I. 2. Ход военных кампаний и их значение.

Когда и почему началась Гражданская война и военная интервенция

Историки до сих пор спорят о времени начала Гражданской войны в России, иначе говоря - вступления общества в состояние непримиримой вооруженной борьбы больших, относящихся к различным классам и социальным группам масс людей, за государственную власть и собственность.

Грозные зарницы Гражданской войны обоснованно усматриваются в февральских уличных боях 1917 г., в событиях, знаменовавших все больший раскол общества на сторонников и противников революции, в лавинообразной нараставшей их взаимной нетерпимости (июльские дни, корниловское выступление, крестьянские погромы помещичьих имений осенью 1917 г.).

Формально гранью начала Гражданской войны можно считать насильственное смещение Временного правительства и захват государственной власти большевистской партией. Но и после этого вооруженные столкновения носили локальный характер.

Общенациональный масштаб вооруженная борьба приобрела лишь с середины 1918 г., когда ряд действий, с одной стороны, советской власти (неуклонно набиравшей силу кампания по «экспроприации экспроприаторов», заключение «пахабного», по выражению В. И. Ленина, Брестского мира, чрезвычайные декреты по организации хлебозаготовок), с другой стороны, ее противников (мятеж Чехословацкого корпуса) ввергли в братоубийственную войну миллионы людей. Именно это время традиционно считается началом особого периода в истории Отечества - Периода Гражданской войны, когда военный вопрос имел определяющее значение для судьбы советской власти и противостоящего ей блока антибольшевистских сил. Этот период завершился с ликвидацией в ноябре 1920 г. последнего белого фронта в европейской части России (в Крыму). В целом же из состояния Гражданской войны страна вышла осенью 1922 г. после изгнания с территории российского Дальнего Востока остатков белых формирований и иностранных (японских) воинских частей.

Особенностью Гражданской войны было ее тесной переплетение с антисоветской военной интервенцией стран Антанты.

В основе военного вмешательства западных держав во внутренние дела России лежало стремление предотвратить распространение социалистической революции по всему миру, не допустить многомиллиардных потерь от проведенной советской властью национализации имущества иностранных граждан и ее отказа выплачивать государствам-кредиторам долги. Определенные и достаточно влиятельные круги Антанты вынашивали еще одну, негласную цель: по возможности ослабить Россию как своего будущего политического и экономического конкурента в послевоенном мире, раздробить ее, оторвав окраинные территории.

Первый шаг на этом пути был уже сделан уже в конце 1917 г. Союзники России по мировой войне, Англия и Франция, заключили 10 декабря секретное соглашение о разделе европейской части нашей страны на «зоны действия». Несколько позже была достигнута договоренность, что Сибирь и Дальний Восток являются зонами действия США и Японии. Генерал Д. Л. Хорват, один из руководителей Белого движения на востоке страны, хорошо знавший закулисную борьбу интервенции, позже в письме бывшему Верховному Главнокомандующему русской армии великому князю Николаю Николаевичу с горечью признавал: «Все наши бывшие союзники преследовали в борьбе с большевиками собственные эгоистические цели. Но никто не помогал России. Сильная, единая Россия никому кроме русских, не нужна».

В период Гражданской войны и интервенции достаточно четко выделяют четыре этапа. Первый из них охватывает время с конца мая до ноября 1918 г., второй с ноября 1918 по февраль 1919 г., третий - с марта 1919 г. до весны 1920 г. и четвертый - с весны по ноябрь 1920 г.

Советско-польская война

25 апреля 1920 г. польская армия, снаряженная средствами Франции, вторглась в пределы Советской Украины и 6 мая захватила Киев. Глава польского государства маршал Ю. Пилсудский вынашивал план создания «Великой Польши» от Балтийского моря до Черного, включающую немалую часть литовских, белорусских, и украинских земель, в том числе никогда не управлявшихся Варшавой. Этому авантюристскому плану не суждено было сбыться. 14 мая началось успешное контрнаступление войск Западного фронта (командующий М. Н. Тухачевский), 26 мая - Юго-Западного фронта (командующий А. И. Егоров). В середине июля они вышли к рубежам Польши.

Политбюро ЦК РКП(б), явно переоценив собственные силы и недооценив силы противника, поставило перед главным командованием Красной армии новую стратегическую задачу: с боями пройти на территорию Польши, взять ее столицу и создать все необходимые военно-политические условия для провозглашения в стране власти Советов. По заявлению самих большевистских вождей, в целом эта операция продвинуть красный штык вглубь Европы и тем самым «расшевелить западноевропейский пролетариат», подтолкнуть его на мировую революцию.

Попытка эта закончилась катастрофой. Войска Западного фронта в августе 1920 г. были наголову разбиты под Варшавой и откатились назад. В октябре воюющие стороны заключили перемирие, а в марте 1921 г. - мирный договор. По его условиям к Польше отошла значительная часть земель на западе Украины и Белоруссии.

Создание Красной армии

Испытывая быстро нараставшую в первые месяцы Гражданской войны угрозу утраты власти, большевики действовали в присущем им стиле - решительно и целенаправленно.

Еще в январе 1918 г. Совнарком принял декреты об организации на добровольческих началах Рабоче-крестьянской Красной армии и флота. Но с развертыванием боевых действий все очевиднее становилась необходимость массовой, а главное - регулярной, строго дисциплинированной армии. К ее формированию приступили с конца мая 1918 г., когда было принято решение о первой мобилизации призывных возрастов рабочих и крестьян.

На основе регулярно проводившихся в дальнейшем мобилизаций численность армии быстро росла. Если в добровольческий период в рядах Красной армии сражалось до 300 тыс. человек, то к концу 1918 г. - свыше 1 млн., а осенью 1920 г. - уже 5,5 млн. человек (из них свыше 3 млн. находилось во внутренних военных округах и запасных частях).

С июля 1918 г. стала проводиться мобилизация военных специалистов, без которых невозможно было создать современную регулярную армию. Это позволило привлечь в советские вооруженные силы до 75 тыс. бывших генералов и офицеров - лишь немногим меньше, чем было их в рядах белых формирований (около 100 тыс. человек).

Переход от добровольческого принципа к мобилизации заметно усилил политическую неустойчивость командного состава Красной армии, опасность измены «пролетарскому делу» со стороны бывших офицеров. В связи с этим расширяются права военных комиссаров, назначаемых в войсковые части уже с весны 1918 г. - из числа коммунистов с дооктябрьским партийным стажем.

Без подписи приказы командиров не имели силы, при отказе от выполнения распоряжений от вышестоящих штабов военспецы тут же подлежали аресту. Семьи офицеров были превращены в заложников. «Каждый комиссар должен точно знать семейное положение командного состава вверенной ему части, для того чтобы немедленно арестовать членов семьи в измены или предательства командира», -говорилось в одном из директивных документов того времени. Специальные постановлением ЦК большевистской партии устанавливалась и строгая ответственность комиссаров (вплоть до расстрела) в случае перехода на сторону противника опекаемых им офицеров.

Превращение республики в «единый военный лагерь». 2 сентября 1918 г. ВЦИК объявил Советскую республику «единым военным лагерем». Был создан Реввоенсовет во главе с Л. Д. Троцким, осуществляющий непосредственное руководство армией и флотом, а также всеми военными и морскими ведомствами. Учреждалась должность Главнокомандующего Вооруженными силами РСФСР (с сентября 1918 г. ее занимал бывший полковник И. И. Вацетис, с июля 1919 г. - бывший полковник С. С. Каменев). В ноябре 1918 г создан Совет рабочей и крестьянской обороны под председательством В. И. Ленина. Он сконцентрировал в своих руках всю полноту государственной власти.

Большевики, следуя проверенной тактике концентрации в решающий момент и на решающем направлении максимума сил своих сторонников, с середины 1918 г. систематически проводили массовые коммунистические, комсомольские и профсоюзные мобилизации, умело маневрировали войсковыми резервами. Здесь на руку им сыграло то обстоятельство, что советская власть прочно укрепилась в центральных районах страны, где существовала довольно густая сеть железных и прочих дорог. Это позволяло оперативно перемещать войска и подкрепления войска и подкрепления на любой участок фронта и достигать там временного, но подавляющего перевеса в силах.

Стремясь сцементировать тыл и парализовать политических противников, большевики еще в конце февраля 1918 г. восстановили смертную казнь, отмененную II съездом Советов, значительно расширили полномочия ВЧК.

17 июля по постановлению большевистских властей были расстреляны в Екатеринбурге бывший царь Н. А. Романов и члены его семьи.

Как писал позднее Л. Д. Троцкий, «суровость расправы показывала всем, что мы будем вести беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна было не просто для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель».

В сентябре 1918 г. после покушения на жизнь В. И. Ленина СНК объявил о красном терроре против лиц, «прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Власти в массовом порядке стали брать заложников из среды дворянства, буржуазии и интеллигенции. Многие из них потом были расстреляны.

В том же году в республике начинает развертываться сеть концлагерей. По официальным данным туда было брошено около 80 тыс. человек. В январе 1919 г. в большевистском руководстве принимается решение приступить к «беспощадной войне со всеми верхами казачества путем их поголовного истребления». В результате этой жестокой акции, вскоре прекращенной из-за протестов самой компартии, станицы Дона, по словам очевидцев, «обезлюдели».

Огромную роль в обеспечении политического и морально-психологического единства советского тыла играли агитация и пропаганда, в которой большевики показали себя непревзойденными мастерами.

В республике повсеместно открывались курсы и кружки политграмоты, курсировали агитпоезда и пароходы, широко использовались кино и диски

с граммофонными записями речей советских лидеров, миллионными тиражами печатались листовки, брошюры, газеты, распространявшие коммунистические идеи.

Улицы городов украшались флагами и транспарантами, плакатами и памятниками революционерам разных эпох и народов, на площадях устраивались грандиозные театрализованные действа и митинги. К воплощению в жизнь ленинского плаката «монументальной пропаганды» и иных форм «наглядной агитации» удалось привлечь признанных мэтров русского искусства: М. В. Добужинского, П.В. Кузнецова, Б. М. Кустодиева, А. В. Лентулова, В. Э. Мейерхольда, братьев А. А. и В. А. Весниных и др.

В работе большевистского «агитпропа» причудливо переплетались два мотива.

Первый из них - интернационалистический. Граждан Советской России убеждали в том, что они начали дело «международной пролетарской революции», несущей в себе удовлетворение вековечной мечты человечества о свободе, равенстве, братстве и социальной справедливости, что «жертвенный подвиг» русских рабочих и крестьян в борьбе за социализм находит горячий отклик в мире, где их «братья по классу» также поднимаются на свержение «буржуазного владычества». Мощная волна революционных выступлений в странах Западной и Центральной Европы в 1918 - 1920 гг. давала богатейший материал для агитационных упражнений большевистских властей, создавая впечатление жизненности и достоверности. Второй мотив - патриотический. Начало ему, как и первому, положил В. И. Ленин, призвав народ в февральские дни германского нашествия 1918 г. на защиту Отечества, пусть и «социалистического».

Интервенция Антанты в поддержку белых позволила большевикам развить эту агитационную линию и заявить о себе как о защитниках свободы и независимости Родины: они обороняли Россию от иноземных захватчиков, сообщники которых только врагами народа. В июне 1920 г. бывший Верховный главнокомандующий царской армии А. А. Брусилов по инициативе властей обратился к офицерам с воззванием, в которой настоятельно просил забыть все обиды и не допустить «расхищения России». В противном случае, предупреждал генерал, «наши потомки будут нас справедливо обвинять за то, что мы загубили матушку-Россию».

Комбинированная и умело проводимая «политико-воспитательная» работа большевиков, находила заметный отклик в разных слоях России, нередко вызывая подлинный энтузиазм первооткрывателей и защитников нового мира. Яркое свидетельство тому - массовые «коммунистические субботники» когда сотни тысяч людей безвозмездно трудились на оборону республики.

Идеология Белого движения

Официально суть этой идеологии определялась ее творцами как «непредрешенчества». Вожди Белого дела не «предрешали», т. е. не провозглашали заранее, и формально не навязывали народу свою позицию по ключевым вопросам о будущей форме государственности России и ее социально-экономическом строе.

Окончательно разрешение этих вопросов, по их публичным заверениям, оставалось после ликвидации советской власти за «соборной волей народа».

«Непредрешенчество», указывал позднее А. И. Деникин, было «результатом прямой необходимости».

Оно давало различным антибольшевистским силам, участвовавшим в Белом движении, «возможность сохранять плохой мир и идти одной дорогой, хотя и вперебой, подозрительно оглядываясь друг на друга, враждуя и тая в сердце - одни республику, другие монархию».

Удобная и легковесная, ни к чему не обязывающая «непредрешенческая» кладь, надеялась белые вожди, не обременит их армию на пути к Москве.

А «если там, - следует еще одно признание Деникина, - при разгрузке произошло бы столкновение разномыслящих элементов, даже кровавое, то оно было бы, во всяком случае, менее длительным и изнурительным для страны, чем большевистская неволя».

Однако удержаться вождям Белого движения в рамках «непредрешения» в полной мере никак не удавалось, ибо, по их собственным словам, «жизнь стихийным напором вбивала из этого русла, требуя немедленного разрешения таких коренных государственных вопросов, как национальный, аграрный и другие».

Белое движение и интервенты

Отношения между этими ведущими антибольшевистскими силами при внешнем благополучии развивались весьма драматически. И главная причина коренилась в различном видении ими будущего России. Правящие круги Антанты крайне неодобрительно относились к идее белых возродить государство в границах 1917 г. вместе с тем их ближайшая цель - свержение большевистской власти - совпадала. Лидеры Белого движения отчетливо понимали, что без поддержки союзников им в этом деле не обойтись. И потому, затаив глухое раздражение, они поступались - как им казалось, временно - стратегическими интересами Российского государства, принимая помощь от интервентов, заключая с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры

В январе 1919 г. Верховный правитель России А. В. Колчак подписал соглашение, обязывавшее «высшее русское командование согласовывать ведение операций с общими директивами, сообщаемыми енералом М. Жаненом, представителем высшего международного командования». Под вынужденным покровительством А. И. Деникина на Украине без устали трудились торговые и экономические миссии западных стран.

Предприимчивые англичане успели скупить за бесценок ряд сахарных заводов, примеривались к заводам чугунолитейным и судостроительным.

Преемник А. И. Деникина генерал П. Н. Врангель в виде компенсации за помощь позволил интервентам экспортировать 3 млн. пудов хлеба, сотни тысяч пудов соли, рыбы, табака, шерсти. Суда с награбленным добром караванами шли от дальневосточных портов. США, к примеру даже учредили комиссию по эксплуатации богатств этого края России.

В итоге против Белого дела оборачивалось и то, что первоначально придавало ему главную силу, - блок зарубежных противников большевизма. В ходе Гражданской войны этот блок, основанный на началах подчинения и зависимости, все ощутимее подрывал позицию российской контрреволюции. Она поднималась на борьбу под лозунгом единства и свободы России, защит ее суверенитета, попираемого большевистской властью с ее бесславным Брестским миром. Но очевиднее намерение белых вождей сыграть на патриотизме русского народа оказалось обреченным на провал, ибо входило в противоречие с собственными делами.

Результаты

Почему победили красные

Внутренние факторы победы. Вопрос о причинах победы большевиков продолжает оставаться остродискуссионным.

Одни историки считают, что «удача большевиков была результатом не столько продуманной политики, сколько следствием непопулярности Белого движения, а также неорганизованности крестьянства, способного лишь на стихийные выступления. Еще одним фактором стал большевистский террор» другие расставляют акценты иначе. «Народ России, - утверждают они, - дошел до такого состояния, что перестал верить вообще, кому бы то ни было. Люди выжидали, чья возьмет. В этих условиях большевики тактически переиграли своих противников».

Что можно сказать о таких оценках? Безусловно, явно упрощенными выглядят рассуждения о простой «удаче», выпавшей на долю красных, или о том, что им удалось «тактически переиграть» белых при полной пассивности и безразличности народных масс. Также, думается, не следует абсолютизировать роль красного террора, всячески преуменьшая при этом масштабы террора белого: кровь невинных людей обильно лилась по обе стороны фронта. Ближе к истине историки там, где обращают внимание на гораздо меньшую по сравнению политикой большевиков популярность политики белых вождей.

Если взглянуть с этой точки зрения на драматические события, потрясающие Россию в 1918 - 1920 гг., вывод напрашивается сам собой: ключевой внутренней причиной победы большевиков стало то, что они, в конечном счете, получили поддержку преобладающей части населения России - мелкого и среднего крестьянства, а также трудящихся национальных окраин.

Последних привлекала национальная политика советской власти с ее официально провозглашенным принципом «самоопределения наций вплоть до отделения и образования вплоть до отделения и образования самостоятельных государств». На этом фоне белый лозунг «единой и неделимой России» воспринимался народами распавшейся Российской империи как сугубо великодержавный и вызывал их активный протест.

Что касается трудового крестьянства России, то оно, выступив против большевиков в конце весны и летом 1918 г., вскоре столкнулось с совершенно неприемлемой для себя политикой аграрных правительств: все они пытались, как справедливо заметил кадетский лидер и историк П. Н. Милюков, «перерешить земельный вопрос в интересах помещичьего класса».

Оказавшись на своеобразном историческом перепутье, крестьянские массы после колебаний предпочли из двух зол (продразверстки и запрещения свобода торговли - со стороны советской власти и фактической реставрации помещичьего землевладения - со стороны белых) выбрать меньшее.

К весне 1919 г., т. е. к моменту решающих событий на фронтах Гражданской войны, в деревне уже преобладали просоветские настроения, что, однако не исключало существования там и немалого числа противников советской власти - участников повстанческого, так называемого «зеленого» движения. Крупнейшим его проявлением было крестьянское движение на Украине под руководством Н. Махно.

Внешние факторы победы. Под влиянием идей и опыта российского Октября быстро нарастало революционное движение в капиталистических странах. Вслед за провозглашением в январе 1919 г. Бременской советской республики возникли Баварская, Венгерская и Словацкая советские республики. Весной 1919 г. премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж в секретном меморандуме с тревогой признавал: «Народные массы Европы, от края до края, подвергают сомнению весь существующий порядок, все нынешнее политическое, социальное и экономическое устройство».

В стремлении воспользоваться накаленной ситуацией в зарубежных странах и раздуть «мировой пожар» пролетарской революции большевики учреждают III (Коммунистический) Интернационал. Его I конгресс состоялся в Москве в марте 1919 г. и объединил более тридцати партий и групп коммунистического толка, возникших к тому времени в Европе, Азии и Америке.

Коминтерн дал две установки «мировому пролетариату»: стратегическую -«завоевание политической власти» в своих странах и ближайшую - оказание давления на буржуазные правительства, в том числе «революционными средствами», чтобы те прекратили интервенцию против Советской России.

Правящим кругам удалось подавить революционные очаги в Западной Европе и тем самым сорвать надежды Москвы на мировую революцию, на захват власти рабочими развитых стран. Но они были не в состоянии помешать косвенной поддержке большевизма.

Она выражалась в массовых выступлениях трудящихся против интервенции под лозунгом «Руки прочь от Советской России!». Последняя тогда вполне искренне рассматривалась ими как «общая родина социализма», как страна, открывшая новую, более справедливую для простых людей эру мировой истории. Международная солидарность с русской революцией стала первым важным фактором, подорвавшим единство действий держав Антанты, ослабившим силу их военного натиска на большевизм.

Вторым фактором явились глубокие противоречия между самими правящими кругами иностранных государств по «русскому вопросу».

В Финляндии, Латвии, Литве, Эстонии, с большой настороженностью относились к основополагающему постулату Белого дела - лозунгу «единой и неделимой России». Правительства этих стран, опасаясь победы белогвардейцев и возрождения великодержавной царистской политики, не спешили оказывать им поддержку.

Державы Антанты долго и безуспешно пытались снять это противоречие между белым лагерем и буржуазией стран Балтии. Еще меньше они был способны ослабить острейшие разногласия в своих собственных радах, погасить междоусобицу, разгоравшуюся всякий раз, когда дело доходило до практических попыток установить контроль над рынком и природными богатствами России, определение перспектив ее дальнейшего существования.

Эти и немало других противоречий сталкивали интересы союзных держав, подрывали единство их действий против Советской России.

Надо отдать должное и советской дипломатии: она в свою очередь пыталась обратить эти противоречия в пользу Москвы, и умело разжигала их.

Большевистское правительство многократно предлагало державам Антанты урегулировать отношения на основе признания взаимного суверенитета и невмешательства. Не смущаясь холодным отказом, оно демонстративным энтузиазмом встречало любые, даже самые робкие и диктуемые очевидными тактическими соображениями инициативы западных столиц в этом направлении. В их числе: предложение США В. Вильсона всем правительствам России провести конференцию для достижения «какого-либо соглашения или перемирия» (январь 1919 г.); миссия представителя США и Великобритании У. Бурлита в Москву, в ходе которой удалось предварительно договориться о сохранении всех «фактически существующих на территории правительств» и выводе иностранных войск (февраль 1919 г.). Эти инициативы срывались одна за другой отнюдь не по вине Москвы, что справедливо создавало ей в международном общественном мнении миротворческий образ.

Наталкиваясь на глухую стену отчуждения и внешнеполитической изоляции, возведенную Антантой вокруг России, советская дипломатия быстро нащупала там уязвимое место - нейтральные страны Северной Европы. Уже в 1918 г. РСФСР заключила свыше 20 крупных сделок со Швецией, вела обширную торговлю с Данией. Взаимовыгодное сотрудничество с ними развивалось и в дальнейшем, привлекая завистливое внимание других европейских государств.

В центре дипломатических усилий Москвы неизменно находились молодые буржуазные республики Балтии. В конце концов их удалось вывести из под прямого влияния Антанты и тем самым прорвать кольцо внешнеполитической изоляции новой России. В августе - сентябре 1919 г. большевистское правительство изъявило готовность признать независимость этих государств, а вскоре подписало с ними мирные договоры: в феврале 1920 г. - с Эстонией, в июле 1920 г. - с Литвой, в августе 1920 г. с Латвией, в октябре 1920 г. - с Финляндией.

В силу отмеченных выше факторов могущественный антантовский блок так и не смог организовать общий поход всех активных антисоветских сил против России, и на каждом отдельном этапе выступала только их часть. Эти силы были достаточно весомы, чтобы создавать серьезные, подчас смертельно опасные угрозы для большевистской власти, но оказывались, слишком слабы, чтобы вести борьбу до победного конца.

Последствия

Захватив власть в октябре 1917 года, партия РКП (б), являясь по сути своей радикальной, попыталась изменить не только материальную жизнь, но и сознание людей. Провозглашенные на первых порах цели и лозунги подняли популярность большевиков среди широких слоев населения, способствовали утверждению Советской власти. Однако, меры, предпринятые партией и СНК, как внутри страны, так и во внешней политике, не смогли устроить все население. Прежде всего, это относилось к наиболее образованным, имущим и воспитанным в духе патриотизма слоям. Оппозиция, формирующаяся против большевиков, в том числе и внутри новых властных структур (эсеры, меньшевики) к весне 1918 года становятся реальной силой. К этому времени она располагает не только войсками, но и реальной поддержкой из-за рубежа.

Противостояние двух сил, враждебных друг другу, привело к Гражданской войне. Война, начавшаяся весной 1918 года и продлившаяся до конца 1920 года, носила непримиримый ожесточенный характер и закончилась победой большевиков. Именно они, невзирая ни на что, смогли мобилизовать все имеющиеся у них ресурсы, поставить под свои знамена (при необходимости и путем террора) миллионы людей.

 

I.2. Ход военных кампаний и их значение.

2 августа 1914 г. германская армия оккупировала территорию Люксембурга. Спустя два дня нападению подверглась Бельгия. После изнурительной 11-дневной борьбы за крепость Льеж — ключевой пункт пограничной обороны бельгийских войск, германская армия почти беспрепятственно начала продвигаться в глубь страны. Неожиданное и стремительное наступление через незащищенные границы нейтральных стран обеспечило Германии стратегическую инициативу на западном фронте и заставило французское командование срочно менять планы ответных действий. Ответные наступательные действия французской армии в Эльзасе и Лотарингии не имели успеха и вскоре были прекращены. Началась переброска соединений, предназначенных для контрнаступления, на северное направление, подвергшееся основному удару. Именно здесь, на 250-километровом фронте от Шельды до Мозеля, в 20-х числах августа развернулось невиданное по масштабам пограничное сражение с участием 5 германских, 3 французских и 1 английской армии[10, C. 61]. Сражение велось как встречное, сопровождавшееся многочисленными атаками и контратаками с обеих сторон, упорными штурмовыми операциями, активным маневрированием. Германская армия оказалась лучше подготовленной к подобному ведению боя. На ее стороне было важное преимущество в тяжелой артиллерии, лучшая тактическая выучка войск, решительность и инициативность командного состава. Победа в этом сражении открыла германским войскам путь на Париж.

Развитию германского наступления на западном фронте помешало вторжение русской армии в Восточную Пруссию. На восток спешно перебрасывались резервные части, предназначавшиеся ранее для решающего удара по французской армии. Тем не менее русские войска имели в Восточной Пруссии полуторное численное превосходство. Лишь медлительность их командования, отставание в техническом оснащении и раздробленность основных сил не позволили использовать это преимущество. Германские войска оправились от первых поражений и перешли в контрнаступление. В конце августа — начале сентября в ходе кровопролитных боев в районе Мазурских озер русские армии были частично разгромлены, частично - вытеснены к реке Неман.

Несмотря на поражение в Восточной Пруссии уже в конце августа 1914 г. русский генеральный штаб начал запланированное ранее стратегическое наступление на Юго-Западном фронте — так называемую Галицкую операцию. Ширина наступления достигала 400 км, глубина — до 200 км.[10 C. 89] Благодаря двойному превосходству в силах, массированному использованию кавалерии и невиданной до тех пор плотности артиллерийского огня русские войска нанесли сокрушительное поражение противостоявшей им австро-венгерской армии. Потери противника доходили до 400 тыс. человек, т. е. почти половины состава. Военная мощь империи Габсбургов была сломлена. Вплоть до окончания войны австро-венгерские части более не могли вести самостоятельные военные действия без поддержки Германии. Тяжелые потери понесли и русские — до 230 тыс. человек. Галицкая операция впервые продемонстрировала военно-тактические особенности первой мировой войны — недостаточное использование маневренной стратегии и военной техники, преобладание фронтальных боевых действий, сопровождающихся огромными потерями обеих сторон. В оставшиеся месяцы 1914 г. на восточном фронте бои происходили с переменным успехом. Объединенная германо-австрийская армия под командованием генералов П. Гинденбурга и Э. Людендорфа пыталась развить наступление в районе Варшавы и Вислы. Русская армия ответила продвижением в направлении Восточной Пруссии и Карпат. В декабре линия фронта стабилизировалась. Военные действия приобрели здесь затяжной, позиционный характер[26, C. 205].

Победа в августе над русскими войсками в районе Мазурских озер позволила германскому командованию возобновить активные действия и на Западном фронте. Однако необходимость постоянной отправки резервов на восток и усиления фронта в западной Лотарингии заставила отказаться от идеи охватывающего удара в обход Парижа. Перед войсками была поставлена задача совершить быстрый рывок в направлении самой французской столицы. У реки Марна на северо-востоке от Парижа немецкая армия натолкнулась на сосредоточившиеся здесь французские и английские соединения. На этом рубеже, а фактически на всем пространстве от восточных фортов Парижа до крепости Верден, разгорелась одна из крупнейших и решающих битв первой мировой войны - сражение на Марне. 2 сентября французское правительство покинуло Париж и переехало в Бордо. На протяжении полутора недель на растянувшемся фронте произошло несколько локальных сражений. Решающие же события произошли 6—8 сентября, когда французская армия перешла в ответное наступление и боевые действия приобрели особенно ожесточенный характер. В этот ответственный момент важную роль сыграло умение французского командования быстрыми маневрами резервов добиться преобладания на решающих участках боев. Части парижского гарнизона, внесшие перелом в ход сражения, были переброшены к Марне на городских автомобилях-такси — это был первый в истории опыт применения автомобильного транспорта в военных целях. В свою очередь, не имея прежнего превосходства в силах и неоправданно распылив соединения, предназначенные для решающего наступления, не­мецкое командование не сумело поддержать прежний темп наступления. К 9 сентября войскам Антанты удалось отбросить противника от парижского укрепленного района и перейти в наступление по всему фронту.

После поражения при Марне германская армия откатилась на территорию Бельгии. Истощив силы в тяжелых боях, обе стороны перешли к обороне на реке Эн. Однако между рекой Уазой и Северным морем оставалось свободное двухсоткилометровое пространство. С 16 сентября начались маневренные операции немецких и французских войск по обходу западного фланга противника — «бег к морю». В результате этих попыток добиться стратегически выгод­ного расположения фронта противники к 16 октября достигли побережья. Бои с переменным успехом во Фландрии в ноябре 1914 г. завершили кампанию. К концу года на 700-километровом пространстве от фландрского побережья до швейцарской границы устанавливается позиционный фронт. Обе стороны зарываются в землю, создавая мощные оборонительные укрепления с сетью окопов, блиндажей, рядов колючей проволоки. Таким образом, немецкий план «молниеносной войны» потерпел крах.

На других театрах военных действий в 1914г. успех также принадлежал войскам Антанты и их союзникам. После захвата Японией военно-морской базы Циндао (южное побережье Шаньдуньского полуострова в Китае) оккупация ею германских колониальных владений в Тихом океане стала делом времени. Наступление англо-французских войск уверенно развивалось и в африканских колониях Германии. На Балканском театре военных действий сербские войска дважды переходили в контрнаступление и отбрасывали австро-венгерскую армию за пределы своей территории. На Кавказском театре военных действий русские войска в ходе Сарыкамышской операции нанесли чувствительное поражение турецкой армии. Из 90 тыс. бойцов их противник потерял более 70 тыс. [8, C. 162].

Германии не удалось реализовать и план ведения военных действий на море, который был ориентирован на предварительное ослабление противника в ходе «крейсерской войны» и окончательный разгром его в генеральном сражении. Германскому флоту пришлось вести единоборство с мощными военно-морскими силами Великобритании (турецкие и австро-венгерские эскадры были заперты в Средиземном море, тогда как русский флот фактически был блокирован германским в Балтийском море). Столкновения германских военных кораблей с английскими в Северном море не приводили, как правило, к существенным успехам. Более того, несмотря на активные действия германских подводных лодок, английским военно-морским силам удалось организовать блокаду побережья Германии.

Таким образом, кампания 1914 г. в целом была выиграна Антантой, Германии не удалось использовать преимущества в мобилизации и сосредоточении войск накануне войны. В то же время первые месяцы войны показали недостаточную согласованность в действиях союзников по обеим коалициям. Несмотря на ведение в этот период маневренных боевых действий, ни одной стороне не удалось добиться явного перевеса и нанести противнику невосполнимые потери. Несостоятельным оказался расчет обеих воющих сторон на ведение войны мобилизационными средствами. Запасы вооружений чрезвычайно быстро истощились. Недостаток военных ресурсов, возросшая огневая мощь вооружения привели к дополнительным потерям на фронтах. Основный урон в этот период понесли кадровые, наиболее подготовленные части. Предстоял ввод в строй больших контингентов резервистов, перевод «на военные рельсы» всей промышленной базы воюющих держав. Война затягивалась, становилась позиционной.

В 1915 г. основные события развивались на восточном театре военных действий. Французское и английское командование стремились в условиях позиционной войны выиграть время для модернизации военного производства в своих странах, наращивания ресурсов для окончательной победы. В свою очередь и Германия не активизировала военные действия на западе, пытаясь сосредоточить все силы на одном фронте и вынудить Россию к заключению сепаратного мира. Русское командование, несмотря на острую нехватку вооружений и огромные потери, также планировало активные действия в новой кампании, причем по-прежнему в двух направлениях — в Восточной Пруссии и Карпатах. В то же время обе вою<