Тема 16. Политические идеологии

Французский политолог Б. де Жувенель не уставал повторять: «Политикой управляют мотивы, которые экономике не известны». Этим он подчеркивал не только относительную самостоятельность политики, но и ее непредсказуемость, вероятностный характер. Но при всей кажущейся на первый взгляд непредсказуемости политических взаимодействий, вызванной различиями целей и интересов участников политического процесса, обнаруживается некоторая заданность их действий, подчиненность определенной логике. Благодаря им обеспечивается целостность общества и политический порядок. В основе этой заданности, которая направляет поведение людей, формирует их волю, стремление к действию, политическому участию, лежит политическая идеология. Она стимулирует политическую деятельность, способствует распределению целей по их значимости для субъекта на основе имеющихся у него представлений, ценностей, верований, идеалов.

Однако многие исследователи рассматривают идеологию как форму ложного, мифологизированного сознания, скрывающего истинное положение вещей. Так, один из признанных на Западе авторитетов политической науки К. Мангейм (1893—1947) писал: «Идеологиями мы называем те трансцендентные бытию представления, которые de facto никогда не достигают реализации своего содержания». Возникает парадоксальная ситуация: политика не может обходиться без идеологии, однако последняя рассматривается, по мнению немецкого политолога У. Матца, не как «необходимость открытого общества», а как «результат исторических случайностей. В фазе мировоззренческих кризисов они (идеологи) вроде костылей подвернулись под руку».

Идеологическое измерение политики

Идеология как детерминанта политики

Известно, что деятельность человека, как правило, имеет целеполагающий и осмысленный характер. Это в еще большей степени относится к политической деятельности. Она имеет конкретную ориентацию, будь то голосование на выборах, участие в политических акциях или работа в представительных или административных органах. Направленность и способы политической деятельности людей обусловливаются их представлениями о разумном

ции российского общества, именно отсутствие у элиты политической идеологии, способной выдвинуть общенациональные, объединительные цели и идеалы, не позволило интегрировать все слои общества вокруг идеи реформ. В 1997 г. впервые была признана необходимость такой идеологии и поставлена задача ее разработки.

Спор о «конце идеологий» до сих пор не завершен. Это объясняется тем, что среди западных авторов нет единого мнения по ряду связанных с данной проблемой вопросов.

Так, американские политологи З. Бжезинский и Р. Бейли сравнили идеологические предпочтения, господствовавшие в западных странах в конце XVIII в., с предпочтениями конца XX в. и получили результаты, показанные в табл. 16.1.

Таблица 16.1 Идеологические ориентации западной цивилизации

XVIII в.	XX в.
1. Вера в прогресс 2. Человек рационален 3. Мифы и суеверия вредны 4. Вера в демократические ценности	1. Сомнение в прогрессе 2. Человек иррационален 3. Мифы и суеверия порой полезны 4. Сомнения в ценности демократии, ведущей к власти некомпетентных масс, к социальным катаклизмам

В результате сравнительного анализа они пришли к пессимистическому выводу о закате идеологий.

Иную, оптимистическую версию предлагает другой американский ученый-футуролог Ф. Фукуяма в книге «Конец истории и последний человек» (1992). В частности, он утверждает, что с окончанием холодной войны мир приблизился к «конечной точке идеологической эволюции человечества, а также повсеместного распространения западной либеральной демократии как конечной формы управления». Несмотря на обрушившиеся на человечество бедствия, катастрофы, они не могут, по мнению Ф. Фукуямы, подорвать веру в прогресс, который ученый связывает с либерализмом. «С приближением конца тысячелетия, — замечает он, — на ринге остался единственный соперник, претендующий на потенциальную универсальность идеологии, — либеральная демократия, доктрина индивидуальной свободы и народоправства». Ее распространение на все новые страны, по мнению Фукуямы, служит лучшим подтверждением того, что иной идеологической альтернативы нет. Исключительные успехи стран, вставших на путь либеральной демократии, были достигнуты благодаря поощрению либеральной идеологии.

Стремление людей к тому, чтобы окружающие признали их человеческое достоинство, изначально не только помогало им преодолевать в себе простое животное начало, но и подвигало рисковать своей жизнью в кризисных ситуациях. Однако, по мнению Фукуямы, привлекательность демократии связана не только с экономическим процветанием и личной свободой, но и с желанием, чтобы другие люди признали тебя равным себе, то есть с самоуважением, достоинством, самоценностью. Именно либеральная демократия, согласно версии философа, полностью удовлетворяет стремление к признанию. Но здесь либеральную демократию подстерегает опасность быть разрушенной из-за неспособности умерить стремление человека к борьбе. «Последний человек» (Ф. Фукуяма использует ницшеанское понятие), постисторический человек толпы, который ни во что не верит и ничего не признает, кроме своего комфорта, который утратил способность испытывать благоговение, «будет бороться ради самой борьбы», «бороться от скуки», поскольку он не представляет себе «жизнь в мире без борьбы».

Представляется, что пессимистический и оптимистический взгляды на идеологию выражают крайние полюсы в этой дискуссии. Практика показывает, что время «чистых» идеологий прошло. Возникнув в XVIII в., они постепенно исчерпали свой ориентационный и мобилизационный ресурс, все больше клонились к закату, уступая место новым идеологиям. Сегодня очевидно, что в условиях взаимозависимого и многополюсного мира влияние различных идеологий стирает четкие границы между ними, способствует их взаимопроникновению и взаимообогащению.