Июль 2003г. Где-то в Мексике

Панси открыла глаза и вздрогнула — прямо перед ней стояла какая-то странно знакомая фигура.

— Ты?! Ты пришел за мной?

— Нет, я пришел простить тебя, — Колин Криви протянул ей руку и Панси, схватившись за неё, удивилась, что та на ощупь такая теплая и живая.

— Ты же умер! — прошептала она.

— Умер, — подтвердил тот и легко потянул её на себя. Панси с удивлением поняла, что уже стоит на ногах, и что боль куда-то исчезла. Оглянувшись, она увидела свое тело, лежавшее на земле.

— Я умру и стану призраком? — голос её невольно дрогнул.

— Нет, ты не умрешь. Через несколько минут прибудет помощь. А пока я хочу кое-что показать тебе.

Держа её за руку, Колин взмахнул тонкой палочкой и пейзаж тут же сменился: они оказались в большом зале, освещенном множеством свечей. Панси узнала столовую Малфой-мэнора. За столом сидели двое: Драко, уже повзрослевший, и женщина со скучающим выражением лица. В ней Панси с удивлением и ужасом узнала саму себя, но на несколько лет старше.

Почти в полном молчании пара на их глазах закончила обед. Драко, равнодушно кивнув жене, бросил, что его ждут в клубе и что его не будет на ужине, удалился. Оставшись одна, «взрослая» Панси залпом допила вино из своего бокала, а потом вдруг кинула пустой бокал в стену. Глаза её были сухи, но так несчастны и печальны, что у настоящей Панси невольно сжалось сердце.

— Что это? Куда ты меня привел? — гневно спросила она, наблюдая, как «взрослая» Панси плачет, закрыв лицо руками.

— Мы сейчас в две тысячи десятом году, — пояснил Колин.

— И это наша с Драко жизнь? — потрясенно спросила Панси. — Но мы же любим друг друга! Как мы дошли до такой жизни?

— Это еще не все, что я хотел показать тебе, — Колин снова взял её за руку и через секунду они очутились в другой комнате. Она тоже была большая, отделанная в светлых тонах, и Панси с удивлением поняла, что это тоже столовая Малфой-мэнора, но переделанная почти полностью, лишь огромный камин с гербом Малфоев остался неизменным. За столом сидело много народу: все весело смеялись. Но не они интересовали Панси, та смотрела лишь на Драко, сидевшего во главе стола. Он выглядел счастливым и каким-то… свободным, таким Панси никогда его не видела. Взгляд Драко в эту минуту был прикован к красивой молодой женщине, сидевшей рядом с ним. В этот момент раздался громкий детский визг, и в столовую влетела девчушка лет четырех, следом за ней вбежал светловолосый мальчик. Добежав до Драко и женщины, сидевшей рядом с ним, девочка спряталась между ними, обняв женщину за шею.

— Кэт, не прячься за маму, — мальчик остановился рядом с Драко и теперь требовательно смотрел на сестру.

— Что она натворила? — голос Драко звучал строго, но взгляд был ласковым, почти нежным.

— Она и сама знает, — буркнул мальчик, но рассказывать о проделках сестры ничего не стал. — Кэт, иди ко мне! — приказал он девочке, но та лишь покачала головой, продолжая обнимать мать за шею, и что-то шепча ей на ухо.

Панси, не отрываясь, смотрела на мальчика. Именно таким она и представляла своего сына: светлоглазым и светловолосым, очень похожим на маленького Драко. Сердце её снова дрогнуло и тревожно застучало. Панси невольно перевела взгляд на мать мальчика. Та была красива, но ничего особенного в ней не было. Так почему же Драко с такой нежностью смотрит на неё? В ней также было что-то ужасно знакомое, но полное узнавание упорно ускользало от Панси.

— И что это? — чуть ли не со злостью поинтересовалась она у Криви.

— Это жизнь Драко после того, как ты умерла … из-за той аварии.

Глаза Панси расширились от злости и боли, когда она осознала разницу между «Драко, жившем с ней» и этим, весело смеявшемся сейчас за столом.

— И какой сейчас год?

— Тоже две тысячи десятый.

— Недолго же он страдал в одиночестве, — горько заметила Панси, на глаз оценив возраст мальчика.

Вместо ответа Колин взял её за руку и они вновь оказались на дороге.

Первым нарушил молчание Колин:

— Скоро прибудет помощь и все будет хорошо, ты выживешь…

— Ты пришел поиздеваться надо мною, да? — не выдержала Панси. — Зачем меня спасать, если моя смерть принесет другим лишь счастье … и Драко тоже?

— Я пришел не издеваться над тобой, а дать тебе шанс изменить свою судьбу, — спокойно ответил Колин. — Ты видела, что произойдет, если ты не изменишь свою жизнь.

— Но я люблю Драко и не смогу быть счастливой без него…

— Разве? — перебил её Колин. — Разве о танце с ним ты думала в последние минуты? У тебя ведь есть Марко.

— Есть? — с горечью спросила Панси. — Муж, который клялся мне в вечной любви, едва похоронив меня, тут же завел детей с другой женщиной. Чего же ждать от Марко, особенно если мы расстались с ним много лет назад?

— Я бы не был в этом так уверен. Мужчины все разные, да и Драко никогда не был предназначен тебе. Поэтому после твоей смерти судьба просто вернула нить его жизни в нужное русло.

— Как это не был? Я любила его с десяти лет!

— Но он-то тебя не любил.

Порыв ярости Панси вдруг угас:

— А знаешь — ты прав. Я ведь собственными руками создала себя и нашу с ним любовь. Я любила его с детства. С тех самых пор, как он, единственный из всех детей, протянул мне руку дружбы. Это был какой-то детский праздник, куда мать притащила меня, плохо одетую и отчаянно стыдившуюся этого. Это потом мы получили наследство дедушки и я стала одеваться не хуже других детей. В школе мы стали с ним друзьями, настолько близкими, насколько позволял его характер. А потом шло время: мы росли, но в наших отношениях ничего не менялось. Я была для него лишь подружкой, по уши в него влюбленной. И я ждала … ждала, когда он влюбится в меня или хотя бы поймет, что мы предназначены друг для друга. В начале четвертого курса мне показалось, что его отношение ко мне изменилось. Набравшись смелости и опасаясь, что меня опередят, я сама пригласила его на рождественский бал. Он согласился почти с радостью, и мои надежды вновь ожили. Я представляла, как мы будем танцевать на балу и, может быть, он меня даже поцелует после танцев. Какая же я была тогда наивная! — Панси закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы и успокоиться. Колин молча смотрел на неё. — Но ничего этого так и не произошло. Он повел себя, как обычно, уделяя мне ровно столько внимания, сколько требовалось по этикету. Но в тот вечер я словно впервые увидела его взгляды, увы, направленные не на меня, а на других девушек: в них было желание и страсть. Даже на Грейнджер он смотрел по-иному, не так как обычно. И тогда я поняла: для того, чтобы Драко обратил на меня внимание, я должна стать не просто красивой, а по-настоящему ослепительной, чтобы ему захотелось завоевать меня. На разработку моего плана ушел весь остаток четвертого курса. А летом на каникулах я приступила к его воплощению. Практически грязным шантажом я добилась разрешения от матери на пластическую операцию, мне же было только пятнадцать лет. Целители изменили мне форму носа, разрез глаз. И все лето я усиленно худела под присмотром лучших диетологов. Я ни видела Драко два самых долгих и трудных месяца в своей жизни. Потому что хотела только одного: чтобы он увидел меня уже красивой. И первого сентября я была вознаграждена за свою настойчивость. Но оказалось, что самым трудным теперь стало сохранять равнодушный вид по отношению к Драко. Он ведь не ценит легких побед. И я надела маску равнодушия, заставив его «завоевывать» меня снова… А потом мы стали парой и я была счастлива … некоторое время. У Драко трудный характер, но дело было не только в нем. К несчастью для меня, он совершенно не умеет противиться соблазну и с легкостью поддается ему. Поначалу о его изменах, благодаря «доброжелательницам», я узнавала едва ли не самая первая. А каких усилий мне стоило сдерживать себя и смеяться в лицо этим «доброжелательницам», хотя мне хотелось выть от бессилия и злости… — Панси все-таки не сдержалась и расплакалась. — Впрочем, что теперь говорить об этом…

— Отпусти его, Панси, — Колин взял её за руку. — Ты можешь быть счастлива и без Драко, я знаю.

— А если нет? Я же столько сил вложила в нашу любовь и теперь остаться одной? Разве что … ты дашь мне гарантии, что я буду счастлива с Марко? — она с надеждой смотрела на Колина.

Тот отрицательно покачал головой:

— Это жизнь, Панси, а она никогда не дает твердых гарантий. Любой пустячок, вроде вон того камня на дороге, может так круто изменить нашу жизнь, что нам ни в каких кошмарах и не приснится. Ты же уже однажды изменила и свою жизнь, и жизнь Драко. Так сделай это снова, но не жди никаких гарантий…

— А если у меня не получится? — тихо спросила Панси. — Марко мог уже тысячу раз разлюбить меня… Или у нас с ним может ничего и не выйти…

— Тогда ты хотя бы будешь знать, что ты попыталась это сделать, — просто ответил Колин.

Панси вытерла слезы и неожиданно спросила:

— А зачем тебе все это нужно? Я же … я никогда не относилась к тебе хорошо. И к тому же явилась причиной твоей смерти.

— Сам не знаю, — пожал плечами тот. — Я уже давно простил тебя, и потом, мне показалось, что тебе нужен второй шанс. Который именно я могу тебе дать.

— А кто она, жена Драко? Ты её знаешь?

— Её и ты знаешь, — улыбнулся Колин. — Её зовут Гермиона.

— Грейнджер? Но она же умерла много лет назад! — удивленно ахнула Панси.

— У неё слишком хороший ангел-хранитель для этого, — усмехнулся Колин.

— Жаль, что у меня нет такого, — вздохнула Панси.

— А разве у тебя плохой ангел-хранитель? Или ты считаешь, что я плохо справляюсь со своими обязанностями? — Колин, улыбаясь, смотрел на неё, Панси выглядела ошеломленной. И в этот момент раздался шум приближающегося автомобиля. — А вот и помощь. Тебе пора возвращаться, Панси…

— Подожди, а мой ребенок? Он…

— Мне очень жаль, Панси, но он уже мертв. Но ты сможешь еще иметь детей, столько сколько захочешь, — попытался он утешить её.

В этот момент автомобиль подъехал и остановился. Из него вышли люди и направились к ним, Панси вдруг ощутила огромную боль, разрывающую её тело, и поняла, что вернулась в свое тело. Последнее, что она увидела перед тем, как потеряла сознание, было незнакомое мужское лицо…

Последующие дни Панси помнила смутно, она постоянно находилась в каком-то полусне-полудреме, вызванном бесчисленными лекарствами, что её пичкали, лишь время от времени выныривая оттуда в явь. В один из таких моментов она увидела у своей кровати Драко. Тот был бледен и с такой тревогой в глазах смотрел на неё, что Панси невольно подумала: «А может и не нужно ничего менять в нашей жизни?» И тут же снова провалилась в тяжелый сон.

Когда она впервые проснулась по-настоящему, в окно ярко светило солнце, а сидевшая на стуле медсестра читала книгу. Она тут же переполошилась и побежала за докторами, но Панси уже и сама понимала, что начинает выздоравливать. Оглядевшись, она с удовольствием увидела, что палата полна цветов. И тут же вспомнила о Драко и о том будущем, что показал ей Колин. Теперь ей предстояло не только выздороветь, но и решить, как ей жить дальше. И стоит ли менять свою жизнь ради призрачной надежды на счастье с Марко?

Прошла еще неделя, Панси уже начала вставать с кровати, делая первые несмелые шаги.

Каждый утро ей в палату приносили красивый букет её любимых фиалок.

Раньше Панси всегда думала, что эти букеты от Драко, но сегодня медсестра, принесшая цветы, протянула ей карточку. Незнакомым почерком там было только три слова: «Мне очень жаль».

— От кого они? — голос Панси невольно вздрогнул.

— Каждое утро их приносит один мужчина, такой большой и сильный, — медсестра плохо говорила по-английски, а испанского не знала Панси.

— А он ничего не говорил о себе? — с надеждой спросила она, но медсестра лишь покачала головой, показывая, что ничего не знает.

— Когда он завтра придет, вы сможете передать ему, что я хочу его видеть? — Панси пришлось несколько раз повторить свои слова, прежде чем медсестра поняла её просьбу.

А потом снова появился Драко, он приходил к ней дважды в день: утром и вечером. В основном оба молчали, Панси не знала, что сказать. И к тому же перед глазами все время стоял «Драко из будущего», тот, который остался с ней. И она поневоле сравнивала его с другим Драко, счастливым. Вывод был для нее неутешителен. Но как она объяснит Драко свое желание развестись? Не рассказывать же ему правду, в которую и сама-то Панси сейчас верила с огромным трудом. Иногда ей казалось, что проще всего оставить все как есть сейчас, но потом она вспоминала то, что увидела, и ей становилось страшно за их с Драко будущее. Но как только Панси выйдет из больницы ей придется на что-то решиться. И решение это, единственно правильное, в данной ситуации было для неё очень трудным. Ведь вся её прежняя жизнь была тесно переплетена с жизнь Драко. И значит, резать придется «по живому»…

Когда на следующее утро вслед за огромным букетом в палате появился Марко, Панси искренне растерялась. Что она может ему сказать? Особенно после того, как выгнала его после их единственной ночи.

Марко тоже не стал ничего говорить, он просто сел у её кровати и молча смотрел на неё. Поначалу Панси боялась смотреть ему в глаза, избегая его взгляда, но когда он осторожно взял её ладонь и прижался к ней губами, страх Панси вдруг исчез, и вместо него нахлынула огромное чувство нежности и радости, что она не опоздала. Так они почти и промолчали всю первую встречу, он только ласково целовал ей руки, а она молча плакала, время от времени порываясь извиниться за прошлое и боль, что ему причинила. Но он запрещал ей это делать, ласково скользя пальцами по её губам:

— Не надо ничего говорить, — шептал он. — Я и сам все понимаю. Я люблю тебя…

Самым трудным для Панси теперь было видеть Драко, чувствовать его тревогу и заботу и знать, что скоро ей придется предать его. Она каждый день пыталась заставить себя поговорить с ним и … не могла. Слова буквально застревали у неё в горле. И она трусливо решила рассказать Драко правду с помощью записки. Для Драко это будет удар в спину, но Панси боялась, что не сможет уйти от него, глядя ему в глаза. Он ведь потребует объяснений, которых у неё нет.

Но перед этим ей надо было сказать Марко правду о себе. И кто знает, может быть, это навсегда оттолкнет его…

…Глаза Марко засияли настоящим восторгом, когда он услышал её рассказ. Нахмурился он лишь в одном месте, когда Панси рассказала о смерти Колина Криви.

— А ты сможешь продемонстрировать мне настоящее волшебство? — тут же спросил он.

— Только в октябре, когда с меня снимут ограничивающее заклинание, — невольно заразившись его непосредственной радостью, пояснила Панси. — Но ты разве не слышал, за что я была наказана? Я не только волшебница, но и убийца, хоть это и произошло случайно.

— Ты ведь тоже не все обо мне знаешь, — Марко присел на кровать, взяв её за руку. — Мы с тобой немного похожи характерами и судьбой тоже. Мне было почти семнадцать, когда я убил человека. Это произошло во время очередной уличной драки с соседней бандой. Я сильно ударил одного парня, а он, споткнувшись, упал и насмерть разбил голову о мостовую…

— Это не убийство, ты же его только ударил, — Панси ласково погладила Марко по щеке.

— Формально это все же настоящее убийство, хотя юридические формулировки могут быть разные, — покачал головой тот. — Ты откажешься от меня теперь? — его губы улыбались, но в глазах стоял страх потерять её.

— Не откажусь. Разве я могу осуждать тебя за тот же грех, что и сама совершила? — Панси приподнялась на постели, обнимая Марко.

— Это эгоистично, но давай больше не будем вспоминать об этих наших поступках. Это не слишком приятная тема для нас обоих. Лучше давай решим, где мы с тобой будем жить? И в каком городе…

— И как мы будем жить? — подхватила Панси.

— Мы будем очень счастливы, — заверил её Марко. — Я сделаю для этого все возможное … и невозможное тоже. Клянусь, что ты никогда не пожал…

— Тише, — Панси прижала палец к его губам, — не надо клятв, я и так верю тебе…

Выйдя из больницы, Панси совершила свой самый трусливый поступок в жизни: она спряталась от Драко и объяснений с ним. Поначалу тот настойчиво искал личной встречи с ней, но Панси всеми правдами и неправдами избегала его. Её не оставляло ощущение вины перед Драко. А вдруг все это ей лишь приснилось и она зря причинила боль близкому человеку?

Шли месяцы, возврат возможности колдовать был немного омрачен тем, что рядом не было Драко. Мужа, который вместе с ней пережил долгие годы изгнания и отсутствия магии. Марко был рядом, но он маггл и вряд ли мог осознать всю её глубину радости от возвращения магии.

Была ли Панси счастлива с Марко? Да, была. Она чувствовала огромную вину за это, ведь Драко страдает в одиночестве. Но не могла не понимать, как приятно, что это тебя любят. И не просто любят, а показывают это каждый день, уступая там, где раньше она всегда уступала.

Оказалось, что это жутко приятно, когда ради тебя идут на уступки. Раньше Панси всегда жила интересами Драко: вместе они смотрели те фильмы, которые нравились ему; ели то, что нравилось ему. А сейчас Марко вместе с ней смотрел её любимые фильмы, а когда Панси решила сесть на диету, чтобы сбросить пару лишних килограммов, набранных в больнице, он запретил кухарке готовить отдельно для него и вместе с Панси сидел на диете. Их жизнь была полна такими приятными мелочами. Омрачало её счастье только вина перед Драко…

Возраст сына Драко и Гермионы Панси поначалу оценила на семь лет, а это означало, что Драко вот-вот начнет с ней встречаться или уже делает это. Но ничего такого не происходило. Драко переехал в их лондонский дом и теперь вел жизнь затворника. Панси встретилась с одним из слуг этого дома и предложила приличные деньги, чтобы тот регулярно снабжал её новостями о жизни Драко. Особенно о женщинах в жизни бывшего мужа.

Начало 2004 года

Панси успокаивала себя тем, что ошиблась и возраст мальчика, наверное, шесть лет. Но в жизни Драко никто так и не появился. Вина Панси перед ним начала стремительно расти. А вдруг все, что она тогда увидела, было лишь сном — игрой её подсознания? И она зря предала Драко? Но возвращаться к нему Панси уже не хотела: она была счастлива с Марко. Вот если бы еще вина перед Драко не омрачала её жизнь!

Когда в мае Фортейн сообщил ей о том, что Драко поселил в своем доме женщину по имени Гермиона Малхолланд, у Панси, наконец, отлегло от сердца.

А потом появилось огромное желание увидеть Гермиону. Но встречаться с Драко ей по-прежнему не хотелось, поэтому от исполнения этого желания пришлось отказаться.

Но когда Панси узнала, что Драко куда-то улетел, то решила непременно воспользоваться этим и увидеть Гермиону…

 

* * *

Панси, брезгливо глядя на слугу Драко, протянула ему несколько крупных купюр, тот с довольным видом пересчитал их и сунул в карман.

— Она в кабинете мистера Малфоя. Я вас провожу, — осклабился он.

— Лучше проследи, чтобы миссис Смит не помешала нам поговорить, а дорогу я и сама найду. Это все-таки мой дом! — отмахнулась от его предложения Панси.

Но Фортейн, так звали слугу, все же направился следом за ней, словно боялся, что она заблудится.

Войдя в кабинет, Панси увидела ЕЁ. Грейнджер перелистывала какую-то папку, лежавшую на столе. Услышав стук захлопнувшей двери, она испуганно вскинула глаза.

Если бы Панси не знала точно кто перед ней, она бы не за что не узнала бы бывшую однокурсницу. Та сильно изменилась: от прежней Гермионы осталась лишь слабая тень. Казалось, даже карие глаза стали еще больше, сильно выделяясь на похудевшем лице. Грейнджер испуганно смотрела на неё, в глазах мелькнул огонек узнавания и испуг.

— Здравствуй … Грейнджер, или как тебя там сейчас зовут? — усмехнулась Панси.

— Здравствуй, — глаза Гермионы широко распахнулись, в них все явственнее ощущались испуг и паника, овладевшие девушкой. Она явно собиралась что-то добавить, но в этот момент Панси, уловив легкий шум за дверью, предупреждающе подняла руку. Вынув из кармана волшебную палочку, она направила её на дверь и прошептала заклинание. Потом повернулась к Гермионе и, улыбнувшись, громко сказала:

— Так нас никто не подслушает.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, и я не знаю вас, — твердо ответила Гермиона.

— Вот теперь я узнала тебя, Грейнджер, по настоящему. Твой голос — единственное, что осталось в тебе неизменным, — Панси отошла от двери и села в кресло, стоявшее около стола.

— Только по голосу? — искренне удивилась Гермиона, отбросив притворство. — Но тогда откуда ты узнала кто я?

— Это слишком длинная и почти неправдоподобная история рассказывать которую у меня нет времени.

— Ты использовала волшебство в доме Драко, разве это не опасно? Ведь мракоборцы могут это заметить и прибыть сюда? — спросила Гермиона.

— Вряд ли. В этом доме проживает еще один волшебник, точнее волшебница, кроме Драко. Они спишут это заклинание на неё.

— Миссис Смит волшебница? — Гермиона удивилась, хотя и подозревала что-то в этом роде. Слишком уж преданна была экономка Малфою.

— Да, она с детства воспитывала Драко. А мне уже можно колдовать. А вот ты, Грейнджер, не хочешь поведать мне, каким образом ты превратилась в авантюристку Малхолланд, да еще и магглу к тому же?

— Это слишком длинная и почти неправдоподобная история, — усмехнулась Гермиона, не испытывая желания откровенничать с Паркинсон. И задала вопрос, который волновал её сейчас сильнее всего. — Ты расскажешь Драко правду?

— Мне бы хотелось увидеть выражение его лица, когда он узнает правду, — мечтательно протянула Панси. Но тут же, вспомнив Колина и его слова, продолжила. — Но я не стану этого делать. Сама расскажешь, когда захочешь.

— Но тогда зачем ты пришла? — удивилась Гермиона. — Разве не для этого?

— Нет. Я пришла извиниться перед тобой, — спокойно ответила Панси.

Если она сказала бы, что пришла, чтобы вернуть ей способность колдовать, это, наверно, удивило Гермиону еще меньше:

— Извиниться? Передо мной?

— Да, перед тобой, и в твоем лице перед всеми … магглорожденными, которых я раньше оскорбляла. Прости меня, Грейнджер. Я была не права, оскорбляя тебя и твое происхождение, — немного торжественно произнесла Панси.

— Хорошо, я тебя прощаю, — осторожно ответила та, все еще ожидая подвоха со стороны бывшей сокурсницы. — И это все, что ты хотела?

— Да, — просто ответила Панси. — Еще я хотела сказать тебе, что рада тому, что Драко «попал в хорошие руки». Я точно знаю, что ты сделаешь его счастливым.

— Он меня не любит. Сначала я сильно боялась, что он узнает меня, но этого так и не произошло. И я даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Ты же все же узнала меня.

— Я узнала тебя только по голосу, а Драко… Часто ли он слышал в школе твой обычный голос, без сопровождающей его злости или ненависти? — задала она Гермиона риторический вопрос. — И насчет «не любит». Я знаю Драко, если бы он ничего к тебе не испытывал, то не поселил бы в своем доме, да еще и в моей комнате.

— Он сделал это, чтобы защитить своего ребенка, — возразила Гермиона.

— Не только, для этого было бы достаточно снять для тебя квартиру в приличном районе и нанять прислугу. Уверена, что он все же что-то чувствует к тебе, — в голосе Панси явно чувствовалась легкая горечь. — К тому же, Драко никогда не любил говорить красивые слова. Он предпочитает действия. Я сама ждала признания в любви от него почти шесть лет.

— Шесть лет?

— Шесть лет, — подтвердила Панси. — И я многое сделала для этого. А тебе я бы посоветовала только одно: не соглашаться на малое.

— Не соглашаться на малое? — Гермиона удивленно смотрела на собеседницу.

В этот момент в кабинет ворвалась миссис Смит:

— Миссис … Малфой? Здравствуйте.

— Здравствуйте, миссис Смит, — вежливо ответила Панси. — Рада видеть вас.

— Не могу сказать о себе того же, — едва слышно ответила экономка, и уже громче добавила. — Чем обязаны? Мистера Малфоя, знаете ли, нет сейчас дома. И вернется он не скоро.

— Я знаю, — сладко улыбнулась ей Панси. — Я хотела поговорить с мисс … Малхолланд наедине, если можно?

— Нет, нельзя, — не менее слащаво улыбаясь, ответила миссис Смит. — Мисс Малхолланд оставлена на мое попечение, а я не уверена в … честности ваших намерений.

— Это всего лишь разговор, миссис Смит, — не сдавалась Панси.

— Хорошо. В моем присутствии вы можете поговорить с мисс Малхолланд, — великодушно разрешила та.

— Вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? — Панси чувствовала, что начинает злиться.

— Не кажется, — отрезала миссис Смит. — Я вас слишком хорошо знаю. Вы прекрасно умеете наносить удары в спину.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом Панси вдруг усмехнулась:

— Поздравляю вас, мисс Малхолланд. Вам за месяц удалось сделать то, что у меня не получилось за пять лет брака с Драко. Вас защищает сама миссис Смит, а это дорогого стоит. Могу только добавить, что вы на верном пути: одного огнедышащего дракона вы уже приручили, осталось лишь разобраться со вторым. Удачи вам! — Панси подмигнула Гермионе и направилась к выходу.

— Мне что-нибудь передать мистеру Драко? — спросила ей вслед миссис Смит.

— Передайте, что я желаю ему счастья, — обернулась к ней Панси, а потом исчезла за дверью.

— О чем вы говорили? — требовательно спросила миссис Смит, когда они остались с Гермионой вдвоем.

— Это личное, — мягко уклонилась от ответа та.

Пристально посмотрев на Гермиону, стоявшую у стола и, увидев папку, все еще лежавшую на столе, миссис Смит вдруг улыбнулась ей:

— Хорошо.

Не произнося больше ни слова, она повернулась и ушла. Оставшись одна, Гермиона некоторое время смотрела на папку, потом вернула её на прежнее место в верхний ящик стола и покинула кабинет. Ей надо было о многом подумать…

 

* * *

Миссис Смит, спустившись вниз, приказала дворецкому собрать всю прислугу на кухне.

— Я хочу знать, кто из вас сегодня впустил в дом миссис Панси Малфой?

Все молча переглядывались, но никто не спешил признаваться.

— Если он или она не признается, я сегодня же уволю вас всех, — твердо добавила экономка.

Поднялся шум, слуги тихо перешептывались, возмущаясь её «самоуправством», но миссис Смит молча ждала ответа.

Одна из горничных вдруг толкнула Фортейна локтем и кивком указала на миссис Смит. Тот принял скучающий вид, и тогда горничная что-то жарко зашептала ему на ухо. Видимо, угрозы выдать его подействовали и Фортейн, к облегчению остальных, признался в том, что именно он впустил в дом миссис Малфой и, не доложив миссис Смит об этом, провел ту в кабинет.

Через полчаса Фортейн вместе со своими вещами покинул дом Малфоев навсегда.

 

* * *

Синди лениво перелистывала журнал, время от времени поглядывая на светящийся экран телевизора. В этот момент в дверь позвонили. Тяжело переваливаясь, Синди неторопливо отправилась открывать дверь. И невольно ахнула от удивления, увидев перед собой Драко Малфоя собственной персоной…

18.03.2012

 

Глава 18

 

День рождения Драко

 

Опешив от неожиданности, Синди сделала необъяснимое: захлопнув перед своим кумиром дверь, метнулась к зеркалу. Со стоном оглядев припухшие глаза и выпирающий из-под майки огромный живот, Синди попыталась заколоть волосы в прическу, но те были слишком коротки для этого. В дверь еще раз тихо постучались.

— Одну минуту! — крикнула Синди и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

И с извиняющей улыбкой снова открыла входную дверь.

— Здравствуйте, — Малфой обаятельно улыбнулся и Синди почувствовала, как от его улыбки земля буквально уходит из-под ног. Ответить она ему не смогла, лишь промычала что-то невразумительное, мысленно ругая себя за робость.

— Меня зовут Драко Малфой, — не дождавшись ответа, продолжил тем временем гость. — Мне бы хотелось поговорить с вами.

Синди энергично закивала головой, смотря на Драко с таким обожанием в глазах, что тот сразу почувствовал себя немного неловко.

— Может, мы пройдем в квартиру? Здесь не очень удобно разговаривать, да и вам наверно, тяжело долго стоять? — деликатно заметил он.

Синди смутилась, только сейчас сообразив, что держит гостя в дверях, загораживая ему вход. Сделав пригласительный жест, она проследовала в маленькую гостиную:

— Уже почти девять месяцев, мне буквально на днях рожать, — с трудом разомкнув губы, пояснила она. — Здравствуйте, — спохватилась она. — Извините, у нас тут небольшой беспорядок, мне уже трудно наклоняться, а муж постоянно на работе.

— Ничего, у вас очень мило, — Драко действительно понравилась эта маленькая гостиная. Он уже знал, что Гермиона долгое время жила здесь со своей тогда еще незамужней подругой. Комната была небольшая, но уютная. На полке стояла коллекция красивых фигурок собак. А на столике рядом с диваном множество фотографий в рамках. Внимание Драко сразу привлекла большая фотография двух весело смеющихся девушек в купальниках. В одной он сразу признал Синди, а вторая тут же кого-то ему напомнила: смеющиеся карие глаза и копна вьющихся длинных волос. Пристально вглядываясь в фотографию, Драко пытался вспомнить, кого она ему напоминает:

— Это Гермиона?!

Синди с испугом уставилась на ту же фотографию. Этот снимок они с Гермионой сделали еще в 1999 году на каком-то празднике.

«А если он сейчас узнает другую «Гермиону»?» — ужасная мысль пришла ей в голову. Остриженная Гермиона разительно отличалась от той, прежней.

От испуга у Синди тут же исчезла робость, охватившая её при появлении Малфоя, и вернулась способность быстро принимать решения.

Схватившись за живот, она громко застонала, Драко тут же повернулся к ней:

— Что? Вам плохо?

— Да, — скрипя зубами и старательно изображая боль, простонала Синди. — Помогите мне, пожалуйста. В кухне в холодильнике стоит отвар, приготовленный моей бабушкой, как раз для таких случаев. Принесите его, — она кивком указала на дверь коридора.

Драко, с тревогой посмотрев на неё, кинулся в коридор, мгновенно забыв о девушке с фотографии.

Едва он скрылся из виду, Синди спрятала фотографию с Гермионой в ящик стола, перемешав оставшиеся так, чтобы не было заметно её отсутствия. Потом она с удобством расположилась на широком диване.

Выпив травяной отвар, принесенный Драко, Синди еще некоторое время старательно изображала боль, сквозь полуопущенные ресницы наблюдая за реакцией гостя. Но тот больше не проявлял интерес к столику с фотографиями, продолжая с тревогой наблюдать за ней. Выждав еще минут пять, Синди слабо улыбнулась Малфою:

— Спасибо! Этот отвар всегда приводит меня в порядок.

— Может, все же вызвать врача? — с сомнением спросил Драко. Он понюхал отвар, пока нес стакан Синди и ничего особенного не заметил, опознав из всех трав только мяту по запаху.

— Нет-нет. Уже в порядке, — успокоила его Синди, тайком любуясь своим гостем. На последних фотографиях в газетах Драко выглядел усталым, постаревшим и каким-то … погасшим. А сейчас перед ней сидел тот же молодой и красивый парень, которого она раньше видела только на экране. Подавив зависть к Гермионе, обладающей этим «сокровищем», Синди еще раз широко улыбнулась Малфою. — Вы же о чем-то хотели поговорить? Давайте я принесу вам сока или чаю? — она приподнялась, намереваясь отправиться на кухню. Но Драко тут же удержал её:

— Ничего не нужно. Лежите спокойно. Вы сейчас можете разговаривать или мне прийти в более подходящее время?

— Могу, — скрывая улыбку, заверила его Синди, искренне тронутая его заботой.

— Я хотел бы поговорить с вами о Гермионе Малхолланд, — Драко выжидающе замолчал. Но Синди лишь кивнула головой. И он продолжил. — Я знаю, что вы с ней были близкими подругами…

— Мы и сейчас очень близки, — поправила его Синди. — Несмотря на расстояние, разделяющее нас.

— Отлично, значит, вы в курсе проблем Гермионы, — Драко присел на кресло. — Я бы хотел помочь решить их. Но … ситуация осложняется тем, что Гермиона мне еще не полностью доверяет. Все, что я о ней знаю, я узнал от других людей, сама же она отделывается общими фразами…

— А разве вы сами не избегали её последний месяц, Гермиона … — Синди осеклась, поняв, что проговорилась.

— Есть немного, — спокойно заметил собеседник. — Но меня тоже можно понять, неизвестно откуда появляется девушка и объявляет, что ждет от меня ребенка. Мне было необходимо время, чтобы убедиться, что Гермиона не аферистка...

— Поэтому вы здесь? — грозно перебила его Синди. — Так вот у меня нет доказательств её невиновности, но …

— Синди, — тихо, но твердо прервал её Драко. — У меня уже нет никаких сомнений относительно честности Гермионы.

— А! Это хорошо, — кивнула та. — Но тогда зачем вы здесь? — не подумав, ляпнула она. И тут же спохватилась. — То есть, я очень рада, что вы здесь, но, все же, зачем?

Драко улыбнулся, хотя непосредственность Синди и её талант перебивать, не дослушав, немного раздражали. Но, бросив взгляд на её разбухший живот, он удержался от замечаний.

— Я бы хотел помочь Гермионе, — повторил он. — Но так, чтобы она сама об этом не подозревала. И без вашей помощи мне не справиться, — увидев, что Синди снова собирается его перебить, он тут же торопливо продолжил. — Адвокат Гермионы достаточно компетентен, но … слишком респектабельный, — Драко подобрал нужное слово. — В то время, как адвокат Фариса использует довольно «грязные» методы, усердно создавая Гермионе нужную ему репутацию. Ей просто необходимо сменить адвоката, иначе она проиграет. Я уже нашел подходящего человека, он согласен работать с этим делом. И, я в этом уверен, он добьется победы. От вас требуется только одно: убедить Гермиону поменять адвоката.

— А кого вы нашли? — поинтересовалась Синди.

— Это Альберт Кларкес, — ответил Драко, ожидая реакции женщины.

— Я слышала о нем, — задумчиво проговорила Синди. — Он почти никогда не проигрывает в суде. Только … говорят, его методы не совсем законны? — она вопросительно смотрела Драко в глаза.

— Мистер Кристофер Бэнтс, адвокат Фариса, не особо отличается от Кларкеса. И он действует по этому делу уже давно. Признаюсь честно, я предпочел бы, чтобы Фарис ответил за свое преступление, даже если для этого нам придется воспользоваться услугами Кларкеса. Важен ведь не столько сам процесс, сколько результат. А у Портера с его респектабельностью вряд ли есть шанс выиграть суд у Бэнтса. Или вы со мной не согласны?

Признаться честно, Синди была полностью согласна с бесполезностью Портера, но на нем настаивала Кэтрин Малхолланд. И прошедшие месяцы только подтверждали слова Драко: честными методами суд не выиграть. Компания, широко развернутая адвокатом Фариса, уже создала в глазах общественности четкий образ Гермионы, как «аферистки, посягнувшей на честного члена общества».

— Но Кэтрин, она же доверяет Портеру, — неуверенно заметила она.

— А что он сделал за эти месяцы? — тон Драко стал жестким. — Портер даже не смог найти главного свидетеля Гермионы, — презрительно добавил он. — Вы поможете мне, Синди, или нет?

— Да, — поколебавшись, согласно кивнула та. — Это же ведь для блага Гермионы. Я поговорю с ней. Но сначала нужно убедить миссис Малхолланд. Если та будет против, то Гермиону уже не переубедить, она доверяет суждениям матери.

— Уверен, что вы легко сможете убедить мать Гермионы, — польстил ей Драко. — И в качестве довода, можете рассказать, что Дин, охранник, согласен свидетельствовать против Фариса и что нашел его именно Кларкес.

— А это он его нашел? — поразилась Синди.

— Нет, их обоих нашел я. Но обо мне никому ни слова. Кларкес тоже будет молчать.

— Вы любите Гермиону, да? — не сдержавшись, растрогалась Синди. — Она действительно необыкновенная девушка и достойна вас. Вы станете великолепной парой и …

— Синди! — сухо перебил её Драко. — Вы слишком романтично смотрите на жизнь, а в ней все гораздо прозаичнее. Я не люблю Гермиону, более того, я едва знаю её. Но она мать моего ребенка и этим многое сказано!

Синди показалось, что она ослышалась или что Драко шутит, но лицо того оставалось спокойным и н