Отношения журналист – герой, журналист – автор.

Журналист – герой

Для журналиста такие отношения неминуемы. Ведь какой бы ситуацией ни заинтересовался работник СМИ (она может быть позитивной, проблемной или конфликтной), участники событий на объекте, куда он попал, неизбежно становятся действующими лицами его материала – персонажами, «героями», положительными или отрицательными. А они, между прочим, живые люди, им и дальше жить в том самом окружении, которое прочтет, увидит или услышит посвященное им журналистское произведение. Нередко от этого зависит их дальнейшая судьба. Ладно, если все ограничится обидой жены («Значит, лошадь тебе дороже?!») или подтруниванием друзей («А ну, кузнец-молодец, покажи, какие там у тебя миндалевидные глаза?..»). Но ведь бывает, что после неловкого слова в прессе человек с хорошей репутацией вдруг превращается в объект подозрений и пересудов, способных надолго отравить ему жизнь. Речь в данном случае идет не о справедливой критике в адрес героя, а именно о журналистских «неловкостях». Что касается критических материалов, то при работе над ними главная опасность для журналиста – впасть в предвзятость. Человек может пережить любую критику, если она справедлива, доказательна и корректна (неприятно, конечно, но сам виноват!). А вот если журналистские оценки предвзяты, поверхностны, рождены профессиональной недобросовестностью, тогда и случаются с героями сердечные приступы.

Все это вместе взятое и определяет исключительное значение профессионально-нравственных норм данного ряда. Наиболее существенны среди них следующие:

заботиться о непредвзятости своих публикаций, избирая в качестве будущих персонажей лиц, отношения с которыми не могут быть признаны корыстными и противоречащими общественному благу или пристрастными;

уважать как личность человека, ставшего объектом профессионального журналистского внимания, проявляя в ходе общения с ним корректность, такт и выдержку;

уважать право человека на неприкосновенность частной жизни, не позволяя себе вторжения в нее без согласия будущего героя во всех случаях, кроме тех, когда герой является публичной персоной и его частная жизнь вызывает несомненный общественный интерес;

быть верным реальности, не искажать в материале жизнь героя, помня, что это – лицо реальное, а потому любая попытка приукрасить или очернить его будет замечена и не только осложнит отношения героя с его окружением, но и дискредитирует в глазах этого окружения автора публикации и средство массовой информации, в котором он работает;

воздерживаться в материале от любых пренебрежительных замечаний или намеков, способных унизить героя, а именно: от иронического обыгрывания его имени, фамилии, деталей внешности; от упоминания о нем как преступнике, если это не установлено судом; от недоброжелательных реплик по поводу расы, национальности, цвета кожи, религии, болезней и физических недостатков.

У многих возникает вопрос: что же, опасаясь упрека в предвзятости, вообще нельзя писать материалы о знакомых людях? («А если я хочу написать о любимом школьном учителе?» – спросил, например, меня один из студентов.) Ответ тут простой: есть ведь такой вид творчества, как публицистика – деятельность, профессионально не замкнутая. Вам хочется написать об учителе? Вы всегда можете подготовить публицистическое эссе, в котором на опыте ваших собственных отношений с учителем поделитесь своим мнением о нем с другими людьми. Но если в вашей бывшей школе сложилась в данный момент конфликтная ситуация, требующая непредвзятого анализа и журналистского выступления, то тут надо серьезно подумать, стоит ли вам лично делать такой материал. Лучше, если им займется кто-то из беспристрастных коллег, а вы можете выступить для него в качестве одного из источников информации.

Из поколения в поколение передается в журналистской среде давно родившийся мудрый завет: закончил писать материал – прочти его глазами своего героя, а потом представь себе, что встретился с ним взглядом. Если ты можешь смотреть ему в глаза, значит, все в порядке. А если тебе хочется отвести свой взгляд, если почувствовал вдруг неловкость, то плохо дело: в чем-то согрешил. И не так-то просто обнаружить такую погрешность!

Журналист – автор

Профессиональные обязанности журналиста связаны не только с созданием его собственных материалов. Он принимает участие и в организации массовых информационных потоков. Это означает, что ему приходится вступать в контакты с представителями самых разных профессий. Журналист привлекает их к обсуждению важных общественных проблем и ситуаций, заказывает им публикации и проекты передач для радио и телевидения, помогает приводить их тексты (и, кстати, тексты, пришедшие «самотеком», – письма) в соответствие с нормативами цивилизованного общения в средствах массовой коммуникации. Особое поле взаимодействия – авторские работы деятелей самых разных видов творчества. Иногда это развернутые, сложные по структуре масштабные произведения, представляющие собой результат кооперации творческих усилий художников разного профиля, по отношению к которым журналист выступает в качестве то автора идеи, то художественного (музыкального) редактора, то продюсера. А иногда это «всего-навсего» интервью, которое дал теле-, радиожурналисту или газетчику бизнесмен, политик, деятель науки или культуры. Варианты множественны. Но в любом случае речь идет о «поле взаимодействия» – поле реализации профессионально-нравственных отношений, одну сторону которых представляет журналист, другую – его «контрагент» (персонально или в виде целого коллектива). Ему-то и присваивается «титул» автора («нештатный автор», «нештатник»).

Но там, где есть взаимодействие, да еще столь свободное от всякого рода дисциплинарных мер, неизбежно и возникновение противоречий, проявляющихся в виде проблемных ситуаций, из которых необходимо искать выход. Такие противоречия могут обнаружиться в самые разные моменты взаимодействия, они создают множество непредвиденных осложнений в организации массовых информационных потоков. А ведь она связана с жесткой схемой регулярного периодического пополнения и выпуска этих потоков «в свет» и «в эфир». Естественно, журналисту при этом приходится и нервничать, и уставать из-за постоянного напряжения, ведь почти каждый профессиональный шаг связан у него с моральным выбором.

Вот почему столь важно систематизировать представления, которые сложились в журналистской практике и хранятся в профессиональном сознании журналистского содружества как ориентиры для грамотных решений в подобных проблемных ситуациях. Эти представления образуют особый ряд профессионально-нравственных норм:

строить отношения с авторами на основе взаимного уважения, ориентируясь на добровольность сотрудничества, терпеливо добиваясь взаимопонимания и обязательности, избегая «заавторства»;

ценить самобытность автора, при редактировании материала стремиться сохранить его авторское своеобразие как в мыслях, так и в лексико-стилистическом решении, не допуская «вкусовой правки» – вмешательства в произведение, продиктованного не объективной необходимостью, а вкусом редактирующего;

согласовывать с автором все изменения в его произведении, вплоть до стилистических поправок, а в случаях, когда это невозможно (например, сокращение материала в момент верстки или монтажа), обязательно объяснять после публикации причины самовольного журналистского вмешательства в произведение, принося при необходимости извинения;

самым тщательным образом аргументировать автору отказ в публикации его произведения, когда это неизбежно, стараясь не нанести обиды, не ранить авторского самолюбия;

беречь свою профессиональную репутацию, не позволяя себе заимствовать из авторских материалов идеи или факты и навязывать создателю произведения соавторство (за исключением случаев, когда такое соавторство необходимо в интересах дела).

 

С точки зрения соответствия этой группе норм более всего уязвима в нашей прессе практика интервью, записываемых для радио и телевидения. Причина такого положения заключается в том, что авторские права лиц, привлекаемых к этой форме участия в массовых информационных потоках, и сегодня еще не осмыслены должным образом, не отражены сколько-нибудь вразумительно в законодательстве, скажем, в законе «Об авторском праве и смежных правах»^[75]; не регламентируются они и специальными служебными инструкциями. В результате нередко возникают серьезные претензии интервьюируемых к средствам массовой информации, поскольку обнародованные в эфире варианты интервью заметно отличаются от тех, которые были записаны журналистом в момент, когда велась беседа. И дело не только в технологически неизбежном сокращении материала; умышленно или не умышленно, но смонтированный текст иной раз существенно отличается от авторских высказываний в смысловом плане. Пока взаимодействие журналиста и автора в подобных ситуациях не будет отрегулировано правовым или административным образом, следует хотя бы журналистским организациям специально обратить внимание коллег на необходимость соблюдения второй и третьей норм данного ряда.