Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Поэма американского быта Вакханалия вещизма. Потребительства. Колоссальная

Поиск

7.07.98. Hudson (или по-русски Гудзон) — супертихий традиционный маленький городок в двух часах езды от NY на берегу могучего (но грязного) Гудзона. В 7 часов вечера (еше ярко светит солнце) на улицах практически не встретишь ни одного человека. Да и днем-то там не многолюдно. Пустота метафизическая! Только чистенькие, прибранные домики и коттеджи,

накрепко запертые церквушки (симулякры европейских средневековых) да мрачные красного кирпича сооружения бывших фабрик (тоже небольших по размеру, как правило, пустуюшие; в одной из них снимает огромный цех под мастерскую Михаил Шемякин, его имение еше с двумя мастерскими в 5 км от Хад-сона — в Клавераке).

Жизнь в этом городке практически не ощущается. Нет даже магазинов — они все вынесены за несколько км от центра, практически за городскую черту. Странная ситуация: всего 150 км от NY и такой резкий контраст. Там-то все кипит и беснуется, а здесь — мертвая тишина...

Однако я хотел о вакханалии вещизма и никак не подберусь к лому жутковатому феномену, ибо писать о ней приходится здесь, в Хадсоне. а здесь жуть иного толка — пустыня метафизическая! И никак не пишется. Атрофия творческого духа. Какая-то дурная нирвана. Хотя и здесь царит та же вакханалия, но несколько иного рода, чем в NY. Главная улица Хадсона (тоже почти всегда пустая) — сплошные антикварные лавки и магазинчики. Это как бы всеамериканский антиквариат. В них помимо собственно антиквариата полно кичевых поделок современных кустарей и уйма всякого бытового американского хлама последних полутора столетий. Крайне интересно для эстетствующего сознания. Масса совершенно непонятных вещей и ве-ишчек, когда-то имевших какое-то утилитарное назначение, а ныне воспринимающихся как оригинальные (да еше с патиной времени) объекты ПОСТ-культуры. Их-то и покупают чаще всего американцы для украшения своих интерьеров и лужаек.

Однако я все-таки хотел об ином... и никак к нему не под-берусь. ибо море сие страшит и не знаешь, как подступиться, хоти без его хотя бы схематического (о какой-либо полноте не может быть и речи) обозначения супер-инсталляция NY будет крайне однобокой при всем множестве открытых Windows. Но Хадсон не дает писать. Совершенно странное и необычное переживание. Мертвой зоны. Пустоты. При очевидной и приятной живописности окружающих пейзажей. Но центр, город — пустыня! Внутренняя — до тошноты и головной боли — пустота разлита по улицам этого милою, чистенького и в общем-то живописного (старые типично американские, знакомые по бесчис-, лепным фильмам домики) городка...

И вдруг: может быть здесь-то и вскрывается в чистом виде, сущность NY-супер-инсталляшпк супер-цивилизации — внут-i

ренняя, духовная пустота? В самом NY внешнее кипение и бурление всего и вся ошарашивает и не сразу добираешься до сути. Здесь же она просто в годом виде. Лежит перед тобой обычным мертвым (хотя и вроде бы с живыми людьми) городком. Растекается лениво по улицам — пустым, пустынным, пустотным...

Ощущается нутром и хочется выть по-волчьи...

Как здесь выживает русский художник Шемякин?

И выживает ли?

Не отсюда ли его «Ангелы смерти» и всепоглощающий интерес к Черепу, а не к Голове? К костям, тлену, разложению плоти, мертвому духу жутковатого вечно длящегося карнавала смерти за внешней какой-то отчаянной яркостью красок, как бы стремящейся на последнем издыхании доказать, что мы еще живы... Но под пестрым маскарадом — пугающая жуть пустоты метафизической... Даже огромные сфинксы Шемякина имеют полулипа получерепа!

Вот! И подобрался, кажется, к своей вакханалии...

Это пир во время чумы, поразившей не бренное тело человечества, но его душу и само духовное в нем. Отсюда дикая вакханалия вещизма, как ядро, основа, сущность и оболочка суперинсталляции NY!

Also!

Best Price Guarantee!

Сегодня, естественно, все вещи для летнего сезона:

очки от солнца всех форм и расцветок стекол; флаконы и сосуды для духов, одеколонов, напитков и других жидкостей и сыпучестей всевозможных и невозможных (с точки зрения разумной технологии) форм — из хрусталя, стекла, золота, металлов, пластика с картинками, резьбой и без...

сто двадцать восемь тысяч двести девяносто три вида купальников (бесчисленных расцветок и форм); диско-кассеты на 100 языках (новых и древних) для мгновенного пересчета курсов всех валют во все; летние столы, столики, столища, стулья, стульчики, креслица, навесы и зонты от солнца и дождя, переносные холодильники бесчисленных форм и расцветок (далее сокращенно — бфир)\ стаканы, рюмки, фужеры, кружки и др. сосуды для охлажденных (= и для горячих) напитков бфир\

тысячи всяческих штуковин для излияния воды — насадки Для душа, фонтанов, полива цветов, деревьев, газонов, огурцов,

комнатных цветов, купания собак, кошек, попугаев, детей разного возраста, поилки для всех видов животных от ручных кро-кодильчиков до кошек, собак, лошадей; всевозможные шланги, трубы и трубочки, водоводы, разбрызгиватели etc бфир\

лежаки, лежанки и сиделки для пляжа (на солнце и в тени, на воде, над водой, под водой - различные по устройству) -уйма и бфыр\ сотни каких-то моющих (пенящихся и не) средств различных цветов и запахов для мытья всего и вся — от ушей и собак до авто и домов;

дравин деко аствицо кадо никто не знал в открытый рот бацилла падала каскады брызг свето-кадмиевых нот но пылесос на трех шезлонгах и матрица и тайный ход под утюгом больших желаний вливалось все в закрытый рот не сильно выделился иней на солнцепеке мягких дней и тупорылое токкато стекало щелочью с бровей

аего-матрацы, подушки, одеяла, простыни, полотенца и т. п. бфир (цены на все всегда указаны в баксах + такса — не указана, приятно удивляет при расплате за купленное); тысячи спортивных снарядов и инструментов бфир, о назначении многих из которых я никогда не догадаюсь и не узнаю, однако посмотреть приятно — дизайн здесь безупречен, разнообразен, фантазия безгранична; в спортмагазины хожу с большим удовольствием, чем в музеи — современное американское искусство — здесь! — лучшие силы дизайнеров — в спортинвентаре! Этим толстякам, чтобы выжить, необходимо с утра и до утра гонять мячи, на коньках или велосипедах, всевозможных водных приспособлениях etc;

а чего стоят химические, электрические, электронные, лазерные, компьютерные и какие-то еще снадобья и приспособления против москитов (Mosquito «Cognito» — $ 19,50 или 29,00), термитов, комаров, мух, инопланетян и других насекомых - бесчисленных (когда-то) бесчисленные (ныне); кажется, спроса уже не находят, ибо мы за месяц пребывания в Америке встретили только одно живое насекомое — в нашей нью-йоркской квартире-ПОСТ-мас-терской жил огромный тараканище, который всегда выползал на кухне к ужину и с урчанием подбирал бросаемые ему куски для нас почти несъедобного американского хлеба и допивал безвкусное американское пиво; больше насекомых мы не встречали; нигде! даже в океане я

не видел живности; странное дело — This, and not only this, is my work! - с гордостью ответил мне спрошенный на улице средний американец словами итальянца Фабрицио Плесси

...но я не вышел на панель дубовых мало здесь панелей какие-то вокруг цветы то ли росли то ли хирели никто не знал откуда мы никто не встретил нас у входа и молча дикая природа взирала из-за дальних скал...

о бесчисленных образцах мебели, предметах домашнего обихода, домашней (или домовой) электронике или одежде говорить практически невозможно — океан видов и разновидностей! одни только предметы быта (разные диванчики, матрасики, кроватки, столики, стульчики, пуфики, кормушки, поилки, многочисленные игрушки и т. п.) для собак и кошек (не говоря уже о кормах для них) занимают огромные тома каталогов и бесконечные ряды полок в супер-супер-универ-магах (^маркетах)!

часы, фото- и видеокамеры, приемники, плейеры в различных сочетаниях друг с другом (ныне сие особенно модно — например, брелок для ключей с часами-будильником и микро-телевизором и т. п.) и порознь в одном каталоге занимают 2354 страницы! А их формы столь разнообразны и причудливы, что не снились ни дадаистам, ни сюрреалистам первой пол. столетия; невозможно представить, что человечество смогло сие выдумать и произвести за какие-нибудь 30-40 лет; явно, без нечистой силы (тьфу-тьфу-тьфу!) здесь не обошлось!

нет! искусство (точнее арт-продукцию ПОСТ-) в Америке следует искать не в музеях (оставим это нашим потомкам), а в бесчисленных супер-супер-магах. Американское (=интернаци-ональное) ПОСТ-искусство — в магазинах! любых! Куда не заглянешь - роскошная инсталляция, которой можно любоваться часами! при этом даже на тактильном уровне! Одни ценники могут довести до экстаза безмыслия!

С крон-си н-бер-чайно!

Оплючех - S 269,99! Стрём!

Часы в бильярдном шаре и телевизор в туфле впервые я встретил в NY. Только ради этого сюда стоило прилететь!

а подголовники (—подушки) разных форм, размеров и видов! Бесчисленные тренажеры для гольфа, ёльфа, мольфа, бейсбола!

Фантастические инструменты и приспособления для всего, о чем я и представления не имею и никогда, слава Богу, не поимею!

интерьерный вариант «Прекраснозадой Венеры» (копия античного оригинала из Неаполитанского музея) стоит всего S 99,95. а садовый - S l 15! И т. л и т. п.

единственное с чем здесь плоховато — с сексиндустрией.

Практически мы не ____________________________________

встретили нигде ни одного сексшопа, секс-кинотеатра, или даже захудалой афишки таких учреждений. Что-то похожее скромненько так мелькнуло на Бродвее в районе Таймс-сквер и сразу же растворилось в море целомудренных реклам и афиш. Нигде ни одного порножурнальчика или картинки с обнаженной дамой, даже знаменитый «Плейбой» нигде не попадается на глаза. С этим здесь явно плоховато. Отстали от Европы намного. Есть, конечно, где-то; но как за м ас к и ро ва н о! Понятно, почему здесь мотают президента по судам какие-то девицы за то, что он на них глаз (а если бы еше что-нибудь, более весомое9) положил.

Мораль здесь на су первысочай шем уровне! В быту!

Window in window

но не н ПОСТ-искусе!lie, вестимо. Правда ПОСТ- — вне морали, этики, эстетики etc. Поэтому в крупных музеях и галереях до сих пор нередки акали, перформансы, инсталляции, скульптуры и объекты на эросо-сек-суально-а нал ьно-орально-экс кре метальную тематику. Я видел только один перформанс такою типа в СоХо, но в каталогах и самых современных журналах по продвинутым арт-практикам множество описаний с роскошными фото подобных арт-деяний. Здесь и скульптуры обнаженных дам в натуральную величину в момент их испражнения (одна ползет на четвереньках, а из заднего прохода тянется толстенная «колбаса» испражнения длиной в 4 метра, здесь же высоконаучный искусствоведческий анализ скульптуры на несколько стр.), и перформансы с какающими и писающими девицами и мужчинами в разных позах в окружении самой изысканной публики во фраках и вечерних туалетах; мастурбирующие симпатичные девы и здоровенные мужики; юные художницы, развернув на зрителей свой интимный орган, расписывают пальцами своей менструальной кровью прекрасные тела и т. д. и т. п. Вестимо, музей или галерея — это особое арт-простран-сгво. в котором работают иные, отличные от профанного окружения, законы, и здесь допустимо и поощряемо то, что порицалось бы в профанном (или обыденном) мире, а в Америке подлежит и уголовному преследованию нередко. Как это χοροί и о знакомо!

Почитайте мою «AESTHETICA Ρ AT R UM» или ранних отпов Церкви. Все почти то же самое и в тех же формах вершилось еше в культуре позднею Рима. Все возвращается на круги своя!

Но не о ханженстве представителей Нового света, а всею лишь о простой и милой вакханалии вещизма речь-то у меня здесь. Я ведь об искусстве, а не о нравах...

вот всяческих тренажеров, массажеров, кремов для тела здесь тьма-тьмущая — для каждой части тела — свои и в необозримых количествах! Я насчитал штук 20 только для мизинца левой ноги для девушек от 16 до 22 лет; а для правой — других 20! Не слабо (как выражается Шемякин)!

ну, а автоиндустрия — это особая статья. Здесь я полный профан, ибо удивился даже, когда страховочный ремень в какой-то простенькой японской машине сам пристегнул меня к сиденью... Мне обо всем этом писать — только позориться...

в пространствах магазинов автопринадлежностей или по уходу за ногтями я просто как на иной планете! Здесь все — инопланетное, непонятное, но странно привлекающее;

острым прямо днесь не тикать не часы а сутки там пролетают в кайфе рыков ликов стыков и банан сам стремится скинув кожу посетить интимность дня я не стал бы так похоже на кого-то но меня тиражируют нещадно переносят на бетон и рисуют и тусуют и печатают в бекон красным ясным и опасным мир как бурный ток вина не по жилам а по шинам лимузина-сверхслона

поражают воображение тысячи видов чемоданов, сумок и других дорожных принадлежностей с сотнями отделений, карманов и карманчиков на молниях, пуговицах, пряжках и так; офисное оборудование и всяческие канцелярские приспособления просто отпад и супер! Всё для тела и для дела! И какого дизайна! Какого качества! Из каких материалов! Какой фактуры и цвета! Нет слов!

А амуниция и приспособления для гольфа, бейсбола, футбола (американского), водных видов спорта! Опять невольно возвращаюсь к спорту, ибо голова идет кругом!

Ну, а если вы не видели подошв с шипами различной высоты и диаметра, которые пристегиваются к обычным ботинкам, чтобы, прогуливаясь по своей личной лужайке (5-10 кв. м. обычно у каждого коттеджа), вы не затаптывали траву.

а аэрировали почву газончика (Aerating your lawn - всего

5 12,99!), то вы ничего не поймете о современной Америке и

06 американцах!

Все, что связано с кухней или детской, - это тоже особые и огромные статьи и темы. Сюда я не отваживаюсь даже нос совать. А вот детские игрушки здесь странным образом подкачали. Какой-то дикий провал в общей вещевой гармонии пан-амсриканского-бытия. Чистой воды кич, безвкусица и убогий примитив (хотя и примитив — искусство; но есть примитив и примитив). В огромнейшие магазины игрушек лучше не заходить, если не хотите испортить себе впечатление от суперцивилизованной Америки. И NY-инсталляции, в частности.

Или здесь особая roc-политика воспитания будущего поколения? Проблема для социальных психологов и педагогов...

Яшички для хранения сигар и ножички для их обрезания просто свели меня окончательно с ума, и я готов заплатить вам S 9,99 (больше не имею на сегодня), чтобы вы позволили мне прекратить это супер-изматывающее писание поэмы об американском

ВЕЩИЗМЕ.

Итак все ясно!

Join the Top 5%!

Eagle Map Guide — S 399! — 64 карты Америки в электронном гиде размером с пульт управления телевизором — отпадаю в небытие!

WINDOW 147 Замок фантасмагорический

K. Территория и пространстЕЮ Михаила Шемякина. Особый ландшафт парка со скульптурой (самого хозяина, его друзей и просто близкой по духу), прудом с фонтаном, холмами, бассейном (обезвоженным временно), березками и старинным паровозом перед старым Замком, в котором скульптурная мастерская художника. Метафизическая атмосфера молу-Версаля-полу-Петергофа в центре американского провинциального микрогородка.

Собаки и кошки. Много. Маэстро в сапогах, подкованных железом, и американском камуфляже любит животных...

В Замке между тем ночью и днем вершится мистерия созидания, и атмосфера здесь особенно плотная, энергетические поля высокого накала; варится сразу несколько проектов, персонажи, формы, объемы, детали и элементы которых сейчас причудливо размешаются (и перемешаются время от времени) во всех микропространствах и уровнях старого здания, образуя фанта·,.-магорическую инсталлянию-перформанс, потенциируюшую многие будущие суперпроекты...

Здесь — алхимическая лаборатория замыслов, цех пластических идей, фабрика гипсового эксперимента, вожделеющая камня и бронзы...

При вечернем освещении особенно.

Огромные фигуры почти осязаемо реальных или причудливо трансформированных высокородных персон прошлого всех времен и народов белесо перемещают свои саваны, скелеты, черепа, туалеты, лики и маски, основания темных свершении, благие помыслы и жестокие замыслы острых углов Истории по закоулкам клаверакского Замка в поисках жертв и своих палачей, которые нависают белой пылью, цементной мукой и опилками и засыпают всё и вся жутковатым туманом хорошо известного трупогенного Неведения...

И сфинксы былых императриц (в хадсонской мастерской есть еще другие огромные сфинксы с гюдудицами-получерепа-ми, но они уже давно покинули Замок и речь не о них) не шип-лют почему-то мирно траву клаверакского парка, но с лукаво-жесткими ухмылками заносяг острые косы над безобидными псами — добродушными стражами и хранителями Замка

Трудно дышится. Ибо огромный гипсовый Шар Вселенной вплывает в окно второго (или третьего) этажа и сталкивается со столь же огромной Бутылью Небытия, которая стремится покинуть Замок через то же окно. Мощный энергетический разряд неизвестной природы, возникший от столкновения белых ант-тел, сотрясает Замок и окрестности.

И из-за огромной белой фигуры Петра (Первого, вестимо) во весь свой гигантский рост (Шемякин, как известно, одержим комплексом Петра - он во всех видах постоянно преследует его на протяжении всей жизни: ;шчсм покину.! град мои, отступник

no-неволе? — и навечно поселился в Клавераке: белый и цветной, плоский и объемный, сидящий, стоящий, возлежащий; целиком и в деталях — маска лица (натуральная), руки, ноги, нос etc) выплывают величаво капле-, груше-, коконо-образные формы всех размеров — от огромнейших до микроскопических...

Это знаменитая, загадочная, почти герметическая Био-сфера в ее мистико-метафизических символах (наделенных реальной энергией бытия архетипа) пронизывает, обволакивает всё и всякого в Замке; создает то особое таинственное пространство, в котором беззвучно плывут белые фигуры королей, наполненные новой энергией художественно-эстетического бытия. Ее генерирует, трансформируя из иных уровней, одинокий российский эстет (может быть, единственный в бескрайнем ПОСТ-про-странстве NY) с американским паспортом и в американском камуфляже...

Клаверакский Замок переполнен этой энергией. Вероятно, уже один из немногих и последних островков в Америке, активно противодействующий триумфальному шествию ПОСТ- по планете, хотя и не отказывающий ему (напомню, ПОСТ- — среднего рода) в праве на существование. Однако не за счет еше живых организмов Культуры: эстетического сознания, художественного мышления, мистического опыта...

Ьио-сфсро Клаверакского Замка — мощный выброс духовной энергии чисто эстетической консистенции — сотни уникальных и высокохудожественных графических листов (бесконечная эманация биоэнергии на уровне психического автомагизма) и пластические гипсовые заготовки для огромной назем но-воздушно-подзем ной инсталляции:

Кокон жизни заверяющегося сознания концентрирует бесконечное. Вяжется вязь иероглифики древнего Хаоса. И встает. Формуется в бесконечных струениях. Остросхваченных змеениях сквозь постоянные пульсации нарастающей энергии Бытия. Жизни ЗА и ПО ТУ сторону.

Нет стояния. Нет отползания. Могучий и нескончаемый порыв неистово нарастающих (растущих и усложняющихся) структур иолок-нисто-переплетаюшнхся в мгновенных вспышках напряжений волновых спонтанностей цвето-формных истечений сквозь и изнутри Кокона Бытия второго космического Уровня. Монохром концентрированно растекается. Остро!

Стагнация исключена в принципе. Лампо-образнын сдвиг накладывается на сдвиг. Усиливаются напряжения постоянно формиру-

юшихся и наслаивающихся пространств π высвечиваний; кинетические энергии высших измерений вибрируют в причудливых...

Форма сменяет форму до бесконечности и без повторении. Потеки и разбрызги как потоки рек по стенам рушащихся древних святили ш. (И я там был!)

Но есть Семя. И есть Зерно. И Концентрация. На том, что должно возникнуть в момент Ω (ОМЕГА), когда новый уровень бытия не заставит себя ждать у беспросветных пропастей безверия...

Стоящие не желают стоять. Они воспарили давно. И уже еле различимы — как некие каплеобразные точки далеко умчавшихся птиц. Хотя избранные знают. И каждая точка имеет свое имя. Каждый штрих разворачивается в символ. Каждое пятно однажды откроется новой формой, новой жизнью...

Я стряхиваю. И не могу. Со всех сторон, во всех измерениях плотным обволакивает. Теперь дышится легко. Покинуть трудно. Прорвать не удастся. [Магия Био-сфсры не оставляет даже под открытым небом. И звезды Клаверака — как далекие огни того, что напоминает о сущностных прорывах человеческого духа, его томлении, метаниях, исканиях в беспросветных уже пространствах ПОСТ-.

Одно за другим, как зачарованный, открываю бесчисленные окна-листы Био-сферы Шемякина, забыв о времени, о себе, о суете быстротечного бывания. Нет альтернативы. И почти недоступно обыденному сознанию. Только дух эстета ликует и восхищается мощью открывшихся миров и перспектив...

И разверзаются. Пространства под покровами парка. Врата не впускают. Но движение хорошо ощущается. И просматривается нижняя сфера. Бесконечные вереницы карнавально-маскарадных персон вдруг! Носо-носцы в пестрых причудливых фантастических туалетах выплывают из-под прозрачной кулисы подземною пространства.

И факелы, и фонари, и светильники всех видом. Мерцающее колеблется. Тянут! Огромный череп на деревянных колесах, и покровы мрачного со скрипом и скрежетом прорезают землю... и хохот! Жуткий, пронзительный — через все основания и основы.

Хтонический карнавал длится вечно и сливается с тем, что уже начинает выплескиваться из Замка...

Темнеет быстро. Тени белесые — обитатели Замка — медленно растекаются по парку скульптур. Здесь совершенно темная бронза. Как вожделенная альтернатива. Притягивает беле-сость как тело притягивает души, блуждающие в пространствах. Беззвучный диалог-хор многих со многими...

Могучий луо вечным арбитром и судией возвышается в темном, да бронзовый Урка мечтает о чем-то своем, далекий от обшей беззвучной полифонии...

С трудом верится, что все сие ~- внутри бескрайней и бесконечной супер-ПОСТ-инсталляции NY... Однако уже Хадсон офезвляет от магических чар шемякинского Замка...

Нью-Йорк он и есть NY!

WINDOW SOU

МоМА (Ώιβ Museum of Modern Art. New York)

Or Сезанна до концептуализма и далее.

По плавным лекальным эскалаторам истории века.

Бесшумно. Скользим. Поднимаемся. Опускаемся.

Искусство XX века.

В основных представителях и направлениях.

И выставки. От Боннара до последних инсталляционных

проектов (с фото, кино, видео) и перформансов...

Это - МоМА.

Подъемы и спуски. Обрывы.

Падения и взлеты. От и в.

Рельефы пересеченные, резко пересеченные.

Искусство нашего столетия. НО.

В МоМА все предельно эстетизировано.

Еще (или пока). Здесь парит Культура.

Даже в экспозициях с объектами ПОСТ-.

От Дюшана до Сол Ле Вита, Христо, Кошута, Мерца.

XX век — только начало ПОСТ-.

И для Культуры пока хватает места лаже

в пространстве ПОСТ

Хотя все напряжено. Предельно!

Символ ПОСТ-. Еще от 60-х.

Ассамбляжи живущего в Америке [река Лукаса Самараса с китами.

Book 4. Полураскрытая книга, ощетинившаяся ножами, ножницами, бритвами и тысячами гвоздей. Что сие?

Культура ощетинилась. Обороняется. Не подпускает. Уже никого.

Уходит в себя. Герметизация Культуры — самосохранение. Или?

Анн и ί и л я ц и я Кул ьтуры?

ПОСТ- поглощает, закрывает, уничтожает Культуру?

Но ПОСТ-артист - не символист.

И вряд ли правомерно так. Это наше традиционалистское сознание пытается навязать типично традиционное прочтение нетрадиционного объекта. Объекта, отрицающего традицию. Вбивающего в нее сотни гвоздей. Протыкающего ее всем, что может колоть и протыкать.

Остановись, мысль!

Осгановись, \ю-ображение\

Ибо нет образа здесь!

И бессмысленно его искать или придумывать.

Однако Μ ο Μ А! Здесь тем не менее все пронизано образами и символами. Атмосфера высокого художественного символизма преобладает в пространстве музея, наполняя своим духом и чуждые ей по сути объекты ПОСТ-.

И движется. Преломляются цвет, свет, форма, пространство, время. Генерируются сотни различных частот: от низких гудящих тонов негритянскою Пикассо, могучих рельефов женских спин Матисса (редкая для него вещь), кубистических де-геометризаций материи и ассамбляжей Раушенберга до высочайшего ультразвука Клее или Миро.

Ибо. «Голгофа» Шагала (1912 г.) — здесь!

Задает тон всей мета-атмосфере музейного пространства.

Даже когда ее нет в экспозиции.

Нам повезло: в первые посещения мы видели ее.

Недели через три полотно куда-то забрали из зала,

но атмосфера осталась та же!

Разверзаются багрово-красные ножницы-диски преисподней. Расседаются мрачно- зеленые сферы небес.

И под синим парусом-пламенем в желтой лодке оставленное™

вплываем мы в ночь Распятия светло-синего Иисуса.

Не звонят колокола.

Застыли в немом крике иудеи. Ибо.

Сын Человеческий покидает Землю и Небо.

Зелено-желтые зарницы цепенеют на мрачно-багровом.

Обрывается псалом на полуслове.

И мертвая птица у подножия иссохших лестниц.

Никто не снимет Распятого на зеленых лучах

мучительного сомнения.

Живы ли мы? Стоящие. С бородами застывшими вверх.

Я не писал голов.

В деревню просочился. Глаз.

И пунктир прошил. Как очередью день.

Никто не знал Христа.

Никто не вышел ночью.

Никто не возопил. Где верх, где низ — не знал.

Затоплен свод небес.

Затоптаны дороги. Стираются следы.

Путь сокрывает пыль.

Высокий звук пилы.

Не будем к небу строги.

Симфоний не писать. Нет знака у судьбы.

взлетает голубь остается не смятой рука на окне и в стене старой руиной откроется пламя сетью плетеной из прочностей пойманное и вдвинутое в ойкумену пластики как круги Швиттерса мы стоим на отпадающем

а сквозь желтое синее не желает но просвистывается сквозняком и мрачности выхода вторит саксофон Джорджо де Кирико ИБО

красную резиновую перчатку из его «Песни любви» (1914г.) скоро уж вырвет с корнем из холста Илья Кабаков и швырнет небрежно на нью-йркскую мостовую

в промежутках высвечиваются пирамиды не египетские и мумии и муляжи и манекены все равны перед четким геометрическим (белый пунктир по черному фону) чертежом Бога

созерцаем медитируем трансформ и рус мся

сквозь

черные треугольники Миро

красными орган изоидам и

прорывается не время и не вечность

нечто имеющее «жизненный порыв»

креативное движение энергии бесконечно

и напряжение не спадает никогда

бросайте

обрубки рук

и уши скорпионов

к подножью сфинксов

сдвинется Земля с осей своих

как Утюг с гвоздями (1921 г.) Man Рея

НИЧТО

не пропадает

не сохраняется

тает

красное желтое черное синее белое зеленое

об оранжевом не может быть и речи

за вихря юте я линии

множественно скрючиваются

в иероглифы и арабески

заостряется экзистенция до предела

и плавятся облака над Нью-Йорком

Миро делал могучие скульптуры из бронзы. Себастиан Матта даже не знал о их существовании. Однако. Энергетика его космических полотен не теряет ничего. Она предельно иррациональна (вероятно, бывают и рациональные энергии). В этом-то одна из проблем, загадок, тайн современного искусства. Его герметика.

Образность и символизм вытесняются чистой энергетикой. Поливалентной. Неоднородной, естественно. Непонятной природы. Но — энергетикой!

Плазмотоки концентрируются в плазмоиды и автофикси-руются, управляя креативной деятельностью художника.

Конечные материализованные энергетические проекции

бесчисленны по многообразию и неповторимости в современном искусстве. Это — все необозримое поле арте-феноменов и арте-фактов XX века. Как в Культуре, так и в ПОСТ-.

Also' Энергетика в чистом виде - основа искусства нашею столетия. И МоМА прекрасно подтверждает это.

От знаменитой «Звездной ночи» с кипарисом (1889г.) Ван Гога до не менее известного «Стула» Кошута.

От великого Розенквиста до пока еше малого Willi Cole, который на проходящей в МоМА выставке (New Concepts in Printmaking 2, June 9 — October 13, 1998) представил экспозицию отпечатков, сделанных раскаленными утюгами, имеющими различные рисунки (от отверстий для пара) на гладящей поверхности.

Я уже не говорю о переполненных сексуальной энергетикой экспозиции и перформансах Yayoi Kusama (Love forever, 1958-1968, Juli 9 - September 22, 1998) или о могучих геометрических скульптурах Тони Смита (Juli 2 — September 22, 1998).

Под этим углом зрения и абстрактный экспрессионизм, и гампмм. да и сам фиолетовый Ив Клейн предстают совсем в ином свете и особом ракурсе.

Да и все искусство XX века в целом!

Именно в МоМА с особой силой раскрывается энергетическая ипостась (как главная!) искусства нашего столетия.

Энерго-взрыво-опасный век, выпустивший из бутылей джинов и:рмоядерной и электронно-информационной энергий, породил и адекватное искусство-анти-искусство.

Неуправляемая Духом креативность произвела ПОСТ-.

ПОСТ- — энергетика креативности в ее первозданном хао-со-fenHOM состоянии. Вне и по ту сторону продуктивных эйдо-сов бытия.

() с г - б л ю м - ч ё к н о! С т ы!

Уже Малевич остро ошушад эту креативность и пытался как-то вербально пере;ипь в своих теоретических работах, В ча-CÜHXTH. его смутное понятие «прибавочного элемента в живописи- - не что иное, как стремление зафиксировать разнообразие в современном искусстве тех или иных креативных потоков \'сгоичпвых элементов креативной энергетики

Традиционное искусство Культуры, естественно, тоже имеет дело с энергиями - с духовными энергиями, воплощающимися в художественные образы и символы. И в МоМА преобладает все-таки именно эта энергетика.

В ПОСТ- вырываются на свободу энергии совсем иной поп-ix»л i>i - бездуховные и обычно в чистом виде (вне всяких

образов и символов — они ему не надобны). Господствуют энергии физические, физиологические (часто сексуальные), психические и Бог весть какие еще. Видное место среди них занимают архетипические энергии материальных стихий бытия (земли, воды, воздуха, огня), которым так много внимания в связи с искусством уделил в свое время Гастон Башляр.

Они-то и являются главными движителями ПОСТ-культуры В МоМА сие открывается с особой наглядностью.

На паперти бытия суета необычная.

Нити спиралей вонзаются в сознание и осеребряю!.

По ступенькам движутся зигзагами.

И темное медленно. Ибо не страх.

Но томление по бытию вызывает спазмы.

Комья глины рассыпаются по паркету.

Немыслимое. Невстроенное. Взметнется.

И гаснут искрами не сумевшие отворить

незапертой двери.

Мир и меч кучками пепла.

Аксиома ПОСТ-.

WINDOW 101

Кинг Конг, пожалуй, мог бы стать наряду со «Свободой» достойным символом NY. Хотя официально выдвигают, подсвечивают, рекламируют Эмпайр Стейт Билдинг и другие изящные (им не откажешь в этом) столпы высотного NY XX века, уходящие в облака эфемерной потребительской славы.

Компьютеризированное варварство за сверкающими витринами, рекламами, стандартными натренированными улыбками и жестами черных швейцаров у роскошных отелей. ПОСТ- концентрируется во всей его мощи и энергетической напряженности. Что-то ИНОЕ варится здесь, и запахи далеко не всегда могут быть классифицированы как благовоние.

WINDOW 102

Бесчисленны маски и лица NY; есть и некий многоликий «лик», ибо ничто не лишено сущности. Другой вопрос, по душе

ли тебе (некоему случайному чужеземцу) эта сущность. Созвучна ли она твоим представлениям о Сущности и сущностях. Открыта ли твоему внутреннему миру...

Покидаем эту колоссальную инсталляцию в некоторой растерянности и с каким-то глубинным сожалением. Жить здесь духовному человеку (особенно русскому) практически невозможно. Не та атмосфера, трудно дышится. Но и покидать как-то грустно. Что-то остается недо-увиденное, недо-чувствованное, недо-пережитое, недо-понятое... Что-то шаманско-матическое...

Остромключ устопорено черепно!

СРЕЗ α- α. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-08; просмотров: 174; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.224.60.132 (0.014 с.)