же и все же...

— Мы тут как раз собираемся затянуться, — сказал Чарли Дерн и показал Дженни трубку для раскуривания травки. У Чарли были взлохмаченные темно-русые волосы, а сам он был длинным как жердь. Он сидел на траве, скрестив ноги,

и колени его доставали до самых ушей. Перед ним на траве лежал маленький пакетик с ганджем.

— Ты будешь с нами, Дженифер? — спросил Нейт.

Дженни с наигранным безразличием пожала плечами. Хотя на самом деле она очень нервничала. Она никогда в жизни не курила марихуану.

— Конечно, — неожиданно для себя объявила она.

Она присела с Нейтом на траву. Чарли зажег трубку, сделал затяг и передал трубку Нейту. Дженни внимательно наблюдала, как Нейт держит трубку. Она не хотела, чтобы парни заметили, что она новичок в этом деле.

Нейт раздул щеки, задерживая дым, и передал трубку Дженни. Та взяла трубку в левую руку и поднесла ее к губам, так же, как это сделал Нейт. Нейт еще раз поднес зажигалку к ганджу. Потом Дженни сделала затяг. Она почувствовала, как дым проник в легкие, но не знала, что делать дальше. Она изо всех сил пыталась удержать дым в себе. Передала трубку Энтони.

— Сильный затяг, — одобрительно прокомментировал Чарли.

От напряжения у Дженни начали слезиться глаза.

—...асибо, — сказала она и выпустила немного дыма через уголки губ.

— Крепкая сегодня дурь, — сказал Нейт и потряс своей золотой гривой.

— Фу, — сказала Дженни, выдохнув наконец дым.

Она почувствовала, что ее начинает забирать.

Пройдя круг, трубка снова вернулась к Дженни: на этот раз она сама зажгла гандж, подражая мальчишкам. Снова затянулась и задержала дыхание как можно дольше.

— Какое-то знакомое ощущение, — сказала она, передавая трубку Энтони. — Не могу вспомнить, что именно, но что-то очень знакомое.

— Мне это напоминает лето, — сказал Энтони.

— Нет, только не лето, — сказала Дженни и закрыла глаза. Как-то отец отправил ее на лето в лагерь художников и писателей-хиппи в горах Адирондак. Все лето она писала хайку про окружающую природу, пела песни о мире на испанском и китайском и ткала одеяла для бездомных. Весь лагерь словно пропах мочой вперемешку с кокосовым маслом. — Нет, у меня лето связано с неприятными запахами. А этот такой теплый. Я вспоминаю Хэллоуин, когда была маленькой.

— Точно, — сказал Нейт. Его уже вставило. Он лег на траву и залюбовался рыжими осенними листьями на деревьях. — Точно. Запах Хэллоуина.

Дженни легла рядом с ним. В обычной жизни она бы никогда не совершила такого безумства. Потому что знала, что, когда ложишься на спину, грудь растекается и норовит вылезти на всеобщее обозрение. Но сейчас ее это мало волновало. Было так хорошо валяться на траве рядом с Нейтом, дышать с ним одним воздухом.

— Когда я была маленькая, я закрывала лицо ладошками и думала, что так меня никто на свете не увидит, — сказала Дженни и положила ладонь на глаза.

— У меня тоже такое было, — сказал Нейт и закрыл глаза. Он чувствовал себя совершенно расслабленным. Наверное, то же самое испытывает собака, когда набегается до одури, а потом придет в дом и грохнется на ковер возле камина. Какая эта Дженифер хорошая! И ничего не ждет от тебя. С ней так спокойно. Если бы Блэр могла понять, как мало ему надо для счастья.

— В детстве все кажется так просто. — Дженни уже накрыло, язык у нее развязался и ее уже не остановить. — А когда становишься старше, все осложняется.

— Еще как, — согласился с ней Нейт. — Мне, например, приходится думать о поступлении в колледж. Почему-то нужно распланировать всю свою жизнь наперед. Доказывать что-то. Что ты умный, что ты уже многое можешь в этом мире. А между прочим, наши родители не парятся, как мы, по восемь часов в день, не посещают спортивные секции, не издают школьные газеты, не занимаются бесплатно репетиторством с малышами из бедных семей. И так — изо дня в день, разве нет?

— Ужас что за жизнь, — поддержала Дженни. Ей, правда, еще не угрожала проблема с колледжем, но у нее тоже наболело. — Например, мой отец целыми днями читает и слушает радио. А мы вкалываем. Почему такая несправедливость?

— А кто его знает! — устало вздохнул Нейт. Он дотянулся до руки Дженни и переплел ее пальцы со своими.

Дженни почувствовала, что просто растекается по траве от счастья. По телу разлилось медовое тепло, и ее рука словно слилась с его рукой.

— Не хочешь заскочить ко мне и перекусить? — сказал Нейт и погладил большим пальцем ее ладонь.

Дженни молча кивнула. Она знала, что слов тут не надо. Нейт и так услышит ее.

Как же быстро может все перемениться в жизни. Разве еще утром она могла мечтать о том, что влюбится?

 

Д подсел на С

 

Сначала Дэн чувствовал себя чуть ли не извращенцем оттого, что собирается один в квартире Ванессы смотреть фильм Серены. Но потом он открыл старый, коричневого цвета холодильник, налил себе стакан колы, удобно расположился на диванчике Руби, включил видео и забыл обо всем на свете.

Камера сделала наезд на красные сверкающие губы Серены.

— Добро пожаловать в мой мир, — сказали губы и рассмеялись.

И потом губы «пошли». В том смысле конечно же, что пошла сама Серена. Просто камера все время держала в фокусе именно губы, отчего все остальное становилось второстепенным фоном.

— Сейчас я беру такси, — сказала Серена. — Я очень часто беру такси. И это стоит кучу денег.

Было видно, как на втором плане остановилось такси, и губы залезли на заднее сиденье.

— Сейчас мы с вами отправимся в центр Нью-Йорка, в магазин «Джеффри». Это огромный магазинище. Я еще сама не знаю, что собираюсь купить, но на месте разберемся.

Камера продолжала держать в фокусе губы. В течение всей поездки губы молчали. Играла фоновая музыка. Что-то французское 60-х годов. Кажется, Серж Гайнзбург. Через запыленное окно такси мелькал городской пейзаж.

Дэн крепко сжал в руках стакан колы. Ему достаточно было видеть лишь губы этой девушки. Он был готов грохнуться в обморок от восторга.

— Вот мы и приехали, — объявили наконец губы.

Камера проследила, как губы вышли из такси, прошли через сверкающие стеклянные двери и вошли в ярко освещенный магазин, оформленный в белых тонах.

— Вы только посмотрите, какие шикарные тряпки, — проговорили губки. Пока Серена разглядывала витрины и прилавки, губки оставались восторженно приоткрытыми. — Господи, я в раю!

Дэн полез в карман брюк за сигаретами, руки предательски дрожали. Он выкурил одну сигарету, потом другую: губы Серены продолжали путешествовать по магазину. Они остановились и поцеловали маленькую сумочку с изображением собачки. Затем Серена взяла в руки пару ангорских перчаток с обрезанными пальцами. И наконец губы обнаружили платье и уже не могли оторвать от него глаз.

— Изумительно красное-красное платье, — восторженно проговорили губы. — У меня сейчас красный сезон. Ношу все красное. Решено — отправляюсь в примерочную.

Дэн зажег третью сигарету.

Камера проследовала за губами в примерочную. Губы немножко поболтали со зрителем, пока Серена переодевалась.

— Ну и холодрыга здесь. Надеюсь, платье на меня налезет.

На долю секунды Дэн увидел, как в зеркале примерочной отразились волосы Серены, ее обнаженные плечи, шея, одно ушко, потом... снова размытый фон. Дэн уже сидел как накаленный провод.

— Опа! — сказали губы. Камера сделала медленный отъезд, и Серена предстала перед нами в роскошном платье с безумным количеством всяких завязочек. Она стояла босиком на коврике, ногти на ее ногах были выкрашены в алый цвет. — Правда, класс? — сказала Серена и стала кружиться, и подол платья расцвел, как красный цветок.

Снова пошла французская песня — наплыв в затемнение...

Дэн откинулся к спинке дивана. Он был опьянен. Сейчас, как никогда, ему хотелось оказаться рядом с Сереной. А эти ее губы... Он целовал бы и целовал их до бесконечности!

Дэн вытащил из кармана рубашки сотовый и нажал кнопку быстрого дозвона.

Серена сняла трубку после первого же гудка.

— Привет, — сказал Дэн прерывающимся от волнения голосом. Бедняга еле дышал.

— Привет. Слушай, я прошу прощения. Я совсем забыла про эту встречу. Ванесса очень разозлилась на меня?

Дэн закрыл глаза.

— Я только что посмотрел твой фильм. — Он включил на видео обратную перемотку.

На том конце провода возникла пауза. «Какая незадача», — подумала Серена.

— И что ты скажешь?

Дэн вобрал воздух:

— Я хочу сказать... — Говорить или нет? Черт! Всего три слова. Ведь он может сказать их прямо сейчас. Мог, да не получилось. — Мне понравилось.

— Правда?

— Да.

— А что думает Дженни? Она видела только отдельные куски. Мы потратили кучу пленки. Потом я и Ванесса решили оставить только планы с губами.

— Ты не пришла, и Дженни отказалась смотреть фильм без спросу, — сказал Дэн. — Видел только я один. Ванесса дала мне ключи от своей квартиры. — Глупо, что он говорит все это, но врать не хотелось.

И тут Серена вспомнила телефонный разговор с отцом Дэна. Историю со стихами. А теперь вот Дэн сидит один в доме Ванессы и смотрит ее фильм... От всего этого Серене стало как-то не по себе.

— Не могу дождаться выходных. Может, мне тоже пройти собеседование?

— Вот и отлично, — оборвала его Серена. — Встречаемся в пятницу, хорошо? На Центральном, в три.

— Хорошо, — ответил Дэн. Он не понял. Что, и это все?

— Пока, — сказала Серена и повесила трубку. Она боялась, что еще мгновение — и Дэн скажет что-нибудь такое, от чего ей будет неловко. С Дэном оказалось все сложнее, чем она предполагала.

Дэн снова включил видео. Ему захотелось еще раз просмотреть этот фильм.

Гм... Серена подсела на шопинг.

Дэн подсел на Серену...

 

Тихое плавание

 

— Никогда не бывала в таких домах, — сказала Дженни, когда они подошли к трехэтажному особняку, где жил Нейт. На оконных карнизах — зеленые ящики с геранью и плющом: он разросся каскадом по всей стене и до самой крыши. На двери - мудреные замки, сигнализация. С передней и задней стороны на крыше дома были установлены камеры слежения. Нейт набрал код на двери.

— Дом — это та же квартира, только с лестницами, — пояснил он.

— Ну да. — Дженни старалась не показывать виду, что робеет.

Они вошли в дом. Пол в фойе был из красного мрамора. В углу стоял огромный каменный лев — кто-то нахлобучил ему на голову меховую шапку. Все стены были увешаны масляными полотнами знаменитых художников. Ренуар, Сард-жент, Пикассо.

— Мои родители собирают произведения искусства, — пояснил Нейт.

И тут он заметил на боковом столике коробку в подарочной упаковке. К коробке был прикреплен конверт. Нейт подошел, разорвал конверт, достал открытку и прочитал: «Дорогому Нейту. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Блэр Уолдорф».

— Что это? — спросила Дженни. — У тебя день рождения?

— Да нет, это так... — Нейт положил открытку обратно в конверт, подхватил коробку и засунул ее на нижнюю полку встроенного шкафа.

Его мало интересовало, что прислала Блэр. Наверняка свитер или туалетная вода. Блэр любила оказывать ему знаки внимания — особенно когда ей хотелось обратить на себя внимание. Иногда она была слишком настырной.

— Что будем есть? — спросил Нейт Дженни, приглашая ее на кухню. — Наш повар готовит отменные шоколадные пирожные. Кажется, должны еще остаться.

— Повар? — удивленно переспросила Дженни. — Ну да, конечно, повар.

На огромном мраморном разделочном столике стояла красивая жестяная коробка. Нейт открыл ее, взял одно пирожное и отправил его в рот.

— Моя мама кулинар никакой. — Да, его мама и тоста не умела приготовить. Она была француженкой, княжеских кровей, питалась исключительно из ресторанов или на банкетах. Она и в кухне-то никогда не бывала. — На, попробуй. —

Нейт протянул Дженни пирожное.

— Спасибо. — Дженни взяла пирожное и съела его.

— Пойдем наверх, — предложил Нейт.

Дженни напряглась. Первый раз в жизни она оказалась наедине с парнем. Нет, она должна доверять Нейту. Он же не какой-то там Чак Басс. Нейт — он вежливый, и ему просто интересно с ней общаться.

Нейт провел Дженни через боковую дверь, и они попали на узкий лестничный пролет. Наша Дженни была девушкой начитанной, она читала и Джейн Остин, и Генри Джеймса; поэтому легко догадалась, что эта лестница для прислуги. Они поднялись на третий этаж. Нейт открыл дверь, и они прошли в просторный холл со стеклянной крышей. На одной из стен висела картина, написанная маслом: маленький мальчик в матроске держал в руках деревянную лодочку. «Это Нейт», — подумала Дженни.

Нейт открыл дверь и пригласил Дженни в свою комнату.

Огромная старинная кровать, застеленная стеганым фланелевым одеялом в черно-зеленую клетку, ультрасовременный длинный рабочий стол, на котором был раскрыт тонкий, как вафелька, ноутбук. На полу — разбросанные DVD, в углу — гантели. С нижней полки приоткрытого стенного шкафа, словно любопытствуя, выглядывали ботинки. На стенах — старинные плакаты с Битлами.

— У тебя хорошо, — сказала Дженни и робко присела на край кровати. На прикроватном столике она увидела макет яхты. — Ты плаваешь на яхтах?

— Да, — сказал Нейт и взял в руки макет. — Я не только плаваю. Мы с отцом сами строим яхты. У нас в штате Мэн есть еще один дом. Это как раз макет яхты, которую мы сейчас строим. Морская яхта, поэтому ее корпус более тяжелый, чем у гоночной. Сначала мы хотим отправиться в Карибское море, а потом, может, поплывем и в Европу.

— Здорово, — сказала Дженни. Она не представляла, что можно пересечь Атлантический океан на таком маленьком кораблике, который умещается у нее в руках. — Это полная копия? И даже туалет есть?

Нейт улыбнулся. Он ткнул мизинцем в крошечную овальную дверь в стене рубки.

— Вот, видишь, надпись: WC.

Дженни была в восторге.

— Я бы так хотела научиться управлять яхтой.

Нейт присел рядом.

— Может быть, однажды мы отправимся в Мэн и я научу тебя, — тихо сказал он. Ее огромные карие очи смотрели в его изумрудно-зеленые глаза.

— Мне всего четырнадцать лет, — тихо промолвила Дженни.

Нейт дотронулся до волос Дженни, нежно накрутил одну кудряшку себе на палец.

— Я знаю. Тебе нечего бояться.

 

SPLETEN.NET

 

Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.

 

Привет, народ!

 

Даже за мной водится этот грешок. В пятом классе, покупая в уличном киоске батончик «Кит-кат», второй я прихватила бесплатно. Я хотела убедиться, какая я смелая. Теперь вспоминаю это как в кошмарном сне и мучаюсь угрызениями совести. Я никогда не паду так низко, чтобы стащить, например, сумку от Прадо или нижнее белье от Армани. Но некоторые девушки практикуют подобные подвиги.

 

КТО ТОЛЬКО ЭТИМ НЕ ЗАНИМАЕТСЯ

Небезызвестная нам Вайнона Райдер в свое время украла одежду из бутика в Лос-Анджелесе. Потом, правда, она утверждала, что таким образом вживалась в новую роль. Ну да, конечно. Да, так о чем я? Я хотела сказать: а что Б? В отличие от Вайноны Райдер, Б проявила удивительную сноровку, уйдя с места преступления безнаказанной. Следует при этом помнить, что подобные персоны любят пощекотать себе нервы: им неинтересно спереть скотч или туалетную бумагу» например. Им непременно подавай кашемировые домашние штаны. Это уже высший пилотаж. Ну, с диагнозом тут все ясно. Скоро наша Б начнет красть «ягуары» и «мерседесы»!

 

ОБЕГАЯ ВЗГЛЯДОМ

 

Б оставляет горничной подарок для Н. Д вышел из дома В, что в Бруклине. Он отправился домой в Верхний Вест-Сайд. Идти будет долго. Человеку надо проветриться. С стоит в книжном магазине на углу 93-й и Мэдисон, грызет ногти и читает книжку «Выхода нет». Наверное, пытается понять сложную душу Д. Дж вышла из дома Н: на ее лице играет улыбка абсолютного счастья. Любовь — такая великая штука. Но берегись, Дж, ты влюбилась в торчка. Или, выражаясь культурно, в парня, который употребляет марихуану, носит кашемировые свитера и не любит грузиться. Но, возможно, Н все же удивит нас какими-то переменами в себе.

 

ВАШИ ПИСЬМА

 

Q: Дорогая Сплетница!

Что ты думаешь о том, когда старшеклассник встречается с девочкой гораздо младше его?

— Любопытная

 

A: Дорогая Любопытная!

Все зависит не только от разницы в возрасте, но и от других обстоятельств. Например, если ты без пяти минут студент колледжа и встречаешься с второклассницей, то это сильно попахивает историей про Вуди Аллена и его приемную дочь. Если ты старшеклассник и встречаешься с абитуриенткой, это нормально, даже есть стимул для роста. И все же лучше, когда девушка немного младше, потому что мы, девушки, созреваем быстрее, чем парни. Во всех смыслах этого слова.

— Сплетница

 

Q: Дорогая Сплетница!

Я точно видела, как Б украла бутылочку с шампунем «Аведа» в магазине «Зитомер». А ведь она из богатой семьи. Я думаю, все дело в том, что у нее совсем нет друзей, иначе бы они помогли ей справиться с этой проблемой.

— Шпионка

 

A: Дорогая Шпионка!

Спасибо за информацию. По-моему, клептомания теперь не единственная проблема Б. Видели бы вы ее будущего отчима...

— Сплетница

 

О КИНОФЕСТИВАЛЕ ШКОЛЫ «КОНСТАНС БИЛЛАР»

 

В, Б и С тоже будут участвовать в этом кинофестивале. В представит короткометражку по мотивам «Войны и мира»; Б сделала десяти минутный римейк по «Завтраку у Тиффани». Что касается С, то это будет... нечто. В и Б надеются получить приз. С, между прочим, тоже. Будем делать ставки?

 

Ведь вы все меня любите, не так ли?

ВАША СПЛЕТНИЦА

 

«Скорей бы закончить школу» — подумали Б и В

 

— А когда свадьба?

— Сколько будет гостей?

— Сколько будет подружек невесты?

— А что ты наденешь?

— Сколько слоев будет на праздничном торте?

— А твоего отца пригласили?

Блэр еле сдерживалась. Она стояла в очереди в столовой вместе с Кати и Изабель. Спасибо, дорогие одноклассницы: аппетит отбили напрочь. Начала все Кати. Она, видите ли, купила старый журнал «Вог» 60-х годов, там она нашла изумительное свадебное платьице. Обшитое маленькими стеклянными цветочками, с белой бархатной опушкой по краям, сзади на поясе — белый бархатный бант. Потом Изабель спросила про мать Блэр: будет ли она в классическом свадебном платье или как. Н-да. Сегодня понедельник, все отоспались за выходные, ну и с полными силами взялись за бедную Блэр. Самое ужасное, что с такими глупыми вопросами приставали не только одноклассницы. К Блэр прицепилась Беки Дорман со своей «группой поддержки»: они тянули ее за рукав свитера и нудели, нудели.

— Господи, подумаешь, свадьба: у моей матери это не в первый раз, — отбивалась Блэр.

— А кто будет подружками невесты? — не унималась Беки Дорман.

— Я, Кати, Изабель, Серена и мои тетушки. — Блэр вместе с остальными продвигалась в очереди. На подносе — кофейный йогурт, шоколадное пирожное на бумажной тарелочке.

— Как Серена? — удивилась Беки.

— А вот так, — рассердилась Блэр.

Если бы она, Блэр, не была председателем школьного совета по социальной помощи, председателем клуба французского языка и прочее и прочее, она давно бы сказала Беки коротко и ясно: отвали.

Блэр взяла чистую тарелку, положила несколько листьев шпината, посыпав их сверху тертым сыром. Потом подхватила поднос и пошла искать свободный столик. Классы с первого по восьмой уже отобедали. Столовая жужжала от сплетен старшеклассниц.

— Я слышала, что перед свадьбой Блэр сделает себе липосакцию.

—Да она уже сделала себе липосакцию. Поэтому и ходит в черных колготках — чтобы шрамов не было видно.

— Я слышала, что Нейт ей изменяет, но Блэр не рвет с ним, потому что хочет сфотографироваться с ним на свадьбе. Представляете?

 

За отдельным столиком, скрестив ноги, сидела Серена Вудсен и читала книгу. Она затянула свои светлые волосы в хвост, на ней был черный джемпер (под который, кажется, она не надела лифчик) и гофрированная малиновая юбка. Выглядела она так, будто только что сошла с подиума.

Блэр вовремя заметила Серену и свернула в другой конец столовой, к столику возле окна. Она не намерена общаться с Сереной только потому, что та приглашена на свадьбу.

Да, в «молодые» годы Блэр с Сереной вместе отпрашивались в туалет во время урока, оставались друг у друга ночевать: валялись в кроватях, за неимением мальчиков учились целоваться друг на дружке, хулиганили по телефону, названивая своей училке по биологии. В восьмом классе, когда у Блэр начались месячные и она до смерти боялась пользоваться тампонами, кто подставил ей дружеское плечо? Серена. Первый раз напились они тоже вместе. И вместе любили Нейта как брата. По крайней мере, на начальном этапе.

Но два года назад Серена уехала в Европу, училась в школе-пансионе и там же проводила каникулы. За все время Блэр получила от нее одну-единственную открытку. А она, между прочим, была в беде: ее отец признался, что он голубой, мать подала на развод. И Блэр некому было даже выплакаться.

Был еще один момент: Серена успела переспать с Нейтом, а Блэр — нет.

Так что когда Серена вернулась в «Констанс Биллар», Блэр объявила ей бойкот, за ней подтянулись и остальные. Впервые Серена ощутила, будто все вычеркнули ее из своей жизни.

Блэр села за стол и начала зло ковырять вилкой шпинат. Позавчера, совершив легендарную кражу в «Барнизе», она долго просидела в парке на скамейке. Когда вернулась домой, ее мать объявила, что закрыла свой счет в банке и открыла новый, общий с Сайрусом. Кредитная карточка для Блэр еще не готова, надо будет подождать пару дней. Спасибо, дорогая мамочка.

Вернувшись в тот день домой, Блэр нарыла у себя в шкафу красивую коробку, положила туда кашемировые брюки для Нейта, обернула коробку серебристой бумагой и, красиво перевязав, прилепила сверху черный бант. И отнесла подарок домой к Нейту. Но вчера он даже не позвонил и не поблагодарил ее. Что за дела?

За столик к Блэр подсели Кати и Изабель.

— Почему ты не сказала своей матери, что не желаешь видеть Серену? — возмутилась Изабель и отхлебнула из чашки сливки.

— Действительно, — вставила Кати. — Скажи, что ты больше не дружишь с ней.

Блэр тайком взглянула на Серену. Она знала, что ее мать уже переговорила с матерью Серены. Значит, Серена в курсе. Но Блэр решила не отговаривать свою мать. Слишком опасно. А вдруг Серена видела, как она крадет штаны в «Барнизе»? И опозорит ее на весь белый свет?

— Поздно отказываться, — сказала Блэр и пожала плечами. — Да меня это и не очень волнует. Нам просто придется надеть одинаковые платья, чтобы сопровождать маму в церковь. А на свадьбе мы можем не общаться.

Неправда, дорогуша. Перед свадьбой мать собирает всех подружек невесты. Но про это Блэр промолчала.

— Ну, расскажи, какие будут платья? — не отставала Кати, одновременно поедая шоколадное пирожное. — Только умоляю, что-то не очень обтягивающее. К Рождеству я собиралась скинуть четыре-пять килограммов, но страсть к пирожным сильнее меня!

Блэр пожала плечами и принялась за йогурт.

— Да какая разница, что за платья.

Изабель и Кати уставились на нее в изумлении. Как это какая разница? Если уж такое говорит Блэр, значит, что-то точно стряслось.

Блэр молча поедала свой йогурт и сердилась. Что им всем от нее надо? Почему не оставят в покое?

— Что-то есть не хочется, — сказала она и встала из-за стола. — Пойду отошлю пару сообщений.

Кати зачарованно уставилась на нетронутое пирожное.

— Ты не будешь?

Блэр отрицательно покачала головой. Кати переложила тарелочку с пирожным на поднос Изабель.

— Ладно, тогда мы разделим его на двоих.

Изабель разозлилась и переложила пирожное на поднос Кати.

— Тебе надо, ты и ешь.

Блэр взяла поднос и отнесла его на тележку. Господи, скорее бы закончить эту чертову школу!

 

Дженни вошла в столовую с чашкой чая и со своим бананом. Она сразу увидела Серену и направилась к ней. Серена сидела одна за столом и что-то читала.

— Ничего, если я с тобой сяду?

— Конечно, — сказала Серена и захлопнула книгу. Дженни прочитала на обложке: Гете, «Страдания юного Вертера». Она никогда не слышала про эту книгу.

— Твой брат порекомендовал мне, — пояснила Серена. — Честно говоря, не представляю, как он может читать такую фигню. Скука смертельная. — Вообще-то Дэн просто упоминал эту книгу, а Серена решила почитать. Книга была про мена, который долго и нудно изнывал от любви к одной даме. Полная патология.

Дженни рассмеялась:

— Ты еще не читала стихов моего брата.

Серена нахмурилась. Вообще не помешало бы посмотреть, что там строчит Дэн. Ведь некоторые стихи были посвящены ей.

— Я не смогу прочитать эту книгу, — сказала Серена. — Только не говори Дэну.

— Обещаю, — сказала Дженни. — А ты не говори, что я ругала его стихи.

— Обещаю.

Дженни наклонила голову и увидела, что на Серене малиновая гофрированная юбка. Точно в таких ходят семиклассницы. Но Серене очень шло. — Слушай, ты единственная старшеклассница в такой юбке.

—А мне нравится, — ответила Серена. — Я терпеть не могу наши серые юбки. Они отбивают всякую охоту носить серое. А серый, между прочим, мой любимый цвет.

На Дженни была серая школьная юбка.

— Кажется, теперь я понимаю, почему у меня валяются дома серые брюки. Я их так ни разу и не надела. — Дженни откашлялась. Вообще-то она хотела поговорить с Сереной о Нейте.

— Ты извини, что я вчера вас подвела, — сказала Серена. — Забыла начисто.

— Ничего страшного. Знаешь, у меня вчера был удивительный вечер...

— Привет, народ! — У стола возникла Ванесса Абрамс. Бедная Ванесса, ей приходилось надевать в школу юбку. С ее-то толстыми коленками. Спасали только черные колготки.

— Привет, — сказала Серена. — Я хочу извиниться за вчерашнее.

Ванесса пожала плечами:

— Да ерунда. Мне так уже надоело по сто раз просматривать эти фильмы. «Особенно твой фильм, — подумала она про себя. Потому что он получился бесподобный».

— Бери стул и подсаживайся, — предложила Серена.

Дженни кинула злой взгляд в сторону Ванессы. Она не хотела делить Серену ни с кем.

— Не могу, времени нет, — сказала Ванесса. — Дженни, у нас куча непроявленной пленки для журнала. Как раз сейчас фотолаборатория свободна. Пойдем, поможешь?

Дженни разочарованно смотрела, как Серена встает из-за стола.

— Девочки, я должна идти. У меня собеседование с мисс Глос.

— Я только что была у нее, — сказала Ванесса. — Берегись, сегодня у нее шла кровь из носа.

— Намек понят, — ухмыльнулась Серена.

Мисс Глос. Ее лицо было в желтых пятнах, и она страдала носовыми кровотечениями. Все девчонки были уверены, что у нее какая-то очень заразная болезнь. И брезговали принимать свои работы из ее рук.

— Ладно, девочки, я пошла, — сказала Серена.

Ванесса присела за стол, дожидаясь, когда Дженни дожует свой банан. Та проглотила последний кусок и завернула кожуру в салфетку.

— Ну что, идем? — сказала Ванесса.

Дженни пожала плечами:

— Вообще-то я не могу. Мне нужно распечатывать работу по истории.

Ванесса нахмурилась:

— Ладно. Когда будешь свободна, скажешь. Мне нужна твоя помощь.

— Ага, — сказала Дженни, и было видно, что ей все равно. — И пожалуйста, не называй меня больше Дженни. Я Дженифер.

Ванесса с изумлением уставилась на нее:

— Ладно. Дженифер так Дженифер.

— Вот и хорошо, — сказала Дженни, вставая из-за стола. Сейчас она пойдет в компьютерный зал и проверит, не пришла ли почта на ее имя.

Ванесса смотрела вслед Дженни и не могла понять, какая муха укусила эту девчонку. Ванесса надеялась, что через Дженни сблизится с Дэном. Но Дженни оказалась такая же упертая, как и все остальные.

Господи, поскорее бы закончить эту чертову школу!