Манчестер- центр менеджмента

Родиной промышленной революции в Англии яви­лась ее северная часть. Это Манчестер и Ньюкасл, Ланкашир и Йоркшир — индустриальное сердце стра­ны, которую в XIX веке называли «промышленной мастерской мира». Колыбелью же ее, несомненно, выступал Манчестер — мировой центр текстильного производства. Именно этот город стал средоточием крупного капиталистического производства, проводни­ком научно-технического прогресса. Здесь изобретена паровая машина Уатта и множество других усовершен­ствований, продвинувших далеко вперед технику анг­лийского производства. В 1842 г., когда в Манчестер приехал молодой Ф.Энгельс, чтобы постигать основы коммерческого дела, город был центром всеобщей стач­ки текстильщиков.

Сделаем особую оговорку о роли крупных городов в становлении менеджмента. До тех пор, пока «науч­ное управление» не стало массовым движением, ох­ватившим буквально все страны, его центрами вы­ступали отдельные города и предприятия. Здесь зарождались новые идеи, проекты, теории, здесь же они проходили опытную проверку, а затем тиражиро­вались. Историческими центрами мирового менедж­мента надо считать Вавилон, Манчестер, Филадель­фию, Чикаго, Москву (здесь действовал в 20-е годы всемирно известный Центральный Институт Труда А.Гастева).

В Манчестере, писал Энгельс в «Положении рабо­чего класса в Англии», появились первые крупные транспортные сооружения — канал и железная доро­га. В 1767 г. Ричард Аркрайт, цирюльник из Северного Ланкашира, изобрел ватер-машину, которая наряду с паровой машиной Уатта, появившейся в 1764 г., стала важнейшим изобретением XVIII века в области меха­ники. В 80-е годы опять же в Ланкашире появляются

мюль-машина, а затем чесальная и ровничная маши­ны. Благодаря этим изобретениям машинный способ производства одерживает окончательную победу над ручным и фабричная система становится господству­ющей. Главная отрасль английской промышленности — хлопчатобумажная — своим центром имела графство Ланкашир и город Манчестер, которые превратились в лидеров технического прогресса и место зарождения научного управления в Англии.

Плеяда великих англичан

Предприниматели, инженеры и ученые — Ричард Аркрайт (1732- 1792), Джеймс Уатт(1736- 1819), Мэтью Болтон (1728-1809), Чарлз Баббедж(1792-1817), Уиль­ям Джевонс (1835 — 1882) — обратили внимание как на инженерно-технические аспекты производства (коорди­нацию деятельности и контроль за операциями, изуче­ние времени и движений, управление финансами и тех­никой, планирование и эффективность производства), так и на социально-психологические. То действительно была плеяда «великих англичан». Баббедж — математик, механик и экономист, Болтон — инженер и промышлен­ник, Уатт — изобретатель паровой машины. Английско­го промышленника Аркрайта историки называют «пио­нером эффективного менеджмента». (Всех их упоминает К.Маркс в своем «Капитале».) Джевонс — английский экономист, статистик, логик, построил логическую ма­шину и пытался применить математический аппарат к анализу экономических явлений.

Передовые менеджеры практиковали патерналис­тский стиль руководства, выражающийся во внимании к укреплению морали рабочих и дружественных взаи­моотношений, в организации специальных угощений для рабочих, строительстве жилья на выгодных усло­виях, улучшении условий быта и труда.

Эксперимент Болтона и Уатта

Один из первых примеров научного подхода в ме­неджменте имел место в 1800 г. в компании Болтона и Уатта, созданной для производства паровых машин.

Построив новое здание для литейного цеха, основатели фирмы и двое их сыновей полностью изменили тради­ционные методы работы, приспособив операции к ло­гике технологического процесса. Новая планировка рабочего потока строилась по заранее составленному проекту. Для этого были изучены скорости каждой машины с тем, чтобы знать, какой выход продукции можно от них ожидать. После чего трудовые операции расчленили на более мелкие элементы, которые про­анализировали, отбросили лишнее и соединили в но­вые операции. По существу, речь идет о зачатках со­временного метода изучения времени и движений (хронометража), который получил завершение у Тей­лора.

Производственные задачи в компании Болтона и Уатта были четко стандартизированы и разбиты по группам, (что также являлось нововведением), благода­ря чему удалось классифицировать оплату труда в за­висимости от содержания труда, привязав тарифные ставки к каждому виду работы. Ожидаемая для каждо­го вида работы выработка принималась в качестве оптимального стандарта. Любой рабочий, превышав­ший стандарт, получал дополнительное вознагражде­ние. Основоположники «научного менеджмента» стре­мились к тому, чтобы новая система оплаты была простой и доступной пониманию работников.

В компании ввели четкую систему экономическо­го учета, себестоимость продукции и оптовые цены каждый раз фиксировались. Учитывались не только прямые, но и косвенные расходы. Резервы повыше­ния производительности труда изыскивались букваль­но во всем, в том числе и в человеческих ресурсах. Большое внимание уделялось поддержанию высокой трудовой морали и удовлетворенности не только ра­ботой, но и всей производственной средой. На выгод­ных для рабочих условиях строили жилые дома, ме­неджеры практиковали так называемый «заботливый» стиль.

Сегодня подобные достижения кажутся чем-то само собой разумеющимся и не вызывают удивления. Но если вспомнить, что нововведения Болтона и Уатта от­носились к 1800 году, когда ни о каком дизайне, хроно­метраже, оптимальных трудовых нагрузках и форме оплаты, тем более о человеческом факторе и речи не было, то методы рационализации труда английских менеджеров, действительно, окажутся серьезным ша­гом вперед.

Р.Оуэн- прагматик и утопист

Особо надо сказать о деятельности Роберта Оуэна (1771 — 1858). Нам он известен скорее как представи­тель утопического социализма — один в ряду многих. Но с точки зрения истории менеджмента он был выда­ющейся фигурой, причем, самыми значительными яв­ляются не его теоретические взгляды на общество, а практические эксперименты. Этот факт отмечают все крупнейшие историки менеджмента, в том числе Пи­тер Друкер и Ричард Ходжеттс.

Долгая жизнь Р.Оуэна почти совпала с хронологи­ческими рамками великой промышленной революции. Он родился в семье лавочника, а в школе учился всего четыре года. Уже в двадцатилетнем возрасте Оуэн на­чинает заниматься предпринимательской деятельнос­тью. В 1800 г., в то самое время, когда Болтон и Уатт проводят свои знаменитые эксперименты, тридцатилет­ний Роберт Оуэн становится владельцем крупной тек­стильной фабрики в Нью-Ленарке (Шотландия). Кроме того, одно время он являлся также менеджером в «Чар-лтон Твист Компани» в Манчестере. Оуэн, благодаря более своим современным и эффективным принципам управления, вывел эту компанию в число национальных лидеров.

Эксперимент в Нью-Ленарке

Самым знаменитым считается его эксперимент в Нью-Ленарке — не столько благодаря техническим усовершенствованиям, сколько новому стилю социаль­ного управления. До его прихода текстильная фабрика ничем особенным не выделялась. Более того, здесь были крайне неудовлетворительные условия труда, что не могло не сказаться на производительности. Оуэн про­вел несколько реформ. Так, например, он сократил рабочий день, навел чистоту в заводских помещениях улучшил жилищные условия рабочих, открыл магазин с низкими ценами, детям в возрасте до 10 лет запретил работать и направил их в школу.

Когда на собственные деньги Оуэн стал обставлять квартиры рабочим, они поначалу отнеслись к этому отрицательно. Но постепенно, благодаря этим и дру­гим нововведениям, его фабрика превратилась в одно из самых производительных и рентабельных предпри­ятий страны.

Успеха Оуэн достиг, конечно же, не только из-за исключительного внимания к человеческому фактору. Немало времени он уделял экономическим и техничес­ким проблемам, заботясь об увеличении прибыли и налаживании работы оборудования. От рабочих он добивался такой скоординированности действий, кото­рая напоминала бы по своей точности работу часового механизма.

Крах Оузна-социалиста

Роберт Оуэн остался в истории социальной мысли и менеджмента выдающейся фигурой. Рано начав пред­принимательскую и менеджерскую деятельность и добившись на этом поприще впечатляющих успехов, Оуэн на склоне лет становится социальным мыслите­лем и просветителем. Казалось бы, деловой успех дол­жен вселить в него веру в непогрешимость частной собственности, в идеалы товарной экономики и коммер­ческого расчета. Но случилось обратное: он разуверил­ся в исходных принципах капитализма, считая более гуманным строем социализм.

И вот когда Оуэн решился претворить в жизнь теоретические замыслы, он впервые потерпел крах. В 1817 г. (т. е. ровно за 100 лет до русской револю­ции) он выдвигает программу радикальной пере­стройки общества путем создания самоуправляю­щихся «поселков общности и сотрудничества», где нет частной собственности, классового антагонизма, эксплуатации, противоречий между умственным и физическим трудом. Однако основанные им опыт­ные коммунистические колонии в США («Новая Гар­мония»)^ в Великобритании потерпели неудачу

Причины вздета и падения

Почему Оуэну-капиталисту сопутствовал успех, а Оуэна-социалиста ожидал полный провал? Анализ его социальных экспериментов поучителен для менедж­мента. Уже в своих первых экспериментах он исходил, как считают биографы, из социалистических идей. Человека делает среда, говорил великий утопист, и если ее улучшить, то улучшится и сам человек. Произ­несено это было еще в 1817 г., позже его идеи повторит К.Маркс, а в 1917 г. попытается реализовать, но в го­раздо больших масштабах, В.И.Ленин.

Переделать среду целиком, т. е. весь капитализм, Оуэну было не по силам. Он ограничился малым участ­ком земли, назвал его «Новой Гармонией» и пригласил сюда множество людей. Как всегда бывает в револю­циях и социальных экспериментах, пристроилось из­рядное число шарлатанов. Община, организованная в 1825 г., постепенно начинает расслаиваться, а затем и разваливаться. Люди чаще ходят на митинги, нежели работают; много говорят о том, как улучшить положе­ние дел, но ничего не хотят делать.

А улучшать было что. Оуэн перенес на коммуни­стическую общину порядок, отработанный им на ка­питалистической фабрике: жесткая регламентация и контроль, четкость операций, движений, поведения. «Калибровался» даже размер жилых квартир, одеж­да, утварь. И люди не выдержали. Первая причина — психологическая: ломались прежние стереотипы и мотивация. В коммуну шли добровольно в надежде на свободную жизнь, а получили жесточайшую регла­ментацию.

Вторая причина роста неудовлетворенности — сам труд. Эпоха классического капитализма не стеснялась эксплуатировать человека. Складывающийся пред­приниматель во всех странах — России, Англии, Аме­рике — одинаков: он безжалостный хищник. Люди бе­жали к Оуэну именно от предпринимателей и от чрезмерного труда, полагая, что работать в коллекти­ве легко и необременительно. Они так и работали. В ре­зультате упала производительность, а за ней и рента­бельность. Начались межличностные конфликты и поиски виноватых.

Сравнивая экономические и социальные экспери­менты Р.Оуэна, можно заключить, что в первом случае его реформы шли «снизу», а во втором — «сверху». Это две различные стратегии. В Нью-Ленаркском экспери­менте «маленький социализм» органично вырастал из «большого капитализма», а эксперимент в «Новой Гар­монии» представлял собой искусственное взращивание коммунизма на почве, лишенной не только язв, но и до­стижений капитализма. Можно провести такую парал­лель: эксперимент с НЭПом в Советской России есть, по существу, Нью-Ленаркский вариант управления, а «во­енный коммунизм» — построение «Новой Гармонии». Первая стратегия оказалась успешной, вторая — нет.

Сомнительна и тактика поведения Р.Оуэна. Будучи капиталистом, он всячески поддерживал и разжигал рабочее движение, митинговый демократизм. Превра­тившись в социалиста, он тут же его запретил. Иными словами, давление «снизу» ему было выгодно до опре­деленной поры — пока он не принялся за установле­ние социализма «сверху».

Раздвоенность ценностной системы историки обна­руживают не только у Р.Оуэна. Она характерна и для поведения советских руководителей: на словах они объявляли себя последовательными приверженцами гуманистической программы Оуэна, на практике же следовали «политическому реализму» Макиавелли. Популизм и декларирование общечеловеческих ценно­стей хороши, когда некто стремится завоевать власть, но удержать ее, как правильно считал Макиавелли, можно только при помощи страха, жестокости и поли­тических интриг.

Значение идей Р.Оузна

В менеджменте тем не менее Оуэн остался значи­тельной фигурой. Именно с его помощью, считает Пи­тер Друкср, менеджер делается реальной фигурой на исторической сцене, а не абстракцией [82, с. 23]. В ра­ботах Смита, Сен-Симона, Гамильтона и Сея менеджер оставался всего лишь экономистом-теоретиком, в экс­периментах Болтона и Уатта — инженером-рацио­нализатором, заботящемся об эффективности производ­ства больше, чем о человеческих ресурсах

Оуэн оказался первым, кто стал практически решать и научно анализировать проблемы мотивации и произ­водительности в их тесной взаимосвязи. Не умаляя значения экономических факторов как материальной предпосылки производства, он в то же время исходил из социальных отношений как той базы, на которой менеджер должен строить свою внедренческую про­грамму. Поэтому Оуэн так много времени посвящал изучению отношения рабочих к труду, менеджменту, взаимоотношениям между работодателем и работника­ми. Все эти проблемы и сегодня являются ключевыми вопросами теории и практики менеджмента.

Подготовительный этап

В основе подхода основоположников «научного менеджмента» лежало убеждение, что путь к увеличе­нию производительности труда кроется не только в усовершенствовании техники производства и методов труда, но и в мотивации рабочих, в их заинтересован­ности в применении нововведений. Подобная методо­логия сохранилась и позже, она стала центральной в деятельности следующего поколения реформаторов — «научных менеджеров» начала XX века.

К сожалению, деятельность основоположников «научного менеджмента» в Англии не оказала заметно­го влияния ни на теорию, ни на практику организации труда. Усилия горстки людей не изменили общего уров­ня управления промышленностью и научной мысли. Прогрессивные нововведения совершались индивиду­ально и разрозненно, их результаты были эффективны только в рамках отдельных предприятий. И хотя «вели­кие англичане» не представляли реальной обществен­ной силы, их усилия явились необходимым подготови­тельным этапом в развитии науки управления.

Лишь дальнейшее усиление концентрации капита­ла и промышленности позволило создать достаточную материальную и финансовую базу для проведения круп­ных научных исследований. К моменту возникновения системы Тейлора классический капитализм претерпел серьезные исторические изменения, реально обозна­чились контуры его новой фазы — высшей и последней

И все же на такой категорической оценке — «не смогли», «не повлияли» — нам не хотелось бы завер­шать рассказ об основоположниках «научного менед­жмента». Мы часто склонны умалять достижения пред­шественников, обвиняя их в том, что их проекты и идеи «недоросли» до уровня современной науки. При этом нередко мы забываем, что своей зрелостью она обязана ошибкам и заблуждениям первооткрывателей.