Что отличает транзитивную экономику от таких систем, которые находятся в относительно стационарном состоянии?

На теоретическом уровне надо прежде всего отметить тот факт, что «стационарная» экономика развивается на своей собственной основе, путем совершенствования, путем частичных изменений институтов[2], тогда как экономика переходного периода развивается путем создания новых, ранее ей не присущих институтов, связей, отношений. Таким образом, главной чертой социально-экономической системы отношений переходного периода является сосуществование нового и старого, «эклектика» хозяйственного механизма.

Доля старого и нового в производственных отношениях и в хозяйственном механизме зависит от стадии преобразований, от того, как конкретно осуществляются основные реформы. Причем, как показывает история, вовсе не обязательно революционность, быстрота преобразований обеспечивает их успешность.[3]

 

19.2 Общие закономерности трансформационного перехода

 

Приватизация, либерализация экономики в целом, либерализация цен в частности, создание рыночной инфраструктуры (адекватной банковской системы, фондового рынка, рынка труда, рынка недвижимости и пр.).- вот мероприятия, которые обеспечивают создание рыночной системы хозяйствования в тех странах, где господствовала командно-административная система.

 

19.2.1. Приватизация как исходное системное преобразование;

 

Центральным звеном рыночных преобразований является приватизация. В ходе именно этого мероприятия создаются новые отношения собственности. Около 30 стран, входящих в список стран с переходной экономикой, продемонстрировали эту закономерность.

В знаменитом словаре Уэбстера понятие «приватизация» впервые появилось в издании 1983 г. и расшифровывалось как «преобразование общественной формы правления или собственности отдельного предприятия или отрасли в частную» [4]. Как видим, само слово имеет сравнительно короткую историю, хотя предмет, который оно обозначает, в сущности, отнюдь не нов и существовал задолго до появления этого понятия. Собственно говоря, вся новейшая экономическая история представляет собой процесс формирования рыночного мира, в котором бы гармонично сочетались государственное начало и рыночные структуры. В поиске меры госсобственности в рыночной экономике заключается, в частности, суть двухпартийного противостояния в западноевропейских странах и странах Северной Америки. Чтобы подчеркнуть неодноактность такого мероприятия, как приватизация, его протяженность во времени, мы будем понимать под приватизацией экономики происходящий в рамках национальной хозяйственной системы процесс сокращения масштабов государственного сектора, а также структурное перераспределение прав собственности в пользу частного капитала за счет уменьшения удельного веса государства в производстве валового национального продукта.

Мы хотим обратить внимание на то, что приватизация может осуществляться и в странах с развитой рыночной экономикой. Не случайно это слово вошло в лексику макроэкономической политики до начала рыночных преобразований в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Союза Независимых Государств (СНГ). Восьмидесятые годы ХХ века были «эпохой приватизации» в западном мире. Государственная собственность стала первой жертвой неоклассического натиска конца 1970-х годов в странах Западной Европы, США и Канады. По разным причинам – отчасти идеологическим, отчасти бюджетного дефицита, отчасти экономической неэффективности - в течение 1980-х годов государственный сектор в экономике этих стран существенно сократился. Однако при этом общая суть производственных отношений осталась прежней. Можно говорить лишь об увеличении доли частного сектора за счет сокращения государственного.(Слайд)

Совсем иные последствия имеет приватизация в переходной экономике. Она призвана создать новый базис общества, принципиально новые производственные отношения. Это обуславливает трудности в решении целого ряда вопросов о том, как её осуществлять: медленно или быстро? бесплатно или за деньги? кому достанется собственность? каковы механизмы передачи собственности?

Приватизация является необходимой системной предпосылкой либерализации экономики. Только собственники могут распоряжаться произведенными благами, поэтому институт частной собственности является основой рыночных отношений - таких отношений, когда основные вопросы экономики «что», «как», «для кого» решаются не единым экономическим центром, как в условиях господства государственной собственности, а рыночным механизмом.(Слайд)

Либерализация экономики предполагает освобождение государства от хозяйственных функций в той мере, в какой это диктуется соображениями эффективности. Это снятие многообразных административных барьеров и ограничений на хозяйственную деятельность. Либерализация экономики предполагает демонтаж институтов планово-распределительной системы. Препятствием для радикальной либерализации являются соображения социальной справедливости. Этот общий теоретический постулат на практике отражается в парламентских баталиях между «правыми» и «левыми». «Правые» - это сторонники свободного рынка, отсюда и название «экономические либералы», а левые – сторонники как можно большего присутствия государства в экономике, сторонники большего вмешательства государства в производство, распределение, обмен и потребление благ. Они, как правило, представлены такими партиями, которые признают в качестве теоретического фундамента своих экономических программ неокейнсианскую парадигму.

 

19.2.2. Либерализация цен и необходимость стабилизационной политики;

 

Одним из базовых институтов планово-распределительной системы является институт фиксированных, централизованно образуемых цен. Поэтому первым системным преобразованием, первым шагом в сторону «свободы рынка» наряду с приватизацией является либерализация цен. Этот шаг осуществляется, как правило, одноактно, или, по крайней мере, в более сжатые сроки, чем приватизация. Не случайно во всех программах перехода к рынку обозначается «ключевая точка» - день отпуска цен. Таким образом, под либерализацией цен понимается упразднение государственного вмешательства в ценообразование на рынках ресурсов и благ, не являющихся благами первой жизненной необходимости. Это наиболее трудный шаг, поскольку его драматические последствия обнаруживаются немедленно и выражаются в стремительном взлете цен. Не случайно именно это мероприятие предвосхищает отставку проводившего его правительства. Инфляция – одно из первых по времени и самых ярких социально-экономических последствий либерализации цен. (Слайд)

Закономерностью переходного периода является сочетание высокой инфляции с дефицитом государственного бюджета, который накапливался в недрах командно-административной экономики и стал особенно высоким вследствие начавшихся институциональных преобразований. Не случайно усилия первых правительств в странах переходной экономики является получение иностранных займов, а международные кредиторы – МВФ, Парижский клуб и др. дают их с условием сокращения дефицита госбюджета до определенных параметров, например, до 3% от ВВП. Не случайно Г. Колодко и В.Макмагон в связи с этим ввели понятие «инфляцит» как признак переходной экономики. Оно означает сочетание подавленной и открытой инфляции с дефицитом госбюджета.

До сих пор представляется трудным сказать, какие методы и темпы преобразований – быстрый, «шоковая терапия» или медленный, «градуализм» - надо признать более подходящими и успешными. Образец реформ в духе «шоковой терапии» показала Польша, где реализовывался, в частности, так называемый план Бальцеровича. Градуализм в рыночных преобразованиях демонстрирует Белоруссия. В России делались попытки постепенного перехода – в 1990г. было принято «Положение об акционерных и паевых обществах», в соответствии с которым предполагалось постепенное разгосударствление предприятий – они преобразовывались в АО с 51% государственным пакетом и последующей его распродажей. В это же время, летом 1990г., в Венгрии на международном семинаре в Шопроне была принята почти такая же программа – программа корпоратизации госпредприятий со 100%-м пакетом государства, с последующей их продажей населению. Таким образом, на подступах к приватизации Россия примеряла методы градуалистского характера. Правда, малая приватизация – приватизация предприятий сферы услуг, главным образом, торговли, начинала осуществляться по рецептам ультрарадикального либерализма: раздать всем всё и бесплатно.

Точно также – в борьбе мнений за скачок или постепенный переход - подходили к либерализации цен. Правительство Н.И. Рыжкова предполагало, что фиксированные цены необходимо сначала неоднократно приблизить к равновесным, то есть повысить их. Это и было отчасти сделано. Фиксированные цены на нефть, например, возросли в 5, на уголь – в 5,5 раз. Заметьте, при этом они оставались фиксированными! В конечном итоге целый ряд факторов заставил российских реформаторов идти по пути быстрых преобразований, но об этом пойдет речь в следующей лекции.

Здесь мы отметим лишь, что какими бы методами не осуществлялись основные системные преобразования – приватизация и либерализация цен - революционными, быстрыми, или постепенными, градуалистскими, в любом случае экономика в результате этих системных изменений попадает в стадию кризиса. Некоторые экономисты-транзитологи считают этот кризис фазой обыкновенного среднего цикла. Венгерский экономист Янош Корнаи ввел в научный оборот понятие трансформационного спада, показав, что отрицательная динамика ВВП является не столько проявлением циклического кризиса, сколько следствием проводимых реформ, разрушением устоявшихся хозяйственных связей, переориентацией поведенческих мотивов и т.д. Так или иначе, столкнувшись с высокой инфляцией, правительства в трансформационной экономике должны в первую очередь решать проблему финансовой стабилизации.

Антиинфляционная политика реализовывалась в тяжелых условиях отсутствия соответствующих ей институтов. В частности, для финансовой стабилизации в рамках нарождающихся рыночных отношений необходима двухуровневая банковская система и соответствующий механизм формирования и исполнения госбюджета, новые межбюджетные отношения (так называемый «бюджетный федерализм»)

19.2.3. Институциональные изменения финансовой, банковской и других систем

 

Необходимость преодоления кризисного состояния экономики совпадала с необходимостью институциональных преобразований. Все страны переходной экономики прошли этапы зарождения и развития двухуровневой банковской системы. Во всех к настоящему времени есть Центральный банк, по форме организации – акционерное общество, членами которого являются коммерческие банки. Центральный банк осуществляет соответствующие функции, работая непосредственно с коммерческими банками: выдавая разрешения на конкретные виды деятельности, контролируя, выдавая кредиты, собирая обязательные резервы и т.д. Коммерческие банки, в свою очередь, работают с фирмами и населением. Особенностью двухуровневой банковской системы в переходной экономике является её б о льшая зависимость от правительства из-за нехватки привлеченных ресурсов, специфика структуры пассивов и активов (отсутствие долгосрочных вкладов и ссуд, например), низкие коэффициенты ликвидности и надежности. Крупнейшие банки стран с переходной экономикой занимают очень далекие от начала списка места в мировом рейтинге. Например, Внешторгбанк, занимая 2 или 3 места в рейтинге российских банков, в мировом рейтинге в 2005 году стоял на 197 месте.

В плане институциональных преобразований наиболее выгодные позиции занимала Германия. ГДР, слившись с ФРГ, могла заимствовать рыночные институты. Они почти автоматически распространялись на всю страну. В. Кудров в статье «Модели и механизмы рыночной трансформации в странах ЦВЕ» (МЭиМО, 2006, №8, с.10-21) отмечает, что самой решительной системная трансформация оказалась в ГДР. По существу здесь был перенос правовой системы и рыночных институтов из ФРГ, а также огромный переток финансовых и иных ресурсов из Западной Германии в Восточную. Всего за 1990-2005 гг. ФРГ трансплантировала в восточные земли порядка 1,5 трлн. долларов, не говоря уже о трансплантации институтов и механизма приватизации.

Напротив, в таких странах, как например, Киргизия, Узбекистан рыночные институты до сих пор созданы лишь формально, механизмы их реализация приобретают специфические, порой совсем не рыночные черты.

Чем в меньшей степени страна была вовлечена в мировое хозяйство, чем меньше был её потенциал до начала преобразований, тем ниже сейчас её достижения, ниже уровень жизни её населения.

Современная экономическая наука, как отечественная, так и западная, считает особо актуальными проблемы институционального строительства в переходной экономике. В нашей стране проблемами переходной экономики занимается, в частности, институт экономики переходного периода. Многочисленные специализированные научные коллективы изучают проблемы становления и развития рынка труда, рынка ценных бумаг, банковского сектора и пр. Зарубежные авторы занимаются как позитивным, так и нормативным анализом происходящих перемен. Примером исследования позитивного направления являются работы О.Бланшара. Его книга «Экономика посткоммунистической формации» (1997) стала классикой транзитологии – раздела экономической науки, названной так (transitology) с легкой руки Михаэля Буравуа и посвящающей исследования закономерностям и особенностям переходных состояний экономики. О.Бланшар показал и обосновал закономерности экономического роста в переходной экономике. Его U-образная модель динамики ВВП объясняет не только закономерности особенностей экономического роста, но и их причины, не только закономерности, но и страновые особенности. В преимущественном большинстве стран, как показывает О.Бланшар, сначала происходит спад производства, связанный с падением занятости в госсекторе, а затем наступает подъем, связанный с увеличением занятости в частном секторе. Подъем особенно ярок в таких странах, как Польша, Германия, слабо проявляется в Болгарии, и не наблюдается в рассматриваемый период в России. Более подробно мы обратимся к исследованию О.Бланшара, когда будем рассматривать структурные сдвиги и экономический рост в современной России.

 

19.4. Приватизация в России, её этапы, особенности и социально-экономические последствия

Преобразования отношений собственности в России имеют свою предысторию, гораздо более короткую, чем, например, предыстория приватизации в Венгрии, Польше, Чехословакии. «Бархатные революции» - так называют революционные преобразования конца ХХ века в отличие от социалистических революций начала века - в странах ЦВЕ были подготовлены не только идеологически, но и на практике. В России мысль о передаче собственности в частные руки в середине 1980-х (уже «перестроечных») лет казалась недопустимой. Когда, по воспоминаниям Е.Г.Ясина, в рукописном варианте вышли в свет пять машинописных экземпляров книги Виталия Найшуля «Другая жизнь», никто серьезно не воспринял её главную идею: «надо всё раздать всем поровну!» А между тем, В.Найшуль был первым, кто высказал идею ваучерной приватизации.

Только в 1990 году начинается обсуждение моделей приватизации и её «предыстория», то есть получают некоторую реализацию обе модели – постепенная, близкая к западной и быстрая, восточная. Сначала преобладала идея постепенного разгосударствления – постепенной преобразование госпредприятий в АО и паевые общества, с контрольным пакетом акций в руках государства. Эта идея экспериментально была реализована летом 1990 г., когда Совет Министров СССР утвердил Положение об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью. Этот документ положил начало цивилизованным формам прав собственности. Одним из первых акционерных обществ в соответствии с этим актом стал КамАЗ. Та же форма постепенной приватизации провозглашалась в знаменитой программе «500 дней». Это была западная модель, в которой основное внимание уделялось подготовке предприятий к приватизации. Подсчеты показали, что понадобилось бы 15-20 лет для такой подготовки.

Противоположный вариант – вариант быстрой приватизации –был предложен и защищался Л.И. Пияшевой. Она выступила как ультрарадикальный либерал, опубликовав нашумевшую статью «Чьи пироги пышнее?» Предлагалось отдать все трудовым коллективам немедленно и бесплатно! Этот вариант получил локальную реализацию в Москве, когда мер Г.Х. Попов (зав.кафедрой политэкономии экономического факультета МГУ) назначил Пияшеву начальником департамента, дав ей возможность реализовывать свои идеи. Малая приватизация в Москве, особенно в торговле, была осуществлена в значительной мере по этому рецепту. Опыт быстрой приватизации показал, что формальная быстрота приводит к таким последствиям, которые отличаются от ожидаемого эффекта. Первые опыты приватизации были тесно связаны с криминализацией бизнеса. Это происходило хотя бы потому, что права собственности не были закреплены.

Таким образом, предыстория приватизации охватывает период времени примерно в два года. Мы называем это предысторией главным образом потому, что первые опыты не знаменовали собой сколько-то значимого отхода от преобладания государственной собственности. Тем не менее, «лед тронулся».

Собственно приватизация в России, по признанию ведущих отечественных специалистов – транзитологов, проходит три этапа:

1.Массовая или ваучерная (1992-1994)

2.Денежная (1995-1999)

3.Современный этап (2000 по н.в.)

Каждый этап имел свои особенности по формам проведения, по декларируемым и реально достигнутым целям, на каждом этапе принимались свои законодательные акты.

Первый этап – массовая приватизация – формальноначинается в связи с принятием Закона РСФСР от 3 июля 1991 г. «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР». К тому времени мнение необходимости рыночных преобразований победило, к тому же государственный бюджет 1991 года был исполнен на 56% по части доходов, и содержать госсектор в прежнем масштабе было просто не на что.

Одновременно был издан еще один закон, который должен был упорядочить этот процесс и исключить злоупотребления: «Закон РСФСР от 3 июля 1991 г. «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР». Этот закон предусматривал, что для каждого гражданина будет открыт именной приватизационный счет, на который будут зачисляться средства от государства, когда оно будет получать деньги за проданное имущество. Эти средства по закону нельзя было продавать другим лицам, допускался лишь переход права на использование именных приватизационных вкладов по наследству.

Вся эта схема не могла работать в принципе. Прежде всего потому, что покупать предприятия было некому. Не было платежеспособных покупателей. На счета – деньги? Откуда, кто заплатит? Предполагалось, что у населения есть сбережения, а их не оказалось в достаточном количестве.

Вот поэтому законы принимались в середине 1991 г., а периодизация начинается с 1992. Просто напросто, законы эти не могли быть реализованы. Вопрос о темпах приватизации оставался очень острым, дебаты не прекращались, и в итоге появился Указ Президента РФ (уже РФ) от 29декабря 1991г. «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий».

Ускоренные темпы приватизации в России политически были обеспечены тем, что Съезд народных депутатов Постановлением от 1 ноября 1991 г. «О правовом обеспечении экономической реформы» так усилил полномочия Президента, что всё законодательное регулирование реформ в стране вплоть до конца 1993 года стало осуществляться в форме указов Президента.

Государственная программа приватизации на 1992 г. – документ, по которому осуществлялись на первом этапе преобразования формы собственности – давала механизм реализации льгот работникам предприятий в ходе их приватизации. На общих собраниях они могли выбирать один из трех вариантов льготного приобретения акций. Заметьте, что этим документом отрицались предыдущие акты, которые предусматривали распродажу и зачисление средств на именные приватизационные счета всех граждан. Итоги выборов моделей приватизации предприятий были таковы, что с большим преимуществом победила так называемая «директорская модель». По её сценарию акции выкупались отдельными работниками, а не коллективом, как в двух других вариантах. Выкупать их надо было по цене в 1, 7 раза выше номинальной стоимости. Половину акций можно было оплатить ваучерами. Две трети коллективов выбрали именно эту модель[5], самую недемократичную, зато сулящую большую эффективность: купив за деньги, собственники должны были по идее как можно рациональнее использовать своё капитальное имущество.

Как же предусматривалось обеспечить справедливость и не обделить тех, кто не работал на предприятиях, а был задействован в государственном секторе – учителей, медицинских и научных работников, преподавателей вузов и т. д. Только с учетом интересов этих слоев населения обеспечивался массовый характер приватизации. В августе 1992 г. вышел Указ Президента «О введение в действие приватизационных чеков в РФ». Чеки вводились вместо приватизационных счетов, на которых скапливались бы деньги. Такого «дележа пирога» решили не устраивать из-за долгосрочности варианта, ибо опасались реставрации режима.

Кстати, в октябре 1993 г. действие чеков пришлось продлить (Указ Президента «О продлении сроков действия приватизационных чеков выпуска 1992 г»)

Таким образом, несомненной особенностью преобразований собственности в России были высокие темпы, обусловленные жесткой политической борьбой, сильным противостоянием сторонников старой системы и «рыночников».

Для того, чтобы собственность не распылялась, А.Б.Чубайс и его сторонники настояли на том, чтобы ваучеры можно было продавать и они могли сосредотачиваться в руках тех, кто желал быть эффективным собственником. Поэтому все-таки были выпущены бумажные носители. Их раздавали всем с августа 1992 г.. Всего было выдано 144 млн. ваучеров номинальной стоимостью 10 тыс. рублей. Эта номинальная цена была условностью - так было оценено по балансовой стоимости всё государственное имущество, находящееся в производственном секторе страны.

Ваучер стал загадочной ценной бумагой, ценности которой многие не видели или очень сомневались в ней. То обстоятельство, что ваучер можно было продавать, породило специфический рынок. На площадках перед городскими рынками, особенно перед входом на Центральный рынок можно было встретить людей, стоящих с вывеской на груди: «Куплю ваучер». Те, кто нуждался в деньгах сегодня и сейчас, немедленно продавали свои приватизационные чеки примерно за 60 рублей, кто надеялся более выгодно продать - выжидали. Цены колебались, люди боялись продешевить и тоже продавали. Некоторые студенты 2000-х годов вспоминают, кому что купили на ваучер: зимний комбинезон, кроссовки. Те, кто надеялся на лучшее, вкладывали ваучеры в предприятия. Ну а те, кто имел лишние деньги и сноровку, стали активно их скупать. Говорят, те люди, которые стояли на рынках с объявлениями на груди, были наемными именно для скупки ваучеров. Всё-таки, судьба приватизационных чеков не была ясна широким слоям населения. Посвящены в правильную стратегию поведения были люди, близкие не к научным институтам, а к властным структурам. Поскольку тогда уже было реальностью спрогнозированное политологами в середине 1980-х гг. слияние власти и криминала, постольку криминал оказался готовым поступать так, как и следовало поступать в своих интересах – всё скупать.

Буквально параллельным с приватизацией процессом было расширение теневого сектора. Недостатки законодательства, отсутствие рыночной оценки стоимости предприятий способствовали криминализации рыночной экономики с самой её колыбели[6].

Законодательство периода 1992-1994 гг. объективно носило противоречивый характер, а приватизационная практика не соответствовала декларируемой идеологии, главным пунктом которой было «формирование эффективного собственника». К такому выводу пришла Счетная палата РФ, созданная для контроля за процессами приватизации только в 1995 г.[7]

Количественные параметры первого этапа приватизации выглядят так:

1991-1992 – приватизировано 46800 предприятий

1993 - 41600

1994- 24000 (везде примерно)

В итоге первого этапа приватизации примерно 2/3 ВВП стало производиться в негосударственном секторе экономики (это частные предприятия и предприятия с государственным участием).

Доходы от приватизации 1-го периода были ничтожны – 760 млрд. руб. к к. 1993г. Это мизер при тех темпах инфляции, которые тогда были.

Мы уже говорили о жестком противостоянии сторонников и противников рыночных преобразований. Или, точнее говоря, сторонников постепенного, мягкого и быстрого, жесткого перехода к рынку. Оценка первого этапа приватизации в устах тех и других диаметрально противоположна[8].

Оценка «слева»:

- народ ограблен, ваучеры оказались бумажками;

-ценнейшие объекты собственности отданы даром, бюджет ничего не получил;

-обещанные эффективные собственники не появились. Один из наиболее последовательных оппонентов либеральных реформ С.Ю.Глазьев утверждал, что под «внешним контролем» МВФ в России было применена технология «бархатной» колонизации.

Оценка справа:

-несмотря на все недостатки, государство избавилось от финансовой опеки над огромным количеством предприятий, что было необходимо не только с точки зрения преобразований базиса, но и с точки зрения выхода из бюджетного кризиса, даже не выхода, а прекращения дальнейшего падения…

Второй этап – денежная приватизация – начинается в середине 1994 г., когда было объявлено о прекращении действия приватизационных чеков.

По мнению правых значительную часть оставшихся активов государства следовало продать. При этом целевая установка менялась. Главной задачей стало пополнение госбюджета. То есть этот этап должен был стать приватизацией денежной. Дело в том, что с начала 1995 г. прекратилось эмиссионное финансирование бюджетного дефицита. После «черного вторника» 11 октября 1994 г. надо было безотлагательно решать задачу финансовой стабилизации. Первым вице-премьером стал А.Чубайс, он стал отвечать за эту работу. Трудность заключалась в том, что сбор налогов падал, а расходы в преддверии выборов росли. Одной из возможностей закрытия временного разрыва между доходами и расходами бюджета (доходы поступают от таких налогов, которые в конце года собираются, а выплачивать пенсии и зарплаты надо ежемесячно) была как раз продажа собственности государства.

Новый этап приватизации требовал других организационных форм, других механизмов. Появился такой механизм, как инвестиционный конкурс. Продажа по конкурсу была прописана как способ приватизации в самом первом законе о приватизации в декабре 1991 г. Однако этот способ не получил какой-либо конкретизации. Правительство на протяжении всего периода не утвердило Положение об инвестиционных конкурсах (торгах), нарушая предписания Государственной программы приватизации. Отсюда – бесконтрольность и ведение дел в интересах отдельных лиц. Инвестиционные конкурсы были «конкурсами обещаний». Среди покупателей выбирались такие, которые обещали больше других. Однако, став собственниками, они зачастую попросту и не могли выполнить обещанное (например, финансирование развития). По расчетам Правительства, которое находилось в теснейших тисках дефицита госбюджета, приватизация в 1995 г. должна была закрыть 16% дефицита консолидированного бюджета.

Самой яркой и самой скандальной страницей второго этапа приватизации стали так называемые залоговые аукционы. Их предложил в марте 1995 г. В.О. Потанин. Суть её заключалась в следующем.

Ряд российских банков после аукциона предоставляет кредит правительству под залог принадлежащих ему акций ряда предприятий. По истечении установленного срока Правительство организует конкурс по продаже заложенных акций и либо возвращает кредит из вырученных денег, либо эти акции переходят в собственность кредиторов.

А.Чубайс назвал идею Потанина «хорошим шансом выжить». Эти аукционы потом сильно ругали. В основном за то, что на залогах были получены малые деньги. За «Норильский никель» - 170 млн. долл., а двумя годами позже за «Связьинвест» - больше, чем в десять раз – 1 875 млн. долл. Однако, главное в том, что в качестве залога правительство отдавало акции предприятий, имевших стратегическое значение и по закону не подлежавших передаче в частные руки.

От залоговых аукционов до конца 1995 г. правительство получило около 1 млрд. долл.. Задание по приватизации было выполнено, финансовая стабилизация состоялась. Всего на залоговых аукционах тогда были выставлены пакеты 12 предприятий (слайд).

Здесь мы сможем увидеть, что в течение всех 1990-х гг. практика приватизации в России осуществлялась «на ощупь», без теоретической базы, методом проб и ошибок, что законодательная база не поспевала за стремительным ходом первоначального накопления капитала в России.

Третий этап приватизации принято начинать достаточно условно с 2000 года. Его особенность состоит в том, что продаются главным образом не объекты собственности государства, а государственные пакеты акций. Распродажа муниципальной собственности (продолжающаяся приватизация квартир, продажа первых этажей жилых зданий, где располагались универмаги и гастрономы) позволяет получать дополнительные доходы в муниципальные бюджеты и бюджеты субъектов Федерации. Этот этап сделал более усложненной процедуру оформления прав собственности. Здесь увеличились не только цены приватизируемых объектов, но и трансакционные издержки.

Отечественные транзитологии выделяют более десятка пунктов, когда формулируют особенности российской приватизации. Мы отметим лишь несколько:

- рекордно высокие темпы и сжатые сроки;

- большая значимость политических мотивов и задач;

-отсутствие реформаторских импульсов «снизу», отсутствие широкой социальной базы, проведение приватизации слабым государством.

Эти особенности явились причиной таких последствий, как быстрая концентрация капитала и образование узкого слоя собственников. Интегрированные бизнес – группы составили организационную структуру современной российской экономики. Малый и средний бизнес, не имевший и не имеющий такой мощной поддержки, как крупный капитал, развивался и развивается недостаточно динамично и во влиятельный сектор экономики превратиться так и не смог.

Имущественная дифференциация, явившаяся главным социальным итогом приватизации, представляется самым негативным явлением современности. Такая ситуация, когда значительная часть населения имеет доходы ниже или равные одному прожиточному минимуму, а средний класс России не может приравниваться по уровню жизни к среднему классу развитых стран, требует проведения политики по выравниванию доходов, в частности за счет государственных трансфертов. Это, однако, ведет к срыву политики по таргетированию инфляции. Высокая имущественная и социальная дифференциация может быть преодолена не только на путях модернизации российской экономики, повышения её конкурентоспособности и эффективности, но и изменения хозяйственного механизма, в частности, введения прогрессивной системы налогообложения. Введенный в свое время пропорциональный подоходный налог, когда любые доходы облагаются налогом по одной ставке, сыграл свою положительную роль и, по мнению многих экономистов, пришла пора переходить к прогрессивной системе налогообложения.

Изменив содержание отношений собственности, в корне преобразив структуру форм собственности, приватизация открыла возможность для либерализации экономики, для действия рыночного механизма.

 

19.5. Либерализация цен в России и необходимость финансовой стабилизации

Днем отпуска цен в России стало 2 января 1992 года. На самом деле, в соответствии с указом Президента, цены должны были быть отпущены в конце 1991 года. Однако реализация указа была отложена, момент внезапности упущен, у населения и предприятий оказалось время для реакции «на слухи», что сыграло пагубную роль: цены возросли не в 8, а в 26 раз к концу 1992 года. Такой, безусловно, самый высокий уровень инфляции в России имел и другие причины. Например, Е.Г.Ясин называет поэтапное повышение фиксированных цен на нефть, газ и уголь накануне либерализации неудачным мероприятием, поскольку повышение государственных цен на энергоносители в 4,5 – 5,5 раз сильно повысило планку взлета цен.

В итоге Россия оказалась самой высокоинфляционной страной по сравнению с другими странами, осуществлявшими трансформационные мероприятия. К концу 1992 г. цены в России увеличились на 2508%. Для сравнения отметим, что в Болгарии в первый год после либерализации они выросли на 457%, в Чехословакии – на 54%, Венгрии – на 33%. В Польше, опережавшей все указанные страны и продемонстрировавшей миру метод «шоковой терапии», инфляция, казавшаяся тогда беспрецедентной, была почти в 5 раз меньшей и составила 249% (слайд). Это обусловило необходимость финансовой стабилизации как первоочередной задачи, ибо в условиях такого роста цен невозможно было говорить не только об экономическом росте, но даже и о восстановлении прежних тенденций развития. Финансовая стабилизация была достигнута, как описывает Е.Г.Ясин, с третьей попытки, к 1996 г. уровень инфляции впервые стал измеряться двузначным числом – 21,8%. Покрытие дефицита госбюджета стало осуществляться самым антиинфляционным из всех возможных способом: за счет внутренних заимствований. Правда, в 1998 г. это привело к финансовому кризису, который во многом был инициирован как раз тем способом, который дал первые положительные результаты в деле финансовой стабилизации – пирамидой ГКО. После кризисного взлета цен, когда уровень инфляции поднялся с 11,0 в 1997 до 84,4% в августе 1998, ситуация стала улучшаться, во многом благодаря этому кризису – произошло значительное падение совокупного спроса, цены снизились. Начиная с 2000 г. годовые темпы инфляции укладываются в значения 20 и меньше процентов (слайд).

Став страной с самыми высокими темпами инфляции, Россия сумела избежать столь же высокого уровня безработицы. Такие «сопутствующие» либерализации цен мероприятия, как введение свободы торговли и внешнеэкономических связей позволили населению страны получать доходы за счет самозанятости. Огромное количество «челноков» заполнили рынки, с разной степенью комфортности расположившиеся на улицах и площадях городов. Только к концу 1990-х места рыночной торговли стали приобретать более цивилизованный вид, а в 2000-е стихийные городские рынки на улицах стали редкостью.

 

19.6. Выбор экономической стратегии и экономический рост. Современный этап развития экономики России

 

С достижением финансовой стабилизации стала возможной постановка задач, связанных с экономическим ростом. Окрепли все элементы рыночной инфраструктуры. Российская банковская система, хоть и не достигла параметров, близких к мировым, всё-таки стала адекватной рыночному хозяйству. Фондовый рынок, сохранив существенные недостатки, тем не менее, выполнял свои функции. Экономическим лозунгом начала 2000-х годов стала задача удвоения ВВП к 2010 году. Экономический рост предполагалось осуществлять на основе интеграции с мировой хозяйственной системой. В условиях глобализации развитие национальной экономики не представляется без международного разделения труда, без вхождения в международные экономические сообщества. Однако трудность выбора политики заключается в том, что российская промышленность, сильно отставшая за годы господства командно-административной системы