Особенности русского романтизма

 

Главное русло русской литературной революции в первой половине века было таким же, как и на Западе: сентиментализм, романтизм и реализм. Но облик каждой из этих стадий был чрезвычайно своеобразен, причем это своеобразие определялось и тесным переплетением и слиянием уже известных элементов, и выдвижением новых - тех, которые западноевропейская литература не знала или почти не знала.

И для развившегося позднее русского романтизма в течение долгого времени характерно было взаимодействие не только с традициями “Бури и натиска” или “готического романа”, но и Просвещения. Последнее особенно осложняло облик русского романтизма, ибо, как и романтизм западноевропейский, он культивировал идею автономного и самобытного творчества и выступал под знаком антипросветительства и антирационализма. На практике же он нередко перечеркивал или ограничивал свои исходные установки.

Уплотненностью художественной эволюции объяснимо и то, что в русском романтизме трудно распознать четкие хронологические стадии. Историки литературы делят русский романтизм на такие периоды: начальный период (1801 - 1815), период зрелости (1816 - 1825) и период его послеоктябрьского развития. Это примерная схема, т.к. по крайней мере два из этих периодов (первый и третий) качественно неоднородны и им не свойственно то хотя бы относительное единство принципов, которое отличало, например, периоды иенского и гейдельбергского романтизма в Германии.

Начальный период русского романтизма: поэзия Жуковского и Батюшкова. То обстоятельство, что переданное ими настроение разочарования еще осталось в рамках сентиментального элегизма и не достигло ступени отчуждения, резкой вражды и разрыва с действительностью, позволяет видеть в их творчестве самые первые шаги романтизма. Но несомненна разница - у Жуковского “жалобы на несвершенные надежды, которым не было имени, грусть по утраченном счастии, которое Бог знает в чем состояло” (Белинский), томительное стремление “туда!”, прелесть воспоминаний и неотчетливых видений - чувства, текучая и неуловимая жизнь сердца, “романтизм средних веков”, как это называли; у Батюшкова - эпикуреизм, радость бытия, упоение чувственности, пластичность и изящная определенность формы - сходство с классической литературой античности.

Следующий период русского романтизма более целен и определен, потому что одно лицо выступает как ведущее - Пушкин, в первую очередь как автор “Южных поэм”. Именно под влиянием Пушкина и преимущественно в жанре поэм были выработаны главные романтические ценности, сложился ведущий тип конфликта. Вместе с тем обозначились и оригинальные черты романтизма, отличающие его, например, от романтизма восточных поэм Байрона: подрыв “единодержавия” (термин В. Жирмунского) главного героя, экстенсивность описаний, заземленность и конкретизация мотивов отчуждения.

Единство и цельность же последующей романтической эволюции настолько условны, что проблематично само понятие “период”. В это время (кон. 20-х - 40-е гг.) романтическое движение распадается на множество параллельных потоков: философская поэзия любомудров, философская проза В.Ф. Одоевского (цикл “Русские ночи”, 1844), поэзия Языкова, Баратынского и Тютчева, каждая оригинальна по-своему, и Гоголь как автор “Вечеров на хуторе близ Диканьки”, и Лермонтов. Можно считать, что в лирике, поэмах и драме “Маскарад” Лермонтова русский романтизм достиг высшей точки своего развития. Высота эта определяется предельным развитием романтического конфликта, углублением его диалектики, в частности, сопроникновением противоположных начал (добра и зла), острой постановкой субстанциональных проблем бытия.

Наряду с синхронной периодизацией, которая достаточно условна, распространено и диахронное рассечение романтизма на две ветви: активный и пассивный романтизм, или гражданский и психологический. Это деление также довольно условно в отношении художественных моментов произведения, а не идейных устремлений писателя - например, поэма К. Рылеева “Войнаровский” не менее психологична, чем лирика Жуковского, хотя творчество Жуковского относят к психологическому романтизму, а Рылеева -к гражданскому.

К началу второго десятилетия романтизм занимает ключевое место в динамике литературных направлений в России, обнаруживая более или менее полно свое национальное своеобразие. Рискованно сводить это своеобразие к какой-либо черте или даже к сумме черт; перед нами скорее направление процесса, а также его темп, его форсированность - если сравнивать русский романтизм с “романтизмами” европейских литератур.

 

 

В.А Жуковский, К. Батюшков

Васи́лий Андре́евич Жуко́вский (29 января (9 февраля) 1783, Мишенское, Тульская губерния, Российская империя — 12 апреля (24 апреля) 1852, Баден-Баден, Германский союз) — русский поэт, основоположник романтизма в русской поэзии, переводчик, критик.

Действительный член Императорской Российской академии (1818); почётный член Императорской Академии наук (1827—1841) и впоследствии ординарный академик (1841) по Отделению русского языка и словесности, тайный советник (1841).

В 1802 Жуковский познакомился с Карамзиным, увлекшись сентиментализмом. В «Вестнике Европы» было напечатано его «Сельское кладбище» — вольный перевод элегии английского сентименталиста Грея. Стихотворение обратило на себя всеобщее внимание. В следующем году появилась повесть «Вадим Новгородский», написанная в подражание историческим повестям Карамзина.

С 1805—1806 поэтическая сила Жуковского быстро возрастает, достигая своего высшего расцвета в 1808—1812. Всё это время Жуковский работал в «Вестнике Европы», а в 1808—09 был его редактором.

В 1808 явилась его «Людмила», переделка «Леноры» Г. А. Бюргера. С этой балладой в русскую литературу входило новое, совершенно особое содержание — романтизм. Жуковского захватило стремление в даль средних веков, в давно исчезнувший мир сказаний и преданий. Успех «Людмилы» воодушевил Жуковского.

В 1812 Жуковский поступил в ополчение. В лагере под Тарутином он написал «Певца во стане русских воинов», сразу доставившего ему несравненно большую известность, чем вся предшествовавшая его поэтическая деятельность. В тысячах списков оно разошлось в армии и в России.

В 1815 Жуковский стал одним из главных участников литературного общества «Арзамас», в шуточной форме ведшего упорную борьбу с консерватизмом классической поэзии. Там он знакомится с вологодским поэтом Константином Николаевичем Батюшковым и становится одним из его друзей и покровителей.

С 1816 Жуковский становится автором первого официального гимна России «Молитва русских». Это был перевод (правда, сильно измененный) текста английского гимна «God save the King». Музыка была также позаимствована у английского гимна (что в своё время сделали более 20 государств).

В 1816 Жуковский стал чтецом при вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. В 1817 он стал учителем русского языка принцессы Шарлотты — будущей императрицы Александры Фёдоровны, а осенью 1826 был назначен на должность «наставника» наследника престола, будущего императора Александра II.

Константи́н Никола́евич Ба́тюшков (18 (29) мая 1787, Вологда — 7 (19) июня 1855, Вологда) — русский поэт, предшественник Пушкина.

Батюшкова считают непосредственным предшественником Пушкина, и не случайно — соединяя литературные открытия классицизма и сентиментализма, он явился одним из родоначальников новой, «современной» русской поэзии.

Стихотворения первого периода литературной деятельности поэта проникнуты эпикуреизмом: человек в его лирике страстно любит земную жизнь; главные темы в поэзии Батюшкова — дружба и любовь. Отказавшись от морализма и манерности сентиментализма, он находит новые способы выражения чувств и эмоций в стихе, предельно ярких и жизненных.

В ответ на события отечественной войны 1812, Батюшков создал образцы гражданской поэзии, патриотический настрой которых соединяется с описанием глубоко индивидуальных переживаний автора.

В послевоенный период поэзия Батюшкова тяготеет к романтизму. Темой одного из самых его известных стихотворений, «Умирающий Тасс» (1817), является трагическая судьба итальянского поэта Торквато Тассо.

К.Батюшков широко раздвинул географические рамки русской поэзии, введя в нее пейзажи зарубежной Европы: мрачный и величественный северный ("Сон воинов", 1808-1811; "На развалинах замка в Швеции", 1814; "Песнь Гаральда Смелого", 1816) и роскошный, цветущий итальянский и южнофранцузский ("Пленный", 1814; "Вакханка", 1815; "Умирающий Тасс", 1817); едва ли не первым он раскрыл поэтическое своеобразие крымской природы ("Таврида", 1815).

Батюшкову принадлежит важнейший приоритет в разработке морской темы ("Мечта", 1802 или 1803; "Тень друга", 1814). Одним из первых он почувствовал воду как поэтическую субстанцию, откликнулся на "гармонический говор валов", воспроизвел пластику упругих волн. Что касается рек, то хотя их образы встречались у прежних поэтов, Батюшков вводит тему речного содружества, переклички разных рек и их притоков ("Переход русских через Неман 1 января 1813 года", 1813; "Переход через Рейн. 1814", 1816-1817), имея предшественником лишь А.Востокова ("Российские реки", 1813).

Батюшков - создатель экзотического пейзажа в русской поэзии, того типа художественного сознания, которое обращено к природе иных стран и земель (романтизм Жуковского устремлен скорее в мир сверхприродный, Батюшкова - иноприродный). Благодаря Батюшкову в русскую поэзию вошла та особенная чувственная роскошь, которая связана с образами русской растительности. Черемуха, тополь, лилия, виноград, лимон, акация, венок - все эти природные реалии впервые освоены Батюшковым.

Но еще существеннее, что он оформил в русском художественном и - шире - общекультурном сознании антитезу Севера и Юга (в их взаимном притяжении и отталкивании), столь значимую для романтической поэзии Пушкина и Лермонтова. При этом свойственная всему северному европейскому романтизму (в Германии, Англии, России) тоска по южной классической природе способствует у Батюшкова осознанию специфики родной природы: на фоне экзотического пейзажа, как настоятельная потребность, происходит дальнейшее самоопределение пейзажа национального ["Разлука ("Напрасно покидал страну моих отцов...")", "Пленный", 1814]. Батюшков первым провозгласил в "Послании И.М.М[уравьву-Апостолу]" (1814-1815) особую поэтичность русской природы, правда, толкуя ее в сугубо романтическом, оссиановом ключе - как природу сурового и мрачного Севера.