Качественный подход и общественные задачи социологии как фундаментальной науки.

Социология как наука с момента своего возникновения ставила своей целью изучение общественных проблем и поиск путей их решения. При этом специфичный взгляд на общественную проблематику и специфичное поле для исследований (не совпадающее с проблемными полями других гуманитарных дисциплин) давали возможность социологам высказывать свои особые, не имеющие аналогов взгляды и тем самым вносить вклад в дискуссию, касающуюся стратегических проблем развития общества.

В 1968 году в послесловии к сборнику "Американская социология" Т. Парсонс, говоря о теоретической социологии, писал, что значимость научной дисциплины связана с местом, занимаемым ей в более общей интеллектуальной культуре. "За последнее тридцатилетие — отмечал Парсонс — в положении социологии произошел заметный сдвиг. Не будет преувеличением сказать, что со времен Рикардо и после — в период огромной популярности Маркса — экономическая наука считалась ключевой дисциплиной для понимания социального мира, причем интерес к экономике вытеснил предшествующие ему преимущественно политические подходы. В конце XIX и начале XX века на короткое время в центре внимания оказались психологические теории, особенно те, которые были связаны с психоанализом. Однако в наши дни в центр научных интересов начинает перемещаться социология" [9, с. 328].

По причинам, частично описанным выше, западная, и российская социология не смогла удержаться в центре общественных наук. Обрыв преемственности между поколениями, интеллектуальный упадок резко ослабили ее влияние. В то же время зародившаяся в 70-е годы острая теоретическая полемика между различными направлениями экономической мысли (кейнсианцами и монетаристами) сдвинула фокус научных интересов в сторону теоретической экономики. В конце ХХ века социология оказалась фактически отключенной от обсуждения стратегических проблем развития общества и всей современной цивилизации. Однако такое положение представляется нам временным. Дело в том, что в конце 70-х гг. теоретическая дискуссия в экономике переросла дисциплинарные границы этой науки и перешла на предметное поле социологии, поскольку в центре внимания экономистов-теоретиков оказались вопросы институционального устройства общества. Эта тенденция, в частности, ярко выражена в трудах нобелевских лауреатов по экономике Ф. Хайека, Дж. Бьюкенена, Р. Коуза и других. Основная рассматриваемая ими проблема — анализ взаимозависимости социальной организации на микроуровне и институционального устройства общества на макроуровне — является классической проблемой теоретической социологии, которая несомненно, была бы достойным интеллектуальным партнером в этой дискуссии, если бы не переживаемый ею упадок. Знакомство с работами Ф. Хайека, Дж. Бьюкенена и ряда других авторов этой школы убеждает в том, что названные ученые очень слабо знакомы с трудами классиков социологии, хотя анализируемые ими проблемы сильно перекликаются с ними.

Таким образом, существует ряд факторов, которые, как можно ожидать, предопределят в ближайшем будущем очередной рост интереса к теоретической социологии и к глубоким социологическим исследованиям. Во-первых, это очевидная актуальность и высокий научный уровень теоретических дискуссий в экономике, сопровождаемый растущим общественным вниманием к этим дискуссиям. Во-вторых, это сдвиг анализируемой в теоретической экономике проблематики в институциональную сферу, т. е. на предметное поле социологии[10]. Наконец, в третьих — наличие в социологи мощного теоретического и методического задела, являющегося основой для получения ответов на «вызовы» современности.

Для России, как, впрочем, и для других стран мира, научные дискуссии об институциональных основах существования общества имеют не только теоретическое значение. Будущее нашей страны, переживающей тяжелый институциональный кризис (экономический кризис есть лишь следствие институционального), в очень большой степени будет зависеть от того, какой идейный багаж будет использован для его осмысления. Вопрос, однако, заключается в том, в какой мере и в какие сроки российская социология сможет стать полноценным участником этой дискуссии, которая пока что ведется без ее участия.

Пути подъема российской социологии выглядят очевидными, но нелегкими. Во-первых, необходимо восстановление традиции теоретического мышления. Эта задача очень масштабная, и быстрого решения здесь ожидать не приходится. Во-вторых, социологическое сообщество должно освоить широкий спектр качественных методов полевой работы. Сегодня, в конце 90-х годов, это во многом уже произошло, но только в практической области маркетингового и политического консультирования. Крупные институциональные отрасли, такие как армия, судебная система, органы охраны порядка, местное самоуправление, медицина, образование и другие остро нуждаются в участии социологов в выработке концепций по их реформированию. При этом вполне очевидно, что основным двигателем исследований в названных областях должна стать именно качественная социология. Думается, что при возникновении соответствующих исследовательских и теоретических школ данная работа получит большое общественное признание.

Изложенные выше представления о роли качественной социологии были основными мотивами написания данной книги, первое издание которой было осуществлено еще в начале 90-х годов. Ныне эти взгляды остались неизменными.

Из всего набора неколичественных исследовательских методик автором для подробного описания избрано свободное (неструктурированное) интервью. Это обусловлено как личным опытом автора, работавшим в основном этим методом на протяжении последних пятнадцати лет, так и тем, что из всех "гибких" методов интервью является наиболее распространенным, наиболее доступным и вместе с тем наиболее универсальным методом. Другие качественные методы в нашей стране все еще ждут своего систематического описания.

Глава 2. Типы интервью в социальных исследованиях.

Основные типы интервью.

Описание типологии методов интервью начнем с обзора отечественной методической литературы, а затем перейдем к зарубежной. Для отечественных источников, изданных до начала 90-х годов, характерно разделять все виды социологического опроса на анкету и интервью, а также рассматривать отдельно методику и технику применения этих методов. Данное разделение не всегда оправдано, поскольку, например, методические принципы разработки анкет и формализованных интервью почти идентичны, тогда как между проведением формализованных и неформализованных интервью существуют громадные различия.

Далее, согласно отечественным источникам, все виды интервью разделяются по технике проведения на, с одной стороны, свободные, нестандартизованные, неформализованные (все три слова являются синонимами), с другой стороны, «несвободные», стандартизованные, формализованные.

Вопросы, как в анкетах, так и в интервью, в зависимости от формыих построения, делятся на открытые и закрытые. К закрытым, согласно общепринятой трактовке, относятся вопросы, в которых респонденту предлагаются заранее разработанные исследователем варианты ответов. Интервью, составленные из закрытых вопросов, называются формализованными, а из открытых – неформализованными. Если в интервью имеются вопросы обоих типов, оно называется полуформализованным.

В советское время формализованное интервью как метод получения информации практически не применялось, а вместо него использовались формализованные анкеты, которые раздавались респондентам и самостоятельно заполнялись ими.

Вопрос о значительном ухудшении качества социологической информации при использовании самозаполняемых анкет вместо формализованных интервью в отечественной литературе почти не исследовался.

Причины снижения качества информации при использовании анкет отчасти проанализированы в переведенной с немецкого книге Э. Ноэль «Массовые опросы», которая в числе основных недостатков этого метода называет смещение выборки и искажения при ответах. При этом Э. Ноэль не анализирует главной причины снижения качества результатов исследования, которое прежде всего связано с качеством самих вопросников.

Образцы вопросников, приведенные в книге Э. Ноэль, отличаются от российских аналогов в двух основных аспектах. Во-первых, более сложной логической структурой, во-вторых, – наличием довольно большого числа открытых вопросов, предусматривающих дословную запись ответов.

Одна из причин упрощения структуры анкет в российской социологической практике связана с отсутствием традиции тщательной проработки логической структуры вопросников. На практике это приводит к тому, что респондентам часто задаются вопросы, содержащие те или иные смысловые и логические пороки, включая неоднозначность смысла, наличие неявно сформулированных презумпций и т. д.

Относительно второго отличия, а именно большого числа открытых вопросов в зарубежных вопросниках, следует сказать, что, хотя отечественные учебники признают правомочным включение в анкеты открытых вопросов, практика показывает, что в отечественных исследованиях вопросы этого типа чрезвычайно плохо срабатывают. По данным В. Шляпентоха, совпадающим с нашим опытом, от ответов на открытые вопросы уклоняются нередко до 2/3 и более всех опрошенных, тогда как в зарубежной практике отказы от ответа на такие вопросы встречаются не чаще, чем отказы отвечать на все остальные.

Главной причиной столь значительной разницы в срабатывании открытых вопросов является различие в их логических объемах. Логический объем открытого вопроса в зарубежных вопросниках всегда минимален, поэтому он допускает компактный и не вызывающий затруднения ответ. Такая минимизация логического объема достигается в ходе перевода программного вопроса исследования в операциональные анкетные вопросы. Обращает на себя внимание то, с какой тщательностью работники руководимого Э. Ноэль Института демоскопии вычленяют из вопросов большого логического объема те подвопросы, которые поддаются формализованному закрытию. Если в результате образуется своего рода «логический осадок», т. е. вопрос, не поддающийся ни закрытию, ни дальнейшему членению, то в этом, и только в этом случае он формулируется как открытый[11].

В российской исследовательской практике работа по логическому расчленению вопросов часто не доводится до конца, вследствие чего в анкетах часто появляются вопросы большого объема, не расчлененные на составляющие их элементы. Если такой вопрос делается закрытым, то его логические пороки проецируются на структуру закрытий, порой ставя буквально в тупик заполняющего анкету респондента. Если вопрос большого логического объема ставится как открытый, то это вполне допустимо в тех случаях, когда он включен в состав неформализованного или полуформализованного интервью, предусматривающего возможность фиксации длительных и развернутых ответов (например, с помощью диктофона). Ниже будет показано, что неформализованные интервью, в противоположность анкетам, как правило, должны состоять из вопросов большого логического объема. Однако задавать такие вопросы в формализованной анкете нецелесообразно по следующим причинам. Во-первых, любому человеку, даже с высоким уровнем образования, письменная речь дается со значительно большим трудом, чем устная. Многие люди вообще плохо владеют письменной речью. Во-вторых, полноценное раскрытие вопроса с большим логическим объемом требует обычно развернутого ответа. Даже при устном опросе длительность таких ответов может составлять десятки минут, а возможно, и несколько часов (см. об этом ниже). Объем письменного ответа на такой вопрос может составить десятки страниц, а трудоемкость его составления респондентом – несколько дней, а то и недель. Люди, не привыкшие писать, могут вообще не справиться с этой работой. Интересно отметить, что составители анкет очень часто оставляют для ответа на открытые вопросы с большим логическим объемом очень мало места, буквально две–три строки. Результат – отмеченная выше очень низкая заполняемость таких вопросов и низкая содержательность ответов.

Исходя из вышеизложенного, вновь сформулируем специфику описания методов социологического опроса в отечественной литературе советского периода. Во-первых, основополагающее разделение методов опроса на формализованные и неформализованные подменено в ней разделением на анкеты и интервью. Такая подмена нарушила ясность подачи материала в учебниках. В частности, это нашло отражение в том, что понятие формализованных и неформализованных методов пришлось продублировать понятиями закрытых и открытых вопросов, причем соотношения между этими двумя парами понятий остались непроанализированными. В результате не проанализированы громадные методические различия в построении открытых вопросов в составе формализованных и неформализованных видов опроса. Во-вторых, для описания неформализованных видов опроса в учебниках почти не осталось места, поскольку в разделах, посвященных анкетам, этот вопрос не рассматривается, а в разделах, посвященных интервью, как минимум половина объема отведена формализованной разновидности этого метода.

Перейдем теперь к описанию того, как характеризуются методы опроса в зарубежной литературе. Во всех изученных нами источниках, включая и книгу Э. Ноэль, анкета вообще не рассматривается как самостоятельный метод опроса. По контексту изложения видно, что анкетой в западных методических источниках называется вопросник, который чаще всего заполняется с помощью интервьюеров, но иногда и рассылается по почте либо раздается респондентам для самозаполнения. Общепризнано, что самозаполнение анкет, как правило, ухудшает качество информации, хотя в некоторых случаях (например, при освещении интимных вопросов) этот метод может быть более предпочтительным.

Основным методом опроса, описанным в зарубежных методических пособиях, является интервью. Как и в российских источниках, интервью делятся на формализованные и неформализованные. Формализованные интервью называются также структуризованными и стандартизованными. Как и в нашей стране, эти слова часто являются синонимами. Что же касается неформализованных интервью, то здесь, по сравнению с отечественными источниками, синонимический ряд терминов является значительно более длинным. Помимо слов «неформализованное», «неструктурированное» и «нестандартизованное», этот тип интервью обозначается еще как «свободное», «открытое», «глубинное», «интенсивное», «исследовательское», «качественное». Следует оговорить, что перечисленные выше термины не всегда являются синонимами в полном смысле этого слова. Некоторые авторы вкладывают в них определенные смысловые различия, иногда оговариваемые явно, а иногда вытекающие из контекста. Однако, как мы убедились, общепринятых определений этих терминов не существует, и каждый автор волен рассматривать их либо как тождественные, либо вносить в их употребление удобные ему смысловые оттенки.

Далее следует отметить, что методические особенности формализованного и неформализованного видов интервью описаны в зарубежных источниках более подробно, особенно в той части, которая касается неформализованного их вида. Ниже представлены сравнительные характеристики этих видов интервью, отсутствующие либо недостаточно подробно описанные в отечественной литературе.

Формализованное интервью предназначено для получения однотипной информации от каждого респондента. Ответы всех респондентов должны быть сравнимы и поддаваться классификации. Это означает, что различия и сходство в ответах должны отражать действительные различия и сходство между респондентами, а не различия, вызванные задаваемыми вопросами или тем, как эти вопросы были поняты. Формализованное интервью может использоваться для многих целей, включая определение общественного мнения по широкому кругу вопросов, выяснение потребительских предпочтений, стереотипов поведения, распространения психиатрических симптомов, а также для множества иных целей, включающих получение количественной информации. Формализованное интервью может применяться однократно со многими респондентами или проводиться в несколько заходов с одними и теми же респондентами для определения стабильности либо изменчивости их установок, ценностей, привычек, компонентов образа жизни и т. д.

Неформализованные интервью включают в себя широкий круг видов опроса, не отвечающих требованию сопоставимости вопросов и ответов. При использовании неформализованного интервью не делается попытки получения одних и тех же видов информации от каждого респондента, и индивид не является в них учетной статистической единицей. Содержание интервью может меняться от респондента к респонденту: каждый респондент сообщает ту информацию или высказывает те мнения, которые он может представить наилучшим образом. В этих условиях использование заранее подготовленного набора вопросов часто бывает только помехой, поэтому в неформализованном интервью вопросники могут вообще не использоваться.

Неформализованное интервью, в отличие от формализованного, не требует в качестве предпосылки для его проведения предварительной проработки всех пунктов информации, которая должна быть получена. В связи с этим оно может быть использовано на всех стадиях исследования. Этот метод способствует достижению интуитивного понимания вопроса или проблемы, а также обнаружению непредвиденных областей релевантности в исследовании. Неформализованное интервью может использоваться также для объяснения неожиданных результатов количественных исследований, например, расхождения результатов голосования с предвыборными прогнозами, или для объяснения новых проблем, возникших в ходе исследования.

Различают подготовительный и независимый виды неформализованного интервью. Первый проводится для подготовки к формализованному. Такое интервью может использоваться для вычленения значимых компонентов вопроса или проблемы, на основе которых будет сформирована структура будущего вопросника. Наряду с этим, подготовительное интервью используется для изучения словаря респондентов, типов реакции на вопросы, типов противодействий, которые оказывают респонденты при тех или иных вопросах, и многого другого.

Независимое неформализованное интервью, в отличие от подготовительного, имеет самостоятельную исследовательскую функцию. Оно используется в тех случаях, когда нет возможности провести формализованное исследование, либо нет необходимости в сравнении множества ответов или их суммирования по определенной выборке. Независимое интервью может быть использовано для исследования таких вопросов, как социальные волнения, преступность и теневая экономика, последствия научно-технического прогресса и т. д.

Для формализованного интервью процедуры составления вопросников, сбора и анализа результатов очень тщательно разработаны. Можно сказать, что эта методика доведена до уровня совершенства точного научного прибора.

Методика неформализованного интервью более разнообразна, более сложна, ее невозможно представить в виде определенного набора рутинных действий. При проведении неформализованного интервью ведущий опрос обладает большой свободой как в формулировании конкретных вопросов, так и в формировании общей направленности беседы. При этом интервьюер в значительной мере исходит из имеющегося у него общего взгляда на тему исследования и априорного (точнее, «доисследовательского») знания проблемы. По этим причинам при использовании методики данного типа очень трудно бывает осуществить разделение труда в смысле выполнения задач, которые требуют высокого уровня квалификации, и задач, которые могут быть выполнены менее квалифицированным персоналом с коротким сроком подготовки. В связи с этим, неформализованное интервью часто проводится самим исследователем или группой квалифицированных исследователей, придерживающихся близких взглядов на проблему.

Наряду с разделением видов интервью на формализованное и неформализованное в зарубежной литературе описаны и другие их типологии. Существует два главных подхода к описанию типов процедуры интервьюирования. Первый подход состоит в определении характеристик отдельного вопроса, которое осуществляется в терминах «открытый – закрытый», «нейтральный – наводящий» и т. д. Второй подход оперирует категориями описания общего стиля ведения интервью и осуществляется в таких терминах, как «активное» или «пассивное» поведение интервьюера, «управляемое» или «свободное» поведение респондента. Хотя термины, используемые для описания типов вопросов и стилей интервью, различаются, центральным понятием, объединяющим эти типологии, является, по-видимому, характер и степень контроля (направляющего воздействия), осуществляемого исследователем при ведении интервью. Ниже описаны некоторые типологические характеристики, отражающие различные формы такого контроля.

Направленное и ненаправленное интервью. Данная типологическая ось близка к описанной выше оси формализованного и неформализованного интервью, но не тождественна ей. При проведении направленного интервью ведущий опрос решает, какие вопросы будут заданы, какие темы освещены, какой будет последовательность тем и вопросов, а также планирует всю процедуру в целом. При ненаправленном интервью все или почти все из этих решений принимает сам респондент. Вот описание того, что называется «ненаправленным» интервью:

«После того, как интервьюер объяснил программу, респонденту разрешается самому выбрать тему. До тех пор, пока респондент говорит спонтанно, интервьюер должен следить за его высказываниями, проявляя к ним действительный интерес. Пока интервьюируемый говорит, не должно быть сделано ни одной попытки перевести разговор на тему, которая кажется интервьюеру более важной. Ему следует внимательно слушать все, что говорит респондент и принимать участие в разговоре только в той степени, в какой это необходимо, чтобы интервьюируемый продолжал говорить. Если интервьюер задает вопросы, то они должны быть сформулированы в уклончивой форме и, конечно, не в такой, которая предполагает определенный ответ».

Таким образом, ненаправленное интервью всегда является неформализованным, в то время как направленное может быть и формализованным и неформализованным. Ясно также, что ненаправленное и направленное интервью в данном описании являются идеальными типами, образующими крайние точки шкалы, в промежутке между которыми находятся виды интервью со средней степенью направленности.

Направленность в интервьюировании в значительной степени несовместима с получением непредвиденных ответов. Прямые вопросы, даже если они не являются «наводящими», заставляют респондента сфокусировать внимание на тех пунктах, на которых он, возможно, не остановился бы по собственной инициативе. Это основной недостаток тех вопросников, которые не дают возможности опрашиваемым выразить отсутствие интереса к задаваемым вопросам.

Интервью с точной и с неточной формулировкой вопроса. Первый тип характеризуется тем, что интервьюер задает вопросы так, как они записаны, и в том порядке, в каком они записаны. Это отнюдь не тождественно процедуре формализованного интервью, поскольку закрытия в вопросах могут отсутствовать, а ответы респондентов могут быть сложными и пространными. В интервью с неточной формулировкой вопросы формулируются по усмотрению интервьюера, который приспосабливает их к каждому респонденту в зависимости от хода беседы. Вместо вопросников в интервью этого типа часто используется перечень информации, которую надо получить от каждого респондента.

Вопросы, подготовленные заранее, и вопросы, заданные по ходу интервью. Здесь противопоставляются вопросы, заранее продуманные исследователем, и те вопросы, которые задаются непосредственно в интервью в виде оперативной реакции на высказывания респондента. В большинстве интервью имеют место как те, так и другие вопросы, но их удельные веса могут существенно различаться. Могут проводиться интервью, которые вообще не содержат заранее продуманных вопросов.

В этом случае интервью должно структурироваться через понимание исследователем своей исследовательской проблемы. Не зная заранее, какой именно релевантной информацией располагает респондент, интервьюер задает вопросы, ориентируясь непосредственно по обстановке.

Вопросы по ходу интервью являются своего рода компенсатором недостаточной проработанности заранее подготовленного вопросника. Оперативное реагирование на высказывания респондента имеет определенные положительные стороны, поскольку благодаря ему, исследователь старается не упустить какую-то важную информацию, о которой сам респондент мог упомянуть ненароком или косвенно. Вместе с тем оперативный (без продуманного заранее плана) режим ведения интервью может приводить к утрате стратегического плана, «размениванию» на мелкие, не связанные между собой темы. Слишком активное оперативное реагирование «размельчает» интервью, способствуя раздроблению крупных тем на более мелкие. В «оперативном» режиме ведения интервью на интервьюера ложится очень большая умственная нагрузка: зафиксировав новое релевантное высказывание респондента, он должен в полном объеме понять концептуальное значение этого высказывания и задать соответствующий вопрос. Скорость мышления интервьюера не всегда поспевает за этим процессом: часто оказывается, что лишь после окончания интервью исследователь осознает, какие вопросы он должен был задать. Иногда, если это возможно, положение удается исправить повторным интервью. Если же это невозможно, то исследователю остается утешать себя тем, что ко времени разговора со следующим респондентом он эти вопросы обязательно продумает заранее.

Общий и частный вопросы. Данные термины отражают различия в логических объемах вопросов: на одном полюсе вопрос предельно большого, а на другом – предельно малого логического объема. При получении информации по одной и той же теме интервьюер имеет возможность выбора: задать один общий или большое количество частных вопросов. Общий вопрос, задаваемый респонденту, может по логическому объему и по формулировке совпадать с программным вопросом исследования.

Общий вопрос по сравнению с частными обладает двумя важными методическими преимуществами. Во-первых, он может быть использован для получения информации, которая с большей вероятностью будет искажена при использовании частных вопросов. Причины этих искажений заключаются в следующем:

а) список частных вопросов может включать в себя такие вопросы, в которых респондент не компетентен, над которыми он не думал; практика показывает, однако, что если такой вопрос задан, то респондент чаще всего как-то на него отвечает, фантазируя и импровизируя на ходу;

б) список частных вопросов может не предусматривать важных и релевантных тем, которые имеются в сознании респондента, но отсутствуют в сознании интервьюера; задавая частные вопросы и жестко контролируя ответы, интервьюер не получит важной для него информации и останется «при своем»;

в) при ответе на общие вопросы респонденты практически всегда расставляют ранги значимости освещаемых ими тем; эти ранги значимости искажаются, смещаются либо вовсе исчезают при ответе на частные вопросы.

Второе преимущество общих вопросов, на которое указывает Р. Горден и с которым согласуются и собственные наблюдения автора данной книги, заключается в том, что общие вопросы обладают для респондента мотивирующим эффектом, облегчая установление и поддержание контакта в ходе интервью. Источник этой мотивирующей силы заключается, по-видимому, в том, что, отвечая на общий вопрос, респондент воспринимает ситуацию как более осмысленную, в большей степени позволяющую ему проявить свой ум, знания, квалификацию.

Третье преимущество общих вопросов состоит в том, что они могут задаваться в условиях очень низкой информированности исследователя о предмете исследования. Данное свойство особенно важно на первых (разведывательных) этапах исследования.

Иногда для дополнительного расширения объема вопроса интервьюер может использовать вопросы с неправильным грамматическим построением (двусмысленные, неоднозначные по смыслу и т. п.). Хороший пример использования данного приема содержится в фантастической повести братьев Стругацких «Жук в муравейнике», где главный герой, нарочито используя плохое знание чужого языка, задает двусмысленный вопрос и получает в ответ важную для него информацию.

Наличие перечисленных выше достоинств общих вопросов не означает, тем не менее, что частные вопросы не имеют своих преимуществ и своей зоны применимости. Если в интервью требуется получить конкретные факты и мнения, а не общие представления респондента о предмете, то частный вопрос является более подходящим. Например, если исследователя интересует возраст, национальность и доходы респондента, было бы глупо спрашивать: «Расскажите, пожалуйста, о себе». Методические достоинства частных вопросов в целом совпадают с теми аргументами, которые приводят в обоснование целесообразности применения формализованных вопросников.

Полуструктурированный вопрос. Этот термин редко используется в отечественной литературе, но если используется, то как синоним термина «полузакрытый вопрос». Последний обозначает такой тип анкетного вопроса, в котором наряду с несколькими закрытиями предусматривается и открытый вариант ответа, обозначаемый выражениями типа «иное мнение» или «иной ответ». Иную, не имеющую аналогов в отечественной литературе, трактовку дают термину «полуструктурированный вопрос» Р. Мертон, М. Фиске и П. Кендалл в книге «Фокусированное интервью». Изложим данный вопрос так, как он описан в названной книге, а затем прокомментируем от себя.

«В фокусированном интервью неструктурированный вопрос не фиксирует внимание на какой-то конкретной стороне стимульной ситуации[12] или реакции респондента. Респондент является как бы чистой страницей, которую следует заполнить интервьюируемому. Но в интервью могут использоваться и более структурированные вопросы.

Вот некоторые уровни и способы структуризации, которые могут служить руководством для интервьюера.

1. Неструктурированный вопрос (свободный в отношении и стимула, и реакции):

– Что произвело на Вас наибольшее впечатление в фильме? Такой тип вопроса направлен на то, чтобы интервьюируемый сам определил фокус своего внимания, причем он может сделать это сразу в двух аспектах: а) он может говорить о любом фрагменте кинофильма или обо всем фильме в целом; б) он может сообщить о любом типе своей реакции, включая любые эмоциональные переживания, почерпнутые из фильма интересные сведения и т. п. Все это подходит под предельно широкое выражение «что произвело наибольшее впечатление».

2. Полуструктурированный вопрос. Этот тип вопроса имеет два подтипа:

А: Структурированный по ответу, свободный по стимулу, например:

– Что Вы узнали из фильма, чего не знали раньше? Как и в предыдущем вопросе респондент может выбрать для ответа любой фрагмент фильма, однако из всей совокупности своих впечатлений он должен вычленить только элементы нового знания, полученные в результате просмотра.

Б: Структурированный по стимулу, свободный по ответу:

– Каковы Ваши впечатления по поводу той части, где рассказывается об увольнении Джо из армии как психоневротика?

В противоположность предыдущему, в данном вопросе точно указан эпизод фильма, который является предметом рассмотрения, но зато общее слово «впечатление» позволяет респонденту выбрать, о каком именно аспекте своих впечатлений ему следует сообщить.

3. Структурированный вопрос (по стимулу и по ответу). Это, по сути, уже формализованный или закрытый вопрос.

– Исходя из того, что Вы увидели в фильме, как Вы считаете, была ли немецкая техника лучше, на том же уровне или слабее американской?

В вопросах этого типа интервьюер осуществляет практически полный контроль над ответом. Он не только отобрал для комментария лишь те фрагменты фильма, в которых содержится показ немецкой техники, но и предопределил тип реакции респондента, которому необходимо только дать оценку немецкой техники в сравнении с американской».

Приведений выше отрывок отражает важную методическую проблему, вскрытую авторами цитируемой книги. Общий вопрос, как и любое общее (большого объема) понятие, допускает различные способы или логические основания членения. Следовательно, один вопрос может обладать несколькими различными способами структуризации. Если, к примеру, респонденту задается вопрос о его «впечатлениях», то эти впечатления могут быть эмоциональными или информационными, приятными или неприятными, сильными или слабыми и т. д. Желая увеличить степень конкретизации вопроса, интервьюер должен четко осознавать, по каким из перечисленных логических оснований он будет увеличивать степень конкретности и какие логические основания он оставит для свободного выбора респондента.

Наводящий и нейтральный вопросы. Первый тип вопроса отличается формулировкой, в той или иной степени предопределяющей ответ респондента, т. е. оказывающей на него своего рода психологическое давление. Второй тип вопроса в идеале не должен иметь такого влияния.

Наводящие вопросы бывают двух типов: а) содержащие явные или неявные логические презумпции и б) содержащие оценочные либо эмоциональные выражения. Вопросы с явной презумпцией часто начинаются с определенной констатации, правильной или ложной, например: «Социалисты всегда выступали за свободную торговлю. Считаете ли Вы, что им следует отменить некоторые из торговых барьеров?» В качестве примера вопроса с неявной презумпцией можно привести знаменитый вопрос греческих софистов: «Потеряли ли Вы рога?». В этом вопросе неявно подразумевается, что человек имеет рога, что время от времени он их теряет, и остается только уточнить, когда это произошло в последний раз.

Примером вопроса оценочного типа может послужить вопрос из учебника Р. Гордена: «Как Вы относитесь к тому, что негры вторгаются в наши места?» (Сравни с оценочно-нейтральной формулировкой: «Каково Ваше отношение к тому, что в этом районе селятся негры?»).

Наряду с формулировками вопросов наводящим воздействием могут обладать и некоторые другие действия интервьюера. Например, интервьюер может высказывать постоянные сомнения в правдивости или правильности ответов. Практика интервьюирования показывает, что в этих случаях респондент часто бывает готов сменить свою точку зрения.

Использование в интервью наводящих вопросов и иных средств психологического давления обычно рассматривается как методическая ошибка, но в некоторых случаях они могут применяться сознательно в качестве специального методического приема. К примеру, известный американский сексолог А. Кинси, задавая вопросы об «отклоняющихся» формах сексуального поведения, рекомендует не спрашивать респондента, имеют ли они место, а внушать ему, что интервьюер не сомневается в том, что респондент выступал в роли нарушителя принятых норм и что его интересуют только детали. Наводящие вопросы часто задают следователи, желая получить от допрашиваемого скрываемую им информацию, хотя закон и запрещает им это делать.

Рассматривая проблему использования наводящих вопросов в интервью, Р. Горден предлагает различать три типа ситуаций: 1) наводящие вопросы помогают получить больше валидной информации; 2) валидная информация может быть получена вопреки наводящим вопросам; 3) наводящий вопрос искажает ответ. Рассмотрим эти ситуации подробнее.

1. Характерные признаки ситуации первого типа: респондент четко и ясно представляет себе нужную интервьюеру информацию, но склонен утаивать ее, либо потому, что сообщение