Его тон не изменился, но ученики начали плакать. Они забыли спросить что-либо.

Будда сказал: «Почему вы плачете? Если бы вы плакали в другие дни, то все было бы в порядке, но это последний день. К вечеру меня не будет, так что не тратьте зря время на плач. В другой день это будет нормальным; вы сможете тратить время. Не тратьте ваше время на плач. Почему вы плачете? Спрашивайте, если у вас есть что спро­сить». Он был одним и тем же в жизни и смерти.

Итак, в-третьих, самореализованный человек находится в покое. Жизнь и смерть являются одним и тем же; блаженство и несчастье являются одним и тем же. Ничто его не беспокоит, ничто не смещает его из его дома, из его центрированности. К такому человеку вы ничего не можете добавить. Вы не можете ничего отнять у него, вы не можете ничего дать ему - он реализовался, он удовлетворен. Каждый его вдох является исполненным, молчаливым, блаженным. Он до­стиг. Он достиг экзистенции, существования, бытия; он расцвел как тотальный, целостный человек.

Это не частичный расцвет. Будда не великий поэт. Конечно, что бы он ни говорил, является поэзией. Он совсем не поэт, но даже когда он движется, ходит - это поэзия. Он не художник, но что бы он ни говорил, становится живописью. Он не музыкант, но все его сущест­вование является чудесной музыкой. Человек реализован как нечто тотальное, целостное. Так что теперь что бы он ни делал или вообще не делал ничего... когда он сидит в молчании, ничего не делая, даже в молчании его присутствие работает, творит; он становится творя­щим.

Тантра не имеет отношения к какому-то частичному росту, она имеет отношение к вам как к тотальному существу. Так что основны­ми являются три цели: вы должны быть центрированы, укоренены и уравновешены; то есть всегда должны быть в середине - и, конечно, без каких-либо усилий. Если для этого нужны усилия, то вы неурав­новешены. И вы должны быть в покое - в покое во вселенной, дома в существовании, в экзистенции, и из этого будет следовать многое другое. Это основные потребности, потому что если эти потребности не удовлетворены, то вы являетесь человеком только по названию. Вы являетесь человеком, как потенциальная возможность, а не как реальность. Вы можете им быть, вы имеете соответствующий потен­циал, но потенциальность должна стать реальностью.

Второй вопрос:

Будьте любезны, объясните такие понятия, как созерцание, кон­центрация и медитация.

Созерцание означает направленное мышление. Мы все думаем; это не созерцание. Это думанье является ненаправленным, нечетким, никуда не ведущим. Наше мышление, на самом деле, является не созерцанием, а тем, что Фрейд называл ассоциациями. Одна мысль ведет к другой мысли без всякого направления вами. Сама мысль по ассоциации приводит к другой мысли.

Пересекая улицу, вы видите собаку. В тот момент, когда вы ви­дите собаку, ваш ум начинает думать о собаках. К этой мысли вас привела собака, а затем уже ум использует много ассоциаций. Когда вы были ребенком, вы боялись какой-то конкретной собаки. В ваш ум пришла собака, а затем в него пришло детство. Затем собаки забыты; тогда просто по ассоциации начинается сон наяву о вашем детстве. Затем детство продолжает соединяться с другими вещами, и вы движетесь кругами.

Когда вы находитесь в покое, попытайтесь вернуться назад от того, о чем вы сейчас думаете, к тому месту, где эта мысль возникла. Вернитесь назад, отследите все шаги. Тогда вы увидите, что первона­чально была другая мысль, и она привела к этой, последней. И они логически не связаны, потому что как собака на улице может быть связана с вашим детством?

Здесь нет логической связи - только ассоциации вашего ума. Если бы я пересекал улицу, то та же самая собака не привела бы меня к моему детству, она привела бы к чему-нибудь другому. Кого-ни­будь другого она привела бы еще к чему-нибудь другому. Каждый имеет в уме какую-нибудь цепь ассоциаций. Для каждой личности любое происшествие, любой случай ведет к цепочке. Тогда ум начи­нает функционировать как компьютер. Тогда одна вещь ведет к дру­гой, вторая - к третьей и так далее, и весь день вы этим занимаетесь.

Записывайте на листочке бумаги все, что бы ни пришло вам в голову, только честно. Вы будете просто поражены тем, что происхо­дит в вашем уме. Между двумя мыслями нет никакой связи, а вы продолжаете применять этот тип мышления. Вы называете это мышлением? Это только ассоциации одной мысли с другой и они ведут себя... вас ведут.

Думанье становится созерцанием, когда оно осуществляется не по ассоциации, но направленно. Вы работаете над конкретной про­блемой - тогда вы отбрасываете все ассоциации. Вы обдумываете только эту проблему, вы управляете своим умом. Ум старается убе­жать по любому побочному пути, по любому иному маршруту, к некоторой ассоциации. Вы обрезаете все эти боковые маршруты; вы направляете свой ум только по одной дороге.

Работа ученого над некоторой проблемой является созерцанием. Работа логика над проблемой, работа математика над проблемой является созерцанием. Поэт размышляет о цветке. Тогда весь мир выводится за скобки, и остаются только этот цветок и поэт, и он движется вместе с цветком. Многие вещи с боковых маршрутов будут привлекать его внимание, но он не позволяет своему уму двигаться куда-либо в сторону. Ум движется по одной линии, он направляется. Это созерцание.

Наука построена на созерцании. Любое логическое рассуждение является созерцанием: мысли управляемы, думанье направляется. Обычное думанье является абсурдом. Созерцание является логиче­ским, рациональным.

Далее идет концентрация. Концентрация представляет собой удерживание внимания в одной точке. Это не думанье, это не созер­цание. Это просто нахождение в одной точке, где уму совсем не позволяется двигаться. При обычном думании ум движется как су­масшедший. При созерцании этот сумасшедший является ведомым, направляемым; он не может сбежать куда-нибудь. При концентра­ции уму не позволяется двигаться. При обычном думании ему по­зволяется двигаться куда угодно; при созерцании ему позволяется двигаться в определенном направлении; при концентрации ему не позволяется двигаться, ему позволяется находиться в одной точке. Вся энергия, все движения прекращаются, направлены в одну точку.

Йога имеет дело с концентрацией, обычный ум имеет дело с ненаправленным мышлением, научный ум имеет дело с направлен­ным мышлением. Йогический ум имеет сфокусированное мышле­ние, зафиксированное в одной точке; никакое движение не допускается.

И, наконец, о медитации. При обычном думаньи уму позволяет­ся двигаться куда угодно; при созерцании ему позволяется двигать­ся только в одном направлении, все остальные направления отрезаны. При концентрации ему не позволяется двигаться даже и одном направлении; допускается лишь концентрация в одной точке.

А при медитации сам ум не допускается. Медитация есть состо­яние не-ума.

Имеется четыре уровня состояния ума: обычное мышление, со­зерцание, концентрация, медитация.

Медитация означает отсутствие ума - даже концентрация не до­пускается. Самому уму не позволяется существовать! Вот почему медитацию невозможно понять умом. Вплоть до концентрации ум все может постигнуть, всего достичь. Ум может понять концентра­цию, но ум не может понять медитацию. При медитации ума вообще не должно быть. При концентрации уму разрешается быть в одной точке. При медитации даже эта точка убирается. При обычном мыш­лении все направления открыты. При концентрации открыта только одна точка - направлений нет. При медитации даже эта точка не является открытой: сам ум не допускается.

Обычное мышление является обычным состоянием ума, а меди­тация является высочайшей возможностью. Наинизшим является обычное мышление, ассоциации, а наивысшим, вершиной являет­ся медитация - состояние не-ума.

В связи со вторым вопросом спрашивают также:

Созерцание и концентрация являются умственными процесса­ми. Как может умственный процесс помочь достижению состояния не-ума?

Этот вопрос является очень важным. Ум спрашивает, как может сам ум выйти за пределы ума? Как может какой-либо умственный процесс помочь достижению чего-либо, что не является умом? Это кажется противоречивым. Как может ваш ум стараться, как он может прилагать усилия, чтобы создать состояние, которое не является умом?

Попытаемся понять. Когда ум есть, что мы имеем? Процесс думания. Когда есть не-ум, что мы имеем? Отсутствие процесса думания. Если вы будете все время уменьшать свой процесс думания, если вы будете все время растворять ваше думание, то шаг за шагом, медленно вы достигнете состояния не-ума. Ум означает думание; не-ум означает отсутствие думания. И ум может помочь. Ум может помочь совершить самоубийство. Вы можете совершить самоубий­ство; вы никогда не спрашиваете, как живой человек может помочь себе стать мертвым. Вы можете помочь себе стать мертвым - каждый пыта­ется помочь. Вы можете помочь себе стать мертвым, но вы живы. Ум может помочь вам войти в состояние не-ума. Как ум может помочь?

Когда процесс думания становится все более и более насыщен­ным, то вы перемещаетесь от ума к еще большему уму. Когда процесс думания становится менее насыщенным, уменьшается, замедляет­ся, вы помогаете себе перемещаться к не-уму. Это зависит от вас. И ум может помочь в этом, потому что, на самом деле, ум это то, что вы делаете со своим сознанием непосредственно в данный момент. Если вы оставите свое сознание в одиночестве, не делая с ним ничего, оно превратится в медитацию.

Итак, у вас имеется две возможности - одна из них заключается в том, что вы медленно, постепенно, шаг за шагом уменьшаете свой ум. Если он уменьшен на один процент, то вы имеете в себе девяносто девять процентов ума и один процент не-ума. Это так, как будто вы удаляете из комнаты мебель - тогда создается некоторое пространст­во. Затем вы еще удаляете мебель и пространства становится больше. Когда вы удаляете всю мебель, вся комната превращается в пустое пространство.

На самом деле удаление мебели не создает свободное простран­ство, это пространство уже существовало. Оно только было занято мебелью. Когда вы удалили мебель, снаружи не вошло никакое новое пространство; пространство здесь уже было, но оно было занято ме­белью. Вы убрали мебель и пространство восстановилось, его снова можно обнаружить. Глубоко внутри ум является занятым простран­ством, наполненным мыслями. Если вы удалите некоторое количе­ство мыслей, то создастся пространство - или восстановится, или снова обнаружится. Если вы будете продолжать удалять свои мысли, то постепенно вы будете наращивать ваше пространство. Это про­странство и есть медитация.

Это может быть сделано медленно, но может и быстро. Нет необ­ходимости в течение целой жизни удалять мебель, потому что при этом возникают проблемы. Когда вы начинаете удалять мебель, со­здается один процент пространства, а девяносто девять процентов пространства занято. Эти девяносто девять процентов занятого про­странства будут плохо себя чувствовать из-за наличия незанятого пространства; они будут пытаться заполнить его. Тогда можно про­должать медленно уменьшать количество мыслей, а в это время будут создаваться новые мысли.

Утром вы некоторое время сидите в медитации; вы замедляете процесс своего мышления. Затем вы отправляетесь на рынок и снова натиск мыслей. Пространство снова заполняется. На следующий день вы снова поступаете таким же образом, и вы продолжаете делать так все время - отбрасываете мысли, затем приглашаете их снова.

Вы можете выбросить всю мебель и внезапно. Решение зависит от вас. Это трудно, потому что вы уже привыкли к мебели. Без мебели вы можете чувствовать себя неудобно; вы не знаете, что делать с этим пространством. Вы можете даже начать бояться двигаться в этом пространстве. У вас никогда не было такой сво­боды для движения.

Ум является обусловленным. Мы привыкли к мыслям. Вы ког­да-либо наблюдали - а если не наблюдали, то понаблюдайте, - что вы продолжаете повторять одни и те же мысли каждый день. Вы как грамофонная запись, в вас тоже нет свежести и новизны - вы стары. Вы все продолжаете повторять одни и те же мысли. Почему? Какая польза от этого? Польза только одна - это просто старая привычка; вы чувствуете, что делаете нечто полезное.

Вы лежите в постели и ждете, когда сон придет к вам, и то же самое повторяется каждый день. Почему вы делаете это? Некоторым образом это помогает. Старые привычки и обусловленность помогают. Ребенку нужна игрушка. Если ему дать игрушку, он заснет; затем можно и отнять игрушку. Но если игрушки нет, ребенок не может заснуть. Это обусловленность. В тот момент, когда ребенку дают игрушку, в его уме что-то срабатывает. Теперь он готов заснуть.

То же самое случается с вами. Игрушки могут быть другими. Кто-то не может заснуть, пока не будет монотонно повторять: «Рама, Рама, Рама...» Он не может заснуть! Это игрушка. Если он повторяет: «Рама, Рама, Рама...», то игрушка в его руках; он может заснуть.

Вы испытываете трудности при засыпании в новой комнате. Если вы привыкли спать в определенной одежде, то вы будете нуж­даться в этой конкретной одежде каждый день. Психологи говорят, что если вы спите в ночной рубашке, а вам ее не дали, то вы будете испытывать трудности при засыпании. Почему? Если вы никогда не спали обнаженным, а вам сказали спать обнаженным, то вы не будете чувствовать себя спокойно. Почему? Между обнаженностью и сном нет никакой связи, но для вас эта связь существует, это старая при­вычка. Со старыми привычками вы чувствуете себя легко и удобно. Схемы рассуждений также являются только привычками. Вы чувствуете себя удобно - одни и те же мысли каждый день, один и тот же маршрут. Вы чувствуете, что все в порядке.

Вы сделали некоторые капиталовложения в ваши мысли и в этом проблема. Ваша мебель не является просто хламом, который можно выбросить, вы очень много в нее вложили. Вся мебель может быть выброшена немедленно, это может быть сделано! Для этого имеются мгновенные методы, мы будем о них говорить. Немедленно, сию минуту, вы можете освободиться от всей вашей умственной мебели. Но тогда вы внезапно окажетесь пустым, незаполненным, и вы не будете знать, кто вы такой. Тогда вы не будете знать, что делать, поскольку впервые с вами не будет ваших старых схем. Шок может быть слишком неожиданным. Вы можете даже умереть, или вы мо­жете сойти с ума.

Вот почему внезапные методы не используются. Пока человек не готов, внезапные методы не используются. Человек внезапно сходит с ума, потому что он теряет все, что удерживает его. Прошлое немед­ленно отбрасывается, а когда прошлое отбрасывается, вы не можете постичь будущее, потому что будущее всегда понимается в терминах прошедшего.

Остается только настоящее, а вы никогда не бываете в настоя­щем. Вы были или в прошлом, или в будущем. Поэтому, когда вы в первый раз окажетесь просто в настоящем, вы почувствуете себя неистовым, сумасшедшим. Вот почему внезапные методы не ис­пользуются, если вы не работаете в школе, если вы не работаете с мастером в группе, если вы не являетесь тотально преданным учите­лю, если вы не посвятили всю свою жизнь медитации.

Поэтому постепенные методы являются достаточно приемле­мыми. Они отнимают много времени, но постепенно вы привыкаете к пространству. Вы начинаете ощущать это пространство, и его красоту, и его блаженство, и тогда ваша мебель постепенно удаля­ется.

Итак, от обычного мышления необходимо перейти к созерцанию - это постепенный метод. От созерцания хорошо перейти к концент­рации - это постепенный метод. А от концентрации хорошо сделать прыжок в медитацию. Тогда вы двигаетесь медленно и на каждом шаге ощущаете под собой фундамент. И когда вы прочно утвердитесь на одном шаге, только тогда вы начнете переходить к следующему шагу. Это не прыжок, это постепенный переход. Итак, эти четыре состояния - обычное мышление, созерцание, концентрация, медита­ция - являются четырьмя шагами.

Третий вопрос:

Является ли развитие пупочного центра совершенно самостоя­тельным и независимым от роста сердечного и головного центров, или он развивается одновременно с ростом сердца и головы? Кроме того, объясните, пожалуйста, каким образом тренировки и техники для пупочного центра отличаются от тренировок и техник для раз­вития сердечного и головного центров.

Следует понять одну основную мысль: сердечный и головной центры должны развиваться, а пупочный - нет. Пупочный центр должен быть только обнаружен, он не должен развиваться. Пупочный центр уже на месте. Вы должны открыть, обнаружить его. Он уже здесь и полностью развит, и вы не должны развивать его. Сердечный центр и головной центр являются развиваемыми. Они не должны быть обнаружены, они должны быть развиты. Их развитию помога­ют общество, культура, образование, тренировки.

Но с пупочным центром вы рождаетесь. Вы не можете не иметь пупочного центра. Вы можете быть без сердечного центра, вы можете быть без головного центра. Они не являются необходимыми; их хорошо иметь, но вы можете жить и без них. Это может быть очень неудобно, но вы можете обойтись без них. Без пупочного центра, однако, вы жить не можете. Он является не просто необходимостью, он является вашей жизнью.

Итак, имеются техники для развития сердечного центра - для роста любви, для роста чувствительности, для того, чтобы ваш ум стал более чувствительным. Имеются методы и техники для того, чтобы стать более рациональным, более логичным. Развиваться мо­жет разум, развиваться могут эмоции, но экзистенция, существова­ние развиваться не может. Она уже здесь; она должна быть обнаружена.

Под этим подразумевается многое. Первое: для вас может ока­заться невозможным иметь такой же ум, такие же умственные спо­собности, как у Эйнштейна. Но вы можете стать буддой. Эйнштейн представляет собой превосходно функционирующий умственный центр. Или кто-нибудь еще... любящий. Маджну в совершенстве фун­кционирует в своем сердечном центре. Вы можете не смочь стать таким, как Маджну, но вы можете стать буддой, потому что в вас свойства будды развивать не нужно, они уже там. Они связаны с основным центром, с исходным центром - с пупком. Они уже здесь. Вы уже будда, только не осознаете этого.

Нельзя сказать, что вы уже Эйнштейн. Вы можете попробовать, но нет никакой гарантии, что вы станете им. Нет никакой гарантии, это вообще кажется невозможным. Почему это кажется невозмож­ным? Потому что для того, чтобы получить голову Эйнштейна, не­обходим некоторый рост, необходима некоторая окружающая среда, необходимо определенное обучение. Это невозможно повторить, по­тому что это неповторяемо. Во-первых, вы должны найти тех же самых родителей, потому что обучение начинается в утробе матери. Трудно найти тех же самых родителей - невозможно. Как вы сможете найти тех же самых родителей, как вы сможете повторить ту же самую дату рождения, тот же дом, те же ассоциации, тех же друзей? Вы должны будете полностью повторить жизнь Эйнштейна - до мельчайших подробностей! Если вы упустите хотя бы один момент, вы будете уже другим человеком.

Итак, это невозможно. Каждая личность рождается в этом мире только один раз, потому что одни и те же обстоятельства не могут быть воспроизведены снова. Повторение ситуации является таким большим событием. Это означает, что тот же самый мир должен существовать в тот же самый момент. Это невозможно. И вы уже здесь, так что, что бы вы ни делали, ваше прошлое уже отразилось в вас. Вы не можете стать Эйнштейном. Индивидуальность повторить невозможно.

Будда не является индивидуальностью. Будда - явление, фено­мен. Не имеют значения никакие индивидуальные факторы; для того, чтобы стать буддой, достаточно вашего существования. Центр уже здесь, он функционирует; вы должны только обнаружить его. Так что техники для сердца являются техниками для развития чего-либо, а техники, относящиеся к пупочному центру, предназначены для его обнаружения. Вы должны раскрыться. Вы уже являетесь буддой, вы должны только узнать этот факт.

Итак, имеются два типа личностей - будды, которые знают, что они будды, и будды, которые не знают, что они будды. Но все явля­ются буддами. В той степени, в какой это касается экзистенции, существования, все являются одинаковыми. Только в экзистенции наблюдается коммунизм; во всем остальном коммунизм является абсурдом. Никто не может быть равным, неравенство является осно­вой всего. Поэтому, если я скажу, что только религия ведет к комму­низму, то это может показаться парадоксом, но я имею в виду именно такой коммунизм: это полное равенство в экзистенции, в существо­вании, в бытии. В этом смысле вы равны Будде, Христу, Кришне, но ни в каком другом смысле две личности не являются равными. Неравенство является основой всего, что относится к внешней жиз­ни; равенство является основой всего, что относится к внутренней жизни.

Итак, эти сто двенадцать методов не предназначены на самом деле для развития пупочного центра; они предназначены для его обнаружения. Вот почему иногда внезапно кто-то становится буддой - нет никакой проблемы создания чего-либо. Если вы сможете взгля­нуть на самого себя, если вы сможете глубоко погрузиться в самого себя, то вы обнаружите, что все, что вам нужно, уже здесь. Все это уже здесь и единственной проблемой является вопрос о том, как добиться отброса к той точке, где вы уже являетесь буддой. Медитация не поможет вам быть буддой, она только поможет вам осознать, что вы будда.

Еще один вопрос:

Все ли просветленные центрированы на пупок? Кришнамурти, например, центрирован на пупок или на голову? Был ли Рамакришна центрирован на сердце или на пупок?

Каждый просветленный центрирован на пупок, но выражение каждого просветленного могло идти и из других центров. Давайте ясно поймем эту разницу. Каждый просветленный центрирован на пупок; других возможностей нет. Но их выражение, их проявление себя, впечатление от них - это совсем другое.

Рамакришна проявляет себя через сердце. Он использует свое сердце как средство для своих сообщений. Что бы он ни обнаружил в пупочном центре, он выражает через сердце. Он поет, он танцует - это проявления его блаженства. Блаженство расположено в пупке, а не в каком-либо другом месте. Рамакришна центрирован в пупке, но как может он сказать другим, что он центрирован в пупке? Для выраже­ния этого он использует свое сердце.

Кришнамурти для выражения использовал свою голову; вот по­чему способы их выражения как бы противоречат друг другу. Если вы верите в Рамакришну, вы не сможете верить в Кришнамурти. Если вы верите в Кришнамурти, вы не сможете верить в Рамакриш­ну, потому что вера всегда основывается на впечатлениях, а не на переживаниях. Человеку, привыкшему рассуждать, Рамакришна ка­жется инфантильным: «Что за чепуха - танцы, пение? Что он делает? Будда никогда не танцевал, а этот Рамакришна танцует. Он выглядит ребенком».

Для рассудка сердце всегда кажется инфантильным, но для сер­дца рассудок кажется бесполезным, поверхностным. Что бы ни гово­рил Кришнамурти, это все то же самое. Переживание одно и то же - будь то Рамакришна, Чайтанья или Мира. Но если человек центри­рован на голову, то его объяснение, его выражение будет рациональ­ным. Если Рамакришна увидит Кришнамурти, он скажет: «Пойдем, давай танцевать. Почему ты тратишь свое время? При помощи танца это может быть выражено более легко и доходит оно более глубоко». Кришнамурти скажет: «Танец? Танец может загипнотизировать. Не танцуй. Анализируй! Рассуждай! Рассуди, проанализируй, стань осознающим».

Эти различные центры используются для выражения, а сами переживания являются одними и теми же. Переживание можно на­рисовать - дзэнские мастера изображали свои переживания. Когда они становились просветленными, они изображали это. Они ничего не говорили, они просто рисовали. Риши, мудрецы из Упанишад создали прекрасную поэзию. Когда они становились просветленны­ми, они создавали поэтические произведения. Чайтанья обычно тан­цевал; Рамакришна обычно пел. Будда и Махавира для объяснения того, что они пережили, использовали голову, рассудок. Для выраже­ния своего переживания они создали великие системы мышления. Но само переживание не является ни рациональным, ни эмоци­ональным: оно выше этого. Было очень мало людей, кто мог бы выразить свои переживания посредством обоих центров. Вы сможете найти многих людей типа Кришнамурти, вы сможете найти многих людей типа Рамакришны, но очень редко случается так, что человек может выразиться через оба центра. Такой человек приводит вас в замешательство. С этим человеком вы никогда не можете быть спо­койны, потому что вы не можете понять соотношения между двумя способами выражения; они кажутся противоречивыми.

Если я говорю что-нибудь, то я должен делать это, используя рассудок. Так я привлекаю много реалистичных, ориентированных на голову людей. Затем однажды они замечают, что я разрешаю пение и танцы, и им становится неуютно: «Что это? Нет никакой связи...» Но для меня здесь нет противоречия. При помощи танца тоже можно говорить - и иногда более глубокие вещи. Рассудок тоже является способом общения - и иногда очень понятным способом. И то, и другое является способом выражения.

Если бы вы увидели Будду танцующим, вы были бы в затрудне­нии. Если бы вы увидели Махавиру, играющего на флейте, обнажен­ного, то вы не смогли бы заснуть. Что случилось с Махавирой? Он сошел с ума? Если флейта у Кришны, то все в порядке, а если у Махавиры, то в это трудно поверить. Флейта в руках Махавиры? Непостижимо! Вы не можете даже вообразить это. Но причина не в том, что имеется противоречие между Махавирой и Кришной, между Буддой и Чайтаньей; все это обусловлено различиями в способах выражения. Будда привлечет конкретный тип умов - ориентирован­ных на голову, - а Чайтанья и Кришна привлекут умы совершенно противоположного типа - ориентированные на сердце.

Но трудности возникают. Люди вроде меня создают трудности: я привлекаю и тех, и других, и никто из них не чувствует себя спо­койно. Когда я говорю, люди, ориентированные на голову, чувствуют себя легко, но когда я допускаю другие типы выражения, они чувст­вуют себя неспокойно. И то же самое происходит с другими - когда используются какие-либо эмоциональные методы, люди, ориенти­рованные на сердце, чувствуют себя легко, но когда я дискутирую, когда я рассуждаю о чем-нибудь, тогда они отсутствуют, их здесь нет. Они говорят: «Это не для меня».

Как раз вчера ко мне пришла одна леди и сказала: «Я была в Маунт Абу, но там у меня возникли трудности. В первый день, когда я слушала вас, все было прекрасным, все привлекало меня; я была просто очарована. Но когда я увидела киртан - посвятительные пес­нопения и танцы, - я решила немедленно все бросить; это было не для меня. Я отправилась на автобусную станцию, но проблема ведь оставалась. Я хотела слышать ваши беседы, поэтому я вернулась. Я не хотела упустить то, что вы говорите». Она была в затруднении. Она сказала мне: «Это было так противоречиво».

Это кажется противоречивым, потому что эти центры противо­речат друг другу, но это противоречие находится внутри вас. Вашей голове нелегко с вашим сердцем; они конфликтуют. Из-за этого внутреннего конфликта вам кажется, что конфликтуют Кришнамурти и Рамакришна. Создайте мост между вашим сердцем и вашей головой и тогда вы узнаете, что они являются посредника­ми.

Рамакришна был абсолютно необразованным - никакого разви­тия рассудка. Он был чистым сердцем. Был развит только один центр, сердце. Кришнамурти является чистым рассудком. Он побы­вал в руках некоторых наиболее строгих рационалистов - Анни Безант, Лидбитера и теософов. Они были создателями величайших философских систем своего века. Теософия, на самом деле, является одной из величайших систем, когда-либо созданных человеком, и абсолютно рациональной. Он был воспитан рационалистами; он яв­ляется чистым разумом. Если он даже говорит о сердце и любви, его выражения являются рациональными.

Рамакришна не такой. Если он даже говорит о рассудке, он абсур­ден. К нему пришел Тотапури и Рамакришна стал изучать под его руководством Веданту. И Тотапури сказал: «Отбрось всю эту религи­озную чепуху. Полностью отбрось эту мать, Кали. Пока ты не отбро­сишь все это, я не буду учить тебя, потому что Веданта не религия, а знание».

Рамакришна сказал: «Хорошо, но дай мне время сходить к мате­ри и спросить ее, могу ли я выбросить все это, всю эту чепуху. Дай мне один момент, чтобы спросить у матери».