Глава III. Что они говорят о ведьмах.

 

Священник, который был моим противником в телевизионном дискуссионном шоу, подтвердил мои самые большие опасения - ложь, порожденная еще в Эпоху Костров, повсеместно живет и здравствует. Несмотря на все мои усилия убедить его в том, что этика ведьм зиждется на принципе "делай то, что ты должна делать, не причиняя никому вреда", он продолжал упорствовать, категорически утверждая, будто все без исключения ведьмы являются носителями зла. Я пыталась сказать ему, что никогда не использовала свое искусство с дурными намерениями, но он отказывался мне верить. Для него все ведьмы были плохими. Я была ведьмой, а значит, и я была плохой.

Этот священник, религиозный фанатик, который, похоже, намертво вбил себе в голову библейский призыв "не потерпеть существования ведьм", продолжал делать лживые заявления обо мне и о ведьмах вообще, пытаясь настроить против меня аудиторию. Трудно было поверить в его преданность собственным идеалам, которые требуют "не лжесвидетельствовать против ближнего своего". В этой программе его ближним была я, и он как раз и занимался лжесвидетельствованием. В конце концов, я пришла в отчаяние, и для того чтобы разрядить обстановку и привнести в беседу немного юмора, я повернулась к нему и сказала: "Вы должны радоваться тому, что я не злая ведьма, потому что в противном случае у вас были бы крупные неприятности". Меня поразило, что у него хватало духу спорить со мной, если он и вправду верит, что у меня есть возможность и желание причинить ему вред. Он выкрутился: '"Мой Иисус защитит меня". Стало быть, здесь речь шла о том, кто обладает большей силой: "его Иисус" или я.

Чего священник так и не понял, так это того, что, будучи Ведьмой, я могу парировать нападки, не прибегая к нападению. Я могу защитить себя и нейтрализовать его вредоносное влияние, не причиняя ему самому никакого вреда. На самом деле, закон ведьм гласит, что если ведьма причиняет кому-нибудь вред, то ее саму ждут неприятности, причем в три раза большие. Я думаю, что разница между мной и священником заключается в том, что уж он-то обязательно причинил бы мне вред, имей он такую возможность. Он ведь призывал аудиторию не доверять мне и бояться меня.

Подобная узость мышления характерна для всех слоев общества. Я не отрицаю того, что ведьмы могут причинить вред, потому что ведьмы - это люди, а люди, в том числе христиане, мусульмане и иудеи способны причинить вред другим людям. Любой талант и любое искусство можно использовать со злыми намерениями, но большинство ведьм не злоупотребляет своими способностями. Более того, ведьмы обладают способностью нейтрализовать своих врагов, не причиняя им никакого вреда. Если бы патриархальные религии - христианство, ислам и иудаизм - учили своих верующих, как противодействовать злу, не причиняя зла в ответ, так сказать, не вынимая меча или не размахивая атомной бомбой, то в сегодняшнем мире было бы гораздо меньше насилия и кровопролития, а история нашей цивилизации не представляла бы собой угнетающее повествование о войне и преследовании, каковым она и является.

Но, к сожалению, человек, "набросившийся" на меня во время телешоу, был последователем многих поколений "охотников за ведьмами", инквизиторов, судей и палачей, которые несут ответственность за казнь от шести до девяти миллионов людей в Западной Европе в период с двенадцатого по семнадцатый век. (Конечно, мы никогда не узнаем точное количество жертв. По некоторым данным, их могло быть даже тринадцать миллионов). Церковь поставила себе задачу уничтожить верования и духовное наследие многих общин, которые еще поклонялись Древней Религии. И в этой борьбе религиозные лидеры, которые по идее должны были претворять в жизнь учение, призывавшее людей жить в мире, подставлять другую щеку и отбросить мечи, не гнушались ничем.

Несмотря на то, что американское общество предлагает большинству своих граждан множество прав и свобод, о реализации такого права, как свобода совести, люди, не исповедующие основные религии, могут только мечтать.

Всего только пятнадцать лет тому назад президент подписал закон о свободе вероисповедания для "коренных жителей" Америки, и даже сегодня им приходится бороться за право удовлетворять свои религиозные потребности в школах, тюрьмах и больницах. А о ведьмах и говорить нечего.

Общество радо нас видеть во время Хэллоуина и итерирует нас на Рождество - словно зимнее солнцестояние священно только для христиан и иудеев. Несколько лет тому назад Торговая Палата Салема приняла решение, что город должен отпраздновать декабрьские праздники под лозунгом "Праздничные Представления" - туманный термин, который включал в себя еврейский Чанука и наш кельтский Юлетайд. Поскольку для всех трех религий древняя земная загадка рождения нового солнца во время зимнего солнцестояния (самой длинной ночи в году) является священной, то три группы верующих работали вместе, развешивая по всему городу электрические гирлянды. Однако недавно городской совет снова стал поручать организацию празднеств только христианам, отказав таким образам евреям и ведьмам в общественном внимании. Каждый год я с большим интересом наблюдаю за конфликтами местного значения, которые возникают в различных городах нашей страны из-за того, кто именно будет устанавливать символические ясли в общественных местах. Почему наша нация не может стать на путь плюрализма и найти деньги и место, чтобы люди всех вероисповеданий могли открыто праздновать свои священные дни, не боясь подвергнуться нападкам со стороны ограниченных, озлобленных людей?

Во многих случаях люди поступают таким образом не со зла, а из-за своего невежества - они просто не знают фактов. Однако есть немало случаев, когда люди демонстрируют свой ярый фанатизм, который я определяю, как "добровольное невежество": они не хотят знать никаких фактов, а узнав о них, отказываются их признать. Они сами хотят быть слепцами; они превратили свое сердце и ум в камень. Они не хотят знать истину, поскольку она могла бы поколебать их предубежденность, которая позволяет им удерживать их ошибочные позиции. Они принимают участие в дискуссионных шоу, организуемых общенациональными теле - и радиоканалами, чтобы клеветать на нас. А ведь мы - полноправные граждане, и, по идее, должны быть защищены от клеветы.

До недавнего времени практически не сообщалось никаких правдивых сведений о европейском колдовстве. С отменой в середине этого столетия законов по борьбе с ведьмами, новым ростом интереса к колдовству, появлением посвященных нашей профессии научных трудов и отчетов о лично проведенных наблюдениях, опубликованных смелыми авторами, истина начинает постепенно торжествовать. Когда в 50-е гг. были опубликованы первые книги, написанные представителями нашей профессии, некоторые ведьмы отнеслись к этому, как к нарушению вековых традиций хранения тайны и молчания. Действительно, ведьмы делали свое дело в тайне и не афишировали ни себя, ни свою профессию. Не следует забывать, что им было чего бояться. Но я считаю, что в наш век огромных перемен, большей открытости и выхода на более высокий уровень во многих сферах жизни, мы просто упустим реальную возможность рассказать людям, кто мы такие и чем мы занимаемся, если не заговорим об этом открыто и честно. Мы должны рассказать обществу правду о нашей профессии; нам необходимо развеять густой туман сказок и заблуждений, который позволяет нашим клеветникам говорить о нас все, что им взбредет в голову. В прошлом данные отдельными ведьмами и целыми ведьмовскими коллективами обеты хранения тайны действительно были необходимы, но в историческом смысле они сослужили ведьмам плохую службу. О нас и за нас высказывались исключительно те люди, которые нас не знали и нас ненавидели. Мы не должны допустить, чтобы это повторилось. Мы должны рассказать о себе. Нам скрывать нечего.

Но некоторые люди нашей профессии высказываются против этого, заявляя, что мы не должны раскрывать себя и свои так называемые секреты, поскольку Эпоха Костров может повториться. Да, я согласна с тем, что все, что уже было, может повториться снова, но я убеждена, что вероятность этого станет меньше, если люди узнают правду о нас, поскольку тогда они будут в значительно меньшей степени склонны верить лжи, которая может быть использована в качестве оправдания расправы с нами только в том случае, если люди поверят этой лжи и будут действовать в соответствии с нею. Я надеюсь, что когда люди узнают правду, они поймут, что ложь - это всегда лишь ложь. И Эпоха Костров никогда не повторится.

 

ЭПОХА КОСТРОВ

 

Когда родилась эта ложь? Когда сформировался отрицательный образ ведьмы? И почему этот образ запечатлелся в нашей культуре настолько сильно, что некоторые люди, заслышав слово "ведьма", сразу думают о чем-то плохом?

Ответы на эти вопросы следует искать в далеком прошлом, во времена той самой патриархальной революции, о которой мы говорили в предыдущей главе. В Европе патриархат достиг своей кульминации в четвертом веке нашей эры, когда церковь и Римская Империя объединили свои силы. При Константине христианство стало официальной религией империи. Епископы следовали за римской армией в покоренные страны и под защитой солдат проповедовали то, что они называли "благой вестью". Но вряд ли те, кто поклонялся Древней Религии своих предков, воспринимали эту весть, как благую.

История христианства - это история преследований. Христиане постоянно преследовали, пытали и казнили тех, кто исповедывал другие духовные ценности - язычников, евреев, мусульман. Да и сторонники некоторых направлений в самом христианстве тоже ощутили на себе тяжелую руку церкви. Любой человек, которого церковные власти заклеймили как еретика, мог быть подвергнут пыткам и казнен.

Как только христианство добиралось до очередного уголка земного шара, местное население, стоявшее у него на пути или не согласное с его учением, обвинялось в поклонении дьяволу. Этот аргумент приводился в качестве оправдания преследований туземных племен в Европе и Америке, в Африке и Полинезии, на Востоке и за Полярным Кругом. христианские армии и духовенство, ослепленные патриархальным и монотеистическим мировоззрением, вряд ли могли понять ценность духовного пути, отличного от собственного. Они не смогли постичь священную мудрость других культурных традиций, основанных на ином восприятии божественной силы. Во многих случаях они даже и не пытались этого сделать. Им было неведомо сочувствие, понимание или терпимость по отношению к пантеонам туземцев.

Когда Константин сделал христианство официальной религией Римской Империи, местным религиям была объявлена настоящая война. Священные гробницы были разорены и разграблены, источники и колодцы - загрязнены, а жрецы и жрицы - казнены. Первый христианский император был воплощением того яростного насилия, которое со временем будет направлено и против ведьм. Он живьем сварил свою жену, убил сына и шурина, а племянника запорол до смерти. Во времена его правления были заложены основы той политико-военно-церковной системы, которая доминировала в средневековом обществе. Он дал епископам право отменять постановления гражданских судов и обязал суды следить за исполнением гражданами всех епископских декретов.

На протяжении последовавшего тысячелетия церковно-государственные структуры средневековой Европы подводили теоретическую базу под патриархальное предубежденное отношение мужчины к женщине. Например, через сто лет после Константина Святой Августин выступил с заявлением, что у женщины не может быть души. В шестом веке эта ужасная теория стала предметом дискуссии на церковном съезде в Маконе, а затем и официальной доктриной церкви. Тем не менее, отдельные представители церкви в разное время выступали в поддержку этой идеи.

Несколько позже. Святой Томас Аквинский "обосновал" рабский статус женщины. Он писал: "Природа сама поставила женщин в зависимое от мужчин положение, не рабынями их могут сделать только обстоятельства — женщина зависит от мужчины, потому что она слаба как умом, так и телом". Этот оскорбительный постулат был развит Грационом, церковным правоведом двенадцатого века: "Мужчина, а не женщина, был сотворен по образу и подобию Божьему. Из этого явно следует, что женщины должны подчиняться своим мужьям и должны быть подобны рабыням". Так, по велению отцов церкви, женщины из естественного отражения Великой Богини и Матери Всего Живого превратились в низшие существа, в рабынь, которые не созданы по образу Божьему и вероятно даже не имеют души.

Авторитетный историк Уилли Мери Дюран писал, что "средневековое христианство было шагом назад в нравственном развитии" западной цивилизации. Многие не католические историки с ним согласны. Отто Ранк указал на возможную причину этого "шага назад". История человечества, пишет он, представляет собой "постепенное превращение человеческой цивилизации в цивилизацию мужчин". Не вызывает сомнения, что созданная мужчиной система, основанная на ложных патриархальных ценностях, приняла извращенно-параноидальные формы, поставив половину человечества в подчиненное положение и осквернив землю.

Христианство стало доминирующим вероисповеданием не за один день, а в течение многих веков сосуществовало с Древней Религией. Принятое в пятом веке Салическое законодательство франков разрешало применение магии. В 643 г. был принят закон, запрещавший сжигать людей, практикующих магию. В 785 г. церковный Падернборнский Синод установил смертную казнь за сожжение ведьмы. Создается впечатление, что в течение какого-то времени церковь не только не боялась колдовства, но даже не воспринимала его всерьез. Съезд епископов заявил, что колдовство - это обман, и вера в него является ересью. Но ко времени Реформации отношение изменилось. И Кальвин, и Нокс заявили, что отрицать колдовство все равно, что отрицать Библию, а два века спустя Джон Уэсли написал:

"Отказ от колдовства - это, в сущности, отказ от Библии". Итак, колдовство должно остаться - оно было нужно христианам, чтобы сохранить чистоту Библии. На протяжении долгого времени христиане тоже занимались магией. Например, Святой Джером утверждал, что с помощью сапфирового амулета можно "снискать благосклонность королей, умиротворить врагов и выбраться из плена". И он вовсе не имел в виду, что для достижения всех этих целей амулет можно использовать в качестве ценного подарка! Папа Урбан V призывал верующих иметь при себе сделанную из воска фигурку Агнца Божьего, поскольку она защищает от вреда, который могут причинить молния, огонь и вода. (Я не уверена в том, как именно эта фигурка использовалась). Церковь вела активную торговлю амулетами, предотвращающими болезни и повышающими потенцию. С седьмого по пятнадцатый век в церковной литературе обсуждалась широко распространенная теория, гласившая, что священник может умертвить человека, произнося "Мессу Мертвых". По-видимому, некоторые священники действительно занимались черной магией. И гражданские и церковные власти приглашали ведьм, чтобы те вызывали бурю во время битвы, если буря могла способствовать исходу битвы в их пользу. В оправдание отцы церкви говорили, что ведьмы свои способности получили "от Бога". Даже в наши дни, в любом уголке земного шара можно обнаружить остатки этой христианской магии в виде различных медальонов, святой воды, реликвий, статуэток, прикрепленных к приборным доскам автомобилей, и любых других, освященных предметов, являющихся залогом безопасности или успеха.

Итак, достаточно долго, магия пользовалась вполне благосклонным к себе отношением, в том числе и со стороны некоторых представителей церкви. Ведьмы продолжали занимать уважаемое положение целителей, сиделок, повивальных бабок, гадалок и мудрых советчиц, что нашло свое отражение в народных обычаях и верованиях людей. По всей Европе можно было найти места, где преобладали поклонники Старой Религии.

Но постепенно христианство стало проводить черту между колдовством и магией. Например, в 1310 г. Тревский Совет поставил вне закона прорицательство и приготовление любовных отваров. Эти занятия были признаны магией. В то же время, церковное руководство одобряло и приветствовало издание книг по колдовству. Агриппа фон Ниттегеймский, автор одобренных церковью книг по колдовству, учился этому искусству не у кого-нибудь, а у аббата Иоанна Тритемиуса. Так в чем же была разница между колдовством и магией? Разница заключалась в половой принадлежности того, кто занимался этим делом. Мужчины занимались колдовством, женщины - магией. Колдовство было хорошим занятием, магия - плохим. На самом же деле, магия и колдовство - это одно и то же. Истинной целью церкви было не искоренение магии или колдовства, а уничтожение женщин, практикующих это занятие.

Для преследования ведьм у церкви была еще одна, весьма существенная причина. Из переписки инквизиторов становится ясно, что после расправы с крупнейшими ересями тринадцатого века, инквизиторы были обеспокоены отсутствием новых перспектив. В 1375 г один французский инквизитор жаловался, что все богатые еретики уже преданы смерти. "Как жаль", - писал он, - "что такая превосходная организация, как наша, должна испытывать неуверенность в завтрашнем дне". Охота за ведьмами представляла собой целую индустрию. Короли, знать, судьи. епископы, местные священники, магистраты, чиновники всех уровней, не говоря уже о профессиональных "охотниках" - инквизиторах, специалистах по пыткам и палачах - все наживались на этом деле. Каждый из них получал свою долю имущества и состояния приговоренных к смерти еретиков. Неужели такое "превосходное" предприятие должно было прекратить свою деятельность? Папа Иоанн XXII решил, что не должно. Он выпустил указ, в соответствии с которым инквизиция могла преследовать любого, кто занимается магией. Вскоре инквизиторы стали обнаруживать магов повсюду. В ведьмовстве было заподозрено все население французской области Наварра!

В разные исторические периоды у разных народов слово "ведьма" имело разное значение. Во времена позднего средневековья этим словом стали называть женщин, критиковавших патриархальную политику христианской церкви. Например, в четырнадцатом веке, женщин, принадлежавших к братству францисканцев-реформаторов, сжигали на кострах как еретичек и ведьм. Церковная литература стала все громче вопить о том, что женщины представляют собой угрозу обществу, потому что они владеют магией. Эта пропагандистская кампания продолжалась годами: в умы людей вколачивалась мысль, что все владеющие нашей профессией женщины являются носительницами зла.

Наиболее существенный вклад в эту кампанию внес папа Иннокентий VII, когда в 1484 г. он объявил ведьмовство ересью. Он дал указание двум доминиканским монахам - Генриху Кремеру и Якову Шпренгеру - разработать "пособие" для "охотников за ведьмами" Через два года в свет вышел труд под названием "Молот ведьм". На протяжении двухсот пятидесяти лет церковь использовала это "пособие" в своих попытках уничтожить Древнюю Религию в Западной Европе, дискредитировать женщин-целительниц и женщин-духовных лидеров, настроить одних людей против других, чтобы упрочить, в политическом и экономическом смысле, те группы, которые церковь поддерживала (и которые, в свою очередь, поддерживали ее).

Дискредитация ведьм отразилась на всех женщинах, ибо аргументы, которые Кремер и Шпренгер приводили против деятельности ведьм, были замешаны на их патриархальной боязни женщин вообще. По мнению авторов "Молота Ведьм", женщины не имели права на свои мысли: "Когда женщина думает, она думает о плохом". (Между прочим, в начале этого века тот же самый постулат был приведен в качестве аргумента против предоставления женщинам права голоса - подумать только, они могут думать и голосовать независимо от своих мужей!). "Они слабее мужчин и разумом, и телом....По умственному развитию женщины подобны детям... У них более слабая память и от природы им не дано быть дисциплинированными, а потому они следуют своим чувствам, а не долгу". На основании всего вышеизложенного, Кремер и Шпренгер сделали следующий вывод: "Женщина лжива по самой своей природе... Она - хитрый и тайный враг".

Христианский клир был не одинок в своих проклятиях женщине. Авторы Талмуда написали: "Женщины по природе своей склонны к ведьмовству" и "Чем больше женщин, тем больше ведьмовства".

Возможно, эти писатели-мужчины интуитивно почувствовали внутреннюю силу женщины и правильно поняли ее связь с божественной силой? Женская сила есть сила Богини. Но если некоторым людям такое представление по душе, то отцы церкви почувствовали в нем угрозу. В своем стремлении монополизировать всю науку предвидения, искусство врачевания и магию, которая повышает ценность человеческой жизни, они превратили источник жизни - женщину - во врага. И войну против этого "врага" они вели настолько эффективно, что среди населения некоторых европейских городов женщин можно было пересчитать по пальцам одной руки.

"Пособие" Кремера и Шпренгера наделяло ведьм всеми теми чертами, которыми несколько столетий до этого церковь наделяла евреев: они поклоняются дьяволу; они крадут святые дары и распятия из католических церквей; они богохульствуют и извращают христианство; они ездят верхом на козлах. Кремер и Шпренгер даже описывали ведьм так же, как и в свое время изображались евреи - с рогами, хвостами и копытами - то есть стилизованный образ дьявола, каким его видели христианские художники.

Мотивы, которые определяли участие в "охоте за ведьмами" были сложной смесью из страха, подозрительности и садистских фантазий - Не каждый способен прислушаться к голосу разума. Но мы, для начала, выделим одну из основных проблем: отцы церкви стремились к полному покорению европейских народов, но довести это дело до конца так и не смогли.

По всей Европе находились люди, продолжавшие поклоняться старым богам. Церковь приходила от этого в ярость, что выражалось в уничтожении священных деревьев и рощ, загрязнении целебных колодцев и источников и возведении церквей и соборов в заряженных энергией местах, где люди общались с духами и божествами со времен Неолита. Такие христианские святыни, как Лурд, Фатима и Шартре стоят в тех местах, где люди древности поклонялись Богине и старым богам. Скорее всего, что из этих мест можно будет черпать вдохновение и энергию и тогда, когда христианские церкви исчезнут с лица земли. Я была счастлива, когда обнаружила на стенах многих европейских церквей и соборов изображения карликов и гномов - маленьких человечков кельтских преданий - которые были вырезаны каменщиками-язычниками в знак уважения к своим предкам. Маленькие человечки все еще живы. Их сила не иссякла. Я чувствовала эту силу.

Там, где люди продолжали поклоняться Богине и жить по своей вере, отцы церкви принялись разжигать страх перед главным врагом человечества - Сатаной. Сделано это было путем искажения временем изначального образа божества - Великой Космической Матери и ее второго "я" и супруга - Рогатого Бога.

Когда христианство и старые религии на территории Европы сошлись в непримиримой схватке, миссионеры стали использовать изображение Рогатого Бога, Божественного Сына как образ Сатаны. Со временем, любое рогатое изображение стало напоминать христианам о сатанических кознях. По иронии судьбы, рога были знаком отличия у многих народов, и обычай этот восходит, как мы уже говорили в предыдущей главе, к охотничьим цивилизациям времен Неолита. Рогатый головной убор постепенно трансформировался в королевскую корону. Это было вполне логично, поскольку охотник, которому постоянно сопутствовала удача, становился самым выдающимся и уважаемым членом племени, а в этом и кроются корни института королевской власти. Вильям Грэй, исследователь духовных традиций Запада, заметил, что представление людей Каменного Века об охотнике, как о человеке, который отдает свою жизнь во благо своего племени, в более поздний период стало представлением народа о короле, как о человеке, жизнь которого принадлежит государству. Идея "охотник-сын должен не пощадить своей жизни" переросла в идею "король должен не пощадить своей жизни".

Но обычай носить рога относится не только к временам Неолита. Греческие Боги, Пан, Дионис, Диана-охотница, а также египетская богиня Изида, изображались с рогами на голове. Подданные Александра Великого и Моисея преподносили им в подарок рога. Этих царей, конечно же, нельзя признать богами, но рога были символом их мощи и благосклонности богов к их деяниям. Рога олицетворяли свет мудрости и божественное знание (аналог ореола). Деторономий писал, что слава Моисея "была подобна молодому бычку, с рогами, похожими на рога единорогов". На греческих, римских, а позднее итальянских шлемах, вплоть до четырнадцатого века, рога использовались в качестве украшения, как символ силы и доблести. А историк Уильям Грэй и д-р Лео Мартелло указывает, что Иисус в его терновом венце, стал еще одним воплощением великого западного прообраза короля, не щадящего жизни своей за свой народ.

Многие современные обычаи и слова напоминают о той важной роли, которые рога играли в народном фольклоре. Английское слово "презрение" происходит от староитальянского "безрогий" - лишенный рогов, то есть опозоренный, презираемый. Обычай прибивать над дверью подкову на счастье произошел от обычая вешать в этом же месте рога. А поскольку рога были только у животных-самцов, то они естественным образом стали фаллическим символом. Mapтелло обращал внимание на то, что современное английское прилагательное "возбужденный" (в половом смысле), которое до недавнего времени применялось только в отношении лиц мужского рода, также происходит от слова рог *.

В старых европейских религиях, некоторые мужские божества (козлоногие: греческий Пан, римский Фавн, кельтский Церуннос) представляли собой Сына Великой Космической Матери. Мать и Сын воплощали могучие, сладострастные, дарящие жизнь силы земли. Жрицы Старой Религии, чтившие Богиню и ее Рогатого Супруга, прикрепляли к головам жрецов рога, а к своим головам - изображение полумесяца. С этими древними религиозными обрядами церковь вела ожесточенную борьбу. Ее оружием стала теория о том, что женщина - это образ Сатаны. В основе этой теории был страх перед женщиной, сексом, природой и человеческим телом. Официальная доктрина церкви, на протяжении веков разрабатываемая клиром, который поголовно состоял из мужчин, давших обет безбрачия, утверждала, что женщина является источником всего зла (поскольку это именно Ева послушалась змея), что земля проклята Богом (в наказание за грех Евы), что секс - дело нечистое, а тело - источник всех грехов). Земля, тело и дьявол - эти три понятия были связаны воедино.

Церковь так и не согласилась с древней верой в то, что земля - священна, и на ней обитают боги и божественные духи. Она не могла примириться с духовностью, в которой было место человеческому телу, не говоря уже о теле животного. В то время, как христиане били себя в грудь, обвиняя самих себя в плотских грехах и сокрушаясь над тяжкой повинностью жить в "юдоли печали", поклонники Богини пели, плясали, праздновали и следовали завету Богини: "все акты любви и удовольствия - вот мои ритуалы". Протестанты отрицали всякое земное веселье, типа пения, танцев и всевозможного баловства, еще в большей степени, чем католики, и приписывали его козням дьявола. Древняя Религия считала их священными.

Во время Эпохи Костров как христианская церковь, так и светские власти христианских стран, систематически искореняли древние празднества. Все приходские священники получили директиву церковных властей к любому языческому празднику подгадать христианское празднество. Рождество было придумано в противовес зимнему солнцестоянию, Пасха - весеннему равноденствию, праздник Святого Иоанна-Крестителя - летнему солнцестоянию, День всех Святых - кельтскому Новому Году и т.д.

Власти также сурово порицали баловство в эти святые дни, в особенности ритуалы, сопровождавшиеся половыми актами. Во многих дохристианских цивилизациях половой акт считался образом творения. Церковь, боявшаяся и женщин, и секса, не могла согласиться с мыслью, что женская сексуальность может быть священной. Духовность, включавшая в себя "акты удовольствия", потому что они были угодны Богине, была серьезной угрозой для давших обет безбрачия священников и монахов, которые пытались подавить свои любые сладострастные мысли.

Доминиканский ученый Мэттью Фоке заметил, что миф об "изгнании из рая" породил теологию, которая "не могла согласиться со святостью сексуальности". В своем труде "Первопричастие" - воззвание к более мистическому, более земному, более женственному христианству, он пишет: "Не секрет, что среди святых патриархального периода христианства, предложенных нам в качестве примеров для подражания, очень редко встречаются люди светские". Идеалом католической церкви всегда был обет безбрачия, а активная внебрачная половая жизнь всегда сурово порицалась. Сексуальным партнером женщины мог быть только ее муж. Таким образом, женская сексуальность была заключена в жесткие рамки патриархального брака, где она полностью контролировалась мужчиной. Даже в браке секс был сомнительным делом. Это по-прежнему была "плоть", которую христианская теология считала источником слабости. Давший обет безбрачия клир и отказавшиеся от половой жизни монахини являлись красноречивым доказательством устремлений церкви. (Каковым является и недавно вновь подтвержденное Ватиканом правило, что женщина не может быть священником только потому, что она не обладает! телом мужчины').

Некоторые христианские мыслители давно подозревали, что секс был первоначальным грехом, и что поедание яблока c древа познания является всего лишь метафорой, позволяющей избежать "этой" темы в священной книге. Постоянно пропагандировался постулат, что Ева-искусительница на самом деле была Евой-совратительницей, а каждая женщина - это Ева. Этот аргумент приводился во время Эпохи Костров, он приводится и в наши дни тогда, когда нужно бросить тень на намерения женщины.

Итак, абсолютно ясно, что церковь не могла проявить терпимость в отношении древних религий дохристианских цивилизаций. Но вот что интересно: почему, после сотен лет "мирного существования" между христианскими общинами и общинами "староверов", в конце пятнадцатого века вдруг началась такая кровожадная "охота за ведьмами", которая продолжалась в течение двух столетий? Бездеятельность церкви времен раннего средневековья объясняется отсутствием подконтрольной ей политической организации, которая могла бы осуществить широкомасштабную травлю ведьм. В период раннего средневековья позиции церкви в обществе были еще не так прочны. Влияние ее было еще не так велико. Стало быть, ей нужно было проявлять терпимость. Но к концу средневековья положение изменилось. Церковь стала крупнейшей политической и экономической силой в Европе. Инквизиция была могущественной организацией. В результате крестовых походов завязались военные и экономические связи между местными епископами и местной знатью (а некоторые местные епископы сами были местной богатой знатью). Так сформировалась система, которую можно было использовать с целью широкомасштабного покорения инакомыслия.

"В чьих интересах велась "охота за ведьмами"?" - спрашивает в своей глубокой книге "Мечты во мраке" писательница Стархок. Если поставить вопрос таким образом, то следует обратить внимание не только на христианские Церкви, но и на другие группировки, которые были заинтересованы в истреблении ведьм. Так кто же были эти другие, которые тоже поддерживали преследования и принимали в них участие?

Прежде всего, к ним принадлежали люди с коммерческой жилкой, количество которых значительно увеличилось к концу средневековья. Эти люди начали рассматривать землю, как товар, который можно покупать и продавать. Традиционное отношение к земле, которая для наших предков была священным объектом поклонения, заключалось в том, что земля не принадлежала никому - даже землевладельцы не были ее хозяевами в том смысле, что они не могли продавать землю тогда, когда им это захочется. Земля принадлежала общине; даже у крестьян были определенные права: право собирать в лесу хворост, право выпасать свой скот на общинных землях, и, наконец, главное право - жить на этой земле. Землевладельцы эти права уважали. Однако, по мере развития рыночной экономики, так называемые землевладельцы стали экспроприировать землю в свою пользу и изгонять стоявших у них на пути крестьян. Капиталистическое понятие частной собственности стало теснить старые представления о земле, как о священном объекте, который принадлежит всем людям. Пионеры капитализма в Америке обнаружили подобное отношение у коренных жителей американского континента и вынуждены были вести войну (как в физическом, так и в идеологическом смысле), чтобы искоренить туземные племена, чье представление о земле и духе, стояло на пути того, что пионеры называли "прогрессом".

Процесс "огораживания", который начался в середине средневековья и продлился вплоть до девятнадцатого века, разрушил традиционный уклад крестьянской жизни. "Огородив" общинные земли и установив на них свои законы, землевладельцы лишили крестьян их вековых прав. Феодальная концепция земли как единого организма, в котором есть место для всех элементов общества, постепенно была вытеснена рыночной экономикой. В ходе этого процесса обезлюдели целые деревни. Тысячи крестьянских семей были вынуждены перемещаться на неосвоенные земли или в растущие города, где они за зарплату работали на новых фабриках. Языческая жизнь деревни была разрушена, соседи стали бояться соседей, и, как это часто случается в смутные времена, потребовались "козлы отпущения". Церкви и богатым дельцам не составило труда использовать эту ситуацию к своей выгоде, организовав в различных местностях "охоту за ведьмами", направленную против конкретных личностей, не отрекавшихся от старой веры и боровшихся за образ жизни, основанный на единстве сельскохозяйственных угодий и священности земли.

Помимо богатых дельцов и землевладельцев, стремившихся получить от земли побольше выгоды, в преследовании ведьм и тех целителей, которые практиковали методы лечения, отличные от тех, что преподавались в университетах того времени, были заинтересованы и представители тогдашней медицины.

Усилия создать профессиональную медицинскую среду подразумевали доступ в эту среду только тем, кто закончил официальные учебные заведения. Естественно, что такие люди могли сами устанавливать размеры своих гонораров и отлучать от этой профессии любого, кого они считали непригодным к ней. А потому нет ничего удивительного в том, что они принялись утверждать, будто женщины не способны быть целителями. В "Молоте Ведьм" было сказано: "Если женщина, не имеющая образования, осмеливается заниматься врачеванием, она - ведьма и должна умереть".

Ведьмы, конечно, учились своему ремеслу, но не в университетах. Они учились у природы, перенимали опыт старших женщин общины, сами экспериментировали с цветами и травами. Лечили-то ведьмы хорошо и как раз это приводило в ярость медиков и церковь. В 1322 г. одна женщина была арестована за врачевание и была допрошена на медицинском факультете Парижского университета. Хотя в заключении было сказано, что она "владела искусством хирургии и приготовления лекарств в гораздо большей степени, чем лучшие парижские доктора", это не побудило медиков-мужчин относиться к женщинам-целительницам с уважением.

Многие, из применявшихся ведьмами методов лечения, были безболезненными и гораздо более эффективными, чем кровопускание, питание и очистка кишечника, которые вплоть до двадцатого века были