Психическое (высшее нервное) есть процесс, где объективное и субъективное сосуществует на основе принципа дополнительности (эту идею применительно К психологии в свое время высказал сам

Н. Бор). С точки зрения внешнего наблюдателя психическое есть объект, подлежащий естественнонаучному исследованию. С точки зрения субъекта психическое — это его личное восприятие внешнего мира и самого себя. Наблюдатель располагает двумя способами суждения о субъективном мире наблюдаемого им лица. Во-первых, по его поведению. Скажем, когда мы в эксперименте определяем порог восприятия какого-либо внешнего сигнала, мы просим исследуемое лицо сообщить о моменте восприятия с помощью речи или нажав на ключ регистрирующего прибора. Совершенно очевидно, что и первая, и вторая форма ответа являются частным примером поведения, которое в данном случае носит коммуникативный характер.

Второй путь проникновения в субъективный мир человека — это сопереживание, например, чувства красоты, переживаемого разными людьми при восприятии одного и того же объекта. Если основу сознания составляет процесс трансформации интерпсихического в интрапсихическое, то благодаря сопереживанию осуществляется прямо противоположный процесс трансформации сугубо личного интрапсихического впечатления в интерпсихическое лишь частично вербализуемое восприятие действительности. Дополнительность объективного и субъективного познания мира лежит в основе двух основных способов этого познания, двух основных ветвей культуры: науки и искусства. Закон природы может быть открыт (осознан) несколькими лицами, оставаясь одним и тем же. Произведение искусства уникально и неповторимо так же, как его творец.

Вопрос о том, на каком этапе эволюции мира живых существ произошло раздвоение единого нервнопсихического процесса с возникновением его субъективно переживаемого компонента, остается загадкой и для философа, и для биолога. Может быть, был прав Ф. Энгельс, полагавший, что мы никогда не узнаем, какими видят муравьи химические лучи, а кого это огорчает, тому ничем нельзя помочь.

Известным приближением к познанию природы субъективного служит попытка ответить на вопрос о том, что привносит, что добавляет субъективный компонент в организацию социального поведения человека? В качестве примера используем субъективно переживаемое чувство свободы выбора.

Признание дополнительности объективного и субъективного анализа поведения человека позволяет снять реально существующее противоречие между детерминизмом и свободой воли. Чело-

век несвободен (детерминирован) с точки зрения внешнего наблюдателя, рассматривающего поведение как результат генетических задатков и условий воспитания. Вместе с тем и в то же самое время человек свободен в своих поступках с точки зрения его рефлексирующего сознания. Именно так решал данную проблему А. Шопенгауэр (1992. С. 9): «Если брать его (человека) поведение объективно, т.е. извне, то бесспорно придется признать, что оно, как и действия всего существующего в природе, должно быть подчинено закону причинности во всей его строгости; субъективно же каждый чувствует, что он всегда делает лишь то, что он хочет». Аналогичное решение принадлежит Л. Н. Толстому (1958. С. 323): «Вопрос состоит в том, что, глядя на человека как на предмет наблюдения,... мы находим общий закон необходимости, которому он подлежит так же, как и все существующее. Глядя же на него из себя, как на то, что мы сознаем, мы чувствуем себя свободными».

Субъективно ощущаемая свобода выбора и порождаемое ею чувство личной ответственности включает механизмы всестороннего и повторного анализа последствий того или иного поступка, что делает окончательный выбор более обоснованным. Мобилизация из резервов памяти такого рода информации ведет к усилению потребности, устойчиво главенствующей в иерархии мотивов данной личности, благодаря чему она обретает способность противостоять ситуативным доминантам, т. е. потребностям, экстренно актуализированным сложившейся обстановкой. При выборе поступка деятельность сверхсознания может представить в качестве материала для принятия решения такие рекомбинации следов ранее накопленного опыта, которые никогда не встречались ранее ни в жизни данного субъекта, ни в опыте предшествующих поколений. В этом и только в этом смысле можно говорить о своеобразной «самодетерминации» поведения как частном случае реализации процесса самодвижения и саморазвития живой природы. Истинная свобода воли осуществляется только в творческой деятельности человека. Или словами поэта: «Два мира есть у человека — один, который нас творил, другой, который мы от века творим по мере наших сил» (Николай Заболоцкий).

Краткий очерк непростых отношений между современной психологией и наукой о деятельности мозга хочется завершить словами И. П. Павлова, обсуждавшего эту проблему на 12-ом съезде естествоиспытателей и врачей в декабре 1909 года: «Я не отрицаю психологии как познания внутреннего мира человека.

Тем менее* я склонен отрицать что-нибудь из глубочайших влечений человеческого духа. Здесь и сейчас я только отстаиваю и утверждаю абсолютные, непререкаемые права естественнонаучной мысли всюду и до тех пор, где и покуда она может проявлять свою мощь. А кто знает, где кончается эта возможность!» (Павлов. 1951. С. 125).

* см. примечание 2 на стр. 97

ЛЕКЦИЯ ПЯТАЯ