Идентификационные ресурсы отечественной духовности

В основе любой культурной системы находится определенная персонифицированная ценностно–нормативная модель, которая для нее является условием устойчивости во времени и формой реализации своих возможностей. В культуре основу такой модели составляют образы исторических деятелей, максимально полно воплотивших свою человеческое предназначение и выразивших сущность культуры. Человек обретает культурную идентичностьпутем отождествления с духовными референтами нации – подвижниками, людьми, достигшими высот святости и нравственного совершенства. Образы таких людей олицетворяют духовное ядро культуры, являются ее обобщенными символами, ее связующим центром. Отсутствие духовных референтов свидетельствует о кризисе национальной идентичности, способствует распаду общественного организма, ведет к социальному и духовному хаосу.

Духовные референты – это не только «зеркало» культуры, но в определенном смысле и замысел, проект ее идеального состояния в «человеческом измерении», который актуализируется в самосознании как реакция на кризис культуры и одновременно как способ его преодоления. Если эти образы получают в самосознании статус референтов, то общество обретает историко–культурную идентичность.

В наиболее концентрированном варианте референтная модель русской духовности содержится в образах православных святых, которые в своей земной биографии максимально полно воплотили божественную сущность человека. Именно они олицетворяли собой те личностные качества, которые в течение многих столетий составляли идеал человеческого совершенства: личностные качества: сердечная чистота, внутренняя уравновешенность и умеренность, простота, спокойствие; сострадание и жалость к чужому горю, т.е. солидарность – не в счастье, а в страдании и чувстве вины; духовное покаяние[69]; ценности: нестяжательство, т.е. любовь к бедности («блаженны нищие духом»), отрешенность от земных благ; послушание, кротость и смирение; страдание как ценность (как сущностное участие в жизни Христа); солидарность (идея всеобщего спасения); любовь и милосердие в отношениях с ближними (в том числе – с врагами); патриотизм как жертвенная любовь, мученичество за веру; справедливость (социальная, гражданская).

Все это вместе и составляет идеал святости как высшей ценностичеловеческого бытия, который и сегодня обладает мощными идентификационными ресурсами – в силу того, что он, во–первых, представляет собой наиболее рациональный с учетом дефицитов природы способ бытия; во–вторых, русская духовность – вненациональная, всемирная, вселенская, а это для сегодняшнего гражданского самосознания (и самосохранения России) является принципиальным моментом.

Личность формируется как органичный носитель своей культуры в том случае, если человек с детства отождествляет себя с образами, в максимальной степени выражающими духовную сущность национальной культуры. Эти образы должны быть персонифицированы, а ценности– иметь своего носителя. В этом качестве могут выступать: конкретная историческая личность (герой, полководец, святой), образ художественного произведения, личность современника и др. Идентификация особенно продуктивна в сензитивные периоды жизни (как человека, так и культуры); в момент переживания кризиса, когда для решения жизненно важных проблем человек нуждается во внешней духовной опоре. Для органичного отождествления личности с референтным образом последний должен нести в себе подобные качества, а также содержать в смысловой структуре своего образа схожие проблемы– в таком случае он будет восприниматься личностью как способ разрешения ее собственных проблем.

Основным критерием соответствия исторически устойчивому ядру культуры является духовная идентичность субъектов, представляющих данную культуру, «синхронность» и резонансностьих суждений по важнейшим экзистенциальным вопросам бытия (отношение к жизни и смерти, счастью и несчастью, радости и страданию, добру и злу, к настоящему, прошлому и будущему и т.д.). При этом сам факт национально–культурной самоидентичностиследует рассматривать как проявление более сущностных закономерностей и процессов – как отклик «индивидуальной души» на глубинные и устойчивые национально–культурные архетипы. В этой связи содержание ценностно–нормативного пласта культуры и психо-антропологические характеристики «русского типа» можно рассматривать в качестве соборного образа культуры, своеобразного «культурно–генетического кода», который обеспечивает через механизм идентификациивнутренние самовоспроизводство и самосохранение культуры как целостности.

Органичность бытия человека в культуре – духовная, социальная, профессиональная – возможна в том случае, если совокупными условиями его бытия, в том числе и усилиями персонала образовательных учреждений, будут реализованы идентификационные ресурсы отечественной духовности, ядро которой составляют специфические ценности, нормы и личностные качества. Понимание культурной уникальности, духовная укорененность личности станут, в свою очередь, мировоззренческим условием такой профессиональной самореализации, когда высокий социальный статус специалиста будет в гармонии с нравственными ценностями социума и этическими принципами корпоративного сообщества.

 

[1] Марков А.П., доктор педагогических наук, доктор культурологии, профессор кафедры философии и культурологии СПб Гуманитарного университета профсоюзов

[2] В России в качестве примера научных проектов интеллектуально-интегрированного характера можно назвать парадигму «синергийной антропологии», исследующую опыты «онтологической трансформации субъекта» в его движении к истине и смыслу и объединяю не только ученых-гуманитариев, но и художников, специалистов в области фундаментальных наук. Концептуальное ядро парадигмы прописано в работах московского философа С.С.Хоружего, рассматривающего синергийный опыт преодоления замкнутой в себе человеческой природы как путь преображения и перехода в иной онтологический статус, как систему конституирующих человека практик «бытия-действия», направленных к «онтодиалогу» с Богом, приобщающих человека к Его нетварным энергиям, претворяющие «образ Божий» в «подобие» в своём существовании.

[3] В.С.Степин, Генезис социально-гуманитарных наук (философский и методологический аспекты).– Вопросы философии, 2004, № 3. – С.38.

[4] В частности, такова судьба «гуманистической психологии» Роджерса и Маслоу, концептуальные наработки которой были использованы не всегда с благородными целями в системе менеджмента и маркетинга.

[5] Похожий путь прошла и психология, которая начинала как наука, изучающая душу со всеми ее проявлениями – любовь, вера, разум, совесть – в итоге она стала изучать механизмы, реакции, т.е. не целое, а части души человеческой (образно говоря, части «трупа» души). Эту тенденцию еще Э.Фромм отметил в работе «Психоанализ и Религия». Попытки реанимировать гуманистическую ветвь в западной гуманитарной мысли не наши своего развития, а для творцов «гуманистической психологии» они обернулись личной драмой ученых – на фоне ужасов Второй мировой войны гуманистический оптимизм Маслоу и Роджерса показался наивным.

[6] Секция 2. Диалог культур: возможности и пределы.

[7] Уже в «Слове о законе и благодати» первого русского митрополита Иллариона (1 пол. Х1 века) была заявлена идея духовной самобытности культуры, утверждалась великая христианская ценность свободы личности и отрицание моральной целесообразности закона Ветхого завета («закон Моисеев отошел, а Благодать и истина всю землю исполнили, и вера на все языки простерлась и на наш народ русский».

[8] Д.С. Лихачев показывает, как эта морально–этическая линия позднее получила развитие в русских летописях, в древнерусской иконописи, в агиократической литературе – в любимых народом незатейливых книжечках для семейного чтения описывалось житие православных святых, которые в своей земной биографии максимально полно воплотили христианскую сущность человеческой жизни: любовь и милосердие в отношениях с ближними, свободу как предпосылку выражения божественной природы человеческого духа, нестяжительство и страдание, социальную справедливость и соборность.

[9] Эта миссия впервые была заявлена в послании псковского инока Филофея Великому князю московскому Василию: «все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, и это – российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

[10] Анализ динамики становления капиталистической парадигмы в ее ценностном аспекте содержится в работах польского ученого А. Хиршмана (актуальность идей которого для понимания сегодняшнего цивилизационного кризиса представлена в статье В.П. Макаренко «Теория капитализма: тупик социального знания?», Социс, 2001. № 3).

[11] Эти «рецепты» до сих пор образуют основу наиболее распространенных вариантов идеологии, социальной теории и политики.

[12] См.: Hirschman A. Namietnosei i interesy: u intelektualnych zrodel kapitalizmu. Krakow, 1997. – С.34.

[13] Слова «страсти» и «жадность» (с отрицательным смыслом) были заменены нейтральными «пользой» и «интересом».

[14] См.: Hirschman A. Namietnosei i interesy: u intelektualnych zrodel kapitalizmu. Krakow, 1997. – С. 47.

[15] Идея «равновесия страстей» затем была использована в политике «отцами-основателями» США и вождями французской революции для обоснования и реализации принципов разделения власти и социального договора. На этих иллюзиях держится теория и практика демократии и связанная с нею парадигма социальной мысли Нового времени. – СМ.: Hirschman A. Namietnosei i interesy: u intelektualnych zrodel kapitalizmu. Krakow, 1997. – С. 34.

[16] К сожалению, в последние годы такое заимствование характерно и для сферы образования, которое выступает основным институтом сохранения культуры народа.

[17] «Управляемая сверху» и «смешанная» экономика также не являются эффективными средствами решения социальных проблем, а потому не могут считаться образцами для подражания. – См.: Hirschman A. Namietnosei i interesy: u intelektualnych zrodel kapitalizmu. Krakow, 1997.

[18] В то же время отечественные ученые (и особенно представители либеральной интеллигенции) продолжают считать, что беды России – в непоследовательности капиталистического развития. Это свидетельствует о кризисе современного социального знания, которое не в состоянии понять происходящее, описать возможные последствия и предложить модели корректировки.

[19] Фурсов А. Прощальный поклон капитализма. Статья вторая. http://yablor.ru/blogs/ andrey-fursov-konec-tretey-epohi-4-krizis-bibleyskogo-proekta/728907

[20] Либеральные идеологи капиталистической модели оказались в ситуации интеллектуального бессилия объяснить причины экономического кризиса и продолжают настаивать на этой модели как единственно возможной.

[21] В китайской эзотерической литературе существует версия, согласно которой «старт» мирового кризиса предопределен таинственным смыслом, образуемым сочетанием пяти восьмерок, символизирующих Начало всемирного триумфа Китая (победой на Олимпийских играх) и одновременно Конец Западной цивилизации - как известно, Игры были открыты 8. 08.08 в 8 часов 08 минут.

[22] Все мы помним, как министр финансов, вероятно, посчитав, что россияне слишком оптимистично смотрят в будущее, пообещал, что снижение роста ВВП будет продолжаться в дальше, и еще лет пятьдесят нам лучшей жизни ждать не приходиться. И это заявление, как известно, было сделано за день до массированного размещения государственных ценных бумаг! Хочется верить - не ведают, что творят!

[23] Надо сказать, что в рамках здравого смысла перспективы оздоровления экономики минимальны. В частности, в Институте экономики РАН прошла презентация доклада «Задачи для будущего президента», в котором академики развеяли миф о необычайных экономических достижениях России в 2000–2008 годах и представили собственную программу для страны на 2008–2016 годы. Говоря о перспективах России на 2008–2016 годах, докладчики пришли к выводу, что системные проблемы развития страны «поставили вопрос о пересмотре проводимого в стране социально-экономического курса». По их мнению, за последнее десятилетие власть не смогла воспользоваться благоприятной мировой конъюнктурой. Экономика не смогла диверсифицировать и не сумела обеспечить развитие своих высокотехнологичных секторов. Не была решена задача создания эффективного частного собственника как доминирующей фигуры экономики. Мелкий и средний бизнес не получил ни правовой, ни экономической основы для цивилизованной конкуренции. А крупные производства и целые сегменты экономики в результате приватизации получили монопольное положение на рынках и снизили свою эффективность. По словам академика РАН Н.Петракова, власть и общество оказались перед сложнейшей дилеммой: проведенная приватизация стала тормозом для экономического развития, а возврат в исходную точку уже невозможен. К очевидным провалам этих двух десятилетий можно отнести рост социального неравенства: в 2000 году разрыв между доходами самых богатых и самых бедных россиян составлял 14 раз, а в 2007 году достиг уже 16 раз».

 

 

[24] Жак Аттали - известный деятель глобализма, член Бильдербергского клуба, бывший советник Миттерана, до 1993 года директор Европейского Банка реконструкции и развития.

[25] Не случайно ростовщичество в русской культуре всегда подвергалось осуждению. Рябушинский В.П. в своей книге «Русский хозяин. Статьи об иконе» (написана в 20 годы ХХ века) отмечал, что хозяин-православный, уважая богатство, не считает и бедность признаком Божьего гнева, но он осуждает ростовщиков. В народном сознании наибольшим почетом пользовались заводчики и фабриканты, на втором месте были купцы, ниже всех стояли люди, занимавшиеся коммерческим учетом, «процентщики». Западный же человек веру в свое «божественное предопределение» сочетает с убеждением, что материальное благополучие есть признак праведности и угодности Богу. Отсюда неудержимое желание разбогатеть любыми средствами, в том числе путем ростовщичества.

[26] Наиболее яркий исторический вариант такого ценностно-нормативного типа – языческая модель халдеев (Вавилон), основанная на гедонизме и антропоцентризме - еще 3000 лет назад там была создана религия поклонения человеческой гордости, был развит культ обожествления человека. Практикуемая там технология удовлетворения человеческих похотей была доведена до своего совершенства.

[27] Яркой моделью языческой цивилизации является США – государство, которое изначально создавалось на базе языческого идеала. Как известно, источниками ценностно–нормативной модели американского общества стали: существенно скорректированный во времена реформации вариант западного христианства; языческое мировоззрение сект, члены которые в большом количестве мигрировали в США (тамплиеры, альбигойские катары, орден храмовников, франко–масоны и др.); социальная философия Ветхого Завета (американцы идентифицируют свою культурную модель в ценностном плане как иудео–христианская).

[28] О «человекотворческом» характере современного искусства говорят основные «смысловые доминанты» кино – в среднестатистическом раскрученном фильме происходят десятки убийств и половых актов. Стараются не отставать «от прогресса» и творцы мультипликационных фильмов, в сюжеты которых все чаще встраивается ненависть во всех ее проявлениях и сексуально провоцирующая символика, разрушительная для душевного здоровья ребенка.

[29] Иногда кажется, что и «Декларация прав человека» была задумана как «идеологическое бревно» для расчистки ценностного пространства великих культур, возникших на базе мировых религий, и прежде всего христианства - культур, которые в конечном счете удерживали человека в рамках гуманистического вектора его развития.

[30] Один из идеологов оккультного движения так сказал о цели их внедрения в школу: «Я убежден, что борьба за будущее человечества должна быть начата и выиграна в классах школ учителями, которые правильно понимают свою роль провозвестников новой эры. Школьные классы должны стать ареной конфликта между гниющим трупом христианства и новым сознанием».

[31] Широко известный в Европе греческий писатель Никос Зервас, несколько лет проживший в России, в интервью, которое он дал для газеты «Труд», сказал по этому поводу, что он не понимает нас, русских, позволяющих развращать наших детей, сажать их на иглу, приучать их творить скотство: «Мне просто стыдно смотреть на русских! В кого вы уродились? На ваших глазах паскудят и ублюдят ваших детей и ни один из вас не может остановить развратителей? Думаете, это у вас что – русское смирение? Русская трусость у вас, а не русское смирение…Вы медленно, но верно превращаетесь в нацию де-ге-не-ратов». – См. Никос Зервас, «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо». - Труд-7, 19.01.06г.

[32] Соловьев В.С. Русская идея //Русская идея. – М.: Республика, 1992. – с.187.

[33] Федотов Г.П. Новый идол // Судьба и грехи России. – СПб, 1991 г. Т.2. – с.103.

[34]Федотов Г.П. Указ. Соч. - с104.

[35] Федотов Г.П. На поле Куликовом. //Судьба и грехи России. – Т..1, с.103.

[36] Бердяев Н.А. Русская идея. – С.268.

[37] Ильин И.А. За национальную Россию. Манифест русского движения // Слово – 1991 – №7. – С.83.

[38] Аскольдов С.А. Религиозный смысл русской революции //Русская идея. – С.200.

[39] См.: Панарин А. С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств. Вопросы философии. 2003. № 66; Наш современник, 2003, № 9.

[40] Эти идеи А.С.Панарина содержатся статье, опубликованной в журнале «Наш современник», 2003, №9.

 

[41] См.: В.П. Макаренко. Теория капитализма: тупик социального знания? - Социс, 2001, №3

[42] Фурсов А. Прощальный поклон капитализма. Статья вторая. http://yablor.ru/blogs/andrey-fursov-konec-tretey-epohi-4-krizis-bibleyskogo-proekta/728907

[43] Раздел монографии А.П. Маркова «Проектирование маркетинговых коммуникаций. – СПб, 2006 г.

[44] Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политлитература, 1992. – С.429.

[45] В России самосознание играло существенную роль в проектировании бытия, определяя перспективу и характер общественных изменений. Оно выступало и способом отражения своеобразия русской культуры, и фактором, компенсирующим «рыхлость» этнообразования, создающим связующее нацию ценностное пространство. В этой связи ценностно–нормативный базис культуры можно рассматривать как исторически сложившееся в процессе совместной жизнедеятельности духовное пространство, компенсирующее этническое многообразие Российской географии. Русская мысль актуализировала национально–культурную природу, делала ее фактом национального сознания и бытия. Рожденные в сфере самосознания проекты настоящего, прошлого и будущего России “конституировались” в реальности и во многом определяли эмпирический мир культуры. Не случайно образ России во многом формировался Словом - А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, Л.Н.Толстого, Ф.М.Достоевского, которые предвосхищали и тем самым творили онтологический мир.

[46] См.: Бердяев Н.А. Судьба России. – С.63.

[47] Обратная зависимость духовной свободыи материального благополучия есть явление не только специфически российское. В.Шубарт, характеризуя самобытность российской культуры, писал, что свобода “не есть состояние властвования, она есть аскетическое состояние. Свободаесть... отречение, освобождение себя от вещей....Свободен только тот, кто, восходя от мира материи, связует свою душу с царством божественно-духовного....Для того чтобы сохранить свободу духа, Христос отверг власть над земным царством. Таков смыслвторого искушения в пустыне”. – См. Шубарт В. Европа и душа Востока // ОНС. – 1993. – №4. – С.171.

[48] Эти мотивы можно обнаружить в сюжетах русской сказки, образах народной поэзии

[49] Кураев А. Человек перед иконой // Квинтэссенция. – М.: Политлитература, 1992. – С.245.

[50] Чтобы обрести право на любовь, герою русской сказки приходится сначала пройти «огонь, воду и медные трубы» – победить врага, преодолеть себя, принести всего себя в жертву чему– или кому–либо.

[51] Бердяев Н.А. Судьба России. – С.71.

[52] Однако восприятие будущего в русской культуре имеет свою специфику – будущее видится не как результат эволюции настоящего, оно находится как бы «по ту сторону» катастрофы. Эту драматическую черту русского самосознания Н.Бердяев объяснял тем, что их двух мифов, с помощью которых народ оформляет смыслсвоего бытия (миф о происхождении и миф о конце) у русских преобладает второй миф – миф эсхатологический. Именно эта черта определила специфику русской идеи, духовные искания ХIХ века и характер социальных экспериментов ХХ века. Эсхатологическая окраска русской идеи, ее обращенность к предельному, конечному отличает ее от философской и социологической мысли Западной Европы.

[53] Кураев А. Человек перед иконой // Квинтэссенция. – М.: Политлитература, 1992. – С.245.

[54] Герцен А. Prolegomena // Русская идея. – М.: Республика, 1992. – С.122.

[55] Бердяев Н.А. Судьба России. – С. 188.

[56] См.: Библер В.С. Россия и Запад в канун ХХI века // Мегаполис-Экспресс. – 1991. – № 3.

[57] “Никогда по отдельности, т.е. на собственный страх, риск и ответственность, а всегда только вместе” – М.Мамардашвили. Вторая часть его формулы касается временных координат национальной психологии – “никогда не сегодня, а всегда только завтра”.

[58] Социальность русского самосознания нашла выражение в концепции русского социализма как царства равенства и социальной справедливости, “цель и исход” которого – “всенародная и вселенская церковь, осуществленная на земле, поколику земля может вместить ее”, “всеобщее, всенародное, всебратское, всесветное единение во имяХристово” (Ф.М.Достоевский). Приоритет общего над личным отражается в идеологии социальных преобразований и характереидеалов русских революций, где ценностиличного благополучия были на втором плане. Она обнаруживает себя в содержании русской идеи, в особенностях русского быта, нравов, гостеприимстве, в традиционных формах устройства общественной жизни и организации трудовой деятельности (крестьянская община, рабочая артель и т.д.). Незначимость индивидуально–личностного начала, резонансно усиливаемая аскетическим потенциалом, свои предельные формы воплощения получает в “смутные периоды” русской истории, провоцируя их остроту и последствия. В частности, во времена раскола, в эпоху революций, строительства “светлого будущего” русский человек обнаруживает непостижимую выносливость к страданиям, жизненным лишениям, предельную направленность на “неземное”, потустороннее, бесконечное. Максимальное выражение эта характеристика получает в в самосожжении старообрядцев, в отшельничестве и монашестве, в движении русских странников, в пафосе самоотречения революционеров–социалистов, в подвижническом труде “строителей светлого будущего”.

[59] См.: Соловьев В.С. Русская идея // Русская идея. – М.: Республика, 1992.

[60] Левицкий С.А. Трагедия свободы // Социс. – 1991. – №4. – С.148.

[61] В то же время следует отметить, что эти ценностные доминанты противоречивы и нестабильны в своих проявлениях – в связи с отсутствием в русской культуре социальных институтов и механизмов, способных эффективно разрешать неизбежные противоречия, возникающие в каждой системе ценностных координат.

[62] Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ //Вопр. психологии – 1993 – №5. – С.67-79.

[63] Этим качеством Вяч.Иванов объясняет отношение к греху и преступнику – соборная ответственность всех за всех и мирское признание коллективной вины снимает вину персональную, а личность преступника возбуждает лишь сострадание.

[64] См.: Аскольдов С.А. Религиозный смыслрусской революции //Антихрист. Антология. – М.: Высш. шк., 1995. – С.123-142.

[65] В этом плане интерес представляет позиция З.Фрейда, который характеризуя специфику психической жизни русских, отмечал близость русской души к стихии бессознательного. Промежуточное положение России между Европой и остальным миром, считал он, определило не только культурное своеобразие, но и специфику психической жизни – и на психическом уровне русские заняли промежуточное, медиаторное положение между сознанием и бессознательным. Поэтому, считал Фрейд, русские характеризуются слабой силой “я”, неразвитостью сферы сознания, низкой дисциплиной, невротичностью, неукротимостью влечений. – См.: См.: А.Эткинд, Эрос невозможного. - С.134–135.

[66] См.: Карасев Л.В. Русская идея (символика и смысл) //Вопр. философии – 1992 – №8. – С. 69-82.

[67] См.: Д.С.Лихачев. Раздумья о России. – С.27.

[68] В частности, все сферы духовной жизни трудно дифференцируются, они неразрывно спаяны с самим бытием, погружены в его стихию. Даже искусство в России никогда не было «искусством для себя» – оно всегда было или религиозным исканием, или нравственно–общественным служением, или способом воспитания человека нового типа – всесторонне и гармонически развитой личности.

[69] Самый многократно повторяемый молитвенный возглас святого – «помилуй мя грешного».