Русская идеология в условиях российской политики

…Организаторы Русской идеи по-прежнему не находят места в парламенте и - шире - в политической жизни Российской Федерации. Ни либерализм, который представлен в парламенте, но не отражает интересов народа, ни маргинальный ультранационализм, который преднамеренно и искаженно раздувается на улице с намерением сделать из него социальное пугало, не несут в себе Русской идеи. Успешной и востребованной сегодня стала бы та идеология, которая включила бы в себя все положительное содержание национализма и продуманную социальную доктрину. Можно было бы определить ее платформу широко: от национал-консерватизма до социал-консерватизма.

России необходима партия с четко выраженной национальной ориентацией, поскольку в политике продолжается денационализация, или, оперируя ставшим уже более привычным словом, - глобализация. Глобализация утверждает ценности, которые делают существование России необязательным. Напротив того, суверенная Россия является гарантией существования не только русского народа, но и малых наций. Малые народы мира будут в первую очередь поглощены глобализацией.

При законодательном равенстве всех народов России необходимо признать особую роль, первенство чести русского народа, создавшего Российскую государственность и защищавшего ее на протяжении столетий. Это первенство должно выражаться в государственном статусе русского языка, в образовательном стандарте, построенном на основах православной культуры. Остальные народы должны быть оберегаемы государственной властью, в том числе в рамках национально-культурных автономий. Русские - прирожденные государственники, и в своем государственном развитии они создали великую Империю. Эта Империя соединила в едином государственном организме сотни народов на огромной территории. Она каждому из этих народов дала возможность найти свое уникальное место в имперской структуре, приобрести для себя пользу в имперском общежитии.

При этом русские - народ священной истории. Русская нация несет ответственность за конечные судьбы Российского государства. Сегодня она оказалась разделенной. Убывание населения создает угрозу государственности. Исходя из этого, демографический рост - норма общественной жизни, а преодоление разделенности (собирание) русской нации - самая насущная задача.

Государственный и цивилизационный суверенитеты немыслимы без понятия духовной суверенности. Православная церковь - средоточие истории России, центр духовной и общественной жизни нации. Именно православие обеспечивает преемственность различных периодов Российской государственности - от святого Владимира до наших дней. Именно преемственность святости сохраняла наше государство от разрушения и гибели. Россия - это подлинное царство святых: Андрей Боголюбский, Даниил Московский, Александр Невский, Димитрий Донской, Федор Ушаков, Царственные страстотерпцы и многие другие праведные воины, благоверные князья, благочестивые цари созидали и сохраняли наше государство. В силу этого очевидного факта необходимо добиваться того, чтобы Православие получило статус государствообразующей религии. Также статус традиционных в Российском государстве религий должны получить ислам, буддизм и иудаизм. Все четыре религии должны получать государственную поддержку, а их мнение должно учитываться при принятии решений в социальной сфере. Все религии равны перед законом, но не все равны перед историей и культурой.

Исповедание других религий, как и неисповедование никакой, не может запрещаться. В то же время должна быть запрещена сектантская деятельность, как несущая угрозу психическому здоровью граждан и подрывающая основы государственного суверенитета. Светское общество, светское государство - совсем не то же самое, что государство и общество секулярные, то есть антирелигиозные. Борьба с религией, которая еще продолжается на страницах газет и в кабинетах чиновников, решающих вопросы образования и возвращения церковной собственности, должна быть наконец прекращена. Русской православной церкви по праву принадлежит приоритет в воспитании полноценного гражданина страны. Предмет "Основы православной культуры" - необходимая часть российского светского образования. Церковь имеет право на все, чем она владела до незаконных экспроприаций революционного времени.

На рубеже 80-90-х годов ХХ века у России было два пути: национальное возрождение или превращение в лишенную суверенитета колонию. 90-е годы прошли под знаком именно такой колонизации. Задача ответственных политических сил сегодня - сделать ближайшие годы России эпохой общенациональных свершений, временем национального возрождения, решительной борьбы с бедностью и возвращения природных богатств народу.

…Причиной поражения России в ХХ веке стала давняя, идущая из прошлого одержимость элит идеями, возникшими на совершенно иной исторической, национальной и религиозной почве. Доктрины французской и американской революций с их "правами человека", "разделением властей" и "гражданским обществом" точно так же не подходят России, как не подходят Голландии идеи великой континентальной империи.

Нынешнее социально-политическое устройство России является крайне неустойчивым. С одной стороны, народ лишен права отстаивать свои интересы. С другой - происходит стагнация политической системы и эрозия политических элит. Все это напрямую связано с декоративной партийной системой. Авторитарные методы партстроительства, реализуемые из единого центра, создали в стране идеологический вакуум, из-за чего общество не имеет никаких сдерживающих ценностей, а государство - внятной стратегии развития. Созданная так называемая "партия власти" - "Единая Россия" - только на словах стоит за президента и преемственность власти, а на самом деле защищает сугубо клановые интересы коррумпированного чиновничества. Другие политические партии либо стали игрушками в руках внешних сил, стремящихся с помощью "оранжевых" сценариев взорвать нашу страну, либо занимаются только тем, что "делят гранты". Вся реальная политическая деятельность сосредоточилась в руках нескольких ответственных лидеров, усилий которых, очевидно, недостаточно для такой огромной страны, как Россия. В то же время тысячи других политиков занимают синекуры, причем в эти декорации вписывают сотни молодых людей, лишая страну достойных кадров.

Мы видим, что эта система из нескольких марионеточных партий во главе с "Единой Россией" не способна эффективно отвечать на реальные запросы людей, что подчас приводит к взрывам народного недовольства, как это было прошлой осенью в карельской Кондопоге. Это недовольство напрямую связано с преступным бездействием властей, именующих себя "членами правящей партии", их политической безответственностью. Здесь уже не имеет смысла говорить о защите интересов народа - гораздо уместнее признать полную деградацию вообще всей партийной системы, которая в своем нынешнем виде приносит стране только вред.

Совершенно очевидно поэтому, что России сегодня необходима уже не просто конституционная реформа. Мы стоим перед необходимостью принятия новой Конституции. Конституция должна сберегать социальную солидарность в обществе, мир в России.

Надо признать, что Конституция 1993 года, каковую, разумеется, следует строго соблюдать, пока она действует, не только не является совершенной, но во многом прямо не соответствует историческому пути Российского государства, основным парадигмам русской культуры и мышления, геополитическим условиям российского "месторазвития". В настоящее время "конституционная реформа" должна заключаться, прежде всего, в приведении основ государственного строя в соответствие с той "тысячелетней русской парадигмой", которая была демонстративно отвергнута сначала сторонниками демократического социализма, а затем либералами.

Нельзя не отметить, что президентская республика все-таки больше соответствует отечественной традиции, чем республика парламентская. Да и само наличие в стране "президентской вертикали", пусть менее эффективной, чем "обкомовско-номенклатурная" и, тем более, имперско-губернаторская, все-таки пока что позволило избежать территориального распада РФ.

Следует признать, что уже сейчас конституционная реформа практически идет. Новая система формирования власти в субъектах Федерации уже создала предпосылки для "стягивания пространства" и купирования регионального сепаратизма (а он есть и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и на Урале, и даже в Петербурге). Выдвижение же в 2005 году двух кандидатов для утверждения президентом во Владимирской области показало, что была применена та форма выдвижения - обсуждение без голосования, причем обсуждение в трудовых коллективах и общественных организациях, - которая была свойственна не столько советской и петербургской, сколько старомосковской, "земской" эпохе.

Такое сочетание централизации с "прямой демократией" представляется перспективным. По нашему мнению, вся конституционная реформа должна быть инициирована Верховной властью. Ею она, прежде всего, и должна осуществляться. Поэтому еще до пересмотра самих Основ конституционного строя ("Первой главы") следует пересмотреть принцип разделения властей, являющийся миной, подложенной под любую конституционную реформу России.

Может быть, пора задуматься над прямым закреплением положения главы государства как носителя Верховной власти, являющегося Арбитром (выражение Л.А. Тихомирова), стоящим над законодательной, исполнительной и судебной деятельностью (а не властью). Необходимость удлинения срока его полномочий очевидна. А если в дальнейшем осуществить переход от принципа выборности верховной власти - если власть выборна, она не верховна, а "верховен" избирательный корпус (а на самом деле те, кто им манипулирует), - к принципу преемственности? Не подгоняя итоги под нужный результат, а легально и легитимно. Уходя (или умирая), глава государства официально назначает своего преемника, который затем утверждается на всенародном референдуме. Стоит думать.

Укрепление верховной власти, точнее, ее становление (ибо сегодня формально власть у нас принадлежит "многонациональному российскому народу", а фактически может переходить от одной группы лиц к другой) будет на самом деле подлинным становлением новой России, творчески соединяющим в себе ее царский, имперский и советский периоды с включением тех элементов демократии, которые не противоречат "тысячелетней парадигме".

Что касается "Основ" конституционного строя, то прежде всего пересмотреть необходимо положение о так называемых "высших ценностях государства". "Человек", и тем более "его права", не могут быть "высшими ценностями" просто потому, что таковыми не являются. Высшими ценностями должны быть признаны ценности основных традиционных религий народов России, а также такие, как патриотизм, справедливость, милосердие.

В ходе конституционной реформы следует отказаться от абстрактной, чисто исторически (в XVIII веке) обусловленной и не соблюдаемой уже и на самом Западе доктрины "прав человека". Сама концепция "человека" в юридическом смысле должна быть пересмотрена. "Человека вообще" не бывает: всякий человек есть прежде всего представитель своей нации, церкви, общественного сословия. Сами же "права человека" - лишенные какой-либо сакральности и изъятые из Конституции как некая "высшая ценность" - должны будут рассматриваться исключительно в единстве с их обязанностями.

Так, свободу труда следует рассматривать как свободу для труда, а не как свободу от труда. В тех статьях новой Конституции, где будет говориться о правообязанности труда, обязательно должно быть подчеркнуто многообразие его форм, включающее творчество, предпринимательство или мышление. Право на жизнь также должно рассматриваться во всей своей полноте, то есть от зачатия до смерти, и тем самым став правообязанностью, влечь за собой все соответствующие последствия, включая запрещение абортов, с одной стороны, защиту материнства и детства государством - с другой.

Нет никаких принципиальных возражений против свободы всех форм собственности, однако понятие правообязанности неизбежно вводит мотив социальной ответственности собственника, подразумевая под этим обязанность вкладывать в развитие производства, науки, культуры, образования и возможность вмешательства государства в случае отказа от такой ответственности. Вообще, в новой Конституции социальный характер государства должен быть обязательно заострен. "Социал-консерватизм" - так можно было бы определить политико-правовую идеологию будущей России, если мерить ее в привычной шкале политических идеологий.

Постепенно следует менять и систему представительной демократии и, соответственно, конституционную структуру высших государственных органов (через Конституционное собрание или референдумы). Речь идет о переходе от политического представительства (по принципу той или иной идеологии) к представительству территориально-профессиональному - то есть представительству от российских регионов с одной стороны, профессиональных групп населения - с другой. Либо о соединении всех этих типов представительства воедино. Фактически речь идет о новом формате Земского собора, где должны быть представители всех значимых видов деятельности, начиная от политиков и бизнесменов и заканчивая крестьянами и учителями. Таким образом будет реализован полный спектр народного представительства и, соответственно, будут представлены все интересы. При необходимости такой переход можно осуществить через механизм полномочного Учредительного собрания (Общероссийского земского собора).

Демократия в России прекрасно работает на уровне местного самоуправления, быть может, в рамках городов и поселков, но в силу огромной территориальной протяженности, сурового климата и постоянной внешней угрозы как с Запада, так и с Востока, она не может быть общегосударственным устроительным принципом. Социально-представительное государство с сильной и преемственной Верховной властью - такой мы видим будущую Россию. Глава государства должен выступать безусловным национальным лидером.

Мы стоим перед задачей восстановления традиционного понимания природы государства как самодержавной власти. Мы хотим, чтобы власть снова стала священна для каждого, а церковь - свята для всех. Ведь власть - это не привилегия и не инструмент обогащения. Это служение не за страх, а за совесть.

О народном хозяйстве. "Государства, не пекущиеся о благе подданных или посягающие на основные интересы других государств, гибнуть должны", - писал Д.И. Менделеев. Народное хозяйство - сильная социальная экономика - это гарантия внутренней стабильности государства и его независимости от внешних сил. Для нас очевиден примат политических задач над экономическими, поэтому ни одна из сугубо экономических целей, будь то "свобода рынка", "укрепление рубля" или даже увеличение ВВП, не может быть самостоятельной ценностью. Государство в разные периоды своего развития, в зависимости от ситуации, может выбирать разные экономические модели, но всегда необходимо, чтобы этот выбор определялся стремлением решить насущные задачи, стоящие пред страной, а не искусственно созданными теоретическими построениями или, тем более, стремлением к личному обогащению представителей правящей элиты.

На фоне стоящих перед Россией задач, многие из которых требуют срочного решения, наши последние экономические достижения выглядят довольно скромно.

Основная проблема в области экономической политики состоит в необходимости в максимально сжатые сроки провести модернизацию нашей промышленности. Износ оборудования на многих российских предприятиях, в том числе и стратегического значения, превышает допустимые нормы, но главная проблема даже не в этом, а в том, что сама структура нашей промышленности выглядит тяжелой и неповоротливой, во многом не отвечающей требованиям сегодняшнего дня. Крайне мал процент предприятий, использующих в своей деятельности инновационные технологии, в то время как наша страна обладает уникальным научно-техническим потенциалом и многие открытия наших ученых, не находя применения в России, активно используются за рубежом.

В связи с этим очевидно, что требуются как масштабные прямые государственные инвестиции в наукоемкие отрасли промышленности, так и внятная система поощрения подобных инвестиций со стороны частных предпринимателей.

Также крайне необходимо активное участие государства в развитии транспортной инфраструктуры России. Огромные размеры нашей страны в сочетании с ее крайне выгодным геоэкономическим положением должны предполагать необходимость существования в России развитой и современной сети путей сообщения. Сейчас ситуация такова, что мы даже не можем начать разработку многих месторождений полезных ископаемых, особенно за Уралом, только из-за того, что нет дорог, по которым их можно было бы вывозить с места добычи. Помимо этого, развитие транспортной сети имеет очевидное военно-стратегическое значение.

Однако также следует помнить о том, что Россия уже сейчас является в некоторых областях - таких, как атомная промышленность, космонавтика, авиастроение и ряде других - одним из мировых лидеров. Кроме того, нам удалось за все эти годы сохранить гигантский потенциал нашего ВПК, позволяющий нашей стране сохранять ведущие позиции на мировом рынке вооружений. Поэтому экономическая политика государства должна быть направлена на сохранение и укрепление ведущих позиций России в этих областях.

Крайне неудачные эксперименты последних лет в области социальной политики, такие, как, например, пресловутая "монетизация льгот", едва не приведшая к массовым волнениям, показали всю безуспешность попыток отойти от традиций патерналистского государства. Государство должно четко и решительно заявить о том, что оно гарантирует помощь и поддержку социально уязвимым слоям населения. Гражданин России должен быть уверен в том, что, когда он не сможет обеспечивать себя сам, своим трудом, государство не оставит его один на один с его проблемами. Система социальных льгот и выплат должна быть прозрачной, максимально исключающей возможность злоупотреблений со стороны чиновников и, что самое важное, понятной тем людям, для которых она существует, независимо от уровня их экономического образования. Поэтому необходимо отказаться от подхода, когда то или иное социальное новшество вводится только потому, что так принято за рубежом. Любые реформы в социальной сфере должны тщательно продумываться и исходить из реальных потребностей людей.

России всегда, за исключением советского периода, была свойственна многоукладная экономика. Поэтому, всячески поддерживая и стимулируя частную инициативу, государство должно сохранять свой полный контроль над стратегическими, базовыми для всего хозяйства страны отраслями, такими, как энергетика, добывающая промышленность, авиастроение, военная промышленность и ряд других. В этих отраслях участие иностранного капитала недопустимо, а участие российского отечественного частного капитала может играть лишь вспомогательную роль. Это не означает всеобщей национализации, но в тех случаях, когда речь идет об основах экономического суверенитета страны, а в конечном счете - о ее безопасности и независимости, принцип неприкосновенности частной собственности не может считаться незыблемым. Кроме того, очевидно, что, когда речь идет о природных богатствах страны, частное владение ими не может быть безусловным и вечным, речь может идти только об аренде, в которую государство передает то или иное месторождение частным компаниям и действие которой может быть прекращено в любой момент. Но даже в этом случае разработка таких месторождений должна вестись под пристальным государственным контролем. Необходимо законодательно закрепить неотъемлемые права собственности государства на недра.

Необходимо отменить те положения Земельного, Лесного и Водного кодексов, которые нарушают суверенитет Российского государства и его исключительного права на распоряжение природными богатствами. В России должен быть создан Крестьянский банк для кредитования на льготных условиях желающих взять землю в аренду для обработки. Многолетняя и безупречная служба государству должна поощряться предоставлением участка земли в собственность.

Существенно важно скорректировать нынешнюю систему налогообложения, при которой фактически и бедные, и богатые слои населения платят одинаковые налоги. Необходимо введение прогрессивной системы налогообложения. Сверхдоходы должны облагаться большими налогами; помимо восстановления принципа социальной справедливости, эта мера позволит освободить от уплаты налогов беднейшие слои населения.

Одной из ключевых проблем, препятствующих экономическому развитию, безусловно, является высокий уровень коррупции. Затраты на взятки и так называемые "откаты" увеличивают себестоимость российской продукции, снижая ее конкурентоспособность как на внутреннем, так и на внешнем рынках. В то же время возможность "купить" нужного чиновника дает конкурентные преимущества крупным иностранным компаниям. Особенно больно такая ситуация бьет по предприятиям малого и среднего бизнеса, которые попросту не имеют возможности платить коррумпированным чиновникам столько же, сколько их иностранные конкуренты. В этом вопросе необходимы самые жесткие и последовательные действия государства в сочетании с выстраиванием четких и понятных всем субъектам экономической деятельности правил поведения.

Основой экономической политики государства должен стать "новый протекционизм". Необходимо принять меры для того, чтобы государство вернуло себе ведущее положение во внешней торговле, осуществляя жесткий контроль за экспортом за рубеж стратегических товаров.

Для претворения в жизнь насущных задач необходима мобилизация всего общества. И прежде всего - тех сил, сама роль которых состоит в созидании и защите государства.

Большинство граждан, дорожащих Россией, готовых и дальше делить со своей Родиной ее непростой исторический путь, ждут от власти демонстрации приверженности национальным ценностям - духовным, нравственным, культурным. Русский почвенный консерватизм сегодня - это единственная национальная идеология, способная отстоять суверенитет, укрепить духовность, улучшить условия труда и повысить благосостояние человека труда, осуществить прорыв к построению общества Справедливости и Порядка.

Вернуть страну народу!

(О единственном легальном способе преодоления системного политического кризиса в России)

 

Россия в очередной раз пришла в движение. Пока все ограничивается в основном интенсивным "брожением умов", почти нескрываемым массовым недовольством существующей властью в самых разных ее ипостасях и проявлениях, и многотысячными мирными митингами "рассерженных горожан". Но нельзя исключить, что, по мере того, как положение в стране обострится, будет впору говорить о новой революционной ситуации.

Крошечные шаги, которые власть делает, пытаясь то ли выиграть время, то ли "замотать" начало давно назревших, глубоких преобразований, не блещут оригинальностью. Более того, часть этого вынужденного "мизера" попахивает откровенным авантюризмом и представляет собой несомненную угрозу российской государственности. Мы имеем ввиду, прежде всего, разрекламированную в качестве чуть ли не ключевой позиции грядущей "комплексной реформы нашей политической системы" заявленную в декабрьском Послании Президента ФС РФ уже после позорных думских выборов и под "неизгладимым" впечатлением от реакции общества на их результаты идею перехода к выборам руководителей субъектов Федерации "прямым голосованием жителей регионов".

Начнем с того, что в принципе верная, вполне демократическая идея выборности глав регионов, выдвинутая накануне всеми ожидаемой новой волны мирового экономического кризиса, при банкротстве абсолютного большинства региональных бюджетов, в специфических условиях, сложившихся в России после 4 декабря 2011 года, является крайне несвоевременной. Можно долго спорить о том, так ли необходим был переход к назначению региональных руководителей после бесланской трагедии в 2004 году, и что он принес в практическом плане для укрепления государства, но то, что нынешняя обстановка крайне неблагоприятна для подобного рода "новаций", представляется несомненным. Несвоевременный возврат к выборности глав регионов может "запустить" процессы разрушения России. Не проще ли было начать с выборности населением членов Совета Федерации, отложив вопрос о губернаторах до 2015 года?

Вспомните начальный этап горбачевской "перестройки" (1987–1988 гг.), когда, после провальных попыток справиться с нарастающим изо дня в день валом социально-экономических проблем "коренным вопросом" реформы советской политической системы выдвинули разграничение функций партийных (КПСС) и государственных органов, а ее "решающим направлением" объявили обеспечение полновластия Советов народных депутатов как "основы социалистической государственности и самоуправления" в стране.

Ликвидация идеологической монополии КПСС, ее освобождение от функций государственного управления, равно как и превращение Советов в ответственные представительные и законодательные органы государственной власти (на союзном и республиканском уровнях) и ядро самоуправления (на местном уровне) могли стать важнейшими факторами модернизации страны. Но это следовало делать с величайшей осторожностью, с учетом существующих традиций функционирования государства и особенностей осуществления власти в Союзе ССР, путем постепенного укрепления многоукладности и многопартийности.

Всякие же попытки добиться желаемого результата "наскоком", без предварительного создания разветвленной системы политических и социальных "амортизаторов" были чреваты полной дезорганизацией работы как партийных органов, так и Советов всех уровней, превращением последних в арену ожесточенной политической борьбы, источник самых разнообразных угроз для существования союзного государства, что убедительно доказали последующие три года "полновластия Советов".

Разумеется, приведенная выше аналогия условна - и страна не та, и возможности не те, да и масштаб руководства, увы, не тот (свобода, естественно, лучше несвободы, но при чем тут Россия начала ХХI века?). Хотя есть и кое-что удивительно схожее. В частности, потрясающее нежелание извлекать уроки из собственной истории, не только советской, но и дореволюционной, периода 1915–1917 гг. Власть вновь повторяет допущенные тогда роковые ошибки, вновь не способна работать на опережение, вновь дожидается, пока "полыхнет".

Исход, впрочем, всегда один и тот же - лавинообразное нарастание политической анархии и социального хаоса, позорная капитуляция власти и гибель государства. Так произошло в далеком 1917 году, так случилось в памятном 1991-м. К сожалению, нечто подобное разворачивается на наших глазах и сегодня. Правда, дело еще не дошло до полной неадекватности нынешней российской власти, но тенденция к нарастанию противоречивости в ее словах и действиях налицо.

Так, с одной стороны, нас активно пытаются убедить в том, что "Россия сегодня по основным параметрам экономического и социального развития вышла из глубокого спада, который последовал за крахом тоталитарной модели социализма и распадом Советского Союза", что мы уже "достигли и преодолели показатели уровня жизни самых благополучных лет СССР", и что "за последние 10 лет сформировался значительный слой людей, которых на Западе относят к среднему классу" (см. недавнюю статью В.В. Путина в "Известиях"). Следовательно, нет и не должно быть объективной основы для широкого недовольства и массовых протестов.

Однако они не только реально существуют, но и набирают обороты.

С другой стороны, мы видим начало "реактивной политической модернизации" (по меткому определению Н. Петрова), с помощью которой власть пытается замедлить процесс общественно-политического пробуждения миллионов и ввести его в контролируемое и безопасное для себя русло. Это очень непростая задача, поскольку остановить данный процесс, скорее всего, уже не удастся. Вот и приходится делать "хорошую мину при плохой игре", называя откровенно антиправительственные выступления признаком "взросления нашей демократии", эклектично соединять русский "цивилизационный код" с проблемами "евразийской миграции" или позорно "дрейфовать", идя на мелкие уступки, не решающие, по сути, ни одну из ключевых политических проблем, стоящих сегодня перед страной, а лишь усугубляющие и так незавидное положение самой власти.

Кто, спрашивается, мешал государственному руководству России упростить порядок регистрации партий еще полтора-два года тому назад, не делая националистов и либералов "внесистемными"? Эффективность системы из партий, сконструированных в одном кабинете, изначально была блефом. Какую конкретно пользу делу "возрождения авторитета и силы государства как такового" (по В. Путину) принес введенный в свое время отказ от депутатов-одномандатников, если сегодня - спустя 7 лет после принятия соответствующего федерального закона - приходится констатировать, что в Государственной думе за это время не появилось ни одной реально новой и самостоятельной политической силы, а некоторые субъекты федерации не имеют в Думе даже одного депутата, избранного местными жителями?

Четких и ясных ответов на эти и многие другие вопросы власть сегодня обществу не дает. И не может дать, поскольку не в состоянии признать, что в эти дни мы переживаем не "временные трудности", связанные с "завершением создания в России такой политической системы, такой структуры социальных гарантий и защиты граждан, такой модели экономики, которые вместе составят единый, живой, постоянно развивающийся и одновременно устойчивый и стабильный, здоровый государственный организм" (по В. Путину), а глубочайший кризис созданной еще Б. Ельциным и лишь "усовершенствованной" самим нынешним главой российского правительства (применительно к собственным целям и задачам) политической системы, основные "параметры" которой зафиксированы в действующей Конституции РФ.

Данное утверждение имеет принципиальный характер. Только такая оценка позволяет вскрыть глубокие причины ныне происходящих событий и достоверно понять, почему, начавшийся кризис не может быть преодолен посредством традиционного политико - правового "инструментария", обычно снимавшего неизбежно возникающее время от времени обострение отношений между властью и обществом.

Дело в том, что исторически сложившаяся в послесоветской России политическая система, а точнее - система управления обществом и государством, опирающаяся на тотальную коррупцию, включающая в себя не только соответствующие институты и нормы, но и особый, "узаконенный" неоднократной практикой применения, способ решения вопроса о власти (мол, "мы сели и договорились, что сейчас президентом будешь ты"), страдает рядом неустранимых, "врожденных" пороков. Во многом потому, что данная система изначально создавалась и укреплялась вовсе не для того, чтобы возрождать подлинное народовластие либо создавать надлежащие политические условия для поступательного социально - экономического и культурного развития страны, повышения благосостояния всех ее граждан.

Система создавалась для того, чтобы удержать власть и сохранить гигантскую собственность в руках достаточно узкой прослойки "избранных" - тех, кто правдами - неправдами дорвался до них в "лихие 90-е". Ради достижения этой, поистине стратегической цели Б. Ельцин решился на государственный переворот в сентябре - октябре 1993 года, специфические "результаты" которого затем были воплощены в навязанной стране сверхпрезидентской конституции.

Ради той же цели были организованы беспрецедентно грязные (для той поры!) президентские выборы 1996 года, впервые наглядно показавшие, что с помощью так называемого административного ресурса, огромных денег и особых технологий морально-психологической обработки избирателей можно сохранить у кормила верховной власти в стране абсолютно не избираемого, фактически полуживого главу государства. К тому же, без активного сопротивления "проигравшей" стороны и каких бы то ни было протестов, исходящих от "правоверной" либеральной общественности.

Наконец, именно ради этой цели была разработана и в 1999–2000 гг. впервые успешно осуществлена "спецоперация" по контролируемой передаче верховной власти в стране особо доверенному лицу, убедительно доказавшая, что система уже работает безотказно, а сами официальные выборы являются не более чем формальностью, легализующей принципиальное решение, принятое за спиной народа. И вновь все обошлось - кто-то облегченно вздохнул от одной мысли, что время "царя Бориса" закончилось, кто-то "закрыл глаза" на способ прихода к власти В. Путина в расчете на его будущее, национально-державническое или левое "перерождение" (кстати, соответствующих "сигналов" разным политическим течениям и социальным группам новым главой государства было подано немало), а кто-то действительно возмутился, но не появлением "наследника", а его чекистским прошлым и… разгромом старого НТВ.

Ничего в этой жизни не проходит бесследно. Как видно, не прошло бесследно и конформистское, по своей сути, общее согласие нашего общества (вне зависимости от личных взглядов и устремлений каждого ее члена) на то, чтобы им бесконтрольно управляли люди, волею судеб оказавшиеся во главе системы. Единожды согласившись с подобным "сценарием", мы фактически выдали власти индульгенцию на постоянное игнорирование нашей воли. И она не преминула этим воспользоваться, когда стала переходить к чисто корпоративным методам управления Россией.

Так произошло в 2007–2008 годах, когда страна обрела юного зиц-президента. Так было все минувшие годы, пока страной управлял пресловутый "тандем". Так происходит последние четыре месяца, после того как на сентябрьском съезде так называемой правящей партии было в циничной, весьма оскорбительной для граждан форме объявлено о предстоящей, абсолютно антидемократической (не ведомой даже "запрограммированной" советской практике) "реверсивной рокировке".

Но все, как известно, имеет свои пределы. Такие пределы, как видно, есть и у системы, которая, похоже, не в состоянии легитимировать в глазах большинства общества результаты нечестных и несправедливых выборов 4 декабря 2011 года (такими они бывают всегда, когда кто-то стремится удержать власть любой ценой). Кто бы и что бы сегодня ни говорил о формальной "чистоте" результатов народного волеизъявления, о том, что недействительность выборов надо доказывать в суде, для общества факт остается фактом - после 4 декабря законодательная власть в России фактически утратила свою легитимность, а режим стал терять контроль над развитием страны. Десакрализация власти дошла до того, что такая же судьба ждет и исполнительную власть, кого бы ни "даровал" ЦИК народу 4 марта 2012 года.