Й блок: приём, переработка, хранение экстероцептивной информации

Блок приёма, переработки и хранения экстероцептивной информации включает в себя центральные части основных анализаторов — зрительного, слухового и кожно-кинестетического. Их корковые зоны расположены в височных, теменных и затылочных долях мозга. Формально сюда можно включить и центральные части вкусовой и обонятельной модальности, однако в коре головного мозга они представлены незначительно по сравнению с основными сенсорными системами.

В основе данного блока лежат первичные проекционные зоны коры головного мозга, выполняющие задачу идентификации стимула. Основная функция первичных проекционных зон — тонкая идентификация свойств внешней и внутренней среды на уровне ощущения.

Нарушения второго блока: в пределах височной доли — может существенно пострадать слух; поражение теменных долей — нарушение кожной чувствительности, осязания (больному сложно узнать предмет на ощупь, нарушается ощущение нормального положения тела, что влечёт за собой потерю чёткости движений); поражения в затылочной области и прилегающих участков мозговой коры — ухудшается процесс приёма и обработки зрительной информации. Модальная специфичность является отличительной чертой работы мозговых систем 2-го блока.

Й блок: программирование, регуляция и контроль

Блок программирования, регуляции и контроля за протеканием сознательной психической деятельности, согласно концепции А. Р. Лурии, занимается формированием планов действий. Локализуется в передних отделах полушарий мозга, расположенных впереди от передней центральной извилины (моторные, премоторные, префронтальные отделы коры головного мозга), в основном в лобных долях.

Поражения данного отдела мозга ведут к нарушениям опорно-двигательного аппарата, движения теряют свою плавность, двигательные навыки распадаются. При этом переработка информации и речь не подвергаются изменениям. При сложных глубоких повреждениях коры лобной области, возможна относительная сохранность двигательных функций, но действия человека перестают подчинятся заданным программам. Целесообразное поведение заменяется инертным, стереотипным либо импульсивными реакциями на отдельные впечатления.

· Импрессивная речь и экспрессивная речь.

Экспрессивная и импрессивная речь

Речь — специфич-ки человеч-я психич. ф-ция, кот. можно опред-ть как проц. общ-я поср-вом языка.

Совр.психология выд-ет экспрессивную и импрессивную речь в качестве двух основных

самостоятельных видов, которые хар-ся разным психологическим строением.

Экспрессивная речь — пр-с высказ-я с пом. языка — нач-ся с замысла (программы высказ-я), затем проходит стадию внутр. речи, облад-щей свернутым хар-ром, и переходит в стадию развернутого внеш. реч. высказ-я (уст. речь или письмо).

Импрессивная речь — пр-с поним-я реч. высказ-я (уст. или письм.) — нач-ся с восприятия реч. сообщ-я (слух. или зрит.), затем проходит стадию декодир-я сообщ-я (выделения информ-х моментов) и заверш-ся формир-ем во внутр. речи общей смысл. схемы сообщ-я, ее соотнесением со смысл. семантич. стр-ми и включением в опред. смысл. контекст (собственно пониманием). С т.з. лингвистики в речи могут быть выделены след. единицы: а) фонемы (смыслоразлич-е звуки речи); б ) лексемы (слова или фразеологич. словосоч-я, обознач-е отдельные предм. или явл-я); в) семантич. единицы (обобщения в виде с-мы слов, обознач-е понятия); г) предложения (обознач-е опред. мысль сочет-я слов); д) высказывания (законч. сообщ-я).

Лингвистич. анализ применим как к импрес., так и к экспрес., внешней речи. Внутр. речь имеет иное психологич. строение, хар-ризуясь большей свернутостью, предикативностью и недоступностью для прямого набл-я.

Формы речевой деятельности

Можно выд-ть 4 самост-е формы реч. деят-сти, 2 из кот. относятся к экспрес. речи: уст.я и письм. речь, а 2 — к импрес.: понимание уст. речи и понимание письм. речи (чтение).

Каждая из этих форм реч. деят-сти включ. неск. реч. ф-ций. Так, устная речь может быть: активной (монологич. или диалогич. речь) или повторной; называние (объектов, действий и т. п.) тоже можно выделить в самост. реч. ф-цию. Письм. речь может быть самостоят. или под диктовку — и тогда это разн. реч. ф-ции, имеющие разл. психологич. строение.

Т.о., реч. с-ма — это целая совок.реч. ф-ций, объед-х в единое целое. Все эти формы речи предст-ют собой сложн., но единую функц-ю с-му (суперс-му), облад-щую многими хар-ми, отлич-ми ее от др. функц. с-м. Каждая из 4 подс-м имеет опред. автоном-ть и различ. сроки форм-я в онтогенезе.

Осн. Законом-ти поним-я уст. речи и уст. реч. высказ-я форм-ся уже на самых ранних этапах онтогенеза (до 2-3 лет), в то время как форм-е др. форм реч. деят-сти — чтения и письма, связ-х с овлад. грамотой, — происх. существенно позже и строится по иным психологич. законам. Эти различия в генезе и психологич. стр-ре разн. форм реч. деят-сти находят свое отражение и в их мозг. орг-ции. Однако наличие общ. закон-тей объед-ет все 4 формы реч. деят в един.с-му - об этом свидет-ют как данные общ. псих-гии речи, так и клинич.наблюд-я, показывающие, что при локальных пораж-х мозга (преимущ. Лев. ПШ у правшей) наруш-я распр-ся на все формы реч. деят-сти, т. е. возникает с-мный дефект с преоблад-ем наруш-я того или иного аспекта речи (т.е. того или иного НП-го фактора, на кот. основана реч. с-ма).

Афазии

Афазии – наруш-я уже сформир-ся речи, возн-щие при локальных пораж-ях коры (и «ближайшей подкорки» - А. Р. Лурия) лев. полушария (у правшей) и предст-щие собой с-мные растр-ва различ. форм реч. деят-сти. Афазии проявл-ся в виде наруш-й фонематич., морфологич. и синтакс. стр-ры собст.речи и поним-я обращенной речи при сохр-сти движ-й реч. аппарата, обеспеч-х членоразд. произн-е, и элемент-х форм слуха.

Зоны коры лев. полуш-я (у правшей), пораж-е кот. приводит к той или иной форме афазии, назыв. «реч. зонами». К ним отн. сред. отделы конвекситальной поверх-ти коры лев. полуш-я мозга у правшей.

В соотв. с класс-цией Лурия, сущ-ет 7 форм афазий, кажд. из них связ. с наруш. одного из факторов, на кот. осн-на реч. с-ма, и наблюд-ся при опред. локализации патолог. пр-са.Все афазии можно разд. на 2 класса: реч. наруш-я, связ-е с выпад-ем (наруш-ем) афферент. звеньев реч. функц. с-мы, и афазии, возн-щие вследст. пораж-я ее эффер-х звеньев.

При выпадении афер. звеньев реч. функц. с-мы возн-ют след. формы афазий (у правшей):

сенсорная ( связ. с пораж-ем задней трети височ. извилины лев. полуш-я: наруш-е фонематич. слуха, т. е. спос-сти различать звук. состав слов; при пораж-ии 41-го первич. и 42-го и 22-го вторич. полей слух. анализ-ра «зоны Вернике», наруш-ся вся реч. с-ма),

акустико-мнестич. (при пораж. сред. отделов коры лев. височ. обл. вне ядерной зоны слух. анализ-ра.; больной прав.

восприн-ет звуки родн. языка, поним. обращ-ю к нему уст. Речь, но не способ. запомн. даже сравн. небольш. реч. мат-л вследст. грубого наруш-я слухореч. Памяти – 3 элемента вместо 7±2; сниж. скорость перераб. словесной инф.; усиление проц. ретроактив. и проакт. тормож-я следов),

оптико-мнестич. (при пораж. задненижних отделов височ. обл. (у правшей); др. название оптическая амнезия; несп-сть прав. наз-ть предм., слабость зрит. предст-й (образов слов).; пытаются дать предм-м словесн. описание без назыв-я; также набл-ся при пораж. нижн. отделов коры затыл. (или зат.-темен.) обл-тей лев. полуш. возн. первич. оптич. алексия (наруш. чтения) в виде неузн-я отд-х букв (оптич. литеральн. алексия), либо целых слов (оптич. верб. алексия).; при пораж. заты.-темен. отделов прав. полуш. (у правшей) нередко возн. одностор. оптич. алексия, игнорир-е лев. стороны текста, больной не замечает своего дефекта),

афферент. моторная или кинестет.афазия (выпад-е (ослабл.) кинест. афферент. звена реч. с-мы, при пораж. нижн. отделов темен. обл. мозга (у правшей), наруш-ся кинестет. Реч. афферентация (реч. кинестезии), т. е. возм-ть появл-я четких ощ-ний, поступ-х от артикуляц. аппарата в кору больш. полуш. во время реч. акта),

семантичекая (при поражении обл. коры, наход-ся на границе вис-х, тем-х и затыл-х отделов мозга: страдают симультанный анализ и синтез, или возм-ть оценки простр-х и «квазипростр-х» отнош-й; больные не поним. многих грамм. констр-й, в кот. отраж-ся эти отнош-я; обычно сочет-ся с нар-ми счет. операций - акалькулией).

При выпадении эфер. звеньев реч. функц. с-мы возн-ют след. формы афазий (у правшей):

моторн.эффер. афазия (при пораж. нижн.отделов коры премоторной обл. (з оны Брока), не могут произн-ти почти ни одного слова, нечленоразд. Звуки, но в опред. степ. поним.обращ-ю к ним речь; страдает собст. двигат. орг-ция реч. акта (наруш. «кинетич. мелодии» реч. акта).

динамич. афазия (пораж. обл-й, распол-х вблизи от зоны Брока, примык-е к зоне Брока спереди и сверху; речевая адинамия - речь очень бедна, ответы односл., часто повтор. отд. слова вопроса при сохр-ти реч. моторики, поним. уст. речи).

 

Билет №13

· Синдром недоразвития серийной организации движений у детей с речевой патологией.

· Второй функциональный блок /строение, функции, нейропсихологические факторы, основные нарушения ВПФ.

Второй блок — блок приема, переработки и хранения экстероцептивной (т. е. исходящей из внешней среды) информации — включает основные анализаторские системы: зрительную, слуховую и кожно-кинестическую, корковые зоны которых расположены в задних отделах больших полушарий головного мозга. Работа этого блока обеспечивает модально-специфические процессы, а также сложные интегративные формы переработки экстероцептивной информации, необходимой для осуществления высших психических функций. Модально-специфические (или лемнисковые) пути проведения возбуждения имеют иную, чем неспецифические пути, нейронную организацию, им присуща четкая избирательность, проявляющаяся в реагировании лишь на определенный тип раздражителей.

Все основные анализаторные системы организованы по общему принципу: они состоят из периферического (рецепторного) и центрального отделов.

Периферические отделы анализаторов осуществляют анализ и дискриминацию стимулов по их физическим качествам (интенсивности, частоте, длительности и т. п.).

Центральные отделы анализаторов включают несколько уровней, последний из которых — кора больших полушарий.

Центральные отделы анализируют и синтезируют стимулы не только по физическим параметрам, но и по сигнальному значению. Кора задних отделов больших полушарий обладает рядом общих черт, позволяющих объединить ее в единый блок мозга. В ней выделяют «ядерные зоны» анализаторов и «периферию», или первичные, вторичные и третичные поля. К ядерным зонам анализаторов относят первичные и вторичные поля, к периферии — третичные поля. В ядерную зону зрительного анализатора входят 17, 18 и 19-е поля, в ядерную зону кожно-кинестетического анализатора — 1, 2, 3-е, частично 5-е поля, в ядерную зону звукового анализатора — 41, 42 и 22-е поля, из них первичными полями являются 3, 17 и 41-е, остальные — вторичные.

Первичные поля коры по своей цитоархитектонике принадлежат к коникортикальному, или пылевидному, типу, который характеризуется широким IV слоем с многочисленными мелкими зерновидными клетками.

Эти клетки принимают и передают пирамидным нейронам III и V слоев импульсы, приходящие по афферентным проекционным волокнам из подкорковых отделов анализаторов.

Все первичные корковые поля характеризуются топическим принципом организации («точка в точку»), согласно которому каждому участку рецепторной поверхности (сетчатки, кожи, кортиевого органа) соответствует определенный участок в первичной коре, что и дало основание называть ее проекционной.

Величина зоны представительства того или иного рецепторного участка в первичной коре зависит от функциональной значимости этого участка. Первичная кора организована по принципу вертикальных колонок, объединяющих нейроны с общими рецептивными полями. Первичные корковые поля непосредственно связаны с соответствующими реле-ядрами таламуса.

Функции первичной коры состоят в максимально тонком анализе различных физических параметров стимулов определенной модальности, причем клетки-детекторы первичных полей реагируют на соответствующий стимул по специфическому типу (не проявляя признаков угасания реакции по мере повторения стимула).

Вторичные корковые поля по своей цитоархитектонике характеризуются большим развитием клеток, переключающих афферентные импульсы IV слоя на пирамидные клетки III слоя, откуда берут свое начало ассоциативные связи коры.

К вторичным полям афферентные импульсы поступают не непосредственно из реле-ядер таламуса, как к первичным, а из ассоциативных ядер таламуса (после их переключения). Иными словами, вторичные поля коры получают более сложную, переработанную информацию с периферии, чем первичные. Вторичные корковые поля функционально объединяют разные анализаторные зоны, осуществляя синтез раздражений и принимая непосредственное участие в обеспечении различных гностических видов психической деятельности.

Третичные поля коры задних отделов больших полушарий находятся вне «ядерных зон» анализаторов. К ним относятся верхнетеменная область (поля 7-е и 40-е), нижнетеменная область (39-е поле), средне-височная область (21-е и 37-е поля) и зона ТРО — зона перекрытия височной (tempralis), теменной (parietalis) и затылочной (occipitalis) коры (37-е и частично 39-е поля). Цитоархитектоника этих зон определяется в известной степени строением соседних ядерных зон анализаторов.

Для третичных полей коры характерен «третичный ассоциативный комплекс», т. е. переключение импульсов от клеток II слоя к клеткам III слоя (средним и верхним подслоям). Третичные поля не имеют непосредственной связи с периферией и связаны горизонтальными связями лишь с другими корковыми зонами.

Третичные поля коры многофункциональны. С их участием осуществляются сложные надмодальностные виды психической деятельности — символической, речевой, интеллектуальной. Особое значение среди третичных полей коры задних отделов больших полушарий имеет зона ТРО, обладающая наиболее сложными интегративными функциями.

Билет №14

· Синдром нарушения программирования и контроля у больных с афазией.

Афазия — нарушение уже сформировавшейся речи, возникающее при локальных поражениях коры (и «ближайшей подкорки» — по выражению А. Р. Лурия) левого полушария (у правшей) и представляющее собой системные расстройства различных форм речевой деятельности.

Моторная эфферентная афазия возникает при поражении нижних отделов коры премоторной области (передней оперкулярной зоны) — 44-го и частично 45-го полей (рис. 40, Д). Это зона Брока, названная так по имени ученого, впервые описавшего в 1861 году нарушения речевой моторики у больного с поражением данной области мозга. В литературе эта форма афазий нередко называется афазией Брока. При полном разрушении зоны Брока больные не могут произнести почти ни одного слова. При попытке что-либо сказать они произносят нечленораздельные звуки. В то же время они в определенной степени понимают обращенную к ним речь (и отдельные слова, и целые фразы). Часто в устной речи таких больных остается одно слово (или сочетание слов). Этот словесный стереотип («эмбол») «застревает» и становится заменой всех других слов. Больные произносят его с разной интонацией и таким образом пытаются выразить свою мысль. При менее грубых поражениях этой зоны моторная эфферентная афазия протекает иначе. В таких случаях звуковой анализ слов и возможность артикулировать различные звуки речи сохранны, нет и четко выраженной оральной апраксии. Однако страдает собственно двигательная (или кинетическая) организация речевого акта, четкая временная последовательность речевых движений. Этот тип нарушения речи А. Р.Лурия (1947, 1962, 1973, 1975 и др.) описывал как нарушение «кинетической мелодии» речевого акта. Данная форма афазий входит в синдром премоторных нарушений движений (кинетической апраксии), когда центральным дефектом являются трудности переключения с одного движения на другое, т. е. невозможность выполнения серийных двигательных актов. Существует большое сходство между нарушениями речевой моторики и нарушениями движений рук, которые возникают при поражении премоторной области левого полушария мозга (у правшей). В этих случаях нарушения как речевой, так и мануальной моторики характеризуются двигательными персеверациями, инертным повторением движений.

При попытках произнести слово больные не могут переключиться от одного слога к другому — возникают речевые персеверации. Они проявляются и в активной спонтанной речи, и в повторной речи, и в письме. Это — генеральный симптом, характеризующий нарушение речевой системы при моторной эфферентной афазии.

Характерно, что отдельные звуки больные артикулируют верно, могут произнести и отдельные слоги, но их слияние в слово (или в более легких случаях слияние нескольких слов в плавную речь) оказывается невозможным из-за инертности уже произнесенных элементов. Даже при тонких, стертых формах эфферентной афазии больные не могут правильно произнести «трудные» в моторном отношении слова и сочетания слов (типа скороговорок и т. п.).

Нарушения плавного протекания активной устной речи (дефекты ее автоматизированности) приводят к вторичному нарушению других форм речевой деятельности: письма, чтения и даже понимания речи (при определенных сенсибилизированных условиях). Как известно, зона Брока имеет тесные двухсторонние связи с височными структурами мозга, и эти области работают вместе как единая система. Поэтому поражение зоны Брока отражается и на работе височных структур левого полушария, что приводит к трудностям восприятия устной речи (вторичный симптом).

Таким образом, эфферентная моторная афазия, как и другие формы афазий, представляет собой системное нарушение всех видов и форм речевой деятельности при ведущей роли нарушения одного (кинетического) аспекта речи.

· Основные характеристики ВПФ как функциональных систем /П.К, Анохин, Л.С.Выготский/.

Центральное для нейропсихологии понятие «высшие психические функции» было введено Л. С. Выготским, а затем подробно разработано А. Р. Лурия. «Под высшими психическими функциями (ВПФ) понимаются сложные формы сознательной психической деятельности, осуществляемые на основе соответствующих мотивов, регулируемые соответствующими целями и программами и подчиняющиеся всем закономерностям психической деятельности».

Благодаря этому подходу психическую функцию стали рассматривать не как простую способность, не как отправление той или иной ткани мозга, а как психологическую систему, обладающую сложным психологическим строением и включающую много психологических компонентов. Такое понимание функции как функциональной системы основывается, во-первых, на представлении о подвижности входящих в ее состав частей (наличие постоянной задачи, осуществляемой с помощью меняющихся средств) и во-вторых, на том, что сложный состав функциональной системы всегда включает целый набор афферентных (настраивающих) и эфферентных (осуществляющих) компонентов.

С этой точки зрения локализация ВПФ представляет собой системный процесс на основе многокомпонентного состава функциональной системы. ВПФ, как сложные функциональные системы, должны охватывать сложные системы совместно работающих зон мозга, каждая из которых вносит свой вклад в осуществление сложных психических процессов. Системное представление о локализации ВПФ отличается следующими особенностями:

— ВПФ имеют опосредованный характер (опираются на исторически сложившиеся вспомогательные внешние средства, которые оказываются существенными факторами установления функциональной связи между отдельными участками мозга, объединяющимися в единую функциональную систему);

— локализация ВПФ не является устойчивой, меняясь как в процессе развития ребенка, так и на последовательных этапах упражнения. Таким образом психическая функция любой степени сложности осуществляется при участии целого ряда корковых зон, подкорки, активизирующей системы мозга и, следовательно, не может быть локализована в каком-то одном участке коры. Один и тот же аппарат может перестраиваться для обеспечения разных видов деятельности. Е. Д. Хомская подчеркивает, что ВПФ обеспечиваются мозгом как целым, но это целое состоит из высокодифференцированных разделов, систем, каждая из которых вносит свой вклад в реализацию функции.

Билет №15

· Трудности переработки кинестетической информации у детей младшего школьного возраста.

· Мозговая организация движений. Концепция Н.А.Бернштейн

Физиологический подход к построению движений, разработанный Н. А. Бернштейном, исходит из особенностей афферентных систем. Они обеспечиваются разными уровнями нервной системы, на каждом из которых имеют свой характер и опосредуют различные типы движений и действий. При выполнении движения решающее звено перемещается от афферентных к эфферентным системам, сигнализирующим как о положении конечности в пространстве, так и о состоянии мышечного аппарата, учитывая «модель потребного будущего» /30/. Эта система обратной афферентации включает зрительную афферентацию (зрительно-пространственные координации), систему кинестетических сигналов (общий тонус мышц, равновесие, положение в пространстве), контроль над выполнением действий и коррекцию ошибочных действий. В результате поступления афферентных сигналов происходит сличение параметров результата выполняемого действия с исходным намерением (акцептор результата действия по П. К. Анохину).Концепция Н. А. Бернштейна (1947 и др.) об уровневой организации движений послужила

основой для формирования нейропсихологических представлений о мозговых механизмах

движений и их нарушениях при локальных поражениях мозга. Положения Н. А. Бернштейна

(1966) о физиологии активности явились одним из логических «блоков» в построении

нейропсихологической модели целесообразного поведения человека.

До работы Н.А. Бернштейна (1947) в физиологии бытовало мнение, что механизм движения укладывается в рамки описания рефлекторной дуги: стимулирование процесса его центральной переработки - двигательная реакция. Бернштейн считал, что эта схема может описывать простое движение, например коленный рефлекс. Но для сложных двигательных актов Бернштейн предложил совершенно новый способ управления движения: принцип сенсорных коррекций. Бернштейн полагал, что окончательная цель движения может быть достигнута только если в него постоянно будут вноситься поправки или коррекции.

Из принципа сенсорных коррекций вытекает следующий пункт теории Бернштейна - схема рефлекторного кольца, а уже от «рефлекторного кольца» перекидывается логический мост к теории уровней построения движений.

Н.А. Бернштейн (1947) выделил пять основных уровней организации движений.

Уровень А - руброспиналъный, уровень кинетической регуляции, самый низкий и филогенетически самый древний. У человека он не имеет самостоятельного значения, зато заведует важным аспектом любого движения - тонусом мышц. Он участвует в организации любого движения совместно с другими уровнями. Самостоятельно уровнем А регулируются следующие немногочисленные движения: непроизвольная дрожь, стук зубами от холода и страха, быстрые вибрато в фортепианной игре, удержание позы в полетной фазе прыжка и другие. На этот уровень поступают сигналы от мышечных проприорецепторов, которые сообщают о степени напряжения мышц, а также от органов равновесия.

Уровень В - «уровень синергий». Таламополидарный уровень. На нем перерабатываются в основном сигналы от мышечно-суставных рецепторов, которые сообщают о взаимном положении и движении частей тела. Этот уровень оторван от внешнего пространства, хорошо осведомлен о том, что делается в пространстве тела. Принимает большое участие в организации движений более высоких уровней, и там он берёт на себя задачу внутренней координации сложных движений (двигательных ассамблей). К собственным движениям этого уровня относятся такие, которые не требуют учета внешнего пространства (гимнастика, потягивания, мимика и другие).

Уровень С - «пространственного поля». На него поступают сигналы от зрения, слуха, осязания, то есть вся информация о внешнем пространстве, поэтому на нем строятся движения, приспособленные к пространственным свойствам объектов - к их форме, положению, длине, весу и прочее. Среди них все переместительные движения: ходьба, лазание, бег, прыжки, акробатические движения; упражнения на спортивных снарядах; движения рук пианиста, машинистки, баллистические - теннис; прицеливание и другие. Нижний подуровень пространственного поля С1 осуществляет оценку направления движений и дозирования силы по ходу движения. Верхний подуровень С2 обеспечивает максимальную целевую точность.

Уровень D - «предметных действий», теменно-премоторный корковый уровень, заведующий организацией действий с предметами. Практически монопольно принадлежит человеку. Характерная особенность движений этого уровня состоит в том, что они сообразуются с логикой предмета. В них не фиксирован двигательный состав, а задан лишь предметный конечный результат.

Уровень Е - «интеллектуальных двигательных актов»: речевых движений, движений письма, движения символической, или кодированной речи - жестов глухонемых, азбуки Морзе и других. Движения этого уровня определяются не предметным, а отвлеченным, вербальным смыслом.

В организации сложных движений участвуют, как правило, сразу несколько уровней - тот, на котором строится данное движение (ведущий), и все нижележащие уровни. К примеру, письмо - сложное движение, в котором участвуют все пять уровней: Уровень А - обеспечивает тонус руки и пальцев. Уровень В - придает движениям руки плавную округлость, обеспечивая скоропись. Он отличается фиксацией «штампов», которые выработались в результате тренировки и которые не переносятся на другие двигательные органы (при письме левой рукой у правшей исчезает округлость и плавность движений). Уровень С - организует воспроизведение геометрической формы букв, ровное расположение строк на бумаге. Уровень D - обеспечивает правильное владение ручкой. Уровень Е - смысловая сторона письма.

В целом, в сознании человека представлены только те компоненты движения, которые строятся на ведущем уровне; работа нижележащих, или «фоновых» уровней, как правило, не осознается. Формально одно и тоже движение может строиться на разных ведущих уровнях. Ведущий уровень построения движения определяется смыслом, или задачей, движения. В то же время каждая двигательная задача находит себе, в зависимости от своего содержания и смысловой структуры, тот или иной уровень, который наиболее подходит для ее разрешения.

Следует отметить также, что развитие движений в онтогенезе протекает в тесном контакте с психическим развитием. На начальных этапах движения тела ребенка и восприятие им различных ощущений (зрительных, слуховых, тактильных, вкусовых, кинестетических и др.) являются основным средством познания окружающего мира. А.В. Запорожец (1960) указывал на то, что в организме новорожденного ведущей системой является скелетно-мышечная, а все остальные развиваются коррелятивно, т. е. следом за ней и в зависимости от нее. Этому есть немало подтверждений. Например, опыты доктора Коха (Чехословакия), который обучал группу младенцев лазанию по шведской стенке, развивая их врожденный рефлекс ползания. Малыши успели не только освоить лазание раньше, чем обычную ходьбу, но и интеллектуально развивались быстрее, чем обычно. Нервные импульсы, возникающие при выполнении различных движений, стимулируют развитие мозга, в т.ч. и моторные зоны коры больших полушарий. Чем раньше и полноценнее развиваются движения, тем быстрее, основываясь на работе «низших центров» (в т.ч. и моторных), начинается формирование функциональных систем высших психических функций. И наоборот, если в раннем возрасте движения развиваются недостаточно, с задержкой, то и высшие психические функции будут развиваться с опозданием.

Билет №16

· Принципы динамичности и системности в понимании мозговых механизмов психической деятельности.

. Принцип динамической локализации высших психических функций человека опирается и на современные анатомические сведения. В работах Института Мозга РАМН с помощью современных прецизионных методов исследования установлена изменчивость под влиянием различных воздействий микросистем (или микроансамблей), составляющих основные макросистемы мозга (проекционные, ассоциативные, интегративно-пусковые и лимбико-ретикулярные). Как одно из основных положений, эти данные вошли в концепцию о структурно-системной организации функций мозга, разработанную О. С. Адриано-вым(1976, 1983, 1999).

Принцип динамической локализации функций впервые был сформулирован И. П. Павловым (1951) и А. А. Ухтомским (1962). Он противопоставлялся идее локализации функции в определенном фиксированном «центре», причем А. А. Ухтомский при рассмотрении механизмов динамической локализации функций большое значение придавал временным показателям работы разных элементов, входящих в «динамическую систему».

Идеи И. П. Павлова и А. А. Ухтомского о динамической локализации (или мозговой организации) функций получили подтверждение и в работах Н. П. Бехтеревой и ее коллектива (1971, 1980 и др.). Эти исследования, проведенные методом регистрации импульсной нейронной активности различных глубоких структур головного мозга, показали, что любая сложная психическая деятельность (запоминание слов, решение задач и т. п.) обеспечивается работой сложных констелляций мозговых зон, составляющих звенья единой системы. Некоторые из этих звеньев являются «жесткими», т. е. принимают постоянное участие в реализации психической функции, другие — «гибкими», т. е. включаются в работу лишь при определенных условиях. «Гибкие» звенья системы составляют тот подвижный динамический аппарат, благодаря которому достигается изменчивость функции.

В нейропсихологии принцип динамической мозговой организации высших психических функций получил подтверждение на различном фактическом материале и вошел — как важнейший — в теорию системной динамической локализации функций. Перечисленные выше принципы являются общими для организации как психических, так и физиологических функций. Именно поэтому А. Р. Лурия для аргументации положений теории локализации высших психических функций привлекал анатомические и физиологические данные, полученные на животных.

Однако высшие психические функции человека обладают не только большей сложностью по сравнению с психическими функциями животных, а тем более с физиологическими функциями; они характеризуются качественными отличиями — осознанностью, опосредованностью: речью, произвольным способом управления, решающим значением социальных факторов в их формировании. Эти качественные отличия высших психических функций человека проявляются и в особенностях их мозговой организации. Еще Л. С. Выготский (1934) отмечал, что сравнительное изучение одних и тех же локальных мозговых поражений в детском и взрослом возрасте обнаруживает различные нарушения высших психических функций и что эти факты могут трактоваться лишь как следствие различий в мозговой организации высших психических функций у ребенка и взрослого. В современной нейропсихологии накоплено множество данных о специфике нарушений психических функций и нейропсихологических синдромов в целом у детей по сравнению со взрослыми (Э. Г. Симерницкая, 1985, Я. К. Корсакова и др., 1997; Я Г. Манелис, 2000 и др.), которые подтверждают справедливость представлений Л. С. Выготского и А. Р. Лурия о хроногенном принципе локализации высших психических функций человека. Формируясь прижизненно под влиянием социальных воздействий, высшие психические функции человека меняют свою психологическую структуру и, соответственно, свою мозговую организацию. Наиболее демонстративно это проявляется на примере речевых функций. Если у взрослого грамотного человека (правши) корковые поля средних отделов левого полушария играют ведущую роль в мозговом обеспечении речевых процессов, то у детей, еще не владеющих грамотой (до 5-6 лет), речевые процессы (понимание устной речи и активная речь) обеспечиваются мозговыми структурами и левого, и правого полушарий. Поражение корковых «речевых зон» левого полушария не ведет у них к выраженным речевым расстройствам. Таким образом, принцип динамической локализации функций у человека конкретизируется также в виде хроногенной локализации, т. е. в изменении мозговой организации высших психических функций в онтогенезе.

· Зрительный гнозис и его мозговая организация. Зрительные агнозии.

Первый уровень зрительной системы — сетчатка глаза — представляет собой очень сложный орган, который называют «куском мозга, вынесенным наружу».

Рецепторный строй сетчатки содержит два типа рецепторов:

♦ колбочки (аппарат дневного, фотопического зрения);

♦ палочки (аппарат сумеречного, скотопического зрения).

Отсутствуют и более сложные зрительные расстройства.

Второй уровень работы зрительной системы — зрительные нервы (II пара). Они очень коротки и расположены сзади глазных яблок в передней черепной ямке, на базальной поверхности больших полушарий головного мозга. Разные волокна зрительных нервов несут зрительную информацию от разных отделов сетчаток. Волокна от внутренних участков сетчаток проходят во внутренней части зрительного нерва, от наружных участков — в наружной, от верхних участков — в верхней, а от нижних — в нижней. Поражения зрительного нерва встречаются в клинике локальных поражений головного мозга довольно часто в связи с различными патологическими процессами в передней черепной ямке: опухолями, кровоизлияниями, воспалительными процессами и др. Такое поражение зрительного нерва приводит к расстройству сенсорных зрительных функций только в одном глазу, причем в зависимости от места поражения страдают зрительные функции соответствующих участков сетчатки. Важным симптомом поражения зрительного нерва является отек начала (соска) зрительного нерва (слева или справа), который может привести к его атрофии.

Область хиазмы составляет третье звено зрительной системы. Как известно, у человека в зоне хиазмы происходит неполный перекрест зрительных путей. Поражение разных отделов хиазмы приводит к появлению разных видов гемианопсий:

Четвертый уровень зрительной системы — наружное или латеральное коленчатое тело (НКТ или ЛКТ).

Это часть зрительного бугра, важнейшее из таламических ядер, представляет собой крупное образование, состоящее из нервных клеток, где сосредоточен второй нейрон зрительного пути (первый нейрон находится в сетчатке). Таким образом, зрительная информация без какой-либо переработки поступает непосредственно из сетчатки в НКТ. У человека 80 % зрительных путей, идущих от сетчатки, заканчиваются в НКТ, остальные 20 % идут в другие образования (подушку зрительного бугра, переднее двухолмие, стволовую часть мозга), что указывает на высокий уровень кортикализации зрительных функций.

Пятый уровень зрительной системы — зрительное сияние (пучок Грациоле) — довольно протяженный участок мозга, находящийся в глубине теменной и затылочной долей. Это широкий, занимающий большо