Еврокоммунизм. Идеологи еврокоммунизма (А. Лебль,

Фетчер и др.) в поискахновых форм марксизма пересмотрели тезис Маркса о всемирно-исторической роли пролетариата как могильщика капитализма. Обосновывая положение о депролетаризации современного населения, об утрате пролетариатом революционной роли, идеологи евророкоммунизма отводили главенствующую роль в общественном развитии интеллигенции.

Важным моментом идеологии еврокоммунизма следует считать и теорию плюрализма и полицентризма марксизма. Еврокоммунисты доказывали, что марксистское учение не должно иметь какого-либо единого центра, выступающего единственным пророком социализма. Они полагали, что марксизм должен самостоятельно разрабатываться там, где он применяется. Соответственно, есть смысл говорить о национальных моделях социализма и национальных вариантах марксистского учения. Так, ленинизм —русский вариант марксизма, но есть и французский, и африканский, и китайский и многие другие.

Национально-освободительные партии Африки и Азии тоже часто объявляли себя марксистскими. Одним из выдающихся представителей этого направления движения в Африке был Франц Фанон (1925—1962). Вместе с национализмом во взглядах Ф. Фанона имеет место отчетливо выраженное антиимпериалистическое содержание, где главным является борьба за освобождение от империалистического гнета, за утверждение человеческого достоинства, попираемого колониализмом. Ф. Фанон выступает сторонником ориентации на социализм, открывающей, как он полагал, широкие возможности для создания новой системы ценностей, в которой человек, свободный эксплуатации, от расовых предрассудков становится социально активным творцом истории.

К марксизму относили свое учение и маоисты. Вообще маоизм претендовал на роль единственно верного учения о национально-освободительном движении и построении социализма в промышленно отсталых странах. Маоизм постоянно подчеркивал, что учитывает национальние особенности общественного развития — китайскую специфику борьбы. Для маоизма особенно характерны идеи о централизации и авторитаризме управления, о приоритете политики над экономикой, абсолютизации роли армии в жизни общества, о делении всех стран на бедных и богатых и их современной борьбе.

Таким образом, в рамках марксистского направления общественной мысли возникло иразвивалось несколько

конкурирующих друг с другом за идейное влияние и лидерство течений. При всех идейно-политических разногласиях, они были в целом едины в своих представлениях о сущности и роли человека

Марксизм нередко упрекают в том, что он концентрирует внимание на рассмотрении развития больших социальных систем — классов, наций, государств, общества в целом, игнорируя значение их личностного компонента. Такие упреки не являются вполне справедливыми. Однако ни сами основоположники марксизма, ни В. И. Ленин, ни тем более теоретики демократического социализма ни в коей мере не преуменьшали реального значения человеческих личностей, поскольку за любым общественным отношением явственно выступают конкретные лица (индивиды и группы). Рассматривая человека деятельным, социально-активным существом, марксизм понимает под человеческим "Я" не что-то особое, изолированное страдательное и рефлектирующее, а только то, что находится в единстве с коллективным, общественным "Мы". В этой связи нельзя не видеть, что подчеркивание социального (коллективного) в марксистском определении человека, на практике приводило и приводит к тому, что целью развития чаще всего объявляется социум — коллектив, класс, иная общность общественной системы Человек же чаще всего становится средством, даже "игрушкой" созданной им социальной среды Такого рода концепция, прежде всего, на руку современной техногенной цивилизации.

Проблема человека в марксизме-ленинизме решается только в связи с обществом и только на его основе. При этом общество здесь строго конкретная общественно-экономическая формация, закономерная смена которой в ходе естественноисторического процесса приводит к изменению и общества, и самого человека. Согласно марксистам, родовая сущность человека не заключена в нем как отдельном, обособленном существе, а является "совокупностью (ансамблем) общественных отношений", имеющей свое объективное содержание, несводимое к содержанию деятельности индивидов. Соответственно, каждый человек — не частичный носитель своей социальной сущности. Он воплощает в себе социальную сущность в целом. Согласно марксистской теории, общественные отношения, существуют как предметно-деятельные отношения. Только в деятельности и общении человека с другими людьми осуществляется объективирование его сил и способностей и присвоение или овладение силами и способностями других. С

точки зрения марксистов, сущность человека определяется теми социальными условиями, в которых он находится. Человек таков, какова окружающая его общественная среда. понимаемая в широком плане как историческая эпоха, социальный строй, классовые и групповые интересы, и в узком плане — как индивидуальные условия и особенности его развития. Соответственно, социальная сущность человека не может быть постоянной. Изменение ее — это диалектический процесс человек не только продукт обстоятельств и воспитания, он и сам изменяет общественную среду и себя. Другими словами, в какой мере человек изменяет природу и социальную среду, приспосабливая их я себя, в такой мере меняется и сам человек. Признание общественного характера (социальной сущности) человека в марксизме не исключает, как уже отмечалось, индивидуального (личностного) измерения им человеческого бытия. Правда в этом случае внимание не концентрируется на личности самой по себе Марксисты показывают неразрывную связь между сознанием общественного богатства и развитием богатой человеческой индивидуальности, про которую В. И. Ленин сказал, что это такая личность, которая должна "все уметь делать и всем интересоваться". Кроме того, марксизм подчеркивает, что все личности так или иначе, в той или иной степени субъекты деятельности — труда, познания, общения. Однако личность выступает субъектом деятельности не изолированно, сама по себе, а лишь как часть социального коллектива (нации, государства, партии, класса, производственной бригады). Поэтому ее индивидуальное развитие возможно только в коллективе и на его основе. Конкретная же роль личности всегда зависит от того, как она самa воспринимает и оценивает свое положение в коллективе, какие выводы и практические шаги она делает. По Ленину, человек, гражданин тот, кто умеет возвышаться до понимания общих интересов своего класса и отстаивать эти интересы весьма умно. Именно поэтому для него человек, сознающий своего рабства я прозябающий в молчаливой и бессознательной покорности, есть просто раб. Человек, сознающий свое рабство и примирившийся с ним, восторгающийся своей жизнью и своими добрым и хорошим господином, есть холоп, хам. Но человек, осознавший свое положение и борющийся против него, — это революционер.

Проблемы свободы. Важным вопросом, который ставится и решается марксистской теорией, является вопрос о

свободе в деятельности людей, об условиях ее осуществления для каждого человека. Марксистские ученые связывают свободу личности с целеустремленной деятельностыо. При этом в своем понимании личной свободы они следуют марксову положению о том, что именно в деятельности человек осуществляет "свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю". Свобода личности определяется марксизмом как способность человека достичь, реализовать свои цели. Марксистские ученые показывает, что любой сознательный поступок человека осуществляется на основе овладения знаниями, умениями, навыками исполнения той или иной конкретной деятельности. только на основе этих его знаний и опыта формируются цели человека, которые выступают звеном, связывающие прошлое с настоящим и через него с будущим. Цели человека одновременно и обусловлены существующим положением вещей и представляют собой выход за его пределы, что создает для человека известное многообразие, набор возможностей. Выбор из этого многообразия и есть условие свободы человека, но, еще не сама его свобода.

С точки зрения марксизма, выбор еще не является показателем свободы человека, он сам должен быть свободным. И чем полнее и точнее оцениваются действительные возможности общественного развития, средства, предоставляемые обществом в распоряжение человека, тем свободнее он в своем выборе, тем больший простор открывается для выдвижения целей и нахождения необходимых средств, тем значительнее перспективы его стать свободным. Следовательно, свобода личности в марксизме неотделимо от свободы общества. Человек в той мере свободен, в какой свободно общество, в котором он живет.

Обосновывая положение о взаимосвязи свободы личности с объективными условиями жизни людей в обществе, марксизм считает, что подлинной основой всех свобод является "свобода жить", свобода от нужды, свобода от эксплуатации и от неуверенности в завтрашнем дне. Они характеризуют историю как процесс осуществления свободы, человечество становится все более свободным по отношению к природным и общественным закономерностям, познает их, используя эти знания для реализациисвоих целей, но в условиях господства частной собственности и эксплуатации человека человеком — рост свободы для общества оборачивается утратой ее большинством людей. Причину этого марксизм видит в отчуждении людей.

Теория отчуждения. Понятие "отчуждение" миогозначно. В марксистской литературе это понятие употребляется. по меньшей мере, в трех основных значениях:

во-первых, под отчуждением чаще всего понимают любое опредмечивание человеческой деятельности, когда всякое проявление деятельности человека, любой результат труда принимает некую материальную форму и, следовательно, отделяется, отчуждается от него как творца;

во-вторых, под отчуждением понимают овеществление суъекта, ограничение его активно-творческого начала, порабощение человека продуктами его же собственной деятельности;

в-третьих, отчуждение обозначает психическое состояние человека, не чувствующего себя свободным в своих действиях, сознающего себя объектом манипуляции каких-либо внешних сил.

Все эти значения взаимосвязаны и в то же время существенно различаются, что позволяет применять их в довольно широком плане.

Так, например, многие сторонники идеи демократического социализма усматривают в отчуждении один из основных атрибутов человеческого предметного существования, истолковывают отчуждение как внеисторическую категорию, считая, что отчуждение неустранимо, и социум отнюдь не приводит к ликвидации отчуждения. В то же время, В. И. Ленин вслед за К. Марксом утверждает, что единственная причина, порождающая отчуждение, — частная собственность на средства производства. П ервая форма отчуждения — это отчуждение продуктов труда, которые, будучи произведены человеком, ему уже не принадлежат. Вторая форма отчуждения — отчуждение трудовой деятельности. Это так называемое самоотчуждение. Поскольку продукты труда отчуждаются, они не принадлежат рабочему, то и труд человека обретает значение принудительного труда. Труд становится не удовлетворением потребности в труде, а только средством для удовлетворения других потребностей в сохранении физического существования (еда. питье, одежда, др.), т. е. функций, которые присущи и животным. Значит, вместе с отчуждением труда отчуждается и родовая жизнь человека. Третья формa отчуждения — следствие отчуждения продукта труда и родовой сущности человека — отчуждение человека от человека. С точки зрения марксистов, в условиях капитализма не создается основ для коллективных форм жизни человека,

поскольку капитализм порождает лишь суррогаты коллективности, "мнимую коллективность" Только упразднение частной собственности и замена ее общественной, устраняют основную причину отчуждения В результате возникает подлинная коллективность и человек впервые получает возможность для созидательной творческой деятельности, которая устанавливается при социализме

Социализм как снятие антагонизмов общества. С точки зрения марксистов, социализм в основном ликвидирует антагонизм между личностью и обществом, хотя единство общества и личности еще не является полным, а противоречия между личностью и обществом неантагонистический характер. Именно социализм, считают марксисты, закладывает основы для формирования подлинной коллективности. Однако только с полной победой коммунизма можно будет говорить о подлинной коллективности всех групп и организаций.

Согласно марксистской теории, с построением коммунизма складывается неразрывное единство общества и личности. Коммунизм уже не подавляет свободу, не нивелирует индивидуальное развитие своих членов. Единство общественных и личных интересов позволяет превратить объективные требования общественного движения во внутренние побуждения личности. Это значит, что человек самостоятельно ставит себе цели и начинает действовать свободно, становится непосредственным творцом общественной жизни. В результате — открывается простор для безграничной реализации всех способностей человека в его свободном развитии. Теоретики марксизма пытаются заверить, что только коммунизм может обеспечить проведение в жизнь принципа "все во имя человека, все для блага человека". То есть, впервые в истории общества человек вместо средства станет целью общественного развития.

Таким образом, можно видеть, что марксизм и в XX веке в своем анализе проблем человека исходит из социоцентрической установки. Для марксистской теории значим общий план истории, большие социальные общности — классы, нации, государства. Человек же как бы получает свою ценность целиком от общества. Именно поэтому для марксизма отдельный человек есть лишь соотносительное с социальным коллективом существо, где он — центр пересечения общественных отношений, в которых он формируется и живет. Правда, теоретики демократического социализма, подчеркивая приоритет коллектива над человеческим индивидом, в то же время ратовали и за усиление

индивидуальных прав и свобод личности в обществе В марксизме обосновывается идея о том, что основание подлинной человеческой жизни образует коллективная практическая деятельность, а поэтому коллективность есть аутентично-родовой способ такой жизни людей. Теоретически эти положения исключительно самоценны и гуманны и вряд ли могут вызвать серьезные возражения. Однако опыт практического претворения этих идей в СССР и других странах так называемого реального социализма покавал, что вместо коллектива как формы организации жизнедеятельности, средства развития и возвышения человека, возникли коллективы как средства подавления всякой индивидуальности, как формы обезличивания и усреднения человека. Если в теории марксизма целью развития объявлялся человек, а наиболее подходящим средством этого развития — коллектив, то на практике все было наоборот высшей целью становился коллектив, а человек был его средством, объектом воспитания и того, что стояло за этим коллективом — системы партийно-государственной бюрократии.

Понятно, что такая "практика" отношения к человеческой личности не прибавляла авторитета ни социализму, ни, обосновывающему его, учению марксизма-ленинизма вместе с тем, нельзя не видеть, что свойственное марксизму постоянство в утверждении идеала социализма занимает достойное место в системе идейных устремлений XX века.

Марксизм и его сторонники "с другого берега". Тем, кто будет изучать историю философии XX века предстоит проанализировать действительное влияние марксизма на философские школы и направления, развивавшиеся в этот период. О влиянии философии К. Маркса на становление взглядов заявляли практически многие авторы. Одни начинали как сторонники марксизма, другие — как его противники, но все выразили свое отношение к марксизму, особенно когда это касалось политических доктрин марксизма-ленинизма Знаменательно, что отношение к марксизму у одного и того же автора нередко на протяжении десятилетий менялось на противоположное. Особенно ярко это прослеживается на современной католической философии, которая начинала с проклятий в адрес безбожного коммунизма и его авторов, а в конце века обратилась к марксову решению таких проблем как снятие отчуждения, анализу родовой сущности человека и другим, не менее значимым. Наиболее характерный тому пример — работы Римского папы Иоанна-Павла II.

Однако, настоящая драма идей в соединении с трагическими человеческими судьбами начинается не здесь, где свое отношение к марксизму выявляют философские школы и направления, весьма далекие от него, будь то экзистенциализм, персонализм, интуитивизм или прагматизм Идеи марксизма с первых дней его существования пытались монопольно присвоить определенные политические круги, представлявшие конкретные партии. Вначале это была германская социал-демократия, потом ВКП(б), позже Компартия Китая, а также ряд других партий, называющих себя ленинскими или партиями нового типа. Сложилось мнение, что только они вправе решать, чьи труды представляют собой "дальнейшее плодотворное развитие идей К. Маркса", а кто является оппортунистом или, что еще хуже, "ревизионистом бессмертных идей". Борьба "за чистоту марксизма-ленинизма" была удобной формой, прикрывавшей вульгарную борьбу за власть и влияние в партийных рядах. Догматизированный марксизм, который характеризовал философские основы политических программ большинства компартий ленинского типа, дал историкам философии много материала, убедительно свидетельствующего о том, что преследовались любые взгляды, казавшиеся партийной элите угрожающими для их безраздельного господства.

Так, в самом начале XX века в число "оппортунистов, дураков и старых баб II Интернационала" (цитируются слова В. И. Ленина) попали ученики и душеприказчики Маркса и Энгельса К. Каутский и Э. Бернштейн, резко критиковавшие тактику большевиков на форсирование пролетарской революции в России в 1905—1907 гг. Потом ревизионистом становится немецкий социал-демократ Г. Кунов, сомневавшийся в правильности ленинского вывода о том, что диктатура пролетариата может быть определена как особая форма классового союза горстки промышленных рабочих и огромной крестьянской массы. Несколько позже РКП (б) и партии Коминтерна определили, что главную опасность представляет ревизионизм, покушавшийся на вывод о необходимости установления диктатуры пролетариата и монопольном положении партии в период перехода к социализму. Всех, сомневавшихся в надобности диктатуры пролетариата, устанавливаемой после победоносной пролетарской революции, относили к ревизионистамили оппортунистам. Поэтому подавляющее большинство социалистических партий Европы, добившихся реализации реальных социальных программ, улучшавших поло-

жение трудящихся масс,были объявлены немарксистскими.

На основе борьбы с ревизионизмом были сфабрикованы дела Троцкого и Бухарина, Рыкова и Каменева, равно как и многих других партийных лидеров в Европе и других странах мира В 20-е гг, когда складывался клан "верных ленинцев" в борьбе с философской группой Деборина, названного "меньшевиствующим идеалистом", за то, что он последовал философскому завету Ленина и стал всерьез изучать Гегеля, вместе с ним от философии были отлучены на многие годы наиболее эрудированные и талантливые молодые исследователи, не отличающиеся лояльностью по отношению к "генералам от философии", создававшим на протяжении десятилетий в философии жесткий режим казармы, с его всеобщим доносительством и восторгом по поводу любого решения, принятого властями. Пожалуй, одной из наиболее интересных фигур является Антонио Грамши (1891—1937) — видный деятель международного рабочего движения и основатель итальянской коммунистической партии, заключенный в тюрьму режимом Муссолини и оставивший в своем творческом наследстве кроме знаменитых "Тюремных дневников" много философских и публицистических произведений Грамши известен как интерпретатор философии К. Маркса — как философии практики. Он считал, что марксизм — не только руководство к действию для переделки мира рабочими, но и особый тип мировоззрения и, одновременно с тем, основа для формирования новой духовной культуры. Рассматривая под этим углом зрения деятельность партии в СССР в первые годы после Октября, он критически оценивает многое из того, что происходит в СССР. Поэтому работы Грамши смогли увидеть свет и стали известны марксистским читателям и исследователям только в период оттепели (конец 50 начало 60-х гг.), когда вышел в свет трехтомник его произведений. Однако подлинное исследование творчества Грамши еще впереди, ибо большая часть работ, где анализировалось его наследие, тесно связана с политической коньюктурой, а не с непредвзятымнаучно-философским анализом.

Немалый интерес представляет творческий путь Георга (Дьёрдь) Лукача (1865—1971), которого называли ревизионистом не один раз и за разные "прегрешения": сначала за то, чтоон считал К. Маркса гегельянцем больше чем материалистом. Несколько позже он начал выражать взгляды на эстетику, весьма далекие от вульгарного социологизма и

ленинской трактовки духовной культуры как особой формы классовых битв. В последний период жизни он стал ревизионистом, потому что принял сторону И. Надя и вошел в состав его правительства в Венгрии 1956 г. Так один из талантливых исследователей-марксистов, обладающий огромной эрудицией и высокой философской культурой практически весь свой творческий путь проделал под знаком ревизионизма.

Роже Гароди, деятель французской коммунистической партии, один из немногих, умевшийна равных полемизировать с эрудированными философскими мэтрами вроде Ж.-П. Сартра, Г. Марселя и других, создавший не одну блестящую философскую работу (вспомним хотя бы переведенную на русский язык "Грамматику свободы", 1952) также оказался ревизионистом и лжемарксистом как только усомнился в непогрешимости политического курса КПСС.

К числу ревизионистов послевоенных лет необходимо отнести Милована Джиласа, Леона Колаковского, Эдварда Карделя. Джилас одним из первых среди марксистов нового поколения исследовал новый паразитический класс — партократию. Напомним, что он написал свою работу примерно на 10—12 лет раньше, чем Р. Миллс "Властвующую элиту", поднимающую эти же проблемы, но на материалах западного мира. Работа Миллса имела огромную популярность во всем мире, в том числе и в СССР. Работа же Джиласа до сих пор неизвестна большинству гуманитариев. Э. Кардель усомнился в выводе Ленина о неизбежности войн и революций в эпоху перехода к социализму, поэтому была запрещена во всем коммунистическом мире его работа "Социализм и война", однако затем на практике тезис о мирном сосуществовании стран с разными социальными режимами достаточно успешно проводился в жизнь всеми социалистическими странами. Л. Колаковский считал, что "учение о диктатуре пролетариата представляет собой чудовищный нарост на философии марксизма я никоим образом логично не вытекает из самого духа этого течения".

Особое недовольство официальной философии марксизма-ленинизма в 60—70 годы вызывали работы тех исследователей, в которых комментировались ранние труды К. Маркса, в частности "Экономическо-философские рукописи 1844 г.", вошедшие в научный оборот спустя сто с лишним лет после их написания. В этих работах рассматривались проблемы отчуждения человека от его родо-

вой сущности, вызванные, прежде всего, разделением труда и превращением человека в товар "рабочая сила", а также проблемы практики, так, как это понимал ранний К.Маркс, а не поздний В. И. Ленин. Особенно драматична судьба целой группы исследователей философии, сплотив-шейся вокруг философского и общественно-политического журнала "Праксис". Они рассматривали практическую деятельность людей не в ее грубо овеществленной форме, приносящей определенный утилитарный эффект, так, как это было характерно для прагматизма, а затем, в более позднее время и для марксизма-ленинизма, а как деятельность свободной творческой самопознающей личности, что, по их мнению, и являлось единственной формой реальности.

Поколение за поколением в рядах марксистско-ленинской философии проходило через жесткое сито партийно-номенклатурной селекции и к вершинам пирамиды философского Олимпа допускались лишь наиболее проверенные, доказавшие свою преданность и верность знамени. Не зря одна из наиболее известных работ А. Зиновьева, уже не ревизиониста, а одного из первых диссидентов-философов, называлась "Зияющие вершины" и в ней рассказывалось о жизни и деятельности в Институте Философии АН СССР.

Парадоксально, но факт, что наиболее способные и смелые исследователи, горевшие желанием сделать марксизм аутентичным и отвечающим практическим задачам современности, неукоснительно выбрасывались из рядов КПСС, делая ее в философском отношении все более догматичной, начетнической и консервативной организацией, замкнутой на себе и своем существовании, что и предопределило впоследствии ее мгновенную гибель. В число неугодных попадали, чаще всего, труды молодых исследователей, обращавшихся при написании своих диссертаций к работам К. Маркса, как это, например, было с работами Б. А. Грушина и Э. В. Ильенкова. Так было и с и, кто начинал заниматься новыми областями философского знания, будь то социология, социальная психология, теория деятельности, не говоря уж о философском осмыслении кибернетики, семантики, генетики или биологии. Ожесточенная борьба велась с теми, кто осмеливался выступать против политического курса КПСС, а также осуждать вмешательство СССР в дела Венгрии в 1956 или Чехословакии в 1968 гг. Однако молодые исследователи, несмотря на ожидаемые репрессии, пытались осмыслить при-

чины многих неудач реформирования советского общества

В творческом наследии одного из наиболее талантливых публицистов Л В Карпинского, жизнь и творческий путь которого нуждаются в серьезном исследовании, имеются знаменательные слова о роли партии она "разрешает нам работать, отпускает средства и определяет цели труда преследуя свою прибыль в форме места в идеально-управленческом звене общества Трудовые коллективы работают на основе подаяния ее резолюция"

Даже такой неполный обзор развития марксизма в XX веке выявляет не только действительный вес, авторитетность и значимость философии марксизма, оказавшей несомненное и многостороннее влияние на развитие философского знания современности, но и дает возможность предостеречься от повторения ошибок, результатом которых вначале произошло перерождение власти, а затем бесславно завершен социальный эксперимент "построения социализма в одной отдельно взятой стране"

Литература

Ленин В. И. Империализм как высшая и последняя стадия капитализма.

Сталин И. В. Вопросы ленинизма Изд.11.

Давыдов Ю. Н. Труд и свобода М., 1963.

Гароди Р. Грамматика свободы М., 1950.