Доклад Инспектора. Раздел III. Земная цивилизация как следствие невозможности заняться людоедством

Между тем Инспектор продолжал свой доклад.

— Итак, какую цивилизацию удалось построить людям? Я опущу здесь содержание шестого тома доклада, в котором описывается тот период истории человечества, который сами люди называют первобытнообщинным строем. Сделаю лишь пару замечаний по этому периоду. Во-первых, следует отметить, что в течение этого самого продолжительного периода в истории человечества, длившегося не менее тридцати тысяч лет, люди вели себя относительно неагрессивно по отношению друг к другу, во всяком случае, по отношению к членам собственного племени, если не считать отдельных поединков за право стать вождём племени и ритуальных человеческих жертвоприношений, дабы умилостивить духов предков. Несколько иначе дело обстояло по отношению к членам других племён, с которыми регулярно велись войны за право обладания территорией — поведение, характерное для биологических видов, занимающихся охотой. Одно время поверженных врагов просто съедали, однако людоедство широко не прижилось — большинству племён довольно быстро удалось обнаружить эмпирическим путём причинно-следственную связь между людоедством и прионными заболеваниями…

Левшов повернулся к Примечанию Переводчика:

— Какими заболеваниями?

— Вызываемыми прионами — белками с неправильной конфигурацией, способными изменять конфигурацию таких же в точности белков, но у которых изначально была «правильная» конфигурация. Прионы, случайно возникшие в организме одного биологического вида, могут без опасных последствий съедаться представителями других биологических видов — у них белки разные. Но если их съест представитель того же биологического вида, то он обречён — в его организме начнётся цепная реакция превращения нормальных белков в прионы. Ваши учёные открыли прионы совсем недавно, и нет ничего удивительного, что Вы о них ничего не слышали.

Инспектор между тем продолжал:

— Разумеется, первобытные люди ничего не могли знать о том, что эти заболевания переносятся прионами, поэтому они приписали возникновение этих заболеваний гневу духов и ввели табу на людоедство. Те племена, которые такого табу не ввели, быстро вымерли от прионных заболеваний. Так произошёл естественный отбор племён с обычаями, способствующими выживанию. В результате, поскольку съедать пленных теперь было нельзя, им стали искать другое применение, что в конце концов привело к изобретению подневольного труда.

В первобытные времена люди практически не использовали других людей в качестве ресурсов (за исключением упомянутого выше паразитирования в пределах одной семьи), и этот период вошёл в историческую память людей как «золотой век». История собственно цивилизации начинается с перехода от охотничьей жизни к земледелию и скотоводству, т. е. когда место непредсказуемой, полностью зависящей от удачи охотника, охоты занял предсказуемый и планируемый повседневный кропотливый труд. Именно тогда кто-то сделал величайшее открытие в истории человечества: один человек может с помощью насилия превратить другого человека в «трудовой ресурс». То есть можно самому не заниматься работой, такой постылой и скучной по сравнению с азартной и весёлой охотой, а заставить работать другого и присваивать затем плоды его труда. Вместо того, чтобы просто убивать людей другого племени во время очередной войны, их стали захватывать в рабство. Так на Земле появилась цивилизация.

Цивилизация на планете Земля изначально основана на насилии. Только насильственное принуждение к труду большей части людей (эксплуатируемых) позволило небольшому меньшинству (эксплуататорам) сконцентрировать в своих руках достаточно ресурсов для того, чтобы финансировать науку и построить дорогостоящую инфраструктуру технической цивилизации — все эти заводы, шахты, машины, дороги, мосты, каналы связи — всю техносферу планеты Земля. Но если рассматривать процесс эксплуатации человека человеком исключительно с точки зрения строительства техносферы, то следует отметить чрезвычайно низкую эффективность этого процесса. На протяжении всей истории человечества на научные исследования и строительство технической инфраструктуры всегда тратилась лишь незначительная часть ресурсов, накапливавшихся эксплуататорами. Бо́льшая их часть уходила либо на личное потребление эксплуататоров — на предметы роскоши и на огромную прислугу, — либо на войны эксплуататоров между собой для того, чтобы завладеть ресурсами соседнего эксплуататора. И лишь в периоды подготовки к войнам отдельные умные эксплуататоры тратили часть имеющихся у них ресурсов на строительство и развитие технической инфраструктуры, поскольку понимали, что это поможет им выстоять и победить в предстоящей войне.

История человеческой цивилизации — это история войн, грабежа, насилия, обмана и предательств, достаточно типичная для цивилизаций с показателем в районе трёх-четырёх баллов на шкале «конкуренция–сотрудничество».

Правда, справедливости ради следует отметить, что уже на раннем этапе развития цивилизации произошло структурирование человеческих обществ и образование симбиозов между различными группами эксплуататоров. Это позволило перенести хотя бы часть внутривидовой борьбы из разряда физических конфликтов в область виртуального соперничества, поскольку уже тогда люди поняли, что физическая борьба за отъём ресурсов друг у друга связана с большим количеством жертв, разрушений и уничтожением тех самых ресурсов, за которые идёт борьба.

Цивилизация, основанная на использовании людей в качестве трудовых ресурсов, породила целый ряд специфических для неё социальных изобретений, призванных уменьшить подобные потери. Называются они: деньги, собственность, рынок, законы, государство и религия. Прежде чем идти дальше, я должен пояснить смысл этих терминов.

Государство возникло в результате разделения функций между двумя группами, эксплуатировавшими трудовой ресурс: между эксплуататорами с оружием и эксплуататорами без оружия. Дело в том, что люди, имевшие оружие и обладавшие возможностью применять непосредственное физическое насилие для того, чтобы заставить других людей работать, не всегда были хорошими организаторами производства. Хорошие же организаторы производства не всегда обладали средствами физического воздействия на работников. Да и вообще, невозможно наладить производство чего-либо, когда все вокруг пытаются вырвать у тебя из рук твоё орудие производства и убежать с ним, а у тебя нет возможности это предотвратить.

Поэтому люди с оружием предпочли самоустраниться из процесса производства, взять на себя поддержание мира и порядка при обмене ресурсами и брать за это плату, называемую налогами. Пользуясь авторитетом своей вооружённой силы, на подвластных им территориях они установили для организаторов производства правила игры, названные законами. Первое правило: вы не можете отбирать ресурсы друг у друга, вы можете их только обменивать. Забирая ресурсы у кого-либо, вы должны предложить ему что-либо взамен и он должен согласиться с тем, что обмен этот эквивалентен.

Второе правило: собственность эксплуататора, организующего производство, и его право заставлять других работать на себя являются «священными». Сама по себе собственность — это некая фикция в головах людей, понятие сугубо виртуальное, в физическом плане абсолютно ничего не меняющее в предмете собственности. Но вот уже неприкосновенность собственности — вещь вполне реальная, она гарантируется физической силой и правом применять вооружённое насилие, которое закрепляется за государством, т. е. за сложной бюрократической машиной, которая вобрала в себя эксплуататоров с оружием — военных и полицейских. Налоги в этом контексте превратились в обычную плату за услугу по обеспечению порядка, позволяющего спокойно вести хозяйственную деятельность. Поскольку организаторы производства могли оставлять себе определённую долю вновь созданных ресурсов, они были заинтересованы в расширении производства, поэтому обе группы эксплуататоров выигрывали от такого симбиоза — чем больше доходов доставалось одним, тем больше доставалось и другим.

Как следствие закона, требовавшего меняться ресурсами, а не отбирать их друг у друга, возникло явление, названное рынком. Рынок — это некое пространство, в котором происходит обмен ресурсами или их исчисляемыми символами — деньгами. Правило «меняться вместо отбирать» не прекратило борьбы между людьми за обладание ресурсами, оно лишь перевело эту борьбу из физического мира вещей в виртуальный мир собственности. На самом деле это правило не мешает участникам рынка обирать друг друга, оно лишь позволяет сделать процесс обирания физически комфортным для обираемого и избежать излишнего кровопролития.

Дело в том, что в этом правиле есть один довольно тонкий момент: тот, с кем меняются, должен быть согласен с тем, что обмен эквивалентен. Но речь при этом идёт только о согласии, а не о том, чтобы обмен был действительно эквивалентным. На самом деле обмен на рынке редко бывает эквивалентным. В процессе обмена всегда есть активная сторона, которая знает, что в силу обстоятельств она оказалась в более выгодном положении, чем все остальные участники рынка, и потому эта сторона заинтересована в обмене. И есть пассивная сторона, вынужденная соглашаться на неэквивалентный обмен в силу тех же обстоятельств.

Активные участники рынка нацелены на извлечение максимальной прибыли и потому всегда ищут такие ситуации, при которых можно осуществить максимально неэквивалентный обмен. Так что в процессе обмена на рынке неизбежно начинает происходить концентрация ресурсов в руках немногих активных и агрессивных участников рынка.

И ещё несколько слов о таком важном социальном институте, как религия. Когда возникли государства, оказалось, что вооружённой полиции для поддержания порядка при обмене ресурсами недостаточно. Стоило полицейскому отвернуться, как кто-то у кого-то что-то крал. Государства, использовавшие для поддержания порядка только вооружённую силу, оказались нестабильны и были отсеяны естественным отбором. Выжили только те общества, которые дополнили полицейского на улице воображаемым надсмотрщиком в голове каждого гражданина. Воображаемого надсмотрщика назвали богом и приписали ему всеведение, позволяющее подсматривать за каждым, где бы тот ни находился, и всемогущество, позволяющее наказывать за нарушение установленных правил. Кроме того, бога объявили Творцом Всего Сущего, чтобы раз и навсегда закрыть любые вопросы об обоснованности установленных правил. На все вопросы отныне был только один ответ: «Он так создал, потому что ему так захотелось». Задачу внедрения этого надсмотрщика в умы взяла на себя небольшая группа людей, называющих себя жрецами или священниками и рассказывающая всей остальной части общества, что они, жрецы, могут вступать в контакт с Творцом Всего Сущего, совершив какие-нибудь простенькие магические действия, например, помахав в воздухе масляным светильником. Они объявляют себя истолкователями воли Творца Всего Сущего и на основании этого руководят поведением огромной массы людей.

— И люди им верят? — удивился Председатель.

— Да, Ваша Честь, значительная часть землян им верит.

— Невероятно. Разумные существа не могут быть столь легковерны!

— Могут, Ваша Честь. Впрочем, как я уже сказал, люди лишь частично разумны.

Впрочем, верят не все, но не в этом дело. Проблема в том, что общество, в котором люди рассматривают друг друга в качестве ресурса, не может быть стабильно, если оно не основано на большой лжи о боге, проповедуемой религией. При потере веры большинством граждан такое общество теряет стабильность. Но для поддержания веры необходимо легковерие, а для поддержания легковерия необходимо поддержание невежества большинства населения. Таким образом, земляне загнали себя в угол: для поддержания стабильности общества они вынуждены держать бо́льшую часть населения во тьме невежества. Одно время они даже сжигали своих умников на кострах. Впоследствии, правда, удалось найти менее кровожадные, но не менее эффективные способы поддержания необходимого уровня глупости и невежественности среди населения.

(обратно)