От царя-повелителя до царя-жертвоприносителя

«Кто хочет преобразовать старый строй в свободное государство, пусть сохранит в нем хотя бы тень давних обычаев». Таково название двадцать пятой, по совпадению, главы первой книги «Рассуждение о первой декаде Ливия» Никколо Макиавелли. Для наглядности стратагемы 25 извлечения оттуда приводит тайбэйский исследователь стратагем Шу Хань. Я привожу эти места из книги: Niccolo Machiavelli, Politische Schriften / Ред. Херфрид Мюнклер (Münkler). Франкфурт-на-Майне, 1990, с. 177):

«Тому, кто стремится или хочет преобразовать государственный строй какого-нибудь города и желает, чтобы строй этот был принят и поддерживался всеми с удовольствием, необходимо сохранить хотя бы тень давних обычаев, дабы народ не заметил перемены порядка, несмотря на то что в действительности новые порядки будут совершенно не похожи на прежние. Ибо люди вообще тешат себя видимым, а не тем, что существует на самом деле. Вот почему римляне, познав необходимость этого в самом начале своей свободной жизни, заменив одного царя двумя выборными консулами, не захотели, чтобы у консулов было более двенадцати ликторов, дабы число этих последних не превышало числа прислуживавших царям. Кроме того, так как в Риме совершалось ежегодное жертвоприношение, которое могло совершаться только лично самим царем, римляне, не желая, чтобы из-за отсутствия царя народ пожалел бы о старом времени, избрали главу указанного жертвоприношения, назвав его «царь-жертвоприноситель», и подчинили его верховному жрецу. Таким образом, народ получил для себя вышеупомянутое жертвоприношение и не имел никакой причины из-за отсутствия его желать возвращения царя. Этого должны придерживаться все те, кто хочет уничтожить в городе старый строй и установить в нем новую, свободную жизнь. Поэтому, хотя новые порядки и изменяют сознание людей, надлежит стараться, чтобы в своих изменениях порядки сохраняли как можно больше от старого. Если меняется число, полномочия и сроки магистратур, надо, чтобы у них сохранялось от старых их наименование. Всему этому, как я уже сказал, должен следовать тот, кто желает установить политическую жизнь посредством создания республики или монархии» [Макиавелли. «Государь». Пер. с ит. К. Тананушко. М.].

Ввиду представления, что древние правители отыскивали наилучшее решение возникающих затруднений, история китайских установлений отмечена своим равнением на древность. Конечно, этой приверженности древности в ходе истории приходилось сталкиваться с подверженными постоянным изменениям внешними условиями и задачами, требовавшими от властей должного ответа. Иначе говоря, посредством стратагемы перелицовки сохранялась старая оболочка, наполняемая, однако, новым содержанием. Тем самым новая правящая династия могла, «утверждая свою легитимность, одновременно не отставать от велений времени», пишет Кармен Пауль (Paul) в своей докторской диссертации во Фрейбургском университете Das Kommunikationsamt der Ming-Dynastie («Ведомство сношений минской династии» (Висбаден, 1996, с. 36).

Перепевы марксизма

В трех своих программных работах, изданных в 1974— 1975 гг., Дэн Сяопин пытался выхолостить из указаний председателя Мао их классовое содержание, тем самым лишив их революционного духа и революционной остроты. Хотя там содержатся многочисленные выдержки из Маркса, Ленина и Мао, но нет ни единого слова об указаниях Мао насчет борьбы против поползновений Коммунистической партии Китая в сторону капиталистического пути, насчет полной диктатуры пролетариата над буржуазией и насчет критики относительно буржуазных привилегий и их ограничений. Отбрасывание этих важных указаний Мао группа критиков из Пекинского университета и университета Цинхуа характеризует в опубликованной 13.08.1976 г. в газете Жэньминъ жибао статье как использование стратагемы 25. С ее помощью Дэн Сяопин, по их мнению, убивает сразу двух зайцев. Во-первых, сохраняет видимость приверженности марксизму, хотя на деле отошел от него. И, во-вторых, лишает «революционную линию председателя Мао» ее величия и силы (стратагема 19, см. 19-36).

В свою очередь, несколько месяцев спустя после ее падения в октябре 1976 г. (см. 22.11) «банду четырех» обвинили в использовании уловки с кражей балок и подменой столбов, поскольку те изъяли из марксизма-ленинизма и маоцзэдуновских идей сами их основы и заменили собственным ошибочным учением либо потому, что те, переняв революционные призывы, выхолостили их, подсунув вместо них «собственный товар» (Жэньминь жибао, 31.10.1976; 30.11.1976; 11.01.1977; 8.04.1978). Если говорить конкретно, то «банда четырех», как пишется в Жэньминь жибао 7.01.1979 г., использовала стратагему 25 против Хэ Луна (1896—1969), одного из создателей китайской Красной армии, после 1949 г. занимавшего пост вице-премьера [т. е. заместителя председателя Госсовета] Китайской Народной Республики и крупного руководителя по делам спорта (см. 16.17). Его безжалостно травила «банда четырех». Премьер-министр Чжоу Эньлай (1898—1976) спрятал его в надежное и спокойное место. Однако Линь Бяо (см. 16.16) и Цзян Цин (см. 22.11) не успокоились. Они создали особую следственную группу, передав туда все касающиеся его сведения. А затем они использовали способ «кражи балок и замены столбов», выдав некую медсестру за врача пекинского гарнизона и заменив ею постоянно лечащего Хэ Луна врача. Что в точности произошло после такого использования упомянутой стратагемы 25, Жэньминь жибао не сообщает. Она лишь сетует на «безвременную кончину» Хэ Луна.