Скорбно и для херувимских сердец

Ни в одном мире нет ничего страшнее человека, ведь нет ничего бесконечнее. У всякого создания, имеющего силы думать о человеке, начинает кружиться голова. Размышления о человеке тягостны и для ангельских умов, скорбны и для херувимских сердец. Человеческому существу нигде нет предела. Если же он и имеется, то этот предел – беспредельность. Со всех сторон человек окружен бесконечностями. Границы человеческого существа? Он, одни бесконечности…

Что есть человек? Мешок кровавой грязи, и в нем закваска всех бесконечностей. Возводя себя на высоту, человек исчезает в божественной беспредельности; низводя в пучину, тонет в демоническом беспределе. Человек? Маленький бог в грязи, иногда – демон в роскошном убранстве. Нет более естественного принципа: будьте совершенны, как Бог (ср. Мф. 5: 48)! Ибо нет никакой более страшной реальности, чем влюбленность человека в зло и в его бездны.

***

Горестны человеческие бесконечности. Кто только не отравлялся ими, прежде чем их ощутить и осознать ощущением? Если ты погрузился в человеческие бесконечности вместе с многострадальны Иовом, твое сердце должно было бы расплавиться от боли. Если бы ты погрузился в них с Шекспиром, то должен был бы впасть в горячку и припасть своей измученной душой – к чьей груди?..

Бесконечности человека ядовиты. Если бы их не усладил Единый Сладчайший, разве даже мало-мальски чувствующий и мыслящий человек не закончил бы жизнь самоубийством? Да, самоубийством, которым бы уничтожил все эти бесчисленные беспредельности и освободил бы себя от отравляющего и бессмысленного существования.

***

Будем откровенны до конца: если бы чудесный Господь Христос не воскрес и светом Своего воскресения не осветил и не наполнил смыслом человеческую беспредельность, кто не считал бы Творца такого существа, как человек, проклятым тираном? А Единый Сладчайший кротко ступает от человеческого сердца к сердцу и божественною нежностью услащает горькую тайну человеческого существа и Собою преисполняет его бесконечности. Потому-то Христову человеку и милы все человеческие бесконечности. Для него в них нет страха, ведь они все исполнены Божественным Словом, Божественным Смыслом, Божественным Всесмыслом.

***

Воскресение Христово – это величайшее потрясение в сфере человеческой жизни. Центр человеческой жизни воскресением перенесен из смерти в бессмертие, из времени в вечность. Из геоцентричного человек стал ураноцентричным существом. Земля стала временной обителью человека, а небо – вечной. Но и на земле Христов человек живет небом и по законам неба. В бессмертие люди входят только через двери воскресения Христова.

Где же центр человеческого существа? В воскресшем и вознесшемся Господе Христе, седящем одесную Бога (Кол. 3:1). С воскресшим Богочеловеком вечность стала новой категорией человеческой жизни. Христианин - тем и христианин, что живет силою Воскресения и по законам Воскресения (ср. 1 Кор. 15: 29-34). А это значит, живет вечностью и ради вечности, ведь и тело, и душа созданы для вечности, для богочеловечности. Это самый драгоценный дар роду человеческому от чудесного Спасителя – стяжание вечности временной жизнью, преодоление смерти бессмертием.

Вера в Господа Христа дает человеку силы, чтобы еще в этом мире греха и смерти преодолеть грех и смерть святостью и преисполнить себя бессмертием и вечностью. Евангельская вера совоплощает человека Христу, делает его причастником всего Христова, и он воспринимает все Христово как свое: и Его рождение, и Его преображение, и Его страдание, и Его воскресение, и Его вознесение. И на нем исполняется чудесное благовестие: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос [ и уже не я живу, но живет во мне Христос ](Гал 2: 20). Во всяком христианине продолжается богочеловеческая жизнь Христова. Христианин божественною силою и благодатью уравнивается со Христом в жизни, в мыслях, в желаниях, в делах; по словам святого Иоанна Златоуста, «(христианин) имеет все то же, что и Христос».

Основная обязанность христианина – в мире времени и пространства жить Христовым бессмертием и вечностью. Если он мыслит мысль, силою воскресшего и вечно живого Господа, он претворяет ее в христомыслие, ощущение претворяет в христоощущение. Всем своим существом он ищет одного: быть там же, где и воскресший Господь. По слову святого апостола, Аще убо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идеже есть Христос одесную Бога седя (Кол 3:1). И мыслями, и ощущениями, и желаниями возвышайтесь превыше мира, превыше всех небес, превыше всех Ангел и Архангел, туда, где Христос сидит одесную Бога. Все человеческое спасается от бренности и смерти Богочеловеком.

***

Есть ли какая бессмертная человеческая мысль, есть ли какое желание, какое ощущение? Только мысль Христова, только желание Христово, только ощущение Христово. Человек – тогда христианин, когда Христом мыслит, когда Христом чувствует, когда Христом желает (ср. Флп. 2:5). В христианских желаниях, и чувствах, и мыслях нет ничего смертного и нечистого, ведь христианин исполняет евангельский совет мыслить о том, что горе [ горнее - высшее ], а не о том, что на земле (ср. Кол. 3:2).

Насколько человек оживляет себя Христом, настолько он умирает стихиям мира (ср. Кол 2: 20), то есть грехам, страстям и порокам. Христианин убивает смерть в себе самом и вокруг себя, если живет добром Христовым. Как могут привлекать земные прелести, и почести, и страсти того, кто живет Христовым бессмертием одесную Бога? Земля – это грязная песчинка, если посмотреть на нее оком Христовой вечности. Вся многосторонняя и бескрайняя жизнь христианская главной своею тайною сокровенна с Христом в Боге (ср. Кол. 3:3)

***

Живя силой воскресшего Господа Иисуса, христианин умерщвляет в себе не только все страсти и грехи, но и все грехолюбивые мысли, грехолюбивые желания, грехолюбивые ощущения. Нет сомнений, тот человек, который живет в нечистотах, далек от всечистого Господа Христа. Прикосновение ко Всечистому неминуемо вводит человека в беспощадную борьбу со всеми грехами и страстями. И он до кровавого пота борется с собою, умерщвляя в себе скверные мысли, злые желания, сладострастные настроения (ср. Кол 3:5). В нем не остается бесконечности, из которой бы он не изгнал фантастические фантасмагории соблазнительных земных прелестей и не вырвал чудовища прирученных страстей. В нем все неустрашимо борется, чтобы умертвить стремление к скверному.

***

Бог дал человеку тело, чтобы тот обожил его Богом, чтобы обессмертил его Бессмертным, чтобы увековечил его Вечным. Чувства даны телу, чтобы послужить его обожению и обессмерчиванию. И все это достигается деятельностью души в теле. Когда око взирает не на бренное и смертное, а на непреходящее и бессмертное, оно исполняет тело бессмертием; когда слух обращен вниманием не к земному и грязному, а к небесному и чистому, он исполняет тело вечностью; когда уста не говорят ни о чем гадком и соблазнительном, но только о вечном и непреходящем, они исполняют свое божественное назначение; когда рука не совершает ничего скверного, но только доброе и похвальное, она способствует человеческому обессмерчиванию и обожению.

Призвание христианина – не допускать грехам и страстям быть действенными силами в его мыслях, ощущениях, желаниях и делах. Господь Христос дает человеку силы не только вытеснять все грехи и страсти из всех бездн своего существа, но и легко, как одежду, скинуть из с себя. Это и означают слова Апостола: совлекшеся ветхаго человека с деяньями его [ совлекшись ветхого человека с делами его ](Кол 3:9). А дела его суть гнев, ярость, злоба, хуление, срамословие, ложь, блуд, нечистота, сладострастие, лихоимство, идолопоклонство (Кол. 3: 8-9; ср. Еф 4:22). Вытесняя из себя все грехи, человек вытесняет все смерти, ведь всякий грех – малая смерть.

***

Зло вытесняется добром, ненависть – любовью, гордость – смирением, блуд – постом, сладострастие – молитвою. Одним словом, пороки вытесняются добродетелями. В этой борьбе с грехами и пороками христианин обретает всепобеждающую силу от Господа Всепобедителя, обновляет себя Им, пока наконец не явится как новый человек, христоликий человек, чье существо соткано из доброты, милосердия, смирения, кротости, терпения, великодушия, вселюбви (ср. Кол. 3: 10-14). Этот новый христоликий человек не стареет, но чем дольше он живет, тем больше молодеет. «Чем дольше живет, тем все более приближается не к старости, а к молодости, которая лучше всякой молодости». Новый человек обновляется по облику Создавшего его, то есть по облику Христа. А Господь Христос не стареет, ибо не сотворил греха. Грех – это единственная сила, которая, по словам блаженного Феофилакта, «старит человека и растлевает. И мы, созданные Им по образу Его, должны отсекать от себя всякое греховное растление и старение». «Только жизнь в добродетели омолаживает навеки; хотя видимо мы стареем, духовно мы расцветаем».

***

Практикуя Христовы добродетели, человек постепенно приобретает облик Христов, постепенно обновляется и обессмерчивается, ведь всякой добродетелью он понемногу воскрешает себя из смерти в бессмертие, пока весь не погрузится в жизнь вечную, сокровенную со Христом в Боге (ср. Кол. 3:3). Суть в одном подвиге – подвиге избавления от греха, а через него и в оживотворении, воскресении, обессмерчивании, охристоличении. Всеми стремлениями своего существа христианин входит в богочеловеческую жизнь Господа Христа. Этот богочеловеческий витализм не имеет ничего общего с иссушающим философским витализмом или геккелевским вульгарным зоологизмом. В нем источник всежизни – Трисолнечный Бог.

***

Все нам свидетельствует, что воскресение Христово – это всеохватный этический подвиг и принцип. Христианин весь вступает на подвиг воскрешения себя Христом. Его самоощущение постепенно разрастается во всеощущение, христоликой любовью охватывающее все миры, все существа во всех мирах. И радостно всякий день и всякую ночь он в бескрайнем восхищении восклицает, обращаясь к ним: «Христос воскресе!» Пока все миры, сотрясая все вокруг, не прогремят: «Воистину воскресе!»

 

Осужденные на бессмертие

Люди осудили Бога на смерть; Своим воскресением Он их осуждает на бессмертие. За удары он воздает объятиями, за оскорбления - благословением, за смерть – бессмертием. Никогда люди не являли себя более ненавидящими Бога, чем тогда, когда распяли Его; и никогда Бог не показывал большей любви к людям, чем тогда, когда воскрес. Люди желали сделать Бога смертным, но Бог Своим воскресением соделал людей бессмертными. Воскрес распятый Бог и убил смерть. Смерти больше не существует. Бессмертие окружило человека и все его миры.

Воскресением Христовым человеческая природа неотвратимо пошла путем бессмертия и стала страшна даже и для самой смерти. Ибо до воскресения Христова смерть была страшна человеку, а после воскресения Христова человек стал страшен для смерти. Если человек живет верою в воскресшего Богочеловека, он живет выше смерти, недостижимый для нее; она подножие его ногам. Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа? (1 Кор. 15:55). Когда Христов человек умирает, он просто оставляет тело, как одежду, в которую он опять облечется в день Страшного суда.

Смерть до воскресения Богочеловека была второй природой человека; жизнь – первой, а смерть – второй. Человек привык к смерти, как к чему-то естественному. Но Своим воскресением Господь все изменил: бессмертие стало второй природой человека, стало естественным для человека, а смерть – неестественной. Как до Христова воскресения было естественным для людей быть смертными, так после Его воскресения для людей стало естественным быть бессмертным. Грехом человек стал смертным и преходящим; воскресением Богочеловека – бессмертным и вечным. В этом и сила, и мощь, и всесилие Христова воскресения. Без него не было бы христианства. Это величайшее чудо из чудес. Все остальные чудеса проистекают из него и сводятся к нему. Из него происходит и вера, и любовь, и надежда, и молитва, и боголюбие, и братолюбие. Посмотри, ученики – беглецы, разбежавшиеся от Иисуса когда Он умер, вернулись, когда Он воскрес. Посмотри, сотник исповедал Христа как Сына Божия, когда увидел воскресших из гробов (Мф. 27: 52). Смотри, все первые христиане стали христианами, потому что Господь Иисус воскрес, потому что Он победил смерть. Это то, чего не имеет ни одна иная вера; то, что Господа Христа возводит превыше всех богов и людей; то, что самым несомненным образом показывает и доказывает, что Иисус Христос – единый истинный Бог и Господь во всех мирах.

Благодаря Христову воскресению, благодаря Его победе над смертью люди становились, становятся и всегда будут становиться христианами. Вся история христианства не что иное, как история одного-единственного чуда, чуда воскресения Христова, которое непрестанно продолжается во всех христианских сердцах изо дня в день, из года в год, из века в век до Страшного суда.

Человек по-настоящему рождается не тогда, когда мать его рождает на свет, но когда он поверит в воскресшего Господа Христа, ведь только тогда он рождается для жизни бессмертной и вечной, а мать рождает ребенка для смерти, для гроба. Воскресение Христово – матерь всех нас, всех христиан, матерь бессмертных. Верою в Воскресение человек рождается заново, рождается для вечности. «Это невозможно!» - замечает сомневающийся. Но послушайте, что говорит воскресший Богочеловек: вся возможна верующему! (Мк. 9: 23). А верует тот, кто всем сердцем, всею душою, всем существом своим живет по Евангелию воскресшего Господа Иисуса. Вера – это наша победа, которою мы побеждаем смерть.

Вера в воскресшего Господа Иисуса. Где ти, смерте, жало (1 Кор. 15:55)? А жало смерти – грех. Воскресением Своим Господь «притупил жало смерти». Смерть – змея, а грех – ее жало. Через грех смерть источает яд в душу и тело человека. Чем больше грехов имеет человек, тем больше жало, через которое смерть источает на него свой яд.

Когда оса жалит человека, он всеми силами старается удалить ее жало. А когда грех уязвляет жалом смерти, что необходимо предпринять? Нужно с верою и молитвою призвать воскресшего Господа Иисуса чтобы Он изъял жало смерти из души человека, и Он всемилостиво сделает это, ибо богат милостью и любовью. Когда многие осы нападают на тело человека и изжаливают его, то тело отравляется и умирает; также бывает и с душою человеческою: когда многие грехи исколют ее своими жалами, она отравляется и умирает смертью без воскресения.

Христом побеждая в себе грех, человек побеждает смерть. Если ты прожил день и не победил ни одного своего греха, знай: ты стал более смертным. Если же ты победишь один, два, три своих греха, смотри, ты помолодел молодостью, которая не старится, помолодел бессмертием и вечностью. Никогда не забывай: веровать в воскресшего Господа Христа – значит вести непрестанную борьбу с грехами, со злом, со смертью.

То, что человек действительно верует в воскресшего Господа, он доказывает, борясь с грехами и страстями. Если он борется с ними, то борется за бессмертие и жизнь вечную. Если же не борется тогда тщетна и вера его. Не является ли вера человеческая за бессмертие и вечность? Тогда скажи мне в чем она состоит? Если верою в Христа не достигается воскресение и победа над смертью, тогда на что она нам? Если Христос не восстал, значит, грех не побежден, смерть не побеждена. Если же ни грех, ни смерть не побеждены, тогда зачем же верить во Христа? Кто верою в воскресшего Господа борется со всяким своим грехом, тот постепенно укрепляет в себе чувство, что Господь действительно воскрес, действительно притупил жало греха, действительно победил смерть на всех полях сражений.

Грех постепенно умаляет душу в человеке, стирает ее в смерть, претворяет ее из бессмертной в смертную, из непреходящей в бренную. Чем больше грехов, тем человек более смертен. Если человек не ощущает себя бессмертным, знай: он весь в грехах, весь в недалеких мыслях, весь в поблекших ощущениях. Христианство – это призыв бороться со смертью до последнего вздоха, бороться до окончательной победы над нею. Всякий грех – отступление, всякая страсть – бегство, всякий порок – поражение.

Не надо удивляться тому, что и христиане умирают телом. Телесная смерть – это сеяние. «Сеется тело смертное», - говорит святой апостол Павел, и прорастает, всходит и вырастает в тело бессмертное (ср. 1 Кор. 15: 44). Как посеянное семя, тело разлагается, чтобы его оживил и усовершил Дух Святый. Если бы Господь Христос не воскрес плотию, какую бы пользу имела она от Него? Другими словами, Он не спас бы всего человека. Если тело не воскресло, зачем же Он тогда воплощался, зачем принимал на Себя плоть, раз ничего не даровал ей от Своего Божества?

Если Христос не воскресал, тогда зачем верить в Него? Скажу честно, я бы никогда не поверил в Христа, если бы Он не воскрес и не победил смерть. Он победил нашего самого страшного врага и даровал нам бессмертие; без этого этот мир – шумная выставка отвратительных бессмыслиц. Только Своим славным воскресением чудесный Господь нас освободил от бессмысленности и отчаяния, ведь ни на небе, ни под небом нет большей бессмыслицы, чем этот мир без воскресения, и нет большего отчаяния, чем эта жизнь без бессмертия. И ни в одном мире нет более несчастного существа, чем человек, который не верует в воскресение мертвых. Лучше было бы такому человеку и не рождаться на свет… (ср. Мф. 26: 24)

В нашем человеческом мире смерть – величайшая мука и жесточайший ужас. Освобождение от этой муки и от этого ужаса и есть спасение. Такое спасение подарил роду человеческому единственный Победитель смерти – воскресший Богочеловек. Он Своим воскресением раскрыл перед нами всю тайну спасения. Спастись – значит обеспечить бессмертие и жизнь вечную своему телу и своей душе. Чем же это достигается? Ничем иным, как богочеловеческой жизнью, новою жизнью, жизнью в воскресшем Господе и ради воскресшего Господа.

Для нас, христиан, эта жизнь на земле – школа, в которой мы учимся, как можно обеспечить себе жизнь вечную и бессмертие. Ибо какая нам польза от этой жизни, если мы не можем ею приобрести жизнь вечную? Но чтобы с Господом Христом воскреснуть, прежде человек должен с Ним пострадать и Его жизнь прожить, как свою. Совершив это, на Пасху человек сможет сказать вместе со святым Григорием Богословом: «Вчера я распинался со Христом, ныне прославляюсь с Ним; вчера умирал с Ним, ныне оживаю; вчера спогребался, ныне совоскресаю».

Всего в четырех словах собраны четыре Христовых Евангелия. Это слова: «Христос воскресе!» - «Воистину воскресе!»… В каждом слове по Евангелию, а в четырех Евангелиях – весь смысл всех миров Божиих, видимых и невидимых. И когда все ощущения человека и все мысли собираются в гром воскресного приветствия «Христос воскресе!», тогда радость бессмертия потрясает все существа, и они восхищенно отзываются грохотом чудесного пасхального ответа: «Воистину воскресе!»

Вопль о Христе

Без святителя нет просветителя, без святости нет просвещения; без просветления нет просвещения. Только святитель является настоящим просветителем, только святость несет в себе настоящий свет. Истинная просвещенность не что иное, как сияние святости; только святители истинно просвещены. Святость живет и дышит светом, сияет и действует светом. Освящая, она в то же время и осветляет, и просвещает. Просвещение как раз и означает просветление, ведь происходит от одного церковно-славянского слова: «свет», аналогично греческим… Следовательно, просвещение на самом деле значит просветление, просветление через освящение Духом Святым как Носителем и Творцом святости и света. Освященные и просвещенные Духом Святым, святители суть просветители.

Святость – это благодатное соединение с Богом, а это значит – соединение с вечным логосом и смыслом жизни и существования, в чем и заключается полнота и совершенство человеческой личности и существа. Таковая благодатная святость – душа просвещения. Если просвещение не открывает нам вечный смысл жизни, нужно ли оно нам? Лучше быть тигром в джунглях или львом в пустыне, чем человеком несвятого просвещения.

Просвещение без святости, просвещение без освящения Духом Святым придумала Европа в своем гуманистическом идолопоклонстве. Все равно как бы это идолопоклонство не проявлялось: в папопоклонничестве ли, в книгопоклонничестве, в человекопоклонничестве, в машинопоклонничестве, в модопоклонничестве. Но евангельское, православное, истинное просвещение освещает человека божественным светом и просвещает его во всем, что бессмертно и вечно, божественно и свято. Оно изгоняет всякий грех и преодолевает всякую смерть, тем самым очищая человека, освящая его и делая бессмертным, бесконечным и вечным.

Да, только святитель – настоящий просветитель; только святительство – истинное просветительство. Это евангельская истина, возвещенная миру чудесным Господом Иисусом и сохраненная в Православии. Только в Православии. Прислушайтесь к нашему народу, войдите в святилище его души. Разве вы не видите, что он навеки отождествил понятие просвещения с понятием святости, понятие просветителя с понятием святителя. И все это он воплотил в святом Савве – первом и величайшем святителе и просветителе сербского народа, всегда первом и всегда величайшем. Это народное чувство постепенно выкристаллизовалось в неизменный взгляд на просвещение. Взгляд и критерий. Он не признает просвещения без святости и не принимает просветителя без святительства, не потому ли и сербский народ так недоверчив ко многим современным просветителям?

От просветителя наш народ хочет и просит прежде всего святости. Если же не найдет – нет просвещения. Разве вы не чувствуете, что понимание просвещения как святости, как освящения и просветления Христовым светом стало народным самоощущением, которое весьма скоро может стать жгучим самосознанием, полным бунта? И этот бунт уже грохочет в богомольческом движении против дерматинового, кожаного, галантерейного, механического, машинного европейского просвещения, ради святосаввского просвещения, евангельского, Христова. Без Господа Христа Растко навек бы остался всего лишь Растко и никогда бы не стал святым Саввою, то есть святителем и просветителем. Свою чарующую личность он выстроил на подвижническом лозунге: Господь просвещение мое и Спаситель мой (Пс. 26: 1).

Спасение себя Христом от греха и порока, от зла и смерти – это и есть истинное просвещение себя. Стихийное, богобоязненное, молитвенное почитание Святого Саввы нашим народом свидетельствует о том, что в нашем народе человек не может быть просветителем, не будучи святителем. Вся наша история ясно показывает, что в нашем народе только святители были просветителями. Народ только их и признает. А нас, и священников, и мирян, уже начинает не признавать просветителями разве не потому, что мы предали и бросили евангельское, православное, народное понимание просвещения как святительского подвига и заблудились в дебрях схоластическо-протестантских школ, факультетов, академий?

Просвещение, оторванное от святости, восставшее против Евангелия – это мы и наше трагическое начинание. Самое большее, что это галантерейное, гардеробное просвещение может сделать для человека, это превратить его в обходительного, в хитрого, в замаскированного зверя… Но все бездны нашей народной души говорят голосом своих каскадов: без святительства нет просветительства, без святителя нет просветителя. Разве не в этом Евангелие? Разве не в этом Православие? А если нет, тогда нам не нужны ни Евангелие, ни православие.

Давайте молитвенно, неторопливо прочитаем Евангелие Православия и Православие Евангелия. Господь Иисус Христос – наше освящение и наше просветление, наша светлость и наше просвещение (ср. Ин. 8: 12; 1 Кор. 1: 30). Он проложил весь путь и сделал возможным весь подвиг освещения и просвещения человека вечной истиной и вечной жизнью. Засомневаешься ли в чем, застынешь ли в недоумении, с любовью всмотрись в Господа Иисуса и спроси себя: так ли бы Он поступил? Если бы Он поступил так, тогда и ты так поступи, ибо это свято, освящает и просвещает; если бы Он так не поступил, не делай этого и ты, ибо это гадко, помрачает и умерщвляет.

В условиях этой жизни человек обретает святость путем восприятия божественной правды как содержания своей личности (ср. Рим 6: 19). Душа освещается и просвещается, когда и себя, и свое тело упражняет в святых мыслях, в святых чувствах, в святых желаниях, в святых делах. А плод этого – жизнь вечная (Рим 6: 19, 22). Рабство греху телом, душою, чувствами приводит к смерти, из которой не воскресают (Рим. 6: 9, 21, 22). От рабства греху человек освобождается Господом Христом, если благодатными подвигами веры и любви, молитвы и поста, смирения и кротости, терпения и прощения будет день и ночь преобразовывать себя из грешного в безгрешного, из смертного в бессмертного, из бренного в вечного.

Святость – нормальное состояние боголикой души человеческой, поэтому наша святость – это воля Божия (ср. 1 Сол. 4:3). Этого Бог хочет от нас, этого требует, в этом вся Его воля о нас. И мы исполняем Его волю, если творим только то, что свято, что освещает и просвещает. Поступая так, мы освещаем себя и просвещаемся. Поступать так возможно всегда и всякому, возможно всем нам, если мы содержим себя в святом расположении благодатным осуществлением евангельских добродетелей и если все свои мысли, и желания, и ощущения, и дела ведем путем евангельской святости и света (ср. 1 Сол. 4:5)

Все Евангелие собирается в единый наказ Божий всем нам: святи будите, яко Аз свят есмь (1 Петр 1:16). В Своем несказанном снисхождении Бог любви уравнивает людей с Собою: для Бога и для людей действительно одно и то же Евангелие, одна и та же благодать, одна и та же истина, одна и та же правда, одна и та же жизнь, одно и то же добро; и Освещающий, и освещаемые от единаго вси [ Ибо и освящающий и освящаемые, все — от Единого ](Евр. 2:11). Следовательно, путь христианина есть путь святых (ср. Евр. 9:8). Апостол решительно советует христианам: по звавшему вы Святому (то есть по Христу), и сами святи во всем житии будите (1 Петр 1: 15). Новозаветная заповедь: ходити достойно Богу (1 Сол 2: 12; ср. Флп. 1: 27; Кол 1: 10). Евангелие – это не что иное, как Божий призыв к святости, обращенный к людям (1 Сол. 2: 12; 4: 17). Иметь святыню со всеми, святое расположение ко всем – это норма всех наших взаимоотношений (ср. Евр. 12: 14). Без этого никто не увидит Господа там. Господь есть свят, поэтому только святые, только освященные и просвещенные могут Его видеть. Те, кто вечную истину усваивают всем своим существом (ср. Ин. 17:17)

Когда ищут вечную истину, вопрос что есть Истина? (Ин. 18: 38) бывает ошибочен. В этом случае нужно задаваться вопросом: «Кто есть Истина?» Ведь такой истиной может быть только личность, а именно Божественная Личность, а не тварь, только Бог Творец, а не творение и материя. Богочеловек отвечает: Аз есмь Истина [ Я есмь путь и истина и жизнь ](Ин. 14:6), но отвечает только тому, кто всем своим сердцем, всею душою, всем существом своим через молитвы и слезы, через пост и бдение, через воздыхания и рыдания вопрошает: «Кто есть Истина?»

Освещенные вечною Истиною и есть единственные истинно просвещенные, ведь Истина Иисус Христом бысть (Ин 1: 17). Без Него, помимо Него и вне Него нет Истины и не может быть. Хотите схему? Вот она: Христос – Истина – освящение = просвещение. Истина создает в душе святое расположение, а из святой души непрестанно исходят святые мысли, святые желания, святые ощущения, святые дела. Поэтому христиане и называются освященными (1 Кор 1:2). Ты не веришь, потому что тебя задавили грехи, сокрушили страсти, но послушай слово вечного Евангелия: всякое создание Божие… освящается словом Божиим и молитвою. (1 Тим 4: 5-6). Всякое создание: и ты, и я – только при условии, что мы исполняем слово Божие, Евангелие и молимся. Да, молитва освящает и просвещает. Если ты ее не имеешь, то ты далек от освящения, от просветления, от просвящения. Если ты не освящаель себя Евангелием и молитвою, разве ты Божие создание? Только диавол не может этим освятиться, ибо из-за богоборчества он стал настолько зол, что перестал быть творением Божиим, а может быть, забыл, что и был некогда таковым.

Спасение совершается в освящении себя Духом Святым. К этому через Свое Евангелие нас и призывает Бог (ср. 2 Сол. 2:13). Спасение – это мучительный и долгий подвиг благодатного самоосвящения совершением евангельских заповедей, при этом подвиг личный, интимный, непрерывный. Цель жизни человеческой на земле – стяжание Духа Святого, о чем боговдохновенно учит святой Серафим Саровский. Поэтому Дух Святой и называется Духом святыни, Духом освящения (ср. Рим. 1:4).

Освящение проявляется как просвещенность Духом Святым. Следовательно, Духов день – день просвещения Истиной, светом, огнем. Святость и свет суть одно и то же в Святом Духе, как в Нем, так и в духоносных Апостолах и святых Отцах. Поэтому святители, как духоносцы, - единственные просветители. Они святы светом и в свете. (ср. Кол 1: 12). Своею святостью они изгоняют грех из всех глубин души и тела человеческого, а светом освещают всякому человеку путь из логова смерти в лазоревую синеву бессмертия.

Духоносцу ясно все: и жизнь, и смерть, и радость, и печаль, и смысл человека и мира, ведь Духом Святым он видит логос всего, смысл всего, как святые Апостолы в день Пятидесятницы. Крещение Духом Святым и огнем есть одновременно и освящение, и просвещение, почему и крещение Спасителя называется Просвещением (ср. Мк. 1:8). Рожденные Духом Святым в святость и в свет, христиане становятся и остаются христианами только Духом Святым, из-за чего и называются святыми (Деян 26: 10; Рим 1:7; 8: 27; 15: 31; 16: 2, 15; 1 Кор 1:2; 6: 1,2; 14: 33; 16: 1, 15; 2 Кор 1:1; Еф 1:1, 18, 19; 6:18; Флп 1: 1; 4: 22; Кол 1: 2, 4).

В крещении и миропомазании человек принимает от Духа Святого закваску святости, которой должны вскиснуть вся душа и тело, подвизаясь в евангельских добродетелях. Богочеловеческое тело Христово через воплощение стало нашим, человеческим, но транссубъективно нашим, а через Святое Причастие оно становится действительно и лично нашим, ведь в Святом Причастии – совершенство освящения, просвещения, просветления. Далее в близости и единении с Богом идти невозможно и некуда, невозможно для человеческой природы (ср. Евр. 10: 10, 14)

Святость всегда проявляется как свет. Этой истиной живет Евангелие Христово и в этом, и в ангельском мире. В преображении Спасителя нам подается образец всякого преображения святости в свет (ср. Мф 17: 2; Лк 9: 29). Преображенные святостью, святые всегда сияют благодатным светом, который иногда, по дару Божиему, начинает из них сиять, как солнце. Бесчисленны примеры этому в среде святых подвижников. Скажем только о двух-трех.

«Был Авва, именем Памво, о котором рассказывают, что он три года молился Богу и говорил: «Не дай мне славы на земле!» Но Бог так прославил его, что никто не мог смотреть на лицо его по причине блеска, который он имел на лице своем». «Рассказывали об Авве Памво что, как Моисей получил образ славы Адамовой, когда просияло лицо его (Исх. 34: 29), так и Аввы Памво лицо сияло, как молния, и он был, как царь, сидящий на престоле своем. Таков же был и Авва Силуан и авва Сисой».

«Рассказывали об Авве Сисое: перед смертью его, когда сидели около него отцы, лицо его просияло, как солнце. И он говорит отцам: «Вот пришел Авва Антоний». Немного после опять говорит: «Вот пришел лик пророков». И лицо его заблистало еще светлее. Потом он сказал: «Вот, вижу Апостолов». Свет лица его удвоился, и он с кем-то разговаривал. Тогда старцы стали спрашивать его: «С кем ты, отец, беседуешь?» Он же отвечал: «Вот пришли Ангелы взять меня, а я прошу, чтобы на несколько времени оставили меня для покаяния». Старцы сказали ему: «Ты, отец, не имеешь нужды в покаянии». Он отвечал им: «Нет, я уверен, что еще и не начинал покаяния». А все знали, что он совершен. Вдруг опять лицо его заблистало, подобно солнцу. Все пришли в ужас, а он говорит им: «Смотрите, вот, Господь… Он говорит: «Несите ко Мне избранный сосуд пустыни»», - и тотчас предал дух и был светел, как молния. Вся храмина исполнилась благоухания».

Преображая себя благодатными подвигами, человек постепенно становится светлее и светлее. Жить по-евангельски, по сути, значит, светлеть логосным, божественным светом, претворяться в свет, быть светом, ведь в Боге и Богочеловеке жизнь и свет единосущны (ср. Ин 1: 4), а потому и во всех настоящих христианах. Это сияние благодатным светом на святых иконах святителей изображается в виде нимба вокруг головы. Личность святительская тем и отличается, что сияет светом вечной Истины и правды, доброты и красоты. И свет во тьме (греха и смерти – И.П.) светится, и тьма Его не объят. (Ин 1:5).

Царство смерти ширится до тех же пор, что и человек; расширяя свое влияние, он распространяет смерть – трагичен удел человеческий в мире. Обрати внимание, ничто во вселенной не смертно, кроме человека и того, что около него и ему принадлежит. Гуманизм! Это наивная детская возня на оглушительной мельнице смерти. Грехом, смертью тьмою человек претворил этот мир в страшилище из страшилищ и в ужас из ужасов. Среди этих земных монстров людям с хоть немного пробужденной душою не дает сойти с ума логосный, божественный свет, даруемый всякому человеку, грядущему через ядовитую тьму греха и смерти (ср. Ин 1:9).

Свет – это Христос, пришедший в мир, но людям более мила тьма (то есть грех, смерть, зло), чем свет. Почему? Потому что их дела злы; потому что всяк бо делаяй зло, ненавидит света (и всякий: и я, и ты, когда совершаем зло) и не приходит к свету, да не обичатся дела его, яко лукава суть (Ин 3: 20). Некая таинственная тождественность существует между светом и вечным божественным добром, равно как существует и роковое единство между тьмою и сатанинским злом, отсюда происходит и ненависть тьмы и зла ко всему, что божественно светло и добро. Творяй же истину грядет к свету, да явятся дела его, яко о Бозе суть соделана. (Ин 3: 21).

Весь мир погряз во тьме греха. И в этой страшной тьме только дивный Господь Христос мог сказать о Себе: Аз есмь свет миру: ходяй по Мне не имать ходити во тьме, но имать свет животный (Ин. 8: 12). Без чудесного Господа Иисуса мир – это тьма, полная привидений. Разве вам не покажутся вещи похожими на фантастические призраки, из которых на вас косится чудовище смерти? Если в вас есть смелость заглянуть в этот ужас, то вы ощутите это, и тогда, тогда, что останется вам, если не мольба ко Христу? Ведь человек не знает, куда идти, бродя без Христа по этой выставке призраков, что зовется миром (ср. Ин 12: 35). Чтобы знать куда идти, каким образом идет путь из этого мира в тот, человек должен стать сыном света. Как? Верою во Христа как в свет, ведь такой верой человек рождается из света, становится чадом света, сыном света. (ср. Ин 12: 36).

Вера в Господа Христа не только извлекает человека из тьмы, но и претворяет его в свет, в сына света. Поэтому Спаситель и говорит о Себе: Аз Свет в мир приидох, да всяк веруяй в Мя во тме не пребудет (Ин 12: 46). И действительно, кто истинно поверил в Господа Христа, тот не останется во тьме смертной, и никто подобный никогда не останется. Следовательно, верующие – это просветленные, и божественным светом своей души они освещают все тайны неба и земли. Имея это в виду, апостол Павел пишет христианам: Бесте бо иногда тма, ныне же свет о Господе: якоже чада света ходите (Еф. 5:8). Тьма была образована грехом, порочностью, смертностью, свет образовался в Господе, с Господом, который есть сущая святость и свет. О том, что это так, апостол свидетельствует христианам: Вси бо вы сынове света есте и сынове дне несмы нощи, ниже тмы [ Ибо все вы — сыны света и сыны дня: мы — не сыны ночи, ни тьмы ](1 Сол. 5:6), ведь Господь Бог наш – Отец светов, всех светов (Иак. 1:17).

Богоносные святители суть свет мира, светила мира (ср. Мф. 5: 14; Ин 8: 12; Флп. 2: 15), потому их и не может объять тьма греховная. Но святые светлы не сами по себе, а через Христа в себе; они только верные обладатели и распространители Христова света. Святители и после смерти – просветители, ведь они светят не только святым словом, но и своими святыми мощами. Самый очевидный пример – мощи святого Саввы. Поэтому они