О первоначальном состоянии человека

1. Сотворенный по образу Божию человек вышел из рук Божиих непорочным, бесстрастным, незлобивым, святым, безгрешным, бессмертным, и все это делало его душу необычайно богоустремленной. Такую оценку человека дал Сам Бог, когда о всем, что Он сотворил, включая и человека, сказал, что все "хорошо весьма" (Быт.1:31; ср.: Еккл.7:29). "Бог сотворил человека незлобивым, безболезненным, беззаботным, всякою добродетелью украшенным, всяким добром изобилующим" [49]. Как таковой, человек был способен с помощью благодати Божией достигнуть поставленной ему Богом цели. Все существо его, со всеми составами и свойствами, было чистым и святым и этим самым способным к бесконечному усовершенствованию в добродетели и мудрости. "Наше естество, - говорит святой Григорий "Нисский, - было первоначально сотворено Богом как некий сосуд, способный к принятию совершенства" [50]. Сотворенный и устроенный Богом человек, по словам святого Иринея. "созидал себя по образу и подобию несотворенного Бога: благоволением и повелением Отца, действом и творчеством Сына, пищею и возрастанием Духа он постепенно возрастал и двигался к совершенству, то есть к Богу. Необходимо было, чтобы человек был сначала сотворен, а после сотворения - чтобы он возрастал и, возрастая, укреплялся, и, укрепляясь, становился изобильным, и, становясь изобильным, совершенствовался, и, совершенствуясь, прославлялся, и. прославляясь, удостоился видеть своего Бога Господа" [51]. Нет сомнений, ум первого человека был чистым, светлым, безгрешным, способным к глубоким познаниям, но в то же время как ум сотворенного существа он был и ограниченным; он должен был развиваться и совершенствоваться, как развиваются и совершенствуются умы самих Ангелов.

"Бог сотворил человека безгрешным" [52]. Но эта безгрешность была относительной, неабсолютной; она лежала в свободной воле человека, но не была необходимостью его естества. Другими словами, "человек мог не грешить". а не "человек не мог грешить". Об этом святой Дамаскин пишет: "Бог сотворил человека по естеству безгрешным и по воле свободным. Безгрешным, говорю, не в смысле, что он не мог принять греха (ибо только Божество недоступно греху), а в том смысле, что возможность греха имел не в своем естестве, а прежде всего в свободной воле. Это значит, что он мог, вспомоществуемый благодатью Божией, остаться в добре и преуспевать в нем, подобно тому как по своей свободе мог, при попущении Божием, отвратиться от добра и оказаться во зле" [53]. Итак, первые люди были безгрешными не в смысле, что они по естеству не могли грешить, а в смысле, что по свободной воле могли не грешить. Грех не был составной частью их богозданного естества, но мог стать достоянием их свободной воли. Хотя они были сотворены безгрешными, им как свободным существам было оставлено добровольно, при помощи благодати Божией, утверждаться в добре и усовершаться в божественных добродетелях. Что касается души, касается и тела первых людей. Сотворенное Богом, оно было безгрешным, бесстрастным, а тем самым и свободным от болезней, страданий и смерти [54]. С такой душой и с таким телом человек мог беспрепятственно и радостно достичь цели жизни, которую поставил ему Бог.

2. Несмотря на все исключительно драгоценные духовные и телесные свойства, которыми Бог одарил человека, все-таки человеку как существу несамобытному и ограниченному для его богоугодного существования необходима была непрестанная помощь от Бога, Который является единственным Источником жизни для всех творений, духовных и телесных. Эту помощь Бог оказывает человеку еще и тем, что "насади рай во Едеме. на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда" (Быт.2:8). Рай, по словам святого Дамаскина. был неким царством, в котором человек проводил жизнь свободную и радостную; он был ризницей всякого богатства и веселья, ибо Едем означает наслаждение. В нем все было исполнено благоухания, залито светом и превосходило всякое представление чувственной красоты и великолепия. Это был действительно Божественный край, обиталище, достойное сотворенного по образу Божию [55].

Рай, в котором жили первые люди, был и вещественным, и духовным: для тела вещественным как видимое блаженное обиталище, а для души - духовным как состояние благодатного общения с Богом и духовного созерцания твари. Святые отцы понимают рай как нечто и вещественное, и в то же время духовное. Это понимание сжато выражает святой Дамаскин; "Некоторые представляли рай вещественным, а иные - духовным; мне же кажется, что как человек был создан в то же время вещественным и духовным, так и его пресвятой храм был в то же время вещественным и духовным и, таким образом, имел двоякий вид. Человек телом обитал в Божественном и дивном крае, а душой жил в несказанно возвышенном и дивном месте, где Бога имел своим домом и своей светлой одеждой; облечен был в Его благодать, наслаждался и питался пресладким созерцанием Бога, как некий второй ангел... Я мыслю, следовательно, что Божественный рай был двояким, и потому правильно учение, переданное богоносными отцами, из которых одни представляли рай вещественным, а другие - духовным" [56].

Обитая в раю, человек получал непосредственные откровения от Бога. Который общался с ним, научал его богоподобной жизни, наставлял на всякое добро [57]. У наших прародителей в раю не было ничего недостающего, и они могли непрестанно и неотступно восходить из благодати в благодать, из откровения в откровение, из совершенства в совершенство, из боговидения в боговидение. Бесстрастный, ибо он был подобием бесстрастного Бога, человек, по словам святителя Григория Нисского, "наслаждался Богоявлением лицом к лицу" [58]. "Будучи безгрешным. Адам мог общаться непосредственно с Богом, взирать на Его неизреченные совершенства, ибо он был сотворен, чтобы лицезреть Бога и Им озаряться и просвещаться" [59].

"Живя в раю, Адам получал познания непосредственно от Бога, и совершенствовался созерцанием духовных предметов, и жил поистине святой жизнью" [60]. "Человек был сотворен по образу Божию, чтобы подобным мог видеть подобное, ибо жизнь души состоит в созерцании Бога" [61]. "Бог поселил человека в раю, - говорит святой Дамаскин, - который был вещественным и духовным: он телом пребывал в вещественном раю, на земле, а духом общался с Ангелами, возгревая божественные мысли и питаясь ими. Он был нагим, ибо был непорочен сердцем и проводил невинную жизнь; через творения он возносился к Единому Творцу и наслаждался созерцанием Бога" [62]. "Бог определил.человеку хранить образ Божий в себе, через богообразие души постоянно помнить Бога-Творца, в своей чистой душе, свободной от греха и страстей, созерцать Слово и в Слове - Отца и созерцанием духовных, Божественных ценностей (совершенств) совершенствоваться бесконечно" [63]. "Бог сотворил человека богообразным и, одарив его Своей божественной благодатью, посредством ее поставил его в общение с Собой" [64]. "Без помощи Божией человек и в раю не смог бы жить благочестиво" [65]. И в дивном раю человек мог жить, лишь питая душу благодатью Божией, а тело - плодами райскими. Как тело умирает, если остается при своем естестве и не принимает пищи из внешнего мира, точно так же и душа умирает, если остается при своем естестве и не питается Божественной, животворящей благодатью.

Для того чтобы богообразный человек мог жить полной благодатной и бессмертной жизнью. Человеколюбивый Господь произрастил "дерево жизни посреди рая" (Быт.2:9). "Питаясь плодами этого дерева, человек мог и телом оставаться безболезненным и бессмертным, так как дерево жизни имело силу давать жизнь, и от него могли питаться только достойные жизни и не подверженные смерти". О том, что это так, свидетельствует Святое Откровение: "Бог смерти не сотвори" (Прем.1:13); "Бог созда человека в неистление и во образ подобия Своего сотвори его; завистию же диаволею смерть вниде в мир" (Прем.2:23-24; ср.: 2Кор.5: 5). Богомудрый Апостол ясно учит, что смерть вошла в человека через грех (Рим.5:12; 1Кор.15:21,56). Вместе с Откровением святые отцы единодушно учат, что человек был создан бессмертным и для бессмертия, а Церковь вселенскую веру в Богооткровенную истину об этом бессмертии соборно выразила постановлением Карфагенского Собора: "Аще же кто речет, яко Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что, хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом, то есть вышел бы из тела, не в наказание за грех, но по необходимости естества: да будет анафема" (Правило 123).

Отцы и учители Церкви понимали бессмертие Адама по телу не так, что он будто бы не мог умереть по самому свойству своего телесного естества, но что он мог не умереть по особой благодати Божией. "Как существо сотворенное человек по естеству был преходящим, ограниченным, конечным; а если бы он остался в божественном добре, он бы благодатью Божией остался бессмертным, непреходящим" [66]. Это значит, что человек был предопределен для бессмертия, которого мог бы достичь, если бы только остался послушным Богу [67]. "Бог не сотворил человека, - говорит св. Феофил, - ни смертным, ни бессмертным, но... способным и к тому, и к другому, то есть если бы он стремился к тому, что ведет к бессмертию, исполняя заповедь Божию, он бы получил от Бога бессмертие как награду за это и стал бы богоподобным, а если бы он обратился к делам смерти, не покоряясь Богу, он бы сам стал виновником своей смерти" [68]. "До греха, - пишет блаженный Августин, - человеческое тело можно было называть и смертным в одном отношении, и бессмертным в другом: смертным, ибо оно могло умереть, бессмертным, ибо оно могло не умереть. Одно дело: не мочь умереть, какими Бог сотворил некоторые бессмертные существа; а другое дело: мочь не умереть, в каком смысле создан бессмертным первый человек. Это давалось ему от древа жизни, а не от устройства его естества, вследствие чего, как только он согрешил, был отстранен от древа жизни, чтобы мог умереть; тогда как если бы не согрешил, мог бы не умереть. Итак, он был смертен по свойству своего земного тела, а бессмертен по благодати Творца" [69].

Чтобы Адам мог развивать свои телесные силы стремлением к бессмертию и блаженству. Бог его ввел в "рай сладости" - "возделывать и хранить рай" (Быт.2:15); а для того чтобы он мог развивать свои духовные силы богоподобным совершенствованием в добре. Бог ему, по его богообразному естеству, дал заповедь не есть от дерева познания добра и зла: "И заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякаго древа, еже в рай, снедию снеси; от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него; в онь же аще день снесте от него, смертию умрете" (Быт.2:16-17; ср.: Рим.5:12; 6:23). "Бог одарил человека свободной волей, - говорит св. Григорий Богослов, - чтобы он свободным определением выбрал Добро, и поселил его в раю, чтобы он возделывал бессмертные растения, которые, вероятно, обозначают божественные мысли. Он ему также дал закон как материал для упражнения свободной воли. Законом же была заповедь, какие же плоды он может есть, а к каким не смеет прикасаться" [70]. "Под деревом жизни, - говорит святой Дамаскин, - можно разуметь ту божественную мысль, которую мы почерпываем из рассматривания вещественного мира, и тот путь, которым мы восходим к Родоначальнику, Творцу и Причине всего существующего. Это Бог и назвал "всяким деревом" (Быт.2:17), т.е. полным и неделимым я носящим только приверженность к добру. И когда Бог говорит: "От всякаго древа, еже в рай, снедию снеси", - Он как будто говорит: "Через все Мои творения взбирайся ко Мне - Творцу, и со всех их собери один плод Мне - истинную жизнь; пусть тебе всякая тварь приносит как плод - жизнь и общение со Мной и пусть тебе будет основой твоего существования; ибо так ты будешь бессмертным" [71]. Преподавая человеку такую заповедь в раю. Бог ему этим предоставил возможности упражнять свою свободную волю в добровольном выборе и творении того, что богоугодно, и избегании того, что Богом запрещено. Свободным выполнением этой Божественной заповеди человек должен был доказать, что он достоин благ, которыми Господь его одарил и окружил. А он мог легко и радостно исполнять эту заповедь, ибо все в нем и в окружающей его природе было светлым, безгрешным и чистым и влекло его к Богу. Премудрый Иисус, сын Сирахов, прав, когда говорит о первых людях: "Бог по образу Своему сотвори я; помышление, язык, и. очи, и уши, и сердце даде им размышляти; художеством разума исполни я и добрая и злая показа им. Положил есть око Свое на сердцах их, показати им величество дел Своих, да имя святыни Его восхвалят и да поведают величества дел Его. Приложил им художество и закон живота даде в наследие им. Завет вечный постави с ними и судьбы Своя показа им. Величество славы видеша очеса их, и славу гласа Его слыша ухо их" (Сир.17:3, 5-11). Использовав все эти богоданные преимущества, человек своей богоугодной деятельностью должен был показать, что он заслуживает бессмертия, потому что всем существом своим он мог жить в богоустремленных мыслях, чувствах, желаниях, делах. "На самом деле для человека не было бы полезным, - рассуждает святой Дамаскин, - получить бессмертие до того, как он был искушен и опробован, ибо он мог возгордиться и подпасть одинаковому с дьяволом осуждению (1Тим.3:6), который по произвольном падении, по причине своего бессмертия, бесповоротно и неотступно утвердился во зле; тогда как Ангелы, поскольку они добровольно избрали добродетель, непоколебимо благодатью утверждены в добре. Поэтому было необходимым, чтобы человек был вначале искушен, чтобы, когда при искушении через сохранение заповеди явится совершенным, принял бессмертие как награду за добродетель. В действительности, будучи по естеству своему нечто среднее между Богом и веществом, человек, если бы он избежал пристрастия к сотворенным предметам и соединился любовью с Богом, сохранением заповеди утвердился бы в добре непоколебимо" [72]. "Заповедь была неким видом воспитателя души и укротителя наслаждений [73]. "Бог человека, сотворенного по образу Божию. ввел в рай и дал ему закон, которым он должен был руководствоваться. Если бы он сохранял тот закон и оставался в добре, он бы в раю проводил здоровую, радостную и сладостную жизнь и стяжал бы небесное бессмертие" [74]. "Жизнь души, созданной по образу Божию, состоит "в созерцании Бога; ее действительная жизнь заключается.в общении с Божественным Добром; как только перестанет душа общаться с Богом, прекращается ее действительная жизнь" [75]. Покорность Богу есть бессмертие, - говорит св. Ириней.- устойчивость в бессмертии есть слава Несотворенного... Созерцание Бога созидает бессмертие, а бессмертие делает близким Богу" [76]. "Если бы мы остались тем, чем были, - заявляет святой Григорий Богослов. - и соблюли заповедь, мы бы стали тем, чем не были, и приступили бы к дереву жизни от дерева познания. Какими бы, следовательно, стали? - Бессмертными и весьма близкими Богу" [77].

Бог Адаму в раю дал такую заповедь, чтобы ему еще с самого начала показать, что для человека самым главным в жизни является добровольная и полная покорность Творцу, ибо богоподобное совершенствование возможно только тогда, когда человек будет свою волю соображать с волей Божией. То, что это действительно самое важное для человека, Бог показывает еще и тем, что за нарушение заповеди угрожает смертью, так как отступление от воли Божией - смерть для души и тела человека и обрыв богоцентричного совершенствования. В одной этой заповеди содержался весь закон, все последующие заповеди Божий, данные в Святом Откровении. "В законе, данном Адаму, -пишет Тертуллиан, - находим прикрытыми все заповеди, впоследствии объявленные через Моисея, как-то: "Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея" (Втор.6:5); "Возлюбиши ближняго своего, яко сам себе" (Лев.19:18); "Не убий, не укради, не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна" (Исх.20:13-14); "Чти отца твоего и матерь" (Исх.20:12); "Не возжелай чужого" (Втор.5:21). Таким образом, первый закон, преподанный в раю Адаму и Еве, является как бы некой матерью всех прочих заповедей Божиих. На самом деле, если бы Адам и Ева любили Господа Бога своего, они не поступили бы против Его заповеди; если бы любили ближнего, т.е. друг друга, они не поверили бы навету змия и не убили бы непосредственно после этого себя, потеряв бессмертие нарушением заповеди; они бы не совершили кражи, вкусив тайно от плода дерева и стараясь скрыться от лица Божия; они не стали бы соучастниками лжецу-дьяволу, поверив ему, что они станут, как боги; наконец, если бы они не возжелали чужого, они бы не вкусили от запрещенного плода. Так, значит, в том общем и первоначальном законе Божием содержались все заповеди последующего закона, которые были объявлены в свое время" [78].

Что касается самой природы дерева познания добра и зла, большинство учителей Церкви считают, что оно было действительным, как и прочие деревья в раю, ибо в Библии говорится: "И прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь; и древо жизни посреди рая, и древо еже ведети разуметелное добраго и лукаваго" (Быт.2:9) [79]. По поводу этих святых слов Библии св. Феофил пишет: "Чудесно было само по себе дерево познания, чудесен был и плод его. Ибо не оно было смертоносным, как некоторые мыслят, а нарушение заповеди" [80]. Оно названо деревом познания добра и зла, потому что человек через это дерево познал на опыте, какое добро содержится в покорности, а какое зло - в противлении воле Божией. "Священное Писание назвало это дерево - деревом познания добра и зла, - говорит св. Иоанн Златоуст, - не потому, что оно сообщало такое познание, а потому, что через него должно было совершиться нарушение или соблюдение заповеди Божией. Человеколюбивый Господь, желая с самого начала вразумить человека и представить перед его очами то, что он имеет своего Творца, благоволил показать ему Свою власть в этой малой заповеди. Господь доверил человеку весь видимый мир, дал ему жить в раю и пользоваться всем, что в нем; а для того чтобы человек мало-помалу не вознесся мыслью о самобытности всего видимого и не возмечтал много о своем достоинстве, Бог ему повелевает воздерживаться от одного дерева, а за нарушение этой заповеди определяет тяжелое наказание, чтобы он знал, что находится под Господом и что и всем прочим пользуется по благости Господа. Но поскольку Адам по крайнему небрежению преступил с Евой данную заповедь и ел от дерева, то дерево названо деревом познания добра и зла. Это не значит, будто он не знал, что добро, а что зло; знал он это, ибо жена, разговаривая со змеем, сказала: "Рече Бог: да не ясте от него, да не умрете"; это значит, что она знала, что смерть будет наказанием за преступление заповеди. Но поскольку они, после того как ели от этого дерева, были и лишены вышней славы, и ощутили наготу, то Священное Писание назвало его деревом познания добра и зла: у него, так сказать, было упражнение в послушании и непослушании" [81]. "Бог в раю дал человеку закон для упражнения в свободе, - говорит святой Григорий Богослов, - законом являлась заповедь, какие плоды вкушать, а к каким не касаться. Заповедано им не касаться дерева познания добра и зла, которое было посажено не злонамеренно и запрещено не из зависти; напротив, оно было добро для тех. которые бы его употребили своевременно, ибо этим деревом, по моему мнению, было созерцание ("феория"), к которому без опасности могут приступить только те, которые усовершилисъ опытом, но которое не было добро для простых и неумеренных в своих желаниях" [82]. "Дерево познания в раю служило в качестве некоего испытания, и искушения, и упражнения человеческого послушания и непослушания; поэтому оно названо деревом познания добра и зла. А может быть, ему такое наименование дано потому, что оно вкушающим его плод давало силы познать свое собственное естество. Это познание - добро для совершенных и утвержденных в божественном созерцании и для тех, которые не боятся падения, ибо они терпеливым упражнением в таком созерцании приобрели известный навык; но оно не есть добро для неискусных и подверженных сладострастным похотям, ибо они не утверждены в добре и еще недостаточно утверждены в приверженности к тому только, что есть добро" [83]. По природе своей дерево познания добра и зла не было смертоносным; напротив, оно было добро, как и все другое, что Бог сотворил, только Бог его избрал как средство испытания послушания человека Богу. "Человек получил познание о добре и зле, - говорит св. Ириней. - Добро - это слушаться Бога, веровать в Него, соблюдать Его заповедь, а зло и смерть - не слушаться Бога. Поскольку Бог одарил человека прекрасной душой, то Он знал и добро послушания, и зло непослушания, чтобы око ума, принимая опыт и того, и другого, могло с рассуждением выбрать лучшее, и чтобы человек никогда не стал нерадивым или небрежным по отношению к Божией заповеди; и познавая опытом, что зло - это то, что его лишает жизни, то есть непослушание Богу, он пи за что и никогда не должен был бы его пробовать; зная точно так же, что добро - это то, что поддерживает жизнь, то есть послушание Богу, Он должен был бы его старательно и самым серьезным образом хранить и возгревать" [84]. "Дерево познания - добро, - как бы объясняя мысль Божию, говорит блаженный Августин, - но ты не прикасайся к нему. Почему? Потому что Я - Господь, а ты - слуга. А что полезнее для тебя, нежели быть под властью Господа? Как же ты будешь под властью Господа, если не будешь под Его заповедью?" [85] В малой заповеди была выражена вся воля Божия о жизни человека в раю, "а воля Божия и есть самый совершенный устав и закон" [86]. Обитая в раю в неизреченной гармонии с волей Божией, первые люди возрастали из добра в добро, из боговидения в боговидение, из совершенства в совершенство, из радости в радость, восходили из блаженства в блаженство, непрестанно воздвизаясь и направляясь своим богоустремленным существом к Вершине всех вершин, к Трисолнечному Богу и Господу.