Концепции конвергенции двух факторов детского развития.

В опытах Э. Торндайка (исследование приобретенных форм поведения), в

исследованиях И. П. Павлова (изучение физиологических механизмов научения)

подчеркивалась возможность возникновения на инстинктивной основе новых форм

"поведения. Было показано, что под влиянием среды наследственные формы

поведения обрастают приобретенными умениями и навыками. В результате этих

исследований появилась уверенность в том, что все в поведении человека может

быть создано, лишь бы для этого были соответствующие условия. Однако здесь

вновь возникает старая проблема: что в поведении от биологии, от инстинкта,

от наследственности и что -- от среды, от условий жизни? Философский спор

нативистов ("существуют врожденные идеи") и эмпириков ("человек -- чистая

доска") связан с решением этой проблемы.

Вопрос о том, оправдывается ли теория эмпиризма или теория нативизма

при объяснении феноменов детского развития, интересовал одного из

основоположников гештальт-психологии -- К. Коффку. В своих исследованиях

детского развития К. Коффка выступил против витализма К. Бюлера и

механицизма Э. Торндайка. По его мнению, система внутренних условий

совместно с системой внешних условий определяет наше поведение. Поэтому

развитие заключается не только в созревании, но и в обучении. К. Коффка

считал, что поведение только тогда будет полностью описано, когда будут

известны обе его стороны, и только такое описание позволит перейти к

объяснению поведения. По мнению К. Коффки, надо изучать не только то, что

ребенок делает, его внешнее поведение, но и его внутренний мир -- мир его

переживаний. Это и есть основной метод исследования К. Коффки, названный им

психофизическим.

Вчтализм -- учение о несводимости высших форм поведения к низшим. К.

Бюлер рассматривает развитие как "ряд внутренне не связанных друг с другом

ступеней, которые не могут быть охвачены единым принципом". Механицизм --

сведение сложного к простому. Э. Торндайк считает, что новое поведение

возникает по принципу случайных действий, которые отбираются в соответствии

с законом эффекта.

Психофизический метод имеет форму эксперимента. Исследователь создает

ситуацию, по возможности, измеряемую, то есть соответствующую требованиям

естественнонаучного эксперимента. Затем он изучает поведение испытуемого,

планомерно изменяя ситуацию и исследуя изменения в его поведении. В

дополнение к этому экспериментатор должен учитывать сообщаемые испытуемым

переживания, которые возникли у него в ходе эксперимента.

Для объяснения психологических явлений К. Коффка ввел новый принцип --

принцип структурности. Он, с точки зрения К. Коффки, в одинаковой мере

применим для раскрытия сущности инстинкта, дрессуры и интеллекта. К. Коффка

обнаруживает его в поведении животных и в поведении ребенка. Он охватывает

этим принципом и самые простые рефлексы новорожденного, и сложные формы

детской игры, и обучение в школьном возрасте... Перечисление здесь можно

остановить, ибо когда одним и тем же принципом.объясняются столь

разнородные явления, он становится бессодержательными практически ничего не

объясняет. Как писал Л. С. Выготский, "преодоление механицизма достигается у

Коффки путем введения интеллектуалистического принципа. Коффка преодолевает

механицизм уступками витализму, признавая, что структура изначальна, а

витализм -- уступками механицизму, ибо механицизм означает не только

сведение человека к машине, но и человека к животному". "Тем не менее,--

подчеркивал далее Л. С. Выготский,-- структурный принцип оказывается

исторически более прогрессивным, чем те понятия, которые он в ходе развития

нашей науки заменил. Поэтому на пути к исторической концепции детской

психологии мы должны диалектически отрицать структурный принцип, что

означает одновременно: сохранить и преодолеть его".

Спор психологов о том, что же предопределяет процесс детского развития

-- наследственная одаренность или окружающая среда -- привел к теории

конвергенции этих двух факторов. Основоположник ее -- В. Штерн. Он считал,

что психическое развитие -- это не простое проявление врожденных свойств и

не простое восприятие внешних воздействий. Это -- результат конвергенции

внутренних задатков с внешними условиями жизни. В. Штерн писал, что ни об

одной функции, ни об одном свойстве нельзя спрашивать: происходит ли оно

извне или изнутри? Закономерен лишь вопрос: что именно происходит в ней

извне и что изнутри? Потому что в ее проявлении действуют всегда и то, и

другое, только всякий раз в разных соотношениях.

За проблемой соотношения двух факторов, которые влияют на процесс

психического развития ребенка, чаще всего скрывается предпочтение фактора

наследственной предопределенности развития. Но даже и в том случае, когда

исследователи подчеркивают примат среды над наследственным фактором, им не

удается преодолеть биологизаторский подход к развитию, если среда обитания и

весь процесс развития трактуется как процесс приспособления, адаптации к

условиям жизни.

В. Штерн, как и другие его современники, был сторонником концепции

рекапитуляции. Часто упоминаются его слова о том, что ребенок в первые

месяцы младенческого периода с еще неосмысленным рефлекторным и импульсивным

поведением находится на стадии млекопитающего; во втором полугодии благодаря

развитию схватывания предметов и подражанию, он достигает стадии высшего

млекопитающего -- обезьяны; в дальнейшем, овладев вертикальной походкой и

речью, ребенок достигает начальных ступеней человеческого состояния; в

первые пять лет игры и сказок он стоит на ступени первобытных народов; затем

следует поступление в школу, которое связано с овладением более высокими

социальными обязанностями, что соответствует, по мнению В. Штерна,

вступлению человека в культуру с ее государственными и экономическими

организациями. Простое содержание античного и ветхозаветного мира наиболее

адекватно в первые школьные годы детскому духу, средние годы носят черты

фанатизма христианской культуры, и только в периоде зрелости достигается

духовная дифференциация, соответствующая состоянию культуры нового времени.

Уместно вспомнить, что достаточно часто пубертатный возраст называют

возрастом просвещения.

Стремление рассматривать периоды детского развития по аналогии с

этапами развития животного мира и человеческой культуры показывает, как

настойчиво исследователи искали общие закономерности эволюции.

Столь же напряженным был поиск причин детского развития. Поэтому споры

о том, что определяет детское развитие, какой из двух факторов имеет

решающее значение, не прекратились до сих пор; только теперь они перенесены

в экспериментальную сферу. По мнению ряда исследователей, изменение

удельного веса наследственности и среды открывает метод изучения близнецов.

Однако данные, полученные с помощью этого метода, не представляются

достаточно

доказательными. Важно подчеркнуть, что в самом замысле близнецовых

исследований лежит предпочтение наследственного фактора, а среда

рассматривается как среда обитания, то есть биологическая. Как указывал Д.

Б. Эльконин, в методологии исследования близнецов есть одно неверное

допущение: рассматривается только проблема тождественности или

нетождественности наследственного фонда, а проблему средовых влияний всегда

рассматривают как тождественную. Но это методологически порочно, так как не

существует одной (одинаковой) социальной среды, где воспитываются

близнецы,-- все дело в том, с какими элементами среды ребенок активно

взаимодействует. Поэтому для валидности исследования нужно выбирать такие

ситуации, в которых уравнение содержит одно, а не два неизвестных. В

настоящее время с помощью близнецового метода изучаются не проблемы

развития, а проблемы индивидуальных различий (И. В. Равич-Щербо и др.).

Теория конвергенции рассматривает психическое развитие как процесс,

который складывается под влиянием икс элементов наследственности и игрек

элементов среды. Это самая распространенная концепция в современной

психологии, она соответствует здравому смыслу: "яблоко от яблони недалеко

падает" и "с кем поведешься, от того и наберешься". До сих по'р психологи

продолжают взвешивать два этих фактора. Так, английский психолог Г. Айзенк

считал, что интеллект определяется на 80% влиянием наследственности и на 20%

влиянием среды. Все современные теории отличаются друг от друга только тем,

как они трактуют взаимодействие наследственности и среды, созревания и

научения, биологии и культуры, врожденных и приобретенных способностей в

ходе психического развития. Американский психолог Дж. Вулвилл предложил

четыре модели влияния опыта на развитие поведения: первая модель --

"больничная койка" -- субъект находится под влиянием среды как беспомощный

пациент (таковы условия первых месяцев жизни); вторая модель -- "лунапарк"

-- субъект выбирает те развлечения, которые он хочет испытать, но он не

может изменить их последующее влияние на себя (так, например, как только

субъект решил принять участие в езде на американских горках, он мало может

изменить опыт своих переживаний); третья модель -- "соревнование пловцов" --

опыт подобен плавательной дорожке, на которой по стартовому сигналу субъект

осуществляет свой путь фактически независимо от внешних стимулов (среда

здесь -- лишь поддерживающий контекст для поведения субъекта); наконец,

четвертая модель -- "теннисный матч" -- здесь осуществляется постоянное

взаимодействие между влиянием среды и субъектом, теннисист должен

приспосабливаться к действиям своего противника, и в то же время он влияет

на поведение другого игрока способом отражения мяча.

Эти четыре модели показывают, что разные трактовки роли опыта в

динамике поведения ставят одну из ключевых проблем психологии -- проблему

активности субъекта в процессе развития. По мнению многих исследователей,

важное значение имеет также и время, когда осуществляется то или иное

воздействие среды. Проблема факторов развития породила интерес психологов к

проблеме сензитивных периодов детского развития.

За рамки концепции двух факторов развития не удалось выйти даже такому

выдающемуся ученому, как 3. Фрейд. Не будучи детским психологом в

общепринятом смысле, 3. Фрейд разработал метод анализа психических явлений,

который с неизбежностью привел его к пониманию значения бессознательных

переживаний детства в жизни взрослой личности. Первоначально для

исследования бессознательного 3. Фрейд использовал методику гипнотического

внушения. Позже он перешел к исследованию и интерпретации сновидений,

оговорок, феноменов забывания и свободных ассоциаций своих пациентов.

Толкование этого материала 3. Фрейд назвал методом психоанализа. В нем он

усматривал новые пути и возможности психотерапии. Благодаря длительным

беседам с пациентом до его сознания доводится истинная причина психических

переживаний. Метод психоанализа позволил 3. Фрейду создать структурную

теорию личности, в основе которой лежит конфликт между инстинктивной сферой

душевной жизни человека и требованиями общества.

По 3. Фрейду, всякий человек рождается с врожденными сексуальными

влечениями. Они первичны и обнаруживают себя с первого дня жизни. Эта

внутренняя психическая инстанция -- "Оно" -- существует уже на начальной,

оральной, стадии развития, в течение которой психическая жизнь ребенка

связана, в основном, с удовлетворением потребности в пище. В реальной жизни

способы удовлетворения индивидуальных влечений наталкиваются на запреты. Под

их влиянием "Оно" выделяет из себя маленький кусочек "Я". За оральной

стадией следует анальная стадия. Акты дефекации составляют ту деятельность,

в которой инстинктивные влечения должны быть удовлетворены. Здесь запреты

родителей становятся еще больше, и "Я" все больше дифференцируется.

Наступает такой период в жизни человека, когда удовлетворение сексуальных

потребностей начинает связываться со взрослым человеком. Возникает Эдипов

комплекс. Появляются не только физические запреты, но и моральные сентенции.

Ребенок вынужден ограничивать свои сексуальные влечения новой инстанцией --

инстанцией "Сверх-Я", которая ограничивает наши влечения до самой старости.

На "Я" давит "Оно" и "Сверх-Я". Это типичная схема двух факторов развития,

но она интересна тем, что здесь средовые влияния вытесняют сексуальные

влечения -- они находятся с ними в антагонистических, противоречивых

отношениях.

В последние годы жизни 3. Фрейда возникли два основных направления в

психоаналитическом изучении ребенка. Одно было сосредоточено в Лондоне,

другое -- в Вене. М. Клейн руководила лондонской группой. Со своими

сотрудниками она начала психоанализ маленьких детей в возрасте двух лет, по

отношению к которым нельзя применить метод свободных ассоциаций, поскольку

они еще плохо владеют речью и не обладают рефлексией. Поэтому М. Клейн

использовала игру в куклы в качестве заместителя свободных ассоциаций

взрослых. Дочь 3. Фрейда, Анна Фрейд, в то время работала в основном с

детьми младшего школьного и подросткового возраста. В своей

психоаналитической практике она дополнила обычный подход "через речь"

изучением невербального поведения ребенка. А. Фрейд также считала, что игра

детей может стать отправной точкой для исследования скрытых переживаний

ребенка. Позднее уже в СЩА метод интерпретации детской игры был использован

для диагностических целей. Начиная с середины 30-х годов, в зарубежной

психологии игровая терапия стала стандартной процедурой детской

психоаналитической практики. Так методы психоанализа включились в

экспериментальное изучение детского развития.

В понимании отношений "ребенок -- взрослый", "ребенок -- общество" 3.

Фрейд наметил основные ориентиры. По 3. Фрейду, общество -- источник

всевозможных травм (рождения, отнятия от груди и т.п.). На этой основе

возникла теория развития как теория детских травм. По 3. Фрейду, отношения

"ребенок -- взрослый", "ребенок -- общество" с самого начала

антагонистические. Отсюда и возникает проблема включения ребенка в общество

-- проблема социализации личности. Эту проблему социализации ребенка в

системе антагонистических отношений между ребенком и обществом решают

американские ученые в теории социального научения.

В классическом бихевиоризме проблема "развитие ребенка" специально не

акцентируется -- там есть лишь проблема научения на основе наличия или

отсутствия подкрепления под влиянием воздействия среды. По признанию Н.

Миллера и Дж. Долларда, лабиринт -- модель среды для американского

психолога, так как лабиринтная методика моделирует отношения между

организмом и средой. Однако, перенести эту модель отношений организма и

среды на социальное поведение человека не просто. Преодолеть трудности

переноса теории научения на социальное поведение американские ученые

попытались на основе синтеза бихевиоризма и психоанализа. Американская

психология развития готовилась к восприятию психоанализа постепенно.

Развитие нормативных исследований вело ко все более актуальной необходимости

включения мотивационных и эмоциональных переменных в детское развитие.

Стремление клиницистов понять развитие личности делало эту потребность еще

более напряженной, а использование 3. Фрейдом понятия драйва (здесь в

смысле: либидо) облегчило объединение поведенческой теории К. Халла с

элементами психоаналитических наблюдений мотивационного развития в детстве.

Это объединение и составило основу того, что Н. Миллер и Дж. Доллард назвали

теорией социального научения.

Концепция социального научения показывает, как ребенок

приспосабливается в современном мире, как он усваивает привычки и нормы

современного общества. Представители этого направления считают, что, наряду

с классическим обуславливанием и оперантным научением, существует также

научение путем имитации, подражания. Такое научение стало рассматриваться в

американской психологии как новая -- третья форма научения. С самого начала

надо подчеркнуть, что в теории социального научения проблема развития

поставлена с позиции первоначального антагонизма ребенка и общества,

заимствованной от фрейдизма, и отметить некоторые важные частные достижения

этой концепции.

Так, А. Бандура правильно и своевременно выступил против произвольного

переноса данных, полученных на животных, на анализ человеческого поведения.

Р. Сирс предложил принцип диадического анализа развития личности. Поскольку

действия каждого человека всегда зависят от другого и ориентированы на него,

то многие свойства личности первоначально формируются в так называемых

"диадических ситуациях". Диадические отношения -- это отношения ребенка и

матери, учителя и ученика, отца и сына и т.п. По мнению Р. Сирса, нет строго

фиксированных и неизменных черт личности (например, агрессивности или

доброжелательности). Соответствующее поведение всегда зависит от личностных

свойств другого члена диады. Дж. Уайтинг с коллегами', продолжив известные

исследования М. Мид, показал плодотворность сравнительного изучения детей в

разных культурах. Изучив в 70 культурах способы ухода за младенцами (способы

кормления, ухода, укладывания спать, а позже -- приучения к опрятности и

игры детей), исследователи пришли к выводу о детерминирующем влиянии этих

аспектов жизни ребенка на его восприятие мира. У. Бронфенбреннер выдвинул

идею о том, что результаты коротких лабораторных экспериментов с детьми

должны быть проверены в длительных исследованиях естественного хода детского

развития, в которых должны быть учтены факторы воспитания в семье и группе

сверстников.

Непосредственное психоаналитическое изучение ребенка в американской

психологии также имеет длительную историю, которая связана с именем Э.

Эриксона. Анализ детских игр, проведенный Э. Эриксоном, его наблюдения за

развитием детей в двух резервациях американских индейцев, а также

исследование биографий известных исторических личностей привели его к

созданию концепции жизненного пути личности. Сравнение воспитания детей в

индейских племенах с воспитанием белых американских детей позволило ему

сделать вывод, что в каждой культуре имеется особый стиль воспитания детей

-- он всегда принимается матерью как единственно правильный. Однако, этот

стиль определяется тем, что ожидает от ребенка общество (племя, класс или

каста), в котором он живет. Каждой стадии развития человека соответствуют

свои, присущие данному обществу, ожидания, которые индивид может оправдать

или не оправдать. Из этих соображений вытекает идея Э. Эриксона о групповой

и личной идентичности. Все детство человека от рождения до юности

рассматривается им как длительный, двадцатилетний период формирования зрелой

психосоциальной идентичности, в результате которого человек приобретает

субъективное чувство принадлежности к своей социальной группе, понимание

тождественности и неповторимости своего индивидуального бытия.

Э. Эриксон -- последователь 3. Фрейда, однако, по признанию

современников, он расширил фрейдовскую концепцию, вышел за ее рамки. Вслед

за 3. Фрейдом он принимает неосознанную мотивацию, но посвящает свои

исследования главным образом процессу социализации, включению ребенка в

общество. Однако и по этой концепции общество оказывает влияние на развитие

личности по бихевиористской модели -- по принципу "плюс -- минус

подкрепление". Если индивид оправдывает надежды общества, он включается в

него, если нет -- отвергается.