При легионе была сберегательная и похоронная кассы, с обязательным в них участием легионеров.

На службу в гвардию принимались молодые люди с 16 лет, в легионы — с 20 лет. Служба, продолжалась неопределенное число лет. В армии были солдаты 40—50-летнего возраста. Чтобы избежать крупных расходов на обеспечение отставных, правительство имело тенденцию задерживать в строю ветеранов, прослуживших 16—20 лет, освобождая их от наряда на работы, образуя из них как бы знаменные взводы. Требование об увольнении ветеранов, с, выплатой им заслуженных премий, выдвигалось всегда при солдатских бунтах и являлось одной из их причин{47}.

В императорской римской армии было значительное число знаков отличий — наплечных, нагрудных, почетных щитов и т. д., имевших характер личных орденов, а также были знаки отличия для целых воинских частей{48}.

Каждый вечер в лагерях игралась вечерняя заря; служебная переписка велась тщательно; командный язык был прообразом современного, с разделением команды на предварительную и исполнительную (к оружию; равняйсь; смирно; нале-во; напра-во; шагом-марш; стой. Команды для приемов оружием и т. д.). В армии производились инспекторские смотры. Дошедший до нас приказ о смотре, произведенном императором Адрианом третьему легиону в Африке, который закончился маневром, написан совершенно в современном тоне и представляет смесь признания работы и критики, похвалы и воздержания, авторитета и благорасположенности{49}. Этот приказ, выгравированный на скале его превосходительством легатом, командовавшим легионом, в назидание потомству, звучит теперь, как юмор истории.

Дисциплина поддерживалась строгая, хотя постепенно росшее участие легионов в провозглашении императоров, связанное с династическими переворотами, наносило ей значительный ущерб. Обучение велось интенсивно, но так как десятки лет трудно учить целые дни солдата одному и тому же, а угрожаемое положение границ не позволяло развить увольнение легионеров в запас или продолжительные отпуска, то легионерам, прошедшим основательно военное обучение, поручались фортификационные и строительные работы. Не только все лагери, крепости, остроги — дело рук легионеров, но ими были произведены и капитальные дорожные работы в пограничных провинциях — проложены знаменитые римские дороги. На частные работы легионеры не наряжались, но к постройке храмов привлекались.

Техника и снабжение армии. Легионы получили артиллерию в виде 55 карабалист — метавших тяжелые стрелы, перевозившихся на вьюке и требовавших каждая 11 человек прислуги, и 10 онагр — род катапульт, метавших тяжелые камни и перевозившихся на повозке с воловьей запряжкой. Вследствие недальнобойности и нескорострельности, эти машины имели в полевом бою ничтожное значение, но оказывали крупные услуги при осадах и при обороне укреплений.

Тыл и снабжение римских армий были прекрасно налажены и позволяли свободно маневрировать полевой армии, достигавшей численности в 70—80 тысяч. Пользуясь водными путями и весенним подъемом воды, римляне сосредоточивали продовольственные запасы в магазинах, расположенных в укреплениях на границе, где намечалась крупная операция. При операциях против германцев таким выдвинутым вперед магазином являлась крепость Ализо, расположенная в верховьях реки Липпе, притока Рейна. Армия снабжалась при вторжении в Германию из этого магазина, а затем, когда при наступлении отрывалась от него, получала снабжение с транспортного флота, который спускался по Рейну в море, огибал побережье современной Голландии н поднимался вверх по германским рекам — Эмсу, Везеру, Эльбе.

Такая система снабжения давала римлянам огромное преимущество над варварами, которые на походе могли существовать только взятыми каждым из дому запасами и тем, что он находил на месте. Так, когда Юлий Цезарь приступил к завоеванию Бельгии, он с армией в 50—60 тысяч бойцов, а с нестроевыми — около 100 тысяч человек, расположился на северном берегу р. Энм, где простив него собрались все бельгийские племена (по данным Цезаря — 300 тыс. человек, по оценке Дельбрюка — 30-40 тысяч). Так как в расчеты Цезаря не входило давать сражение сосредоточенному противнику, то он устроился в укрепленном лагере, в тактически удобном пункте. Рвы лагеря имели 18 фут ширины и 9—10 фут глубины, бруствер — 12 фут высоты и был [75] усилен палисадом{51}. Водным путем армия Цезаря получала обильное довольствие; бельгийцы же вскоре начали ощущать голод, атака римских укреплений была им не по силам, н отдельные племена их разошлись по своим селениям. Тогда Цезарь перешел в решительное наступление и покорил одно племя за другим.

Покорение весьма воинственного народа произошло почти без боя, превосходством римской организации. Только племя нервийцев, поддержанное двумя другими, устроило нападение из засады на римскую армию в момент разбивки ею лагеря; таковое было отбито благодаря огромному численному перевесу легионеров и их дисциплине (легкая пехота и нестроевые бежали). Римляне, благодаря своей организации, могли сосредоточивать на полях сражений большие массы, чем варвары, и, пользуясь своими укрепленными лагерями, могли уклоняться от боя, когда последний не являлся им желательным. Попытка же вождя галлов Верцингеторикса укрыться в укрепленный пункт — Алезию — сразу привела к тому, что Юлий Цезарь заблокировал его, окружив сплошной линией укреплений, а чтобы выручка стала невозможной, обеспечил и свой тыл циркумвалационной линией{52}. 20 тысяч галлов Верцингеторикса были окружены контрвалационной линией в 15 верст длиной; протяжение циркумвалационной линии достигало 19 верст. На ровных, удобных для прорыва местах впереди рва были расположены разнообразные искусственные препятствия — до 8 рядов волчьих ям, с забитыми в них острыми кольями, включительно. Все эти работы были выполнены 70-тыс. римской армией в 5—6 недельный срок до прибытия выручки — 50-тысячной армии галлов, которая оказалась не в силах прорвать циркумвалационную линию, во время атаки была контратакована во фланг вылазкой римлян и обращена в бегство.

Римское инженерное искусство стояло весьма высоко. Во время гражданской войны в Испании Цезарь наблюдал в городе Илерде, на берегу притока р. Эбро, армию сторонников Помпея. Цезарю необходимо было обеспечить за собой маневрирование на обоих берегах притока р. Эбро, но близ фронта навести мост не удалось — неприятель разрушил его вылазкой по тому берегу, где находилась только конница Цезаря. Тогда Юлий Цезарь, прокопав несколько каналов{53}, сумел понизить воду в притоке р. Эбро до такого уровня, что открылся брод. [76]

Причины незаконченности завоевания Германии. В боевом отношении, как материал, германские варвары стояли, по-видимому, выше римских войск. Еще при Марие римская республика едва справлялась с нападениями кимвров и тевтонов. Юлий Цезарь избегал в равных силах полевого боя с галлами и маскировал свое уклонение от боя преувеличенными данными о численности противника. Но в стратегическом отношении превосходство римлян было огромно, так как римская организация позволяла сосредоточение 100 тысячных масс против 10—15-тысячных масс, которые могли привести на поле сражения не вышедшие еще из родового быта германские племена. В этих условиях поражение римлян в Тевтобургском лесу, при возвращении с летних выдвинутых позиций на зимние стоянки, являлось исключением, и римская империя имела достаточно физических сил и организованности для завоевания всей Германии. Если она остановилась на полупути к разрешению этой задачи, то не по военным, а по политическим причинам. Завоевание Германии требовало долголетнего сосредоточения на Рейне и за Рейном значительной части римской армии. Цезарь завоевал Галлию имея 12 легионов, — но они и провозгласили его римским императором. Тиверий дал Германику, чтобы отомстить за поражение в Тевтобургском лесу и завоевать Германию, только 8 легионов, но, не доверяя Германику, скоро уменьшил число легионов и прекратил борьбу. Сам император не мог руководить войной на столь отдаленном театре, а талантливый полководец с закаленной в борьбе значительной армией мог бы повторить прием Цезаря.

Вегеций. Важнейшие военно-литературные труды римлян до нас не дошли. Безвозвратно утрачен труд Порция Катона о военном деле, утрачен труд генерала Фронтина, заключавший, помимо теории, сборник военно-исторических примеров; утрачен основной военный устав императора Августа, дополненный Траяном и Адрианом. Виднейшим представителем римских взглядов на военное искусство является Вегеций, писавший, однако, уже в период падения римской империи, в V веке, и призывавший к реставрации древних военных учреждений, чтобы воскресить утраченное мировое господство римлян. Вегеций делает ценные позаимствования из недошедших до нас римских авторов, но, не будучи сам военным, смешивает тактику и организацию различных периодов римской истории. О популярности Вегеция можно судить по тому, что его труды дошли до нас в количестве 120 списков, сделанных в средневековье, между X и XV столетиями. Известный писатель, австрийский фельдмаршал принц де Линь, отзывался о труде Вегеция так: "божеству, говорит Вегеций, принадлежит идея [77] легиона, а я нахожу, что божество вдохновляло Вегеция". У Вегеция нет глубины философского и психологического анализа, которым отличались греческие писатели, особенно Ксенофонт. Но у него встречается целый ряд мыслей, вызывающих на размышление и ставших впоследствии общими местами: следует ли строить "золотой мост" неприятелю, — не доводя его до отчаяния, предоставлять ему путь отступления; благоразумно ли искать решения в сражении, что связано с риском, и не лучше ли одолеть неприятеля хитростью и мелкими булавочными уколами; не следует выводить в полевой бой недостаточно обученных новобранцев; не легко будет разбит тот вождь, который умеет правильно оценить свои и неприятельские силы; неожиданность, внезапность вызывает у противника страх и панику; кто не заботится о содержании своих войск, будет и без боя побежден. Современный читатель не нуждается в классическом авторитете для подтверждения этих истин, которые мы признаем избитыми, но которыми зачитывались многие поколения военных. В общем, труд Вегеция носит на себе отпечаток римского предпочтения практических рецептов отвлеченным рассуждениям. Представителем тактического и стратегического искусства римлян времен империи является Юлий Цезарь — великий полководец и великий военный историк, сам описавший собственные походы. Военное дело, механизм армии усложнился в эту эпоху в огромной степени — и Юлий Цезарь обнаружил высокое мастерство использовать все достижения организации и техники.