Продолжение книги «живи и молодей» в следующем выпуске.

Рассказы и сказки.

Привет, Аля.

Привет Аля! Меня зовут Альена. Я - это ты в будущем. Ты мечтаешь о собственном острове? Через сто лет твоя мечта осуществилась. Я живу на острове в Тихом океане. Кроме меня здесь никого нет. Я царь и бог своего маленького мирка диаметром в два километра.

Ближайший ко мне остров моего друга Радомира находится на расстоянии пятнадцати минут ходьбы на лодке по-собачьи. Так называется гребля с помощью весел. Весла – это весело. Но еще веселей пешком по воде. Помнишь, ты мечтала научиться ходить по воде, как Иисус? Твоя мечта осуществилась. Я уже могу ходить по воде. Правда, не слишком долго. Пройду метров пять и погружаюсь в воду. Мое тело еще тяжеловато для морской воды, потому что имеет мало воздуха. А вот у Радомира его много. С помощью дыхания он накачивает им свои клетки.

Алечка, помнишь, ты мечтала научиться материализовывать предметы? Твоя мечта осуществилась. Например, я вырастила за один месяц кедр с огромными шишками. По этому поводу устроила вечеринку для друзей. Они прилетели ко мне с других островов. Меня нахваливали, не смотря на то, что многие из них умеют творить из воздуха любые предметы и выращивать деревья в мгновение ока. У нас принято искренне хвалить друг друга за малейшие успехи.

Мы любим устраивать на берегу «танцы дикарей». Это прыжки и зависание в воздухе с ритмичными движениями. По сути, весь танец проходит не меньше метра над уровнем земли. Милая моя Аля, помнишь, ты мечтала научиться летать, как птица? Твоя мечта скоро осуществится. Я уже умею зависать в воздухе на пять-десять секунд. Это мало по сравнению с другими, но - весело и приятно, потому что все хлопают в ладоши и поддерживают меня силой мысли. На островах живут гении-волшебники.

Островов теперь очень много, потому что уровень воды на земле понизился. Население не прибывает. В наше время дети - большая редкость. Некого рожать - все, кто хотел воплотиться на Земле, воплотился и больше не умирает. Круговорот жизни и смерти почти закончен.

Помнишь, ты мечтала, чтобы в Сибири росли фрукты? Климат на Земле изменился, и в Сибири растут финиковые пальмы. Сейчас все люди вегетарианцы, питаются овощами и фруктами. Некоторые из гениев не едят совсем. Например, Радомиру еда не нужна. Он питается Любовью.

У меня есть летательный аппарат – Летун 3. Это почти то, о чем ты мечтала - одноместная кабина, никаких пропеллеров и крыльев. Летает, как НЛО.

Недавно я летала в Новосибирск. В этом городе всего одна длинная улица в 1000 километров, а с обоих сторон лесные сады, парки, пруды, речки и озера. Гостиница мне не понадобилась. В наше время можно зайти в гости к любому незнакомому человеку. И замков на дверях ни у кого нет. Люди работают всего два-три часа в сутки и всегда рады новому знакомству.

Я позвонила в первый попавшийся дом и попросила хозяина меня приютить. Он с радостью расцеловал все мои двенадцать щек (не пугайся - шутка) и посадил на самое почетное место в гостиной – трон. Это обычай такой в Новосибирске – ставить посреди гостиной трон и садиться туда несколько раз в день для медитаций.

Трон, скажу я тебе, это - больше, чем произведение искусства. Это супертехнологичное устройство, в котором торсионные поля погружают человека в состояние покоя и внутреннего безмолвия. Гении на островах их не используют, потому что умеют без всяких приспособлений испытывать не только покой, но и блаженство. Но обычным людям вместо алкоголя и никотина требуется какой-нибудь безопасный стимулятор жизни. Без него они начнут стареть. Я уже не обычный человек, но еще и не гений, поэтому, мне нравятся подобные штучки. Дома я не стала заводить какие-либо стимуляторы, потому что хочу научиться черпать источник жизни внутри себя, но... иногда на материке развлекаюсь. Почему бы и нет?

В Сибири я была с недельку. Гуляла в парках и демонстрировала свои способности, пела песни на разные голоса, играла на гитаре «воздушным щипком», танцевала с летающими шариками, читала мысли других людей и многое другое.

Воздушный щипок – это извлечение звука без прикосновения к струнам. Танец с летающими шариками – это ритмичные движения телом и удерживание шариков в воздухе силой мысли. Более того, я умею их перемещать вокруг своего тела так, что они кружатся снизу вверх и сверху вниз по спирали.

В парке всегда много желающих поглазеть на начинающих волшебников и научиться от них всяким интересным штучкам. Мне иногда нужны восхищенные взгляды и аплодисменты. К тому же, я люблю обучать людей всему, чему научилась сама. Отбою от учеников не бывает. Аленька, помнишь, ты мечтала быть настоящим волшебником? Твоя мечта почти осуществилась.

Через сто лет, когда ты вернешься домой, твой остров встретит тебя щебетанием птиц, журчанием родничка и радостным мяуканьем гепарда Леры.

Не стремись в несуществующий рай на небесах. Ты уже в раю! Загляни в себя, найди РАЙ. Это - начало твое вечной молодости.

Толстый барин.

Жил-был барин, толстый претолстый, но добрый, людей своих любил и жалел. И об одном Бога просил – дать ему стройность молодецкую, чтобы как в юных годах быть. Услышал Бог его молитвы. Приходит к барину старец седовласый, а тот и рад новому человеку. За стол посадил, угощеньев предлагает – курочку жареную, грибочков маринованых, лепешек медовых, бруснику моченую. Старец брусники поел, бороду вытер, встал из-за стола, поклонился: «Благодарствую» - говорит. Барин удивился: «Как, говорит, ты разве сыт?»«Сыт, барин» - отвечает старец. И тут барин увидел, что и не старец это вовсе: глаз молодой, живой, задорный. А тело стройное и гибкое. Только борода и волосы седые. «Сколько же тебе лет?» - спрашивает. «Сто второе лето на белом свете живу» - отвечает старец. «А как же ты смог так молодость сохранить? Научи меня, я тоже хочу до ста лет молодым быть. И особливо тонким стать, как в отроках. Оставайся, отче, живи, и научи как праведно жить надо». «А слушаться будешь, барин?» «Буду, милый, во всем слушаться буду, только научи». Старец отвечает: «Хорошо, но выполни главное - кухарке своей накажи, пусть меня слушается, а не тебя. Тогда останусь и научу быть тонким и молодым многие лета». Послушался его барин, наказ кухарке дал: «строго настрого слушать только старца и никого больше, под страхом смертной казни и никак иначе».

Наутро барин проснулся, потянулся, в колокольчик звякнул – горничную девку звать с кофеем и булками. Та пришла с яблоком. Нахмурился барин: «А булки где, нерадивая?» «Дык кухарка велела яблоко подавать» - отвечает девка. Вспомнил барин уговор, спесь укоротил, яблоко схрумкал, голодный на крылец вышел, сел и задумался: «А зачем такая жизнь без булок? Ну ладно, чуток потерплю, тонким стану, старца блаженного восвояси отправлю и опять буду своей кухарке хозяином».

В обед приготовился барин что-нибудь посолиднее отъесть, не можно ведь опять яблоком потчевать, может кашу какую подадут с маслом. Сел за стол, старца пригласил, ждет пождет обеда. А обед не несут. Разгневался барин, кухарку кличет: «Матрена, обед тащи немедля». А та и говорит: «Обед на столе, батюшка». «Где же?» - вскричал барин. «Дак вот же он» - показывает на бруснику моченую. Пришлось барину опять гнев угомонять и брусникой довольствоваться.

К вечеру совсем тошно стало, пузо урчит, голодной слюной захлебывается, глаз от злости на белый свет глядеть не хочет, все закрыться норовит и на диван прилечь. Думать об чем либо противно, окромя булки с маслом, гуся, окрошки и еще тысячи и одного блюда. «Ежели на ужин Матрена подаст яблоко или бруснику, удавлю! Своими руками! Где это видано – над барином изгаляться!»

К вечеру запахло вкусно. «У, сволочь Матрена, людям каши с репой и маслом напарила, а барина морковкой кормить будет». За стол в столовую не вышел, в гостиной сел и обиженно глаз в камин уставил: Пусть я голодной смертью помру, вот плакать будете. Где еще такого доброго барина возьмете?

Вошла горничная и спрашивает: «Батюшка барин, вам в гостиную ужин подавать, али в столовую соизволите прийтить?» «А что там окромя морковки?» - горько поинтересовался барин. «Каша пшенная с репой и маслом» - отвечала девица.

Спал барин блаженным сном младенца, насосавшегося грудь. В животу приятно урчала каша. Места ей там было много, перекатывалась с кишки на кишку свободно и без препятствий. Поместился бы еще чугунок, да не подали. Пришлось довольничать манюсенькой плошкой, и на том благодарствую, Боже, а то бы не уснуть всю ночь на пустое то черево.

На другой день все повторилось почти так же, лишь с небольшими изменениями. Утром была морковка, которая показалась слаще пареной репы. На обед малина, а на ужин ржаная булка с маслом и мед с чаем на травах. Никогда в жизни барин так не радовался булке, как нынче. Уснул с блаженной улыбкой на устах.

Так прошла неделя, потом месяц, а потом и год. Барин стал тонкий, как юноша, прыткий да удалый. Кухарку свою полюбил, а старца блажного озолотить хотел, да не тут-то было, пропал отче, только его и видели. Пошел видать другого барина уму-разуму учить. Эх, велика Русь-матушка, сколько в ней чудесных да могучих людей за простотой прячется.

Чудотворец.

Ушел я от мира в отшельники. Годов пять жил, ждал и в чудо верил – а ну как зачудотворю от святости, зубы новые отращу, и лес дремучий в райские кущи превратятся. На шестой год в уныние впал, тошно без людей стало. Собрал пожитки, посадил кота в мешок и в путь. На третий день вышел к деревеньке, выпустил кота по нужде и постучал в первую избу. На крыльцо вышла дева синеокая, с косой до пояса, в сарафане голубом. Улыбнулась приветливо, в избу впустила, ежевикой да яблоками накормила, спать на сундуке в сенях уложила.

Живу день, живу два, на третий мешок готовлю, кота позываю. Дева загрустила, глазки опустила, да и вздохнула так жалостливо, что у меня сердце ёкнуло. Смекнул: не хочет меня выпроваживать, останусь, пожалуй. Идти некуда и не ждет никто.

Живу, дровишки заготавливаю. Девица в лес по грибы и ягоды ходит, да что-то уж часто. Пошел за ней с топориком и пилой, якобы за дровишками, а сам по ее следочкам-тропочке, и вышел на полянку. Следочек кончился, а девы нету. Полянка пуста стоит, только травка посреди ее примята-притоптана более, чем на тропочке. Покрутился я, да и долой с полянки, в траве залег. Ждал-пождал, и задремал. К вечеру домой пришел, а девица уж и там, на крыльце сидит, кота мово гладит, сказки-песенки его слушает, улыбается счастливо.

На другой день сызнова по ее тропке пошел, спать себе не велел, глаза пучил, пока девицу не увидел. Из воздуху посреди полянки объявилась сначала прозрачной голой плотью, а потом и плотной - с косой и платьем, и с корзинкой, полной ягод. Меня увидала, вспыхнула, погасла, и молча домой направилась. Я за ней, вопросы задавать страшусь, как не скажет ничего, да и выпроводит из постоя, куда пойду? И самое страшное, как без нее жить буду, привык на нее румяную да молчаливую каждый день любоваться, другой не надо.

Долго я так за ней ходил, она уж и не прячется, исчезает без зазрения, появляется тоже, как будто так и должно быть в природе. Уйдет в красном сарафане, придет в зеленом. Уйдет с синей лентой в косе, вернется - с желтой. Вот такие переделки случаются, как ни в чем не бывало. Молчит, и я не спрашиваю, жду – может сама скажет.

Однажды с собой пальчиком поманила в круг посреди полянки. Я и встал. Она меня ласково за руки взяла, глазки закрыла и мне велела. Открымши, полянку не узнал. Нет и девы моей тоже рядом. Стою у моря на песке… нагой и босой. Вдалеке пальмы видно, солнце светит ярко и жарко. Захотелось мне в воду залезть, освежиться. Поплавал, понырял, на водоросли и рыбок налюбовался, опосля на песочке повалялся. Пошел к ближайшим деревьям, бананов нарвал, наелся. Хорошо-то как! Видимо в рай попал. Когда помереть успел, не припомню. Присел на травку и задремал.

Очнулся на полянке. Стою, в руке банан держу, и одежа на мне поменялась: была рубаха старая - латана-перелатана, а теперь новая – да с вышивкой на вороте. Чудеса! Пришел домой, а дева уж и там, молчит и только улыбается приветливо, милая.

И так повадился я что ни день в рай ходить, бананы и кокосы домой притаскивать, ненаглядную угощать. А куды она ходит, не ведаю, бананов не носит. Спрашивать не хочу, неблагое это для мужика дело – любопытничать.

Пришло время мне бороду ровнять да укорачивать, растрепану ходить негоже, а ну как деве не понравится такой охламон в квартирантах. Достал из мешка зеркало, ножницы и приготовился к прихорашиванию. Глядь в зеркало, а там на меня другой мужик смотрит, не я. Удивился я такому чуду, но не шибко, привык. Спрашиваю мужика: «Ты чаво глядишь? Зенки вылупил». А он в то же время меня спрашивает об том же самом. И тут дошло до меня, что это я и есть, только моложе лет на 10. Бороденка гуще, седой волос ушел, зубы белые да все целые, щеки румяные. Опять чудеса. Пришлось пуще прежнего дивиться. Бананы да кокосы в раю видать молодильные оказались. В лесу в отшельниках жил, чудотворить сбирался, зубы да персты ростить… не вышло, а тут… ничаво ужо не сбирался, ан само зачудотворило, без спросу и мово хотению.

Много ли мало времени прошло, захотелось мне денег заработать - фруктов райских продать на базаре и молодушке своей подарок купить – украшения на шейку беленьку, бусы ли кулон какой. Набрал полный мешок бананов и кокосов, да еще второй мешок ананасов прихватил, и на базар. Продал дорого, денег выручил много – на бусы и кулон самые что ни на есть дорогие потратился. Деве вручил и жду как она завосхищается. Женщина ведь, наверно любит побрякушки.

Взяла, на шейку надела, перед моим зеркальцем покрутилась (своего то у ней не было), но радости я не заприметил. Благодарствую, говорит, Ваня, грустным голосочком. Наутро глядь, а девы нет. И на другой тоже нет. Ждал пождал, да и не дождался. И в рай больше не попал. Теперь знаю, что люди из рая выпали не из-за того, что яблоко съели. А из-за того, что они яблоки друг другу продавать стали. Вот и сказке конец, а кто слушал, молодец.

Летящая в Занзибар.

Я знала, что когда-нибудь смогу научиться телепортации. Что тут удивительного и сверхъестественного? Ничего. Обычное дело – во сне летать или перемещаться на далекие расстояния в мгновение ока. Потому что во сне пространства нет. А так как мой мир – это сон и другого мира у меня нет, я просто обязана была научиться летать без самолета. В конце концов, на самолет и дальние путешествия у меня нет денег.

Вчера сбылась моя мечта – я впервые побывала на острове Занзибар. Когда я увидела фото этого райского уголка в Интернете, то просто влюбилась в него, и стала усиленно мечтать о том, чтобы научиться телепортации. Без нее мне туда было бы не попасть. Я, конечно же, не сразу это сделала. Сначала научилась телепортировать из ванной комнаты в туалет, потом из кухни в спальню, потом из квартиры в лес. Там никого нет, и никто не видит, как я материализуюсь из воздуха. Люди – это иллюзия, в своем сне я живу одна, но в глубине души до конца этому верить не научилась, поэтому тщательно скрываю от всех свои способности.

На Занзибаре мне понравилось до такой степени, что захотелось поделиться радостью с кем-нибудь, а заодно провести эксперимент – телепортироваться, прихватив с собой какое-нибудь живое существо. Поймала возле мусорного бака бездомного кота, принесла домой, напоила, накормила, посадила на колени, и когда он блаженно замурчал, отправилась вместе с ним нырять в океан. Коту соленая вода не понравилось, он отчаянно пытался вырваться из моих «когтей», но я его не отпустила. Залезет на пальму, и снимай его оттуда как хочешь. Поэтому, сама искупалась и его искупала. Кот меня, естественно, поцарапал, но деваться некуда – обратно я твердо решила вернуться вместе с ним. Здесь ему делать нечего – мусорные баки заняты местными обезьянами, которые чужестранца не подпустят к своей кормушке. Искупались, и – сразу домой. Кот обсох у меня в квартире и благополучно вернулся в родную стихию.

Сегодня я решила, что котов я таскать с собой на экватор научилась, пора обзаводиться бойфрендом. Сказано, сделано. Позвонила Пашке и попросила срочно ко мне «приехать на такси». Он обрадовался и прибежал с соседнего подъезда на своих двоих. Пашка – это мой бывший "мальчо". Мы расстались, потому что мне надоело с ним нянчиться. Он – маменькин сынок и этим все сказано. Ради Занзибара решила с ним помириться. Когда я объявила ему цель его визита, он странно на меня посмотрел и ничего не сказал. Потом я его крепко обняла, он полез целоваться, а я в это время усиленно представляла, как мы с ним оказались на пляже среди пальм.

Но у меня ничего не вышло. Целоваться с Пашкой мне было неприятно, потому что он В МЕНЯ НЕ ПОВЕРИЛ. Вот если бы он сказал: «Здорово! Давай скорей полетим на Занзибар!» я бы целовалась с ним так, что душа выскочила б из орбиты. И, скорей всего, мы бы уже вовсю плюхались в Индийском океане. После поцелуя Пашка «уехал на такси» не солоно хлебавши. А я подумала и решила, что на самом деле он ни в чем не виноват. Это я не поверила в то, что он способен поверить. Создала из своего собственного сознания в своем собственном сновидении приземленного маминого сыночка. Круто!

Я еще два дня купалась, загорала и гуляла по острову Занзибар. Со мной заигрывали местные аборигены, но я вела себя скромно. Потом решила портануться на Мадагаскар и у меня это получилось. Знаменитый фантом по имени Иисус сказал «По вере вашей да будет вам».

Одна? Ну и ладно. Буду прыгать по материкам и континентам в одиночестве до тех пор, пока все люди тоже этому не научатся. Ура!!!

Галатея.

Боже, как мне одиноко. Я живу в призрачном мире, практически во сне - совсем один. У меня есть знакомые, но все они всего лишь привидения. Вчера соседу понравился мой новый пейзаж. Фантому приглянулась иллюзия, и он захотел ее приобрести. Я куплю себе новые приятные на вкус галлюцинации: водку, колбасу, сыр, килограмм «Коровки» и так далее. От тоски позову того же соседа, чтобы обмыть сделку, и весь вечер буду убеждать себя в том, что он настоящий, а не порождение моего разума.

Сегодня познакомился с приятной дамой. Даже противно считать ее иллюзией. Но от собственной правды не убежишь. Она заказала мне свой портрет. Я, конечно же, на третьем сеансе затащу ее в постель и буду делать вид, что занимаюсь сексом. И даже получу от этого удовольствие. Жаль, что она не настоящая, а то я бы поделился с ней своими взглядами на мир. Но призрак всегда убежден в том, что он сознательная личность, а не плод воображения шизика вроде меня. По настоящему, а не понарошку, я могу общаться только с самим собой.

Удивительное дело, иллюзия оказалась несговорчивой. Портрет почти закончен, а до койки дело так и не дошло. Это уже интересно. Я даже запомнил ее имя - Ева. Не хватало мне еще с привидениями канителиться. Надо будет сделать вид, что с портретом придется повозиться.

Сам себя я зову шизиком, но это всего лишь шутка. На самом деле я - Бог, созидающий свою собственную Вселенную. Возможно, кроме меня, существуют другие единицы сознания, но ко мне они отношения не имеют. У них свои собственные миры, абсолютно непохожие на мой. Возможно, у них нет собак, берез, самолетов или солнца, а вместо этого что-нибудь другое. А я не способен заглянуть в чужой разум и увидеть иной мир. Мне своего хватает - с небом, звездами, луной, планетой Земля, на которой живут китайцы, американцы, африканцы и тому подобные евреи. Иногда и даже часто все эти призраки воюют между собой. Я, само собой, этого не желаю, но создаю, так как являюсь несовершенным Богом и имею в себе много бессознательной агрессии.

Кажется, я влюблен в Еву. Она рождена и притянута ко мне моим подсознанием и призвана корректировать мои недостатки. В данном случае - умалять достоинства, а проще говоря, бить по самому больному месту - гордости и самолюбию. Она сказала, что я никого, кроме себя, за людей не считаю. Как она права! Хотя и не является человеком.

Портрет закончен, но Ева не спешит его забирать. Каждый день за ним заходит, пьет кофе, ест мои «Коровки», но холст «забывает». Она решила сделать меня рукоблудником, потому что тщательно обходит стороной все крупные предметы с горизонтальной поверхностью. У меня теплится последняя надежда на самый крупный горизонтальный предмет - пол. Надо застелить его ковром, который давно стоит в кладовке и мечтает об интересном применении. Ах, какие бывают прекрасные привидения! И сколько счастливых мучений они доставляют нам - Богам. Ха! Если какой-нибудь любопытный фантомчик залезет в мой дневник и прочтет хотя бы страницу, скажет, что у меня мания величия в самой последней степени. Куда ж еще выше Бога? А мне выше и не надо. Когда говорю «Боже», обращаюсь к самому себе.

Наконец Ева забрала свой портрет. Я нарочно не поинтересовался номером ее телефона. Из чувства мести. Но когда за ней захлопнулась дверь, в сердце заполз ужас. Я не знаю места ее работы. У нас нет общих знакомых. Мы познакомились в парке, где я, вооружившись этюдником и красками, «печатал» очередной шедевр. Она кокетливо поинтересовалась, могу ли я написать ее портрет, на что я не менее кокетливо ответил, что могу нарисовать даже черта.

Жду Еву. Надеюсь, что она заглянет ко мне по старой памяти на чашечку кофе. Прошло уже целых три дня, но от нее ни слуху, ни духу. Я затосковал, забросил работу. Наконец меня посетила гениальная идея - отправиться с этюдником на место нашей первой встречи. Может быть, она часто ходит через парк и мы снова «случайно» встретимся.

Сел на скамейку, разложил палитру и краски, но работать не могу, в голову лезут всякие посторонние мысли. Сидеть, сложа руки, не позволяет профессиональная гордость, но я сижу. Прохожие останавливаются и недоуменно пожимают плечами по поводу пустого холста. Чтобы их не искушать, сложил все свои принадлежности, закрыл этюдник и продолжаю сидеть, беспрестанно вертя головой. Вдруг меня посетила страшная мысль: а вдруг она сегодня пришла, а меня не оказалось дома. Совсем расстроенный, поплелся назад.

В почтовом ящике обнаружил бумажку с номером телефона. Мое сердце заколыхалось, поэтому, прежде чем набрать номер, провел сеанс самовнушения и убедил себя в том, что радоваться особо нечему, так как влюбляться в иллюзию смешно и глупо. Поэтому, во время разговора в моем голосе прозвучали «равнодушие и скука». В ее, впрочем, тоже, и это меня задело. Я попросил ее срочно приехать, на что она неопределенно хмыкнула и отключилась. Полчаса я метался по квартире и занимался самогипнозом. Когда Ева переступила порог, после нескольких экивоков, схватил ее в охапку, забросил на диван и придавил. Она не сопротивлялась, и моя агрессивность плавно перешла в нежность. Но в самый ответственный момент мой «лучший друг» почему-то взбунтовался и повис. Он так переволновался, бедняга. Я готов был провалиться сквозь восемь этажей в подвал, но вовремя вспомнил: «Я – Бог, а девица по имени Ева всего лишь моя галлюцинация. Осуждать мой провал ей нечем, так как для этого нужны мозги». Ева ушла не солоно хлебавши, а я приготовился больше никогда ее не увидеть.

На следующий день поздно вечером раздался звонок в дверь. Это оказалась моя ненаглядная галлюцинация, которая прямо с порога заявила: «Я могу без секса. Мне пофиг».

Ночь была бурной…!!!

Утром Ева сказала как бы в шутку: «Мне у тебя понравилось, я остаюсь». Я обрадовался: «А я тебя никуда и не пущу, ты теперь моя Галатея». Она засмеялась: «А зачем тебе призраки?» Я оторопел от ее проницательности и подозрительно покосился в сторону письменного стола, в котором лежал заветный дневник. «Не беспокойся, я без спросу в чужие столы не заглядываю», - добавила она. Добила, в общем. В конце концов, кто из нас Бог?!! Какое право имеет фантом знать мои мысли?!

У моей возлюбленной, оказывается, «интересная» профессия... в похоронном агенстве. Занимается приемом заказов и продажей венков. Кошмар! У меня по поводу новоиспеченной Галатеи накопилось много вопросов, на которые я не могу найти ответа. Вот бы прочесть ее мысли, чтобы она не слишком-то задавалась своими телепатическими способностями. Я поймал себя на том, что считаю ее настоящей личностью. В моей жизни появился еще один Бог. Однажды она мне заявила: «Не слишком ли ты о себе воображаешь? Может ты тоже привидение?» Я даже не смог обидеться, потому что попросту был раздавлен ее аргументами. Мне захотелось стать собакой. Ее домашним питомцем. Но и эта моя тайная мыслишка была подслушана. Она сказала как бы между прочим: «От мании величия до самоуничижения один шаг». Я был потрясен. А может в этой Вселенной я и впрямь никакой не Бог? Но тогда кто?!! Тем не менее, внутри меня появилось какая-то удовлетворенность. Мне больше не надо скрывать свои мысли. Есть на свете человек, который о них знает и ни капельки не осуждает.

Боже, какие мягкие у нее губы и шелковые волосы. А тельце! Погружаюсь в любовь, как в теплую ванну после зимней дороги. Смотрю в глаза во время оргазма. Ее зрачки расширяются, щеки и нос делаются пунцовыми. Ей стыдно, но она тоже смотрит и выпивает меня всем своим существом. Иногда, среди ночи я просыпаюсь от того, что она потихоньку целует мои волосы, еле слышно прикасаясь губами. Я балдею, и делаю вид, что сплю.

Ева привела свою начальницу, красивую гламурную кошку, пожелавшую иметь в своей гостиной собственный портрет в полный рост. «Это мой художник, можешь звать его Герой. Он простой и любит фамильярности», - представили меня. «Валерия. Можно просто Лера», - сказала гостья и стала похожа на застенчивую породистую борзую. Впрочем, я привык к тому, что люди становятся со мной несколько неуверенными, ведь я - художник. Ха, если бы они знали, что по совместительству я еще и Бог! «Лера плюс Гера - равняется портрет», - хихикала Ева. Иногда она бывает дурочкой, но мне это нравится.

Валерия приходила на сеансы днем, в рабочее время. Я как-то поинтересовался, когда же она бывает в своем похоронном директорском кабинете, на что она мне заявила: «А что мне там делать без симпатичных художников?» Ее застенчивость постепенно испарилась, а вместо нее появилась «рискованная» раскованность. Я решил, что, возможно, мне придется отбиваться от ее притязаний, если я хочу сохранить верность своей возлюбленной.

Приходя с работы, Ева интересовалась: «Лерка была? На твою честь и мужское достоинство не посягала?» Я клялся и божился, что никогда не уроню свое достоинство в корзину другой женщины, а она гладила меня по голове, как маленького, и грустно шутила: «Ах ты, мой стойкий оловянный солдатик. Жаль, что не чугунный». «Почему это?» - спросил я и получил ответ: «Потому что олово легко плавится».

Валерия меня больше не завлекает. Ведет себя просто, естественно, нахваливает Еву, а заодно и меня осыпает тонкими ненавязчивыми комплиментами. Я хотел было растаять, но вспомнил про стойкого оловянного солдатика и передумал.

Портрет готов. Лера больше не появляется. Я слоняюсь по квартире. Вдохновенья нет. С чего бы это?

Сегодня выхожу из магазина и нос к носу столкиваюсь с Лерой. Она засыпала меня какими-то глупыми вопросами по поводу старых мастеров и в заключении попросила оценить древнее полотно с изображением коровы на лугу. Хорошо, что не на льду. Я согласился и сел в ее машину. Картина оказалась дешевой подделкой, но Лера почему-то не расстроилась, а радостно предложила попить чаю. Я согласился. К чаю были поданы ветчина, икра, салат и шоколадный ликер. После «чая» Лера пустила «скупую женскую слезу» и призналась мне в любви. Она описала все свои труды в поте лица, чтобы «случайно» встретиться. Я был растроган и по привычке «пожалел» бедную женщину. Про Еву не думал. Какая может быть мораль, если мой мир - всего лишь сон?

Вечером Ева не явилась домой. Мне не хотелось ей звонить. Весь день я был в каком-то странном состоянии эйфории и чувства вины. Не пришла она и на следующий день. Я даже был рад, что не придется ни в чем оправдываться. Вечером пришел к Валерии и очень удивился, встретив там Еву. Она, как ни в чем не бывало, поздоровалась и грустно пошутила: «Ну как дела, солдатик?» Я смутился и не нашел ничего лучшего, как начать глупо врать: «Где ты была? Я телефон потерял». И тут же покраснел, как девица пятидесятых, вспомнив о том, что Еву обмануть невозможно. Засуетился, засобирался восвояси. Но она меня опередила, выпорхнув первой и сказав на прощание: «До свидания, мои хорошие. Лера, не обижай Геру - он еще маленький».

Но Лера меня обидела. Стыдно признаться, через месяц она мне объяснила, что у нее от меня изжога. А когда я не понял и на следующий день попытался повторить свой визит, она выразилась по-русски: «Пошел на хер, у меня на тебя не стоит».

В последнее время ноет в области сердца. Забросил все дела и в сотый раз рисую Еву. Случайно (а может быть и нет) иду мимо похоронного агенства. Решил зайти. В приемной – Ева! Я поражен, насколько она изменилась. От красивой высокой и уверенной в себе девушки не осталось и следа. За столом - маленькая осунувшаяся серая мышка.

Сегодня пришел к ней домой с букетом и бутылкой шампанского. Мило провели вечер. Она играла на гитаре и пела грустные песни. Одну из них я немного запомнил.

«Прощай, моя любовь,

Забудь меня, забудь.

Иди своей дорогой,

А я уж как-нибудь».

Жить со мной она не захотела. Это был прощальный вечер.

С моих глаз упала пелена и я проснулся. Оказывается, вокруг меня – настоящие люди! И мне уже не одиноко. Спасибо тебе, моя Галатея!

Создатель.

Сегодня я спал не в одиночестве, а с «подругой». Утром из моего рукава выползла маленькая змейка. Я замер, но не испугался. Блестящая кожица с синим отливом и умные глаза. Почувствовал ее вопрос «ты друг?» и свой ответ «да». Наверно, ей было тепло в моем рукаве, только вот нехорошо без спросу надевать чужой костюм, да еще и вместе с хозяином. Ну да ладно, это первое живое существо, которое я встретил в этом мире.

 

Пора позавтракать. Хорошо, что тут навалом вкусной еды, которую даже не надо готовить. От любого растения откусывай хоть листок, хоть черешок. Одно плохо - скучно без компа и гитары. Но ничего не поделаешь - жизнь продолжается. Если надо мной проводят эксперимент, то когда-нибудь он закончится, и я вернусь домой. Эх, угораздило же меня с распростерыми объятиями кинуться к пришельцам. Думал, прилечу к ним, узнаю, как они делают свои тарелки. Вот дурак не пуганный.

 

Как только подошел к ним, так и вырубился. Очнулся на травке голубоватого цвета, над головой - зеленое небо с золотистыми облаками. Под головой что-то мягкое и теплое. Посмотрел, и не понял, на чем лежал. Валун, каких вокруг много. Потрогал остальные - мягкими и теплыми оказались только маленькие, а большие - твердые, и совсем не теплые. И по цвету разные. Я лежал на розовом. Сначала подумал, а не живое ли это существо? Но ни глаз, ни рта не нашел. Конечностей и подавно. Не дышит, не шевелится. Почему теплое?

 

Змейка, моя единственная знакомая, свернулась на голубом валучике, и делает вид, что ей до меня нет никакого дела. Так, надо подкрепиться. А не откусить ли мне кусочек от моей подушки? Вдруг она тоже съедобная? Сказано, сделано. Вцепился зубами, хвать – и оторвал кусочек. Из отверстия выделилось прозрачное желе. Лизнул – вкусно. Солоновато, но ничего из того, что я раньше ел, не напоминает.

 

Наелся. Хорошая земля. Или планета? Эй, змейка, хочешь есть? Подружка грациозно подняла головку, посмотрела на меня блестящими пуговками. «Я сыта» - высветилось у меня в голове. И следом мое любопытство - «ты кто?» «Разум» - последовал ответ, - «А ты?» «Я тоже», - ответил я. Ну и ну, от одиночества не умру. И от голода тоже. Может только от скуки.

 

Захотелось спать, выбрал самую маленькую подушку, и провалился. Проснулся дома. Уф, наконец-то, эксперимент закончен. Принял ванну, побрился, выпил кофе, и отправился в колледж. Санька, мой лучший друг, увидев меня, обрадовался.

- Леха, ты куда пропал? Предки твои приезжали, в розыск подали.

- Потом расскажу, тут без бутылки не обойтись.

 

Вечером сидели на кухне, испаряли содержимое стеклотары, и вели странный разговор.

- А какие они, инопланетяне?

- Поменьше нас ростом, а глаза больше. В остальном все, как у нас – руки, ноги, голова.

- Ну и как ты с той планеты сбежал?

- Не знаю, наверное, меня сонного обратно перетащили. Эх, змейку жалко. Я с ней подружился.

- Завидую я тебе, Леха. В таких перипетиях побывал, не то, что я.

 

Уснули мы поздно. Я на диване, а Санька на кухне за столом. Я проснулся первый. Привычно перевернулся на мягкой травке, поправил валун под головой, и собрался вздремнуть еще минут пяток, как вдруг меня подбросила мысль. Открыл глаза и увидел зеленое небо с золотыми облаками. Метрах в трех мирно посапывал Санька, а в изголовье у него свернулась моя змейка. Изменница! Планету Земля из-под нас ветром сдуло, а эту, старую знакомую и почти родную, опять надуло.

 

Удивляться я уже разучился, поэтому преспокойненько растормошил Саньку, и приготовился к спектаклю. Бесплатное представление состоялось. Я хохотал, катался по траве, дрыгал ногами. Санькину отвисшую челюсть невозможно описать. Представьте себя на его месте. Я то уже побывал, только без свидетелей.

 

Вы думаете, такого не бывает, и все это мои фантазии? Глупости! На белом свете бывает ВСЕ. Но почему с нами такого не происходит, спросите вы. Как же, очень даже происходит. Когда-то вы жили в средние века, и ездили на лошади. Потом попали в двадцать первый век, и летаете на реактивном самолете. Но почему-то не удивляетесь, и не думаете «такого не может быть». То-то же, а говорите, с вами не происходят чудеса. Это, смотря с какой колокольни посмотреть. Для вас это уже не чудеса. Вам подавай что-нибудь покруче.

 

Мы с Санькой неплохо устроились. Придумали змейке имя – Ева. Она на него откликается. Но когда я обозвал ее маленькой сучкой за то, что залезла на колени не ко мне, а к Саньке, она зашипела, и послала в ответ «сам козел». Подружке нашей палец в рот не клади. Между нами ведутся разговоры такого содержания.

- Ева, ты вообще-то местная, или тоже с другой планеты?

- Не помню.

- А ты в своей жизни кого-нибудь, кроме нас видела?

- Да.

В этот момент в моей голове появилось видение – те самые инопланетяне-благодетели.

- Кто они?

- Не знаю.

- Что они с тобой делали?

Змейка задумалась, а в моей голове появился туман, и я уснул.

 

Разбудил меня звонок в дверь. На пороге нарисовались предки. Подробности встречи опустим. Скажу одно – они мне поверили. Правда, не сразу. Сообщили, что Саньку хватилась сестра, с которой они вместе проживают в бабкиной квартире.

 

Батю мой рассказ заинтересовал чрезвычайно. Он у меня немного шизанутый, верит в реинкарнацию и прочее. Маман больше расспрашивала о съедобных ресурсах неизвестной планеты. Она у нас гурманка и отменная повариха. Оба выразили глубочайшее соболезнование своему прозябанию в обрыдлой Комаровке, поглядывая на меня с завистью и восхищением. Наконец улеглись спать. Проснулся я, как обычно, на голубой траве и подушке из валуна. Ева пригрелась под мышкой.

 

- А я дома был, - похвастался я.

- Рада за тебя. И маму с папой захватил. Молодец.

- Чаво?!

Я оглянулся по сторонам, и увидел, сладко посапывающих в обнимку маман и папан. Но самое смешное - возле них сидит Санька, и деликатно-восторженно дожидается нашего всеобщего воскрешения. Мы всласть покатались по траве, надрывая животы от хохота.

 

Папан подружился с Евой, а маман занялась дегустацией местной флоры, выражая недовольство тем, что нет фауны, кроме этой несъедобной твари. Та в долгу не осталась, и ответила, что фауна есть, и довольно съедобная. Зашипела и сделала вид, что хочет попробовать ее на вкус. Маман завизжала и, вдруг, в мгновение ока, исчезла. Мы покрутились, и решили, что она уже в Комаровке. Где ей еще быть?