Глава 27. Протоколы сионских мудрецов

Пока сионизм созревал в течение прошлого столетия в местечковых гетто восточной Европы, превратившись в новую силу на международной арене, когда английское правительство предложило ему Уганду, в тех же самых областях талмудистского господства подготовлялся третий взрыв мировой революции.

Эти две силы совместно шли вперёд, поддерживая друг друга, и мы уже указывали, что сионизм действовал угрозой коммунизма, дабы заставить европейские правительства удовлетворить его внеевропейские территориальные претензии.

Как бы одновременно работали две турбины, накапливая то, что в действительности было одной силой, которая должна была вызвать гальванические потрясения в наступающем 20-ом столетии.

Как свидетельствовали Дизраэли и Бакунин, руководство мировой революцией перешло в еврейские руки уже в середине 19-го столетия, и с тех пор изменились и её цели. Последователи Бакунина, стремившиеся к упразднению государства вообще, предвидя, что революционное государство станет ещё более деспотическим, чем все прежние, были устранены со сцены и о них забыли.

Мировая революция обрела после этого формы «Коммунистического Манифеста» Карла Маркса, поставившего своей целью создание тоталитарного сверхгосударства, основанного на рабском труде и «конфискации человеческой свободы» (слова Токвиля, написанные ещё в 1848 году). Смена руководства и новые цели предопределили ход событий в 20-м столетии.

Однако, методы, с помощью которых должен был быть разрушен существующий строй, не изменились: это по-прежнему были метолы Вейсхаупта, раскрытые в его документах, опубликованных в 1787 году.

Многочисленные источники в 19-ом веке показали, что первоначальный план Иллюминатов продолжал оставаться в течение всех последующих поколений методическим учебником революционеров всех направлений.

Эти источники пропагандировали или раскрывали планы разрушения различным образом, но первоначальный план всегда был ясно виден при сравнении с документами Вейсхаупта. В 1859 году Кретино-Жоли (Cretineau-Joly), бросил тяжкое обвинение еврейскому руководству «тайных обществ».

Его книга воспроизводила материалы итальянского тайного общества «Haute Vente Romaine», переданные ему Папой Григорием XVI; подлинность их не подлежала сомнению. Руководителем этого тайного общества был итальянский князь, посвящённый в иллюминатство одним из ближайших доверенных Вейсхаупта (бароном Книгге) и являвшийся истинным воплощением иллюминизма.

Внешний круг завербованных простаков был убеждён, что «цели ассоциации — нечто высокое и благородное, что это орден тех, кто стремится к чистоте морали, глубокому благочестию, независимости и единству Италии».

По мере посвящения в более высокие степени, члены ордена постепенно узнавали его настоящие цели и давали клятву разрушить все религии и законные правительства; после этого их обучали тайнам убийств, отравлении, лжесвидетельствования, всему, что впервые было обнаружено в захваченных документах Вейсхаупта.

В 1862 году Карл Маркс основал свой Первый Интернационал, программа которого, т.н. «Коммунистический Манифест», с первого же взгляда выдаёт иллюминизм, как его источник. В тех же годах Бакунин организовал «Международный альянс социалистической демократии»: как показала в своём труде Неста Вебстер (см. библиографию), приведя выдержки из его программы, эта последняя представляла собой иллюминизм чистой воды.

В 1864 г. французский оппозиционный журналист, Морис Жоли (Maurice Joly), опубликовал памфлет против Наполеона III, масона и карбонария, обвинив его в применении подобных же методов для развращения и подрыва общественного строя Франции (памфлет был написан в форме аллегории).

В 1868 г. немецкий писатель Гедше (Goedsche) выступил на ту же тему, резко нападая в своих книгах на еврейское революционное руководство, а в 1869 г. этой темой занялся и французский роялист Гужено де Муссо (Gougenot Des Mousseaux).

В этом же году Бакунин опубликовал свою «Полемику против евреев». Во всех этих произведениях в той или иной форме обнаруживается или обличается преемственность основной идеи, впервые раскрытой в материалах Вейсхаупта: уничтожение законных правительств, религий и наций и установление всемирного деспотизма для управления порабощенными народами с помощью террора и насилия.

В некоторых из этих публикаций евреи открыто обвинялись в захвате руководства революцией.

Затем в течение долгого времени никаких новых материалов о впервые раскрытом в 1787 г. мировом заговоре не появлялось, и только в 1905 году вышла в свет книга русского профессора Сергея Нилуса, сотрудника департамента инославных религий в Св. Синоде, один экземпляр которой имеется в Британском Музее в Лондоне, с датой поступления 10 августа 1906 г.

Сведения об авторе и его книге несомненно представляли бы большой интерес, однако труд Нилуса не 6ыл переведен на другие языки, а тайна, окружающая книгу и автора делает всякое исследование чрезвычайно затруднительным.

Одна глава этого труда была переведена на английский язык в 1920 году, что заслуживает быть особо отмеченным, поскольку, хотя книга появилась в России в 1905 г., шум и полемика вокруг неё начались лишь после появления английского перевода.

Эта глава была опубликована в Англии и Америке под английским заглавием «Протоколы Учёных Старейшин Сиона» (The Protocols of the Learned Elders of Zion); автор этих строк не смог выяснить, было ли это название оригиналом или же оно появилось только в переводе.[13]

Точно также нет формальных доказательств того, что книга Нилуса действительно представляет собой протокол секретных заседаний еврейских «старейшин», и, с этой точки зрения, она документальной ценности не имеет.

С любой другой, однако, она имеет необычайное значение, ибо неопровержимый опыт (последующего времени) показывает, что книга эта — подлинный документ мирового заговора впервые обнаруженного в материалах Вейсхаупта.

Много других документальных доказательств того же характера последовали за этим первым откровением, как было показано в данном труде, но она превосходит их. Другие свидетельства были отрывочными, сообщая отдельные эпизоды и наблюдения; эта — рисует полную картину заговора, его мотивы, методы и цели.

Она добавляет мало нового к тому, что было уже известно частично (кроме недоказуемого авторства еврейских старейшин), но она ставит все части на нужное место и показывает все целое.

Книга точно описывает, что произошло в течение полувека после её публикации и все что произойдёт в следующие 50 лет (которые теперь уже подходят к концу, и в которые была осуществлена значительная часть того, о чём говорится в «Протоколах» — прим. перев.), если только заговор не вызовет соответствующего его силе противодействия..

В книге содержится богатейшее знание (в особенности, слабостей человеческой природы), источником которого может быть только опыт и изучение, накопленные в продолжение столетий и даже целых эпох.

Она написана в тоне надменного превосходства, как бы существами, восседающими на олимпийских вершинах древней мудрости и полными неисчерпаемого презрения к копошащейся далеко внизу человеческой массе («чернь»... «перепившиеся скоты»... «животные»... «кровожадное зверьё»), тщетно пытающейся вырваться из зажавших её клешней.

Эти клешни — «власть золота», грубая сила разъярённой толпы, натравленной на своих единственных защитников, высшие классы христианской Европы, уничтожая которых она губит и себя самоё.

Разрушительная идея преподнесена в виде научной теории, почти точной науки, смакуемой с немалым красноречием. Перечитывая «Протоколы» автор этих строк постоянно вспоминал то, что особенно поразило его в словах Дизраэли, уже цитированного выше.

Дизраэли, тщательно выбирая выражения, говорил о «принципе разрушения» (не об идее, схеме, понятии, плане, заговоре и т.п.), и «Протоколы» именно и возводят теорию разрушения в степень «фундаментальной истины, первичного или основного закона, основных правил поведения» (как в словарях определяется понятие «принципа»).

Во многих местах «Протоколы», как это кажется на первый взгляд, преподносят разрушение как нечто положительное само по себе, оправдывая, таким образом, и все служащие ему методы (подкуп, шантаж, развращение, диверсию, раздор, подстрекательство толпы, террор и насилие), как бы приобретающие также положительный характер.

Однако, внимательное ознакомление с текстом показывает, что это не так. В действительности, аргументация начинается с конечной цели — мирового господства, а затем возвращается назад к тем методам, которые рекомендуются как наилучшие для её достижения.

Эта цель идентична с той, которая была впервые раскрыта в материалах Вейсхаупта, и не подлежит сомнению, что и то, и другое восходит к гораздо более древнему источнику, хотя сами «Протоколы» относятся к материалам Вейсхаупта, как внук к деду.

Конечной целью и тех, и других является уничтожение всех религий и всех наций, и установление сверхгосударства, управляющего миром с помощью безжалостного террора.

Не успели «Протоколы» появиться в английском переводе, как началась яростная атака с еврейской стороны против этого документа, причём совершенно маловажный вопрос с том, кто именно мог быть его автором, был представлен как самое важное.

Свидетельство о еврейском возглавлении революционного заговора было, вообще говоря, совершенно не новым; как уже видел читатель, оно было давно высказано Дизраэли, Бакуниным и многими другими.

В данном конкретном случае указание на заседание еврейских руководителей заговора не было подтверждено доказательствами и вполне могло бы остаться без внимания.

Например, в 1913 году было опубликовано аналогичное обвинение иезуитов в замышлении мирового заговора, напоминавшее одновременно и «Протоколы», и материалы Вейсхаупта (явно с целью дезинформации и отвлечения внимания); со стороны ордена иезуитов последовало спокойное разъяснение, что обвинение ни на чём не основано, и дело немедленно заглохло.

Реакция официального еврейства в 1920 г. и во все последующие годы была совершенно иной. Последовали яростные отрицания всего содержания «Протоколов»: отрицание не только еврейского заговора, но всякого заговора вообще, что было явной неправдой.

Существование заговора против христианско-европейского порядка и общества было давно установлено и подтверждено многочисленными и неоспоримыми авторитетами, от Эдмунда Берка, Джорджа Вашингтона и Александра Гамильтона до Дизраэли, Бакунина и многих других.

Более того, к тому времени, когда появился английский перевод «Протоколов», события в России неопровержимо доказали наличие этого заговора. Еврейство пересолило в своих протестах и тем самым лишь укрепило подозрения общественности.

Эти протесты были повторением тех, которые в своё время заглушили голоса Робисона, Баррюэля и Морса, требовавших публичного расследования деятельности тайных обществ, но теперь они последовали с еврейской стороны.

Эти трое авторов вообще не упоминали о еврейском руководстве заговором, и их оклеветали и опорочили только потому, что они обратили внимание общественности на его непрерывный характер и на то, что французская революция была несомненно лишь первым его «взрывом».

Нападки на «Протоколы» в 20-х годах доказали прежде всего справедливость их утверждений, показав, что существующий аппарат подавления всякой общественной дискуссии на тему о заговоре подвергся за истекшие 120 лет значительному усовершенствованию.

Никогда ещё в истории не было потрачено столько денег и энергии на подавление одного единственного документа.

Английскую общественность познакомил с «Протоколами» один из двух ведущих британских корреспондентов в России, Виктор Марсден из газеты «Морнинг Пост» (история второго также весьма поучительна и будет рассказана в последующих главах).

Марсден пользовался известностью, как знаток России; большевистский террор произвёл на него потрясающее впечатление. Вне всякого сомнения, он также стал жертвой заговора, скончавшись очень скоро после завершения того, что он считал своим долгом сделать — перевода на английский язык «Протоколов» из Британского Музея.

Их английское издание вызвало живейший интерес во всем мире. Именно в эти годы (1920 и последующие) настал конец эпохе, когда еврейский вопрос мог ещё беспристрастно и открыто обсуждаться.

Вначале споры были страстными, но свободными, однако вскоре еврейской стороне удалось навязать этому опросу характер «оскорбления величества», т.ч. в наши дни ни один общественный деятель или печатный орган не рискнёт даже упоминать о «Протоколах», разве только как о «позорной фальшивке» (что и было в равной степени предсказано в самих «Протоколах»).

Первоначальная реакция общественности была вполне естественной. «Протоколы» были восприняты как важнейшее доказательство существования международного заговора против религии, наций, законных правительств и собственности.

Все были согласны в том, что приписывание их авторства евреям не доказано, но что содержание их столь серьёзно и настолько убедительно подтверждено историческими событиями после появления их первого (русского) издания, что полное и обстоятельное расследование вопроса представлялось совершенно необходимым.

Как уже говорилось, требование такого «расследования» выдвигалось многими именитыми общественными деятелями ещё за 120 лет до того. Теперь главным объектом нападения стало именно требование расследования, а отнюдь не одно только указание на деятельность «сионских мудрецов».

В большой статье лондонской газеты «Таймс» от 8 мая 1920 года говорилось: «Беспристрастное расследование этих т.н. документов и их происхождения в высшей степени желательно... можем ли мы оставить эту историю без тщательного расследования, не заботясь о влиянии, которое оказывает эта книга?»

«Морнинг Пост» (самая старая и, в то время, наиболее трезвая из английских газет) опубликовала 23 статьи по этому вопросу, также требуя его расследования. Лорд Сайденхэм (Sydenham), крупный политический авторитет своего времени, в статье, появившейся 27 августа 1921 года в газете «Спектейтор» также настаивал на расследовании.

«Самым важным было бы, разумеется, узнать источник, из которого Нилус получил «Протоколы». Большевики не могли истребить всех, кто знал Нилуса и его труды. Его книга... не была переведена целиком, хотя это могло бы сообщить о нём кое-какие данные... Что сильнее всего поражает читателя в «Протоколах»?

Ответ гласит — редкое знание особого рода, охватывающее самые широкие области. Для разгадки этой тайны, если она действительно является таковой, нужно выяснить, откуда пришло это таинственное знание, лежащее в основе пророчеств, которые исполняются теперь буквально».

Генри Форд, не только знаменитый американский автоконструктор и предприниматель, но и влиятельный публицист, писал: «Эти «Протоколы» полностью совпадают с тем, что происходило в мире до настоящего времени; они совпадают и с тем, что происходит сейчас».

В своей газете «Dearborn Independent» он опубликовал серию статей, отдельное издание которых разошлось в количестве полутора миллионов экземпляров.

В последовавшие за этим два года произошли любопытные вещи. Владелец «Таймса» был признан умалишённым и насильно отстранён от заведования изданием своей газеты; медицинское заключение о его болезни было вынесено заграницей, а имя иностранного врача осталось неизвестным (этот эпизод мы опишем в дальнейшем).

После этого в «Таймсе» появилась статья, объявившая «Протоколы» плагиатом упомянутого выше памфлета Мориса Жоли, не заслуживающим внимания читателей.

Владелец «Морнинг Пост» стал объектом систематической травли и клеветы, и вынужден был продать свою газету, после чего её выход прекратился.

Генри Форд опубликовал в 1927 г. извинение, адресованное одному из хорошо известных в Америке евреев.

Автор этих строк получил в последующие годы в США достоверную информацию, что ему пришлось сделать это в тот момент, когда ставшая впоследствии знаменитой новая модель его автомобиля должна была поступить на рынок, а со стороны банков и торговых фирм, от которых зависели судьбы его концерна, посыпались угрозы бойкота и разорения.

Кампания против «Протоколов» не утихает до наших дней. В советской России, сразу же после революции, все экземпляры книги, которые могли быть найдены, были уничтожены, обладание ею превратилось в государственное преступление, согласно закону против «антисемитизма».

Примеру большевиков, хотя и 25 лет спустя, последовали американские и британские власти в оккупированной Германии, заставив после Второй мировой войны западногерманское правительство принять ряд законов против «антисемитизма».

В 1955 году В Мюнхене было конфисковано предприятие издателя, переиздавшего «Протоколы». В Англии, в результате описанного давления, распространение этой книги было временно запрещено властями, а кампания против неё продолжалась с такой силой, что все издатели оказались запуганными и только несколько мелких фирм изредка отваживались её печатать.

В Швейцарии, в междувоенный период, евреи начали судебное дело против этой книги, объявив её «непристойной литературой»; они выиграли дело, однако решение суда было впоследствии отменено высшей инстанцией.

Другими словами, положение, создавшееся после 1920 г. и продолжающееся по сей день, было предсказано самими «Протоколами» уже в 1905 году (в 1902 г. — прим. перев.):

«Через печать мы можем оказывать влияние, оставаясь сами в тени... главным условием успеха в политической области является секретность; слова дипломата не должны соответствовать его делам... мы должны заставить правительства действовать в согласии с нашим широко задуманным планом, уже близким к желаемому завершению, с помощью того, что мы представим, как общественное мнение, втайне подстроенное нами при помощи новой «великой державы» — печати, которая за немногими исключениями, не стоящими внимания, уже находится полностью в наших руках...

С прессой мы должны действовать следующим образом... мы её оседлаем и туго затянем повод, то же мы сделаем о со всей остальной печатной продукцией, ибо какой смысл нам избавляться от нападок прессы, если мы останемся мишенью для брошюр и книг?...

Никто не должен безнаказанно касаться ореола нашей правительственной непогрешимости. Предлогом для запрета любого издания будет, что оно возбуждает умы без повода или основания... мы всегда будем одерживать победу над нашими противниками, так как в их распоряжении не будет органов печати, где они могли бы полностью выразить свои мысли».

(В этих выдержках речь идёт, главным образом, о будущем «сверх-государстве» под еврейским главенством, но они же относятся и к методам действий в «переходный период» — прим.перев.)

Такова история «Протоколов» до настоящего времени. Авторство еврейских «старейшин» не доказано и может быть оспорено, что, разумеется, не обесценивает всех прочих свидетельств еврейского руководства мировой революцией.

Целью еврейской кампании против «Протоколов» было отнюдь не оправдание еврейства, а запрет их публикации под предлогом, что эта книга «возбуждает умы без повода и основания».

Представленные доводы были явно лживыми; они сводились к тому, что «Протоколы» близко напоминают некоторые, более ранние публикации, а поэтому являются «плагиатами» или «фальшивками», в то время как, в действительности, это лишь доказывает, что они представляют собой часть и продолжение обширной литературы и документации о заговоре.

В равной степени они могли бы быть произведением нееврейских или даже антиеврейских революционеров, и это также имело бы лишь второстепенное значение. «Протоколами» доказано, что организация, впервые раскрытая документами Вейсхаупта, продолжала существовать и 120 лет спустя, и что она по-прежнему применяет те же методы и преследует те же цели, как и в момент её первого разоблачения; и что, когда «Протоколы» появились в английском переводе, то большевистская революция в России уже целиком подтвердила их содержание.

Автор этих строк считает «Протоколы» важнейшим пособием для каждого, изучающего наше время и предмет данного труда. Если лорд Сайденхэм уже в 1921 г. был поражён «таинственным знанием», содержавшимся в них, «на котором основывались пророчества, ныне исполняющиеся буквально», то насколько сильнее он был бы поражён в наше время, когда ещё больше этих пророчеств исполнились столь же буквально.

Читая «Протоколы», каждый может видеть, чем вызывались потрясения последних 150 лет; ему заранее станет ясно, как «дела» его демократически выбранных представителей будут отличаться от их «слов».

В одной области автор смог проверить на собственном опыте слова лорда Сайденхэма об исполнившихся пророчествах. Говоря о контроле печатной информации, «Протоколы» пишут: «Ни одно сообщение не достигнет читающей публики без нашего контроля. Уже сейчас мы достигаем этого тем, что все новости получаются немногими агентствами, в которых они собираются со всех концов света. Эти агентства станут затем всецело нашими и они будут оглашать только, то, что мы им предпишем».

Заметим, что печать далеко ещё не была в состоянии такого подчинения ни в год первого опубликования «Протоколов», ни в дни лорда Сайденхэма, ни даже в 1926 г., когда автор этой книги начал свою карьеру журналиста, но этот процесс развивался всё далее и в настоящее время стал законченным фактом.

Потоки «новостей», накачиваемых в сознание людей, приходят действительно из немногих агентств, подобно воде из полдюжины кранов. Рука, контролирующая эти краны, контролирует и «новости», и читатель легко может и сам заметить профильтрованную форму, в которой они доходят до него.

Что же касается редакционных комментариев, основанных на полученной информации, то происшедшие с тех пор перемены ясно видны при сравнении с беспристрастными статьями, печатавшимися в своё время в «Times», «Morning Post», «Spectator», «Dearborn Independent» и в тысячах других газет четверть века тому назад.

В наше время это уже невозможно. Закабаление печати произошло точно так, как оно предсказано в «Протоколах», и автор сам мог убедиться в этом, благодаря принадлежности к своему поколению и своей профессии.

Сравнительное изучение «Протоколов» и материалов Вейсхаупта приводит к заключению, что и те, и другие восходят к общему, гораздо более древнему источнику. Их автором не могло быть лицо или группа лиц того времени, когда они стали известны; заключённое в них «таинственное знание» основывается на опыте, накопленном в течение целых эпох.

В особенности это относится (как в документах Вейсхаупта, так и в «Протоколах») к знанию человеческих слабостей, описываемых с аналитической точностью, причём методы эксплуатации каждой из них преподносятся с откровенным презрением и злорадством.

Орудием, посредством которого должны быть разрушены христианские государства и их религия, послужит «чернь». Это слово употребляется на каждом шагу с едким презрением для обозначения масс, толпы (в то время, как открыто им льстят, называя их «народом»).

«Люди с дурными инстинктами многочисленнее добрых, а поэтому наилучшие результаты в управлении ими достигаются насилием и устрашением...сила черни слепа и неразумна, и всегда готова поддаться влияниям любой стороны».

Из этого делается вывод, что для управления «чернью», как «дикарями», нужен абсолютный деспотизм, и что «наше государство» будет применять «террор, результатом которого явится слепое подчинение».

Трудно не видеть, что в коммунистической России эти предписания нашли своё буквальное исполнение. Этот абсолютный деспотизм будет характеризовать интернациональное сверх-государство, являющееся конечной целью программы.

В переходной период перед достижением этой цели важным орудием для разрушения государственного порядка и законных ограждений явятся местные марионетки — диктаторы: «От современных правителей-диктаторов народы покорно выносят и терпят такие злоупотребления, за малейшее из которых они обезглавили бы двадцать царей.

Чем это объяснить..? Тем, что эти диктаторы нашёптывают народу через своих агентов, что государству наносится ущерб лишь для достижения высших целей — обеспечения благосостояния народа, всеобщего международного братства, солидарности и равноправия.

Разумеется, им не говорят, что это объединение будет достигнуто исключительно под нашим суверенным управлением».

На этот абзац следует обратить особое внимание. В 1905 году термин «правитель-диктатор» был для большинства непонятен, поскольку в то время западные народы ещё верили, что избранные ими представители действительно зависят от их воли и выполняют данные им наказы.

Однако, это выражение стало понятным в ходе первой и второй мировой войн, когда американские президенты и английские премьер-министры сделали себя именно «правителями-диктаторами», присвоив себе «чрезвычайные полномочия» во имя «блага народов»... «международного братства»... «всеобщего равноправия» и т.д.

Более того, во время обеих войн эти самозванные диктаторы открыто заявляли своим народам, что конечной целью явится всеобщее «объединение» под эгидой некоего мирового правительства.

На вопрос, кто будет руководить этим мировым правительством, никогда не давалось прямого ответа; и уже столь многое из «Протоколов» нашло своё полное подтверждение и исполнение, что и их указание на мировое правительство, как орудие заговора для управления миром с помощью «насилия и террора», заслуживает быть принятым всерьёз.

Особой, весьма любопытной характеристикой обеих мировых войн 20-го столетия была их безрезультатность для тех наций, которые, казалось бы, вышли из них победителями.

По всем данным, опять то же «таинственное знание» вдохновило сделанное 1905 году или даже ещё раньше заявление в «Протоколах»: «Начиная с этого времени» (французской революции) «мы вели народы от одного разочарования к другому», и далее: «Этими нашими действиями истощены и замучены все государства; они взывают к покою и готовы ради мира пожертвовать всем; но мы не дадим им мира, пока они не признают открыто и с покорностью нашего интернационального сверхправительства».

Эти слова, написанные заведомо до 1905 года, точно передают последующий ход событий двадцатого века. Тот же документ продолжает: «Нам необходимо для наших целей, чтобы войны, по возможности, не приносили никаких территориальных приобретений».

Эта фраза, совершенно непонятная в 1905 году и ранее, стала главным лозунгом или показным нравственным принципом политических руководителей Америки и Англии во время обеих мировых войн (прим. перев.: не одних только Англии и Америки; вспомним лозунг европейских социалистов о «мире без аннексий и контрибуций» во время первой войны) и разница между «словами» и «делами» политиков стала очевидной по результатам этих войн.

Главным результатом первой мировой войны был выход на арену международных событий двух новых сил — революционного сионизма и революционного коммунизма; первая — с обещанной ей «родиной» на чужой территории, а вторая — с большим государством, как базой её деятельности.

Главным результатом второй мировой войны были дальнейшие «территориальные приобретения» как сионизма, так и коммунизма, и только их обоих; сионизм получил теперь государство, как базу для дальнейшей деятельности, коммунизму же отдали пол-Европы.

Говоря словами лорда Сайденхэма «убийственная точность» предсказаний «Протоколов» бросается в данном случае в глаза: трескучая фраза, употреблённая в «Протоколах» в 1905 г., стала обиходным выражением американских президентов и британских премьер-министров в 1914-1918 и 1939-1945 годах.

Причина, почему авторы «Протоколов» считали этот лозунг столь важным, также объясняется в их тексте. Если народы, втянутые в военные столкновения не получат никаких территориальных приобретений, то единственным победителем окажется тогда «наша международная агентура... установленное нами интернациональное право сотрёт тогда национальные права, в собственном смысле слова, и будет управлять народами, как гражданское право внутри государств управляет отношениями их подданных между собой».

Чтобы достигнуть этого, нужны послушные политики, о которых в «Протоколах» говорится: «Администраторы, которых мы выберем в строгом соответствии с их способностью к раболепному подчинению, вовсе не будут лицами, обученными искусству управления, и легко превратятся, поэтому, в пешки в нашей игре, в руках знающих и способных мужей, которые будут их советниками, являясь специалистами, воспитанными и тренированными с раннего детства для управления делами всего мира».

Предоставляем читателю судить самому, насколько эта характеристика приложима к демократическим «администраторам» западного мира нашей эпохи; мерилом служит их отношение к сионизму, мировой революции и мировому правительству, а последующие главы дадут необходимую информацию по этим трём пунктам.

Но «убийственная точность» предсказаний, как нам кажется, выступает особенно ясно в указании на роль «советников». Здесь мы снова сталкиваемся с тем «таинственным знанием», обнаруженным более 50-ти лет тому назад.

В 1905 г. фигура никем не выбранного, но влиятельного «советника» не была известна общественности. Немногие, хорошо осведомлённые люди, вроде Дизраэли, знали уже давно, что «миром управляют совсем не те, которых считают правителями люди, не знающие, что творится за кулисами», но для широкой публики эта фраза в «Протоколах» осталась бы непонятной.

Однако, во время первой и второй мировых войн, никем не выбранные, неофициальные, но весьма влиятельные «советники» стали знакомой политической фигурой. Они выступили совершенно открыто на основе данных им чрезвычайных полномочий, став известными общественности, пассивно и безропотно принявшей их появление.

Презрение «Протоколов» к «черни» оказалось, по-видимому, оправданным этим её подчинением управлению из-за кулис, даже когда оно появилось на открытой сцене. В Соединённых Штатах, например, «советники по еврейским вопросам» стали постоянными резидентами при Белом Доме и главных штабах американских оккупационных властей.

Один известный финансист (открыто рекомендовавший драконовские меры для «управления мировой политикой») был советником у стольких президентов подряд, что пресса услужливо титуловала его «старейшим государственным деятелем» (Elder Statesman), а британские премьер-министры, приезжая в Америку, являлись к нему, как к носителю верховной власти, на аудиенцию.[14]

Отметим ещё раз, что «Протоколы» предсказали режим этих «советников» в то время, когда никто ещё не понимал, что это могло значить, и не поверил бы, что они смогут появиться в правительственных сферах на самом «высшем уровне».

«Протоколы» повторно подчёркивают, что первейшей целью является уничтожение правящего класса («аристократии», термин, вполне ещё подходивший к условиям 1905 года) и захват собственности путём натравливания бесчувственной и грубой «черни».

Последовавшие события вновь показали «убийственную точность» этих предсказаний, главным образом на примере коммунистического террора в России.

«В политике надо уметь без колебаний забирать чужую собственность, если тем самым мы обеспечим покорность и нашу суверенную власть... Слова «Свобода, Равенство и Братство» привели в наши ряды, при посредстве наших слепых агентов, целые легионы, с восторгом нёсшие наши знамёна.

В течение всего прошедшего времени эти слова были червями, подтачивавшими благосостояние народа, уничтожавшими повсюду мир, спокойствие и солидарность, разрушавшими основы государств...

Это послужило нашему величайшему торжеству, дав нам возможность, в числе прочего, забрать в руки главный козырь, уничтожение привилегий, иначе говоря, самой сущности аристократии... того класса, который был единственной защитой народов и государств против нас.

На развалинах природной и родовой аристократии... мы посадили аристократию нашего образованного класса под управлением нашей денежной аристократии. Выборным цензом этой новой аристократии мы установили богатство, зависимое от нас, и знание...

Именно эта возможность сменить истинных представителей народа отдала его в наше полное распоряжение и фактически, наделила нас властью назначать этих представителей... Мы выступаем на сцене в роли якобы спасителей рабочего от гнёта, предлагая ему вступить в ряды наших войск — социалистов, анархистов, коммунистов...

С помощью нужды и зависти, и порождённой ими ненависти мы двинем толпы черни и сотрём их руками всех, кто стоит на нашем пути... Народ, слепо верящий печатному слову, питает... слепую ненависть ко всему, что он считает выше себя, не понимая необходимости существования классов и социальных различий...

Толпы черни с наслаждением бросятся проливать кровь тех, кому они, в простоте своего неведения, завидовали с колыбели и чьё имущество они смогут тогда грабить. «Наших» они не тронут, ибо момент нападения будет нам известен и мы примем меры к ограждению своих...

Слово «свобода» ведёт людские общества на борьбу против всякой власти, всякого авторитета, даже против Бога и законов природы. Именно поэтому мы, когда мы установим наше царство, должны будем исключить это слово из жизненного словаря, как принцип животной силы, превращающей толпы черни в кровожадных зверей...

Однако, даже свобода могла бы быть безвредной и найти место в государственном обиходе без ущерба для благоденствия народов, если бы она держалась на основах веры в Бога... Вот почему нам совершенно необходимо подорвать всякую веру, вырвать из народных умов самый принцип Божества и духа, заменив его арифметическим расчётом и материальными потребностями...

Мы противопоставили друг другу личные и национальные интересы народов, религиозную и племенную ненависть, которые мы вырастили на протяжении двадцати веков до гигантских размеров. Благодаря этому ни одно государство не найдёт ни откуда поддержки, подняв руку против нас, ибо каждое из них должно помнить, что всякая стачка против нас невыгодна ему самому.

Мы слишком сильны, нашей властью невозможно пренебрегать. Никакие государства не в состоянии придти ни к какому, даже самому незначительному частному соглашению без нашего тайного участия...

Чтобы забрать в руки общественное мнение, мы должны привести его в состояние полного разброда, дав возможность высказывать со всех сторон столько самых противоречивых мнений в течение столь долгого времени, чтобы народы окончательно потеряли голову в этом лабиринте, придя к заключению, что лучше всего не иметь вообще никакого мнения в политических вопросах, понять которые не дано обществу, ибо их понимают лишь те, кто им управляет.

Это — первая тайна.[15]

Вторая, нужная для успеха нашего правления, заключается в следующем: нужно настолько умножить народные слабости пороки и страсти, настолько распылить все установившиеся формы гражданского общежития, чтобы никто не мог в наступившем хаосе найти своего места, и люди, в конечном итоге, перестали бы понимать друг друга...

Всем этим мы так истерзаем народы, что они вынуждены будут передать нам международную власть такого характера, что держа её в руках, мы сможем без всякого насилия постепенно всосать в себя все государственные силы всего мира и создать наше сверх-правительство.

На место нынешних правителей мы поставим дьявольское страшилище, которое будет называться сверх-правительственной администрацией. Его руки протянутся во все стороны, как клещи, и его аппарат будет столь колоссальных размеров, что он покорит все нации мира».

«Протоколы» раскрывают один общий источник как сионизма, так и коммунизма, что доказывается полным сходством методов действия, описанных в тексте самих «Протоколов» и применявшихся как лидером сионизма Герцлем, так и лидером коммунизм<