Почему так сказал Архимед перед смертью.

 

Когда Архимед, один из самых великих людей в истории человечества, один из немногих, кому посчастливилось реально раскрыть ту внутреннюю исполинскую энергию, Которая, практически нетронутая, дремлет в каждом человеке, когда Архимед увидел тень занесенного над ним меча, он гневно закричал: «Не тронь моих чертежей!» И римский воин — самодовольный тупица, животное в образе человека, оторопев вначале от этой дерзости, зарубил Человека мечом.

В неожиданной ситуации человек проявляет то, что составляет его обычно скрытую суть. Заметив рядом с собой тень угрожающего смертью оружия, великий житель Сиракуз кинулся защитить прежде всего не свою жизнь, но дело своей жизни.

Почему Архимед так сказал перед смертью?

Почему во все времена люди ценили мужество, дерзание, благородство, приоритет дела над сытым довольством, Даже над собственной жизнью? Чтобы ответить на этот вопрос, чтобы понять, почему с тонущего корабля сильные мужчины спасают в первую очередь детей и женщин, а не самих себя, надо еще и еще раз вернуться к тому, что жизнь человека и счастье человека — это человеческая жизнь и человеческое счастье.

Что это категории, выделившие человека из животного мира с его уровнем собственно-биологического благополучия.

И когда мы говорим о необходимости реализовать себя, мы имеем в виду прежде всего необходимость реализовать в себе общественно значимую особь. И в формуле «счастье — в полноте человеческого бытия», выверенной множеством гуманистов многих эпох, приоритетом, первенством обладает категория «человеческого», т. е. общественно значимого.

Если выйти за каноны строгих формулировок и сказать попросту, то истинно по-человечески может быть счастлив лишь тот, кто способен отдавать больше, чем брать. И представь себе, здесь не нарушается всемирный закон сохранения энергии, потому что речь идет о раскрытии внутренних потенций человека и человечества в целом. Этот закон: отдавать больше, чем брать, я думаю, и есть тот основной закон человеческой эволюции, благодаря которому человечество и движется вперед в нравственном отношении, хоть и с зигзагами, подчас гораздо медленнее, чем хотелось бы.

Обрати внимание на слова Ф. Энгельса, помещенные им в проекте «Коммунистического символа веры». Этот документ предшествовал созданию знаменитого «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса и был обнаружен историками совсем недавно. Проект составлен в виде вопросов и ответов. Вот некоторые из них.

«Вопрос. Какова цель коммунистов? Ответ. Преобразовать общество так, чтобы каждый его член мог совершенно свободно развивать и применять свои способности и силы, не нарушая при этом основных условий этого общества. Вопрос. Что это за положения, которые, являясь результатом всего исторического развития, не нуждаются в доказательстве? Ответ. Например: каждый человек стремится к тому, чтобы быть счастливым. Счастье отдельного человека неотделимо от счастья всех…»

Энгельс, как ты видишь, очень отчетливо определяет непоколебимые принципы, которые являются результатом исторического развития человечества. Этими убеждениями руководствовались основоположники марксизма-ленинизма и в повседневной жизни. Известно, например, с какой горькой иронией говорил Маркс: «Вряд ли приходилось кому-нибудь писать о „деньгах“ при таком отсутствии денег!» А ведь он не раз — при его-то данных! — имел возможность и поступления на высокооплачиваемую службу, и работы на весьма выгодных условиях для буржуазных издательств.

Драматизмом пронизано его письмо Зигфриду Мейеру, которое он написал после завершения работы над первым томом «Капитала»: «Итак, почему же я вам не отвечал? Потому что я все время находился на краю могилы. Я должен был поэтому использовать каждый момент, когда я был работоспособен, чтобы закончить свое сочинение, которому я принес в жертву здоровье, счастье жизни и семью. Надеюсь, что этого объяснения достаточно. Я смеюсь над так называемыми „практичными“ людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам человечества и заботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя поистине непрактичным, если бы подох, не закончив полностью своей книги, хотя бы только в рукописи».

И если уж мы заговорили о К. Марксе, то я напомню тебе, что это писал человек, для которого представление о счастье определялось словом «борьба» (помнишь наш разговор о карасе-идеалисте, готовом впадать в панику при первом же сколько-нибудь серьезном препятствии?). Напомню также, что любимым изречением Маркса были слова Теренция: «Ничто человеческое мне не чуждо». Этот принцип: сочетание всемерной полноты бытия («Ничто человеческое мне не чуждо») с готовностью пожертвовать всем ради счастья других людей, вырабатываясь и кристаллизуясь на протяжении многотрудной истории человечества в качестве наиболее целесообразного принципа морали, принципа, обеспечивающего не просто сохранение, но общий прогресс человечества, стал осознанным принципом коммунистической нравственности.

Доктор Павловский, которому довелось лечить Николая Островского, записывал свои беседы с ним. Записал он и такие слова: «Вы что же думаете, говорил Островский, — на нас солнце не светило, или жизнь не казалась нам прекрасной, или для нас не было привлекательных девушек, когда мы носились по фронту и переживали боевые бури? В том-то и дело, что жизнь нас звала. Мы, может быть, больше других чувствовали ее очарование, но мы твердо знали, что самое главное сейчас — уничтожить классового врага и отстоять революцию. Это сознание подавляло все». Не правда ли, эти слова «мы чувствовали очарование жизни, но знали, что главное сейчас — другое» не просто объясняют нам Островского как самоотверженного участника гражданской войны, как писателя, совершившего героический подвиг, но, больше того, раскрывают нам его в качестве человека, находящегося на самом стержне подлинно человеческих представлений о счастье.

А вот еще слова. В них все знаменательно: и их автор — легендарный герой, первый секретарь Коммунистической партии Уругвая Родней Арисменди, и их содержание, и то, что напечатаны они в партийных билетах уругвайских коммунистов. Читай же: «Мы не секта и не избранная группа заговорщиков; мы рождены рабочим классом и народом. Значит, мы обычные люди — простые и скромные. Мы любим хлеб и вино, радость жизни, женщин и детей, мир и сердечное рукопожатие друга, гитару и песни, звезды и цветы. Мы не отщепенцы и не заговорщики, не люди, которые пытаются втиснуть жизнь в узкие туфли фразеологии, как делали в старину со своими ногами китаянки. Наш учитель Маркс повторил и сделал своей фразу Теренция: „Ничто человеческое мне не чуждо“. И именно поэтому мы понимаем великого Ленина, нашего учителя, самого человечного человека, который любил „Аппассионату“ Бетховена, но твердо вел корабль революции и был несгибаем перед врагом. Именно поэтому мы уважаем скромный героизм повседневной революционной работы и поэтому не боимся другой работы, когда приходится терпеть пытки, идти под пули или на смерть». Повторяю, эти слова напечатаны в партийных билетах…

Мне не хочется разбавлять твои впечатления от этого символа веры, веры не в Бога, но в Человека, какими-либо словами или рассуждениями. Лучше я приведу цифры. Они красноречивей любых комментариев.

Со временем выяснилось, что подвиг Александра Матросова во время Великой Отечественной войны совершили 275 солдат и офицеров. Ради своих товарищей люди шли на верную смерть: из 275 героев в живых осталось лишь трое.

Еще цифра: 327 огненных таранов, подобно Николаю Гастелло, совершили советские летчики в годы Отечественной войны, т. е. горящей, подбитой машиной пилоты поражали вражеские объекты. Более шестисот летчиков, штурманов, стрелков, бортрадистов превратили свой самолет в смертельное разящее оружие. Известно также, что более двухсот наших авиаторов использовали таран в воздушном бою. Автор статьи, в которой приведены эти данные, генерал-майор авиации Б. Васильев пишет: «Экипажи подбитых самолетов отнюдь не были обречены на гибель. Большинство из тех, кто применил таран, могли еще попытаться произвести посадку на фюзеляж или спастись с парашютом. Они не шли на это. Они делали погибающий самолет оружием, чтобы смертью своею приблизить победу».

Помнишь, ты рассказывал мне, как вы с одноклассниками заспорили как-то, в чем же смысл человеческой жизни? И пришли к решению, что если говорить с позиций не просто личного преуспевания, а в самых больших масштабах, то самое главное — это продвинуть человечество по пути его исторического движения хоть немного вперед. Думаю, это очень правильно. Архимед, во всяком случае, с вами согласился бы.

 

 

Глава V

МУЖСКАЯ РАБОТА

 

Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ НЕСЧАСТЛИВ!

 

Да, прекрасна жизнь полнокровная, многоцветная. И сколько раз, то ли испытав душевное потрясение от бездонной синевы неба, пробивающейся через солнечную зелень лесной листвы, то ли онемев от восторга, увидав, как всходит огромная луна зимней снежной ночью над волшебными строениями площади Искусств, то ли совершенно опустошенный и одновременно возвышенный великой музыкой, то ли испытав ни с чем не соизмеримую радость абсолютной открытости общения с близким человеком, сколько раз я уже думал: я был счастлив, теперь и умереть не жалко…

Но все же ничто в мире не сравнится, сынок, с радостью хорошо уметь делать свое дело, с удовлетворением от мастерски выполненной тобою работы!

Честно скажу, что я говорю сейчас только о мужчинах. Потому что, несмотря на то что я прожил достаточно, я и сегодня так же далек от понимания загадки сущности женщин, как и в начале своего жизненного пути. Может быть, у них есть и большая радость, чем работа, наверное, так. Я смею говорить лишь о мужской психологии. Чтобы полностью раскрыть себя, реализовать свою внутреннюю сокровенную программу, нет другого пути, нет другого средства, кроме работы. Для того чтобы чувствовать себя действительно счастливым, надо стать человеком высокой профессиональной квалификации. Дело не в том, какой именно профессиональной квалификации. Профессий сейчас в мире, по одним данным, сорок тысяч, по другим — пятьдесят тысяч, и нет среди них малозначительной для жизни общества. Раз возникли, значит, была в них настоятельная потребность. Но кем бы ты ни стал, хоть рабочим, хоть руководителем, хоть ученым, хоть официантом, хоть поэтом, хоть спортивным тренером, — ты должен быть работником высокой, по возможности самой высокой квалификации.

Почему я говорю это тебе? Потому что меня беспокоит, что ты вторичное склонен подчас принимать за значимое. Успех у девочек, и умение петь под гитару, и быть душой любого общества, восторги на пляже по поводу твоей спортивной фигуры и так далее и тому подобное — все это не прими за настоящий успех. Все это во-вторых, все это для развлечения, все это, как говорится, гарнир. Ты будешь жестоко страдать, если останешься на уровне этих «подвигов». Суть в том, что без глубокого самоуважения к себе как к мастеру своего дела человек крайне неустойчив психически, в высшей степени душевно раним, а престиж в современной жизни, и особенно жизни в том будущем, которая предстоит тебе и твоему поколению, в XXI веке, — это будет престиж мастерства, престиж высокой профессиональной значимости! Поэтому во имя счастья того взрослого человека, которым ты станешь уже достаточно скоро, ты должен уже сейчас пожертвовать многим второстепенным ради главного, ради основного, ради накопления таких знаний и умений, которые позволят тебе стать и уважаемым, и самоуважаемым человеком. Без этого ты готовишь себе почву для неисчислимых душевных страданий. И если говорить до конца, то сокращаешь себе жизнь, ибо человек, неудовлетворенный собой, своим местом, своим положением, тем, что он не состоялся (а ведь мог состояться: сверстники-то вот как рванулись вперед по своей дороге!), — этот человек попросту съест и себя, и ближних своих, а то и попытается найти утешение в водке, в загулах, в самоутверждении грубостью. Но не помогут ему устоять эти костыли, так как не будет под ним твердой и надежной опоры в его профессии, которой он владел бы так, чтобы о нем говорили: «Это — мастер!».

Спорт научил тебя тому, что успех приходит только после многих тонн пролитого пота. Это большой урок! Все твои усилия должны быть направлены на самое главное. Это вовсе не исключает многие другие интересы. Но при всем том у тебя среди нескольких или среди многих опор должна быть главная, должна быть та, которая и определяет твою крепость, твою устойчивость, твою уверенность в себе и твое чувство человеческого достоинства.

Нет людей (опять-таки я смею говорить лишь о мужчинах), у которых в молодые годы не было грандиозных планов. Об этом прекрасно написал поэт Борис Слуцкий:

 

У всех мальчишек круглые лица.

Они растягиваются с годами.

Луна становится лунной орбитой.

 

 

У всех мальчишек суровые души.

Они размягчаются с годами.

Яблоко становится печеным,

Или мороженым, или тертым.

 

 

У всех мальчишек скромные планы.

Они сокращаются с годами.

У кого немного. У кого — намного.

У самых счастливых — ни на йоту.

 

Я хочу, чтобы твои огромные планы не сократились ни на йоту. А такое может совершиться лишь в том случае, если ты станешь профессионалом высокой руки в избранном тобою деле.

Мужчина должен уметь работать. Без этого он никто — ни дома, ни на производстве.

В одном журнале я прочитал, что на стене начальника геологоразведочной партии А. В. Прохорова висит такой лозунг: